Смерть и любовь, как всегда, к нам приходят без стука.
Игорь Зиновьевич Павлюк, украинский писатель
Международный аэропорт города Лос-Анджелеса походил теперь на растревоженный улей: потрясённые люди силились осознать страшное происшествие, в тщетных попытках вглядываясь сквозь огромные окна в густой чёрный дым, что застилал взлётно-посадочную полосу. Где-то там, за ангарами, догорали обломки самолета, несколько часов назад взорвавшегося при взлёте. Повсюду царила паника, и долго не смолкавший вой пожарных сирен, багровое зарево пламени и мгла чёрной копоти ознаменовали страшную жатву человеческих жизней. А снаружи уже толпились вездесущие репортёры, подобно кровожадным гиенам сбежавшиеся на запах гари и людского горя. Лёгкие безжалостно сдавливало отчаяние. Родственники, друзья и близкие людей, направлявшихся этим рейсом до Рима, пытались осознать, что больше никогда не увидят тех, кого ещё недавно обнимали на прощание и желали доброго пути. Кто-то тихо рыдал, кто-то тупо смотрел перед собой, кто-то негромко причитал… С родственниками погибших пытались работать психологи, но разве есть на свете такие слова, которые помогут унять боль утраты?
Маргарита встала и медленно пошла к выходу, шатаясь, словно пьяная. Девушка могла только беззвучно глотать слёзы, на время лишившись дара речи. Она не помнила, как к ней подошёл врач и стал расспрашивать. Она даже что-то отвечала, но больше машинально. Кажется, ей дали какое-то успокоительное, но легче не становилось. За всю свою недолгую жизнь она ещё ни разу не сталкивалась со смертью настолько близко. Конечно, она знала, что люди смертны, а иногда смертны внезапно, но всегда старалась гнать от себя подобные мысли. Это всё случалось с кем-то, но когда касается твоих близких, тогда становится по-настоящему страшно. Сама девушка сейчас больше напоминала наркоманку. Она не ощущала ни боли, ни тоски. Вместо них накатили пустота и отупение. А ещё – непонимание. Как же так? Как добрый Бог мог допустить такое?
«Алессио… Ал…»
Алессио должен был лететь этим рейсом к сестре на похороны матери. Он был на борту того авиалайнера – теперь его сестре Бьянке предстоит хоронить уже двоих.
Перед глазами, как в калейдоскопе, мелькали то улыбающееся лицо юноши, то терминал в аэропорту, то взрыв самолёта во время взлёта, уничтоживший все надежды, разделивший жизнь на до и после, крики людей, паника.
Молодой талантливый скульптор, итальянец по происхождению, был другом её названого брата и стал больше чем другом – ей. Пусть знакомство их было недавним и недолгим – когда он после нападения грабителей проходил курс лечения травмированных кистей в клинике, где работал её брат. С ним было так легко, что она почти полюбила его. Молодой человек сумел очаровать её, покорив юное девичье сердечко своими серыми глазами, весёлым и добрым нравом, манерой речи и акцентом. Прежде не испытывавшая глубоких чувств, она за каких-то несколько недель очень привязалась к парню. Истинный южанин и прирождённый артист, он так вдохновенно напевал ей песню про Маргариту, а от его «белла синьорина» каждый раз мурашки пробегали по спине. Мать девушки была темпераментной итальянкой, и Маргарита могла свободно болтать с ним обо всём на свете на этом красивом языке, которому училась с раннего детства. Они провели вместе семнадцать дней, а ей уже казалось, что прожили целую маленькую, но счастливейшую жизнь. И вот теперь все… Одно мгновение, и нет Алессио. Её затрясло от горя и отчаяния. Вдруг показалось, что ей во что бы то ни стало нужно отсюда уйти. Прямо сейчас.
Маргарита побрела к выходу, не обращая внимания на окликнувшего её психолога. Тот даже пытался остановить девушку за руку, но она только порывисто оттолкнула его и продолжала свой путь, глядя под ноги. На улице её обступили репортеры. Они совали под нос диктофоны и камеры, что-то кричали в лицо. Она продралась сквозь толпу писак и пошла прочь. Куда? Да не важно, главное – подальше отсюда. Чтобы не видеть этот чёртов дым.
Непролитые слёзы застилали глаза, мешая разобрать дорогу и хоть примерное направление пути. Да и какое это теперь имеет значение, когда его больше нет? Голова нестерпимо раскалывалась. Измученный разум лихорадочно искал ответы на многочисленные вопросы о смысле жизни, о справедливости. И не находил успокоения для истерзанной души, безжалостно вскрывая её – слой за слоем. Но даже сейчас затуманенный горем мозг отмечал эти вездесущие недоумённые или сочувствующие взгляды прохожих. «Да что вы можете понимать?!» – хотелось закричать в ответ. Не найдя другого выхода, вдруг – сорвалась и побежала, будто хотела скрыться от своего горя. Только возможно ли убежать от боли? От невосполнимой потери? От собственных воспоминаний? Простая истина достучалась до воспалённого сознания лишь спустя полчаса, когда подкашивающиеся ноги уже устали держать, и девушка упала на колени там же, где остановилась. В голове проносились обрывки воспоминаний: скромный прощальный поцелуй в международном аэропорту Лос-Анджелеса, обещание скорой встречи, которой не суждено уже состояться.
Всё это невыносимо давило: все эти люди, снующие туда-сюда в ожидании увидеть какую-нибудь знаменитость; обсуждающие приезжих уборщицы-мексиканки. Полуденная жара и духота сводили с ума, не давая свободно дышать. И захотелось вдруг исчезнуть, раствориться, чтобы не чувствовать больше этой боли, этих взглядов, этой дрожи во всем теле.
На грани помешательства она не помнила, как покинула аэропорт, как дошла до автобусной остановки и доехала до парка, как бесцельно бродила по аллеям, уходя как можно дальше от скоплений прогуливающегося народа.
Позже Маргарита вновь сидела на корточках, закрыв лицо руками. Потом немного пришла в себя, но глаза всё ещё были полны слёз, а плечи изредка подрагивали. Тугие тиски, сжимавшие голову, казалось, стремились раздробить череп, а сердце сдавливало тяжёлыми стальными обручами, затрудняющими и без того слабые его удары. Тело бросало попеременно то в жар, то в холод. Хотелось кричать, но слёзы душили, и хриплым воплем заходилась она, надрывая горло. Хотелось разбить голову, чтобы не ощущать этой чудовищной боли. Как теперь быть? Больше не увидеть его серо-голубых глаз, не дотронуться до крепкой руки, не погладить мягких волос, не услышать его голос – низкий, хрипловатый, при звуках которого каждый раз сладко замирало сердце, не ощутить его прикосновений… А всего недавно этот парень был живым, весёлым, о чём-то мечтал, во что-то верил, кого-то любил… Только утром они разговаривали, шутили и смеялись, тепло прощаясь у терминала. То, что прежде наполняло её жизнь радостью и смыслом, обернулось переполнявшей душу горечью.
Она уже почти ничего не чувствовала, не ощущала – ничего, даже саму себя, постепенно теряя ориентацию во времени и пространстве. Шла неровными зигзагами, всё удаляясь от оживлённой тропы, несколько раз находясь в опасной близости от края глубокого оврага, которым заканчивалась одна из сторон дороги. Внезапно девушка оступилась и чуть не сорвалась – ей удалось ухватиться за какую-то корягу. Несколько камней скатилось вниз. Проследив их путь, Маргарита инстинктивно ещё крепче сжала пальцы, отчаянно пытаясь выбраться на твёрдую почву. Изодрав руки и вконец обессилев, она не могла больше сопротивляться. Сознание покидало её.
Чьи-то сильные руки в алых перчатках подхватили её и помогли выбраться, относя подальше от края дороги.
Для не отличавшейся хорошим здоровьем девушки события этого дня были слишком тяжёлым ударом. Всё ещё не до конца осознавая, что с ней произошло, находясь на грани обморока, она собрала последние силы и попыталась привести в порядок хаотичное течение мыслей.
Лицо её было испачкано, руки изодраны в кровь, тёмно-каштановые, почти чёрные волосы растрёпаны, глаза и нос опухли от слёз.
И только сейчас, сквозь пелену отчаяния и страданий, Маргарита смогла обратить внимание на молодого человека рядом с собой. Кожа его была смуглой, черты лица – правильными, большие карие глаза смотрели на неё с любопытством и участием. Длинные чёрные, как вороново крыло, локоны вьющихся волос ниспадали по плечам мужчины, извивающимися змеями обрамляя благородное лицо. Одежда на нем была красного цвета – и это определённо производило сильное впечатление.
Спаситель помог Маргарите сесть, принять более удобное положение, и поинтересовался, всё ли у неё в порядке.
– Алессио?.. – девушка рассеянно вглядывалась в черты лица незнакомца в тщетной попытке опознать его.
Один мимолётный взгляд друг на друга заставил каждого из них на мгновение почувствовать ту невидимую нить, что навеки связывает двоих, отдаваясь сладкой болью внутри.
– Это кто-то дорогой тебе? Очень сожалею, но я всего лишь Джон, – тихо произнёс мужчина, назвав своё имя на западный манер, и в благозвучном мелодичном голосе его слышалась мягкость лёгкого бархатного акцента. – А не подскажешь, прелестное дитя, больно было падать? Ты же наверняка ангел, спустившийся с небес, – он наблюдал за этим маленьким хрупким созданием и не мог понять, почему ему вдруг стало так тепло. Захотелось окружить её лаской и заботой, прижать к себе, зарывшись лицом в тёмные волосы, и принять на себя всю боль, не оставляя этой девочке ничего из того, что заставляло бы её страдать; испив устами её слезы – деликатно прильнуть к нежным губам, оставив лёгкий поцелуй. Её глаза, ныне в первый раз познавшие горечь потери и слёз, такие прекрасные и ясные – большая редкость. Они согревали, дарили свет душе и надежду – сердцу. Боль и безысходность в этих дивных очах отдавались в нем подлинным терзанием.
Такая юная, чистая и свежая… Господи, ну откуда такие мысли о сладости её губ, о нежности и аромате её кожи? И почему она так и притягивает его и так стремится к ней душа?
И стало страшно – когда-то сильные чувства точно так же захватили его, и это принесло большую боль и большую печаль. Тот первый любовный опыт оставил в его душе долго не заживавшие шрамы и маленького сына: его жена нуждалась в более зрелом муже, и она нашла такого и полюбила – лучшего друга и побратима. Он же считал ниже достоинства мужчины удерживать женщину силой и мешать счастью тех, чья любовь взаимна. А сам пытался найти забвение на дне бутылки – и это едва не затянуло его в бездну. От того он так и боялся снова пускать любовь в своё сердце. Но она ведь не спрашивает, а просто приходит в свой час.
– Кто вы? – Маргарита робко смотрела на молодого мужчину, но не могла оторвать взгляд от его глаз, в которых хотелось потеряться и спрятаться от страданий, потонув в этих колдовских бездонных тёмных омутах, но не было страха – она не боялась, ей было спокойно. И это вызывало смятение: испытывать подобные чувства к любимым родителям или близким друзьям, которых знаешь с детства, естественно и понятно, но к незнакомцу, которого видишь первый раз в жизни, – вот что было Маргарите в новинку. А сердце принялось стучать всё сильнее и сильнее… Мужчина был привлекательный, и при других обстоятельствах она бы обязательно отметила это. Сейчас же обратили на себя внимание прежде всего глаза – ей ещё не доводилось видеть такого взгляда, что пронзает душу, – гипнотизирующего, манящего и завораживающего, печального и прекрасного, неотвратимого и предопределённого, как сама судьба. Взгляд, от которого бросало в дрожь, – сильный, страстный, чувственный.
– Можешь считать меня своим хранителем, – улыбнулся Красный, и в его улыбке было столько теплоты и нежности. – В твоём рюкзаке есть вода? – спросил он. – Нужно промыть раны на твоих руках.
Маргарита утвердительно закивала и, шмыгнув носом, сняла со спины рюкзак и достала бутылочку минеральной воды.
Джон промыл этой водой девушке руки и, оторвав кусок от своей рубашки, перевязал ей израненные ладони, в довершение ко всему закутав её в свой плащ.
– Теперь лучше? – заботливо поинтересовался молодой человек, присев перед ней на колени и положив руки ей на плечи. – И никогда, слышишь, никогда не смей даже думать… Посмотри мне в глаза и поклянись, что никогда! Ты ведь и жизни-то не видела, – с пылом начал он, потом как будто опомнился, добавив чуть дрогнувшим голосом. – Прости, я позволяю себе лишнее… Но поверь мне – это не выход. Какая бы ни приключилась беда, нужно продолжать жить ради того Света, что живёт в нас, ради близких и дорогих нам людей. Ради кого-то, кого встретишь когда-нибудь и для кого станешь целым миром.
Он сказал эти слова, и Маргарита поняла, насколько он прав: только поддержка семьи и друзей поможет ей пережить потерю. Теперь, когда шок миновал, она и сама понимала это. А случись с ней что, и в её семью пришла бы трагедия. Поздний ребёнок, единственная дочь своих родителей, девушка была избалована любовью, за свои семнадцать лет она не знала другого сценария жизни.
– Вы спасли мне жизнь. Благодарю от всего сердца! – позабыв робость и страх, в порыве признательности Маргарита обхватила руками его шею, готовая разрыдаться на его плече и осознавая, что находилась так близко от гибели.
В этот момент точно электрический разряд прошёл по телу Джона, дыхание стало прерывистым, сердце остановилось, а потом забилось ровно и размеренно. Пришло ощущение чего-то такого близкого и родного, словно эта маленькая девушка, почти ещё ребёнок, смогла возродить в нём давно забытое чувство. Пусть придётся нарушить все правила, но сейчас в его объятиях было самое драгоценное сокровище. Он уже не сможет отпустить её от себя. И вся вечность превратилась в ничто в сравнении с этим мгновением. Его сердце снова способно любить. Подобное ощущение и пугало, и невыразимо радовало – так легко и так невероятно. Кажется, он всё-таки нашел своё счастье, когда уже отчаялся и решил прекратить поиски. И накатило тревожное и трепетное переживание – как навязчивое смятение собственного расшатанного рассудка.
– Как тебя зовут? – тихо спросил мужчина, встретившись с ней глазами.
– Маргарита, – так же шёпотом ответила девушка.
– Маргарита… – повторил он за ней. – Интересно получается… В следующий раз, молодая леди, когда решите свести счёты с жизнью, не забудьте составить завещание и упомяните меня в нём – я человек скромный, мне много не надо, – Джон старался придать своему голосу как можно больше спокойствия и беззаботности.
Минут пять Маргарита смотрела в никуда…
– Ну, ты чего, малышка, обиделась, что ли? Я же пошутил. Прости, глупая шутка получилась, – молодой человек позволил себе приобнять её. – И, милочка, я не настолько стар – можешь обращаться ко мне на ты.
Они долго молча смотрели друг на друга.
В тёмной бездне его глаз читалась удивительная мистерия сплетения человеческого и неземного, боли и страсти, отваги и чести, печали и тайн, приоткрыть завесу и разгадать которые она ощутила непреодолимое желание – узнать его, убедиться, что он не фантом, а реальность.
– Дайте ладонь, я погадаю вам… – расторопно исправившись и застенчиво зардевшись, – то есть… тебе, – попросила Маргарита, напустив на себя серьёзный вид.
Способности к гаданию и ясновидению передались ей от бабушки по отцовской линии. Мадам Констанс знали многие, и многие обращались к ней за помощью и советом. Сама же Маргарита пока пользовалась своим даром только по мелочам: временами жульничая на экзаменах или предсказывая подружкам удачу в любви.
Доверившись ей, Джон протянул руку, вложив её в ладошку девушки, и ладонь его была такой приятно тёплой:
– А ты нездешний. Твой дом далеко. Ты родился под другим Солнцем, под другой Луной… – тихо произнесла девушка, глядя на молодого человека. – Ты отказался от того, что твоё по праву, ты хочешь всего достичь сам. Ты жаждешь познания и мастерства. И всё это непременно придет – признание, слава, богатство, большая семья. У тебя уже есть сын, и будет ещё много детей. Тебе причинили боль, но ты ещё будешь любить и будешь любим. Ты встретишь ту, которая согреет твоё сердце и твою постель. Но придётся бороться за своё счастье – хватит ли у тебя сил противостоять всем испытаниям?
Всё, что он так пытался спрятать в глубине своей души, но не смог скрыть, отражалось в глазах. Во взоре скользило неприкрытое изумление, но внутренний озноб вскоре прошёл под приветливым взглядом больших карих глаз, согревающим теплом разливаясь по телу.
– Неужели меня так легко прочитать, как раскрытую книгу? – не таясь, подивился он, твёрдо поручившись, – уж будь спокойна, если я встречу женщину, которую полюблю, и мои чувства найдут отклик в её сердце, то буду бороться, даже если весь мир будет против. А что насчёт тебя? И я могу немного предсказывать. Тебя тоже ждёт великое грядущее.
– Таков мой дар – читать судьбы людей. Но мне не дано знать своё будущее. А ты давно тут, в нашем мире? – полюбопытствовала Маргарита.
– С начала времён, – слишком туманным и пространным был его ответ, но он не лгал.
– Что же привело тебя сюда? – продолжила спрашивать девушка.
– Я ищу свою судьбу, – в тон ей ответствовал Джон.
– А когда ты найдёшь то, что ищешь, сколько пробудешь здесь?
– До конца времён, – и снова был ей твёрдый ответ.
Маргарита рассмеялась:
– Ты такой забавный!
Джон нарочито обиженно поджал нижнюю губу:
– Я что, похож на шута? Но ты улыбнулась – это хорошо, – подмигнул молодой человек.
– Ты такой милый! Совсем как Ал… – Маргарита всхлипнула совершенно по-детски.
– Ну, вот… Опять слёзы в два ручья, – он вытер ей лицо платком. – Планируется наводнение?
– Прости… – девушка виновато улыбнулась сквозь слёзы.
– Эй, это никуда не годится! Такая большая девочка… Такая красивая девочка… Тебе гораздо больше идёт улыбка. Ты не хочешь мне ничего рассказать? Иногда человеку просто необходимо выговориться, а в моём лице ты найдёшь самого внимательного и неравнодушного слушателя, – слова его прозвучали искренне и проникновенно – настолько, что у девушки мурашки пробежали по спине.
Она заглянула в карие глаза мужчины – и ему не жаль было бы и жизнь отдать за один этот её взгляд.
– Я тебе верю. Я чувствую, что могу тебе верить, – и она действительно это чувствовала, убеждённая, что может всецело доверять этому человеку, что он скорее собой пожертвует, чем позволит кому-то причинить ей боль. А его взгляд красноречиво уверял её в этом.
Маргарита подсела ближе, обхватив колени руками и глядя на облака – куда-то туда ушло сегодня много хороших людей…
– Жан, – обратившись к нему, девушка назвала его более привычным для неё вариантом имени, – ты счастливый человек? – она пристально посмотрела на Джона, успев уже малость успокоиться.
– Человек сам выбирает свою судьбу, и в его власти сделать себя и окружающих счастливыми, – задумчиво произнес он, глядя в небо.
– А я не могу так, не могу! Жить с этой болью выше моих сил! Что мне делать?! Ужасно, это было ужасно, там было столько людей… И дети – я сама видела, как на борт заходили с детьми, а теперь они все мертвы… Господи, это и произнести-то невозможно, а осмыслить – и подавно, – Маргарита задрожала всем телом и уже почти собралась зарыдать.
– А ты кричи, – таким неожиданным оказался его совет, что она в недоумении захлопала длинными ресницами.
– Нет, я серьёзно, – Джон накрыл её руку своей рукой. – Надо дать выход напряжению. Бить посуду, напиваться до чёртиков, размахивать оружием – всё это не очень-то подходит для дамы, хотя иногда и помогает.
– И откуда же ты такой взялся?! У вас там все такие? – поинтересовалась Маргарита.
– Такой – только я один! – не без гордости заметил молодой мужчина. – Каждый из нас уникальный, единственный в своём роде.
– Да-а, от скромности ты не умрёшь, – слабо улыбнулась она.
– А зачем же умирать? Я хочу прожить жизнь на полную катушку и потешить своё самолюбие, добившись определённых результатов, ну, а если кому-то ещё от этого будет польза – что ж, я не против.
– Ага, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы»? – почему пришла на ум переводная русская классика, потому что весь его облик требовал только высокого штиля и эпических масштабов легенд и баллад.
– Ух! Не сильно ли сказано? Вот ты, к примеру, задумывалась о своём предназначении? – речь его была пылкой и проникновенной, он непритворно сам верил в то, что говорил. – А я тебе скажу, что лишь немногим уготовано свыше исполнять великую миссию по поддержанию мира и порядка во Вселенной. Но это и большая ответственность. Человек уже не вправе распоряжаться своей жизнью. Однажды каждому придётся отвечать, а что было сделано тобою сегодня для лучшего завтра? Прислушайся – слышишь музыку? Чудная мелодия. Посмотри вокруг: как восхитительна природа. Подумай о своих близких: ты нуждаешься в них, а они нуждаются в тебе. Разве это не составляет счастье в жизни? Разве ради этого не стоит жить? Разве за это не стоит бороться? Да, я счастливый человек, если могу изменить жизнь к лучшему. И всё это неписаные законы, старые, как мир. И не жалей о времени, потраченном на людей.
Маргарита с восхищением смотрела на этого странного человека, что так неожиданно ворвался в её жизнь.
– Я понимаю… Хотела бы и я сказать то же самое… – поразмыслив, произнесла она.
– Во всяком случае, ты – необычный человек. В твоих силах дать волю своим талантам и способностям. Главное – верно выбрать путь и не дать угаснуть твоему огню, дивному свету твоей души. Ты – настоящий Свет. Пусть ничто тебе не помешает, – Джон взял в руки её маленькую ладонь.
– Жан, Я СЛЫШУ ЕЁ! Слышу эту мелодию! – девушка порывисто схватила парня за руку и приложила к своей груди. – Она идёт оттуда – из самого сердца.
– Ну вот, стоит только освободить разум и устремиться к гармонии, и знание само придёт. Стоит очень захотеть и приложить усилия – и найдутся ответы на все вопросы. И самое главное – не сдаваться. Открой свою душу и будь предельно внимательной. И не бойся ошибиться.
– Я буду стараться, обещаю, – она улыбнулась своей самой ослепительной улыбкой.
Молодой человек одобрительно кивнул:
– Любишь цветы?
Маргарита удивлённо посмотрела на Джона – он протянул ей розу:
– Это мне? Как ты это сделал? Это какой-то фокус? – она не верила своим глазам.
– Скажем так, небольшой секрет. Не нравится?! Могу забрать.
– Ну, уж нет! Не-а, я её возьму на память. Она прекрасна… – смущённая скромница опустила взгляд.
– Прекрасна, как и ты… – тихо произнёс парень так, чтобы она не услышала.
Пока миниатюрная брюнетка любовалась цветком, Джанъян (а именно это имя получил при рождении тот, кто назвался Джоном) что-то напевал. Его голос обволакивал, унимая боль и даруя желанное успокоение.
– Как поёт! Кто бы мог подумать, – восхищённо прошептала потрясённая слушательница, не скрывая своего восторга.
Она дослушала до конца:
– Браво, сударь, великолепно поёшь! – Маргарита долго ещё, замерев, не в силах была пошевелиться, под впечатлением от его таланта и природных вокальных данных.
– Я ещё и играть умею: на гитаре и… нервах врагов, – усмехнулся он в ответ.
– Однако, – улыбнулась девушка.
– О! Мы с тобой заболтались и не заметили, как пролетело время, – опомнился вдруг Джон. – Прошу меня извинить за это.
– Боже! Мои с ума сойдут от волнения и наверняка уже всех подняли на поиски! – тут спохватилась и Маргарита. – Ты не проводишь меня? Я хочу познакомить тебя со своими друзьями.
Она вспомнила о существовании мобильного телефона и набрала номер лучшей подруги – именно ей сейчас она могла выговориться, не выслушивая нравоучительных нотаций радетельного старшего брата о том, что заставила всех переживать. Но в этот раз у неё была действительно уважительная причина. В такой ситуации она готова была принять любые, самые резкие внушения, только бы её близкие были рядом, здоровые и невредимые.
– Прости, но твои друзья скоро будут тут, а мне и правда уже пора, – с печалью в глазах он покачал головой. – Мы снова увидимся – непременно. Береги себя. Ты должна жить дальше. Ради себя и ради тех, кто тебя любит. Если бы с тобой что-то случилось, то твои близкие очень бы огорчились. Знаешь, сегодня и ты спасла меня. Мы ещё непременно встретимся, и тогда никакая сила не сможет помешать мне быть рядом с тобой, – девушка даже представить не могла, чего стоило ему отпустить её сейчас.
– Как же мне отблагодарить тебя, Жан? – она взяла парня за руку и вновь посмотрела в его глаза.
– Это я должен тебя благодарить. Помяни меня в своих молитвах, – Джон слегка наклонился, коснувшись губами губ девушки, и к своему стыду она отметила, что ей понравилось, что губы его были мягкими и тёплыми, его руки были сильными и нежными, и от него так приятно пахло – запах свежий и пряный. – Я не прощаюсь. До свидания, Маргарита, – ему был необходим спасительный свет, чтобы вырваться из окутавшей его тьмы, и она может стать для него этим путеводным огнём. – Я найду тебя, обязательно найду.
– Жан… Мне будет тебя не хватать… – она несколько раз моргнула и повертела головой по сторонам, но таинственного мужчины уже не было, вместо него она увидела знакомый приближающийся автомобиль брата. Просто мистика какая-то, да и только! Ей-богу, такое только в фантастических кинолентах происходит (а уж она-то их в свое время ой как много насмотрелась), а в обычной жизни такое нереально, чтобы вот был человек – а вот и нет его, как в воздухе растворился, а ей так отчаянно захотелось продлить это ощущение тепла его губ на своих губах.
Определённо, эта встреча была из тех, что навсегда остаются в памяти.
Девушка приложила одну дрожащую ладонь к губам, а другую – к груди, где бешено, до боли, колотилось обезумевшее сердце. Ещё чуть-чуть – и совсем остановилось бы, потому что любить оказалось так больно, а терять дорогого человека – и вовсе невыносимо. А чёрные глаза незнакомца точно преследовали её, не давая погрузиться в безумие отчаяния. Он накрепко поселился в её мыслях и чувствах. И как же хотелось верить и надеяться, что наступит однажды такой день, когда она сможет продолжить жить и снова способна будет полюбить. Но, боже мой, до чего же страшно было от одной мысли об этом!
Подоспевшие друзья вышли из машины… подруги молча обняли девушку и дали волю слезам. Она всё ещё пребывала в шоке и не осознавала, что странный незнакомец, спасший её, практически признался в любви – только что прямым текстом не сказал. А был ли он на самом деле? Не было ли это плодом разыгравшегося воображения впечатлительной барышни? Не привиделась ли ей эта встреча в собственных фантазиях?
Измученная и уставшая, Маргарита заснула прямо в машине, на коленях у белокурой Даниэллы – лучшей подруги и названой сестры.
Со временем эта встреча начала казаться ей невероятным сном, а на все вопросы о том, как друзьям удалось так скоро отыскать её в парке, она получала ответ, что с помощью GPS-навигатора и операционной системы в её мобильном телефоне.
Как много разных «почему?» оставил Бог на этом свете…
Митя Фомин, группа «HI-FI»
Исчезают цивилизации, вымирают нации, но те, кого мы любим, будут жить вечно в нашей памяти и в наших сердцах…
Надо только не переставать любить…
Из к/ф «Ворон»
И неизменной истиной остаётся то, что дружба и любовь являются самыми чудесными и великими силами.
Гремучей, старой телегой устало
Сползала ночь на застывший закат.
И там, где света полоска осталась
Словно призрак, возник музыкант.
Он был послан мне светом далеким,
Сочетанием таинственных звёзд,
Тихим голосом пел невысоким
Мне о том, что меня дальше ждёт.
Музыкант был судьбы воплощение,
Дикой жизни моей силуэт.
Он был послан ко мне как спасенье,
Словно рифме забытой – поэт.
Он меня воскресил из забвения,
Он мне душу вернул и любовь.
Музыкант стал моим вдохновением,
И я знаю, что с ним встречусь вновь.
Музыкант до рассвета пел мне песенку эту,
Я забыла беды свои.
Что найду, я не знала, но уже не искала
Я дороги обратной следы.
Татьяна Снежина, из песни «Музыкант»