На рассвете начался ливень. Именно тот, что заволакивает летнее небо со стремительной скоростью и обрушившись на землю со шквалистым ветром, так же, в одночасье, проходит, оставляя после себя лишь влажные дороги перерытого песка под ногами, да поваленные деревца, не устоявшие под его напором.
Моя палатка, не рассчитанная на подобные природные явления, дала течь, разбудив ледяной струйкой, стекающей с потолка мне за шиворот и мокрым брезентом, под боком.
Одновременно с этим, перекрикивая ветер, полог открыл Рик. С темной, растрепанной макушки северянина стекали тяжелые капли, заливая пространство возле моих ног еще больше.
Не слушая сбивчивые, – еще бы, от холода у Рика, кажется, стучали зубы, – объяснения, я, сонно моргая глазами и ежась от налетевшего порыва, ухватилась за его ладонь, когда он вытащил меня из, грозившейся уплыть под хлынувшим по поляне потоком к ближайшим деревьям, палатки.
Природа бушевала, опасная в своей темной красоте. Небо, только несколько часов назад, усыпанное крупными звездами, сейчас пересекали разряды далеких молний, отдаваясь громом, словно сам Единый прибывал не в духе, выливая свой гнев на случайных путников.
Подхватив меня под локоть, Рик практически насильно потащил нас к краю поляны. Проходя мимо того места, где ранее была установлена палатка северян, я заметила лишь кучу примятого ливнем брезента и пепелище от костра, напоминающее теперь черный провал, края которого медленно размывало в стороны.
Затянув меня под сень деревьев, Рик обошел крупный дуб, уходя куда-то вниз, под толстые, низко склонившиеся ветки. Поднырнув вслед за ним, я увидела большое дупло, по краям опаленное, так, будто кто-то разводил внутри него костер, прикрывая его жар от непогоды. Глаза застилали холодные струи, поэтому, когда, высунувшись из дупла, меня схватила, затягивая вовнутрь чья-то рука, чуть было не завизжала от неожиданности, но увидев Мира, притянувшего меня к своему боку, поблагодарила Богов, что не дали проявить слабость перед тем, кто бы непременно отозвался колкостью в ответ.
Рик, устроившись, с другой стороны, от меня, поджал к груди длинные ноги, так, чтобы не касаться стены ливня, оставшейся вне пределов нашего странного укрытия.
– Бодрое утро, – Рик нашел в себе силы рассмеяться, выжимая насквозь мокрые волосы. Ситуацию с продрогшим телом и таким же мокрым костюмом это вряд ли улучшило, но вода, хотя бы перестала стекать по его плечам.
– Вы долго. – Мир по своему обыкновению прибывая в хмуром виде, неожиданно притянул меня еще ближе, так, что мои ребра практически вжались в его мышцы, совсем нескрытые намокшей тканью рубашки.
В этот момент мне даже не хотелось возмущаться. Успев замерзнуть до самых костей, я могла лишь порадоваться теплу, исходящему от мужского тела, справедливо полагая, что в его действиях нет ничего кроме желания согреться и освободить больше места в хоть и поистине большом, для дупла, но все-таки не отличавшемся просторностью укрытии.
– Поверь, – отозвался Рик, – спешили, как могли. – Кончик губ мужчины едва дрогнул, обозначив намек на улыбку. – Не ожидал, что погода так стремительно испортится. Да, Мир? – В голосе Рика я услышала усмешку и… намек? Но на что?
Мир между тем, неприязненно скривился, впивая пальцы в мой бок.
– Ауч! – Не выдержала я, пытаясь отползти от тут же впившегося в меня холодным взглядом северянина. – Держи свои руки при себе!
Прижавшись к стороне Рика, я смогла добиться лишь совсем мизерного расстояния между мной и Миром, пока тот, не выдержав моего гневного сопения и ерзания в попытках устроиться на том месте, где из земли, пересекая дупло, возвышался довольно толстый корень, не притянул меня обратно, при этом ограничившись не более миролюбивым замечанием:
– Не дергайся.
Рик откашлялся, привлекая к себе внимание.
– Прошу прощения, что прерываю вашу очередную ссору, но мои часы безбожно испорченны. – Он покачал небольшой циферблат на потемневшей от времени цепочке, давая нам рассмотреть застывшие стрелки. – Мир, твои показывают?
Раскат грома прозвучал где-то совсем близко. При его первых звуках я подскочила, позорно вжавшись в чужой бок. Мир напрягся, но мышцы под моей рукой, вцепившейся в его плечо, быстро расслабились.
– Тише, – успокаивающе произнес он, подняв руку, будто собирался погладить меня по голове, но опомнившись, ладонь Мира свернула к нагрудному карману, доставая на свет круглые часики. – Еще как минимум пару часов. Ливень поднял нас совсем рано.
– Гадство, – тихо выругался Рик.
– Вы о чем? – Я заставила себя выпустить плечо Мира, надеясь, что на следующий удар грома не отреагирую столь остро.
Северянин недовольно скосил глаза, обдав меня умопомрачительной синевой, в которой мне почудились отголоски молний, однако промолчал.
– Ждем моих ребят, – вместо него ответил Рик. – Дальше, вглубь страны будем передвигаться вдоль гряды Грас. Небольшим отрядом скрыться будет проще, все-таки на пути будет несколько форпостов, констебли там ленивые, оно и понятно, работенка не пыльная, а жалование за работу на границе неплохое, но еще несколько рук нам не помешают. Охотиться там сложно, местность не располагает к обилию дичи, да и отбиваться будет проще с подмогой, в случае чего.
– Ты считаешь, что нам придется защищаться? – не чувствуя энтузиазма при мысли об этом поинтересовалась я.
– Этого не случиться, – вмешался Мир. – Простые предосторожности. Да и я должен отдать некоторые указания ребятам Рика. В Радис мы обязаны явиться подготовленными.
Я не очень представляла о какой подготовке он ведет речь, однако было ясно, что попасть в столицу, а тем более в самый ее центр – дворец – для группы мятежников – задача не из легких. Если я хотела дойти до своей цели живой и невредимой, желательно помалкивать, соглашаясь с их планом, а уже после, возможно на воротах, в общей толчее или на самом ближайшем к Радису постоялом дворе, затеряться. Если северяне хотят играть в свои опасные игры с артефактами, Императором и дворцовой стражей – пожалуйста! – Но моя дорога пойдет в другую сторону. Я не могу умереть во дворце, зная, что Денеб находится совсем рядом, за соседними стенами Академии Теней.
– Хорошо, поняла. – Я надеялась, что выражение моего лица получилось спокойным, а голос не дрожал. Выдавать свои истинные чувства и намеренья могло статься слишком опасным. – «Кто знает, как поведут себя, практически дружелюбные северяне, начти я припираться?»
– Я брежу или она не спорит с нами? – расплываясь в ухмылке поддел меня Мир.
– Мир, не стоит… – привычно отозвался Рик.
– Нет, сейчас твой разум чист, как никогда, – притворно-ласковым тоном протянула я.
– Ты сделала меня счастливейшим из смертных!
Я шлепнула его по плечу, показав язык.
– Еще чего не хватало.
Мне на макушку с громким шлепком упала крупная капля. Поморщившись, я попыталась поднять руку, чтобы провести по и без того мокрым волосам, но из-за узкого пространства дупла, лишь задела локтями ребра мужчин, тут же зашипевших на меня.
– Протекает где-то… – горестно констатировал Рик, пытаясь рассмотреть переплетение корней у нас над головой, а немного высунувшись из нашего убежища, глаза северянина стали еще печальнее. – Судя по небу – лить будет еще долго.
Мир, извернувшись, провел по моим волосам. Несколько капель стекли по его ладони.
– Только не спорь. – Каким-то неведомым способом, развернувшись вполоборота, он притянул меня так, чтобы я расположилась удобнее, подальше от продолжающей капать со свода дупла воды. – И так вся мокрая.
Мой затылок уткнулся в мужскую грудь, тяжело двигающуюся в такт дыханию. Закрыв глаза, я представила, что это не вредный северянин, не устающий подкалывать меня каждую секунду, а отец, обхватил меня своей рукой, позволяя хоть немного согреться в своих объятиях. Так было проще. Пугаться мужского общества, а тем более совершенно невинных прикосновений с каждым днем становилось все более обременительным, но по-другому, пока что получалось плохо.
Легкий смешок над головой, пошевелил влажные волосы, посылая полчище мурашек от теплого воздуха. Чем бы не была продиктована нежданная забота, в это мгновение я слишком продрогла и устала, чтобы лишать себя сиюминутного спокойствия.
Глаза слипались. Ранее пробуждение в не самых приятных обстоятельствах и переохлаждение давали о себе знать. Тело наливалось свинцом, а вслед за ним и веки, опускались, прося отдыха.
Мир держал определенную дистанцию, не позволяя себе лишнего. Рука северянина практически не касалась меня, но лежала так, чтобы не позволить завалиться вперед, хотя если бы это и пришло мне в голову, то скорее всего, я бы просто уткнулась лбом в Рика, сидящего напротив – слишком уж мало пространства у нас было для маневров.
Послав на выдохе еще одну волну теплых мурашек по моей макушке, Мир заговорил шепотом, видимо опасаясь спугнуть мое сонное состояние:
– Надеюсь, ничто не задержало их в пути. После такого утра мне отчаянно хочется поскорее добраться до перевала. Даже похлебка Уорика и соломенные тюфяки на вашей базе кажутся весьма сносными.
– На нашей базе, Мир, – поправил его Рик, наподобие товарища переходя на шепот. – Ты один из нас.
– Они так не считают, – хмыкнул Мир, проводя по моим волосам рукой.
От теплого убаюкивающего прикосновения я находилась на грани сна, все еще, каким-то чудом, – но скорее всего шумом ливня и только-только начавшей стихать грозы, – в пол уха слушая явно не предназначенный для меня разговор.
Со стороны Рика послышались недовольные бурчания, а может то лишь мое затуманенное воображение слившись с шелестом листвы, выдало такую ассоциацию. Как бы там ни было, но ответ Рика был коротким и уверенным.
– Ошибаешься.
Слов северянина, продолжающего ненавязчиво удерживать меня на своей груди, я не расслышала, они слились в мерный шепот дождя. Перед тем, как окончательно поддаться оковам сна, лишь одна мысль проскользнула пестрой змейкой: – «Это в первый раз, когда его голос меня не бесит…»
***
Многоголосое улюлюканье и свист проникли в очередной сон, объятый пламенем. В этом гомоне мое спасение, поэтому выходя из вязкой хватки кошмара, я не испытала раздражения из-за громких голосов, напротив, я была им рада.
Распахнув глаза, я уставилась на пустую внутреннюю часть дупла, где до этого сидел, поджав ноги Рик. Сейчас лишь следы копоти на старом дереве, украшенные влажными пятнами от одежды и длинных волос северянина, напоминают о том, что все виденное ранее, включая ужасную грозу и мое спокойствие под конец, не было плодом фантазии.
– Кх-кх, – Мир прочистил горло, размыкая объятия. Явно затекшие после неудобной позы руки он покрутил из стороны в сторону, разминая мышцы плеча и предплечья.
Я неловко отодвинулась, воспользовавшись тем, что с отсутствием Рика у меня появилось больше места. Голоса, доносившиеся снаружи, не замолкали, однако людей я не видела, наверное, они, как и пропавший Рик, находились с другой стороны спасшего нас дуба. Собираясь покинуть дупло, я с немым вопросом во взгляде обернулась на все еще сонного – похоже, что не одна я успела пригреться в ожидании и разомлеть ото сна – Мира. Я, конечно, помнила, что мы ждем их знакомых, но желала услышать подтверждение моей безопасной вылазки непосредственно от него. – Мало ли, кто мог сейчас весьма оживленно беседовать с одним из моих – «„Моих“? Это вообще моя мысль?» – северян.
– Подожди. – Хриплый после сна голос Мира казался еще ниже. Дотронувшись до моего плеча, он показал мне дубовый лист, зажимая тот между своих пальцев. – «Наверное, упал, когда мы с Риком в спешке протискивались в дупло».
– Спасибо, – поблагодарила я, непонятно зачем приглаживая стоящие дыбом после повысившейся влажности кудри. Ни сейчас, ни после, им вряд ли что-то поможет. Домашние шампуни и прочие средства для укрощения этой гривы сгинули вместе со всем остальным из моего прошлого. Кивнув в сторону выхода, решилась уточнить: – Там безопасно?
С противоположной стороны раздался нестройный хохот. Прислушавшись, я смогла различить лишь несколько обрывков фраз, содержащих в себе слова «ищейки», «задницы» и «подрыв». О чем бы не шла их беседа, тема была явно далека от возвышенных обсуждений. Скорее всего, ребята Рика с удовольствием и во всех красках описывали очередную подставу для служителей закона. Помнится, еще в сыскном участке Предгорного Угла, подслушав разговор господина Гласса и лейтенанта Дженкенса я впервые услышала упоминание о «банде мерзавца Рика», промышляющей подобными взрывными устройствами наподобие того, что так удачно разворотил стену камеры Мира.
– Смотря что ты понимаешь под безопасностью.
Вот она – знакомая мне и столь раздражающая ухмылка Мира! – Обругав себя за начавшуюся, но благо не успевшую закрепиться благодарность к предоставившему теплое плечо северянину, я закатила глаза, понимая, что эта заноза в моей пятой точке, никуда не делась, а лишь затаилась на время, перейдя из острой фазы нарыва, во временами затихающую боль.
– Ха-ха, очень смешно, – отозвалась я, на четвереньках выползая первой.
Последовавший за мной мужчина, не дал далеко уйти. Широкая ладонь легла на мое плечо, сжимая то, в крепком, но на удивление не болезненном нажиме.
С недоумением покосилась сначала на его руку, а после перевела взгляд на лицо северянина, – из-за чего пришлось высоко задрать голову, так как разница в росте была слишком большой. Широкоплечему блондину я была по грудь, и скорее всего, на его фоне смотрелась совсем ребенком.
– Ты что-то хотел? – Я с вызовом уставилась в смеющиеся синие омуты.
Взгляд Мира потемнел. Сапфировая гладь стремительно заполнялась тенью недовольства.
– Возможно, – с наигранной ленцой в голосе ответил он, не убирая своей руки.
Кожа под тканью рубашки, в том месте, где пальцы мужчины сжимали мое плечо, начала покалывать. Еще никогда я не испытывала к нему страха. Даже тогда, на дороге, уезжая от стен притона Бена, наблюдая за тем, как северянин смотрел вслед нашему кэбу, я больше думала о Скае и опии, пропуская опасность, исходящую от неизвестного тогда мне стрелка на задворки сознания. Он умел быть невыносимым, раздражающим типом, но никогда не вызывал чего-либо больше опасения, которое должна испытывать девушка в компании малознакомого мужчины, тем более, если этот мужчина носит кобуру. Сейчас же, под изучающим, колким взглядом, во мне просыпалось нехорошее предчувствие. Еще не страх, но тот холодок, что, проходясь по коротким волоскам на шее, предшествует ему.
Играя со мной, словно с мышкой, мужчина явно наслаждался произведенным эффектом. Медленно растягивая слова, Мир наклонился к моему лицу, сокращая расстояние почти в две головы.
– Я хочу не так уж и многого, Медди. И ты. Дашь мне это.
Летний день успел распогодиться. От прошедшей грозы остались лишь воспоминания в виде мокрой земли и кое-где поваленных деревьев. Кожу ощутимо припекало вновь вышедшее солнце, успевшее войти в свой зенит, а совсем рядом, в какой-то паре шагов от нас доносился искренний мужской смех. Но я сжалась, явственно чувствуя струйку холодного пота, прошедшую вдоль моего позвоночника. Я не сомневалась, что Мир просто издевается, подбирая слова именно так, чтобы я чувствовала себя загнанным зайцем, но не могла отделаться от иррационального ужаса.
Сглотнув, наверное, громче, чем намеревалась это сделать, я продолжала удерживать зрительный контакт, не собираясь сдаваться в этой глупой схватке.
– Предлагаю сделку, – выдала я, сама испугавшись той наглости, с которой это было сказано. Я определенно менялась. И внутренне, и внешне. Буду надеяться, что виной тому просто все то, что мне уже пришлось пережить. Возможно, еще и скорое наступление дня рождения, о котором, я совершенно успела позабыть, но все же… Мне не хотелось допускать мысли, что все мои перемены, как и цвет волос, лишь действие непонятного жетона, который неведомой прихотью, решился растворить свою накопленную магию внутри меня.
Насколько я могла судить по вытянувшемуся лицу Мира, мои слова возымели эффект. По крайней мере, северянин казался не менее удивленным моим отросшим коготкам, чем я сама. Наверное, он собирался вытянуть из меня все подробности здесь и сейчас, либо же, наоборот, наорать и опровергнуть всяческую возможность нашей сделки, но наконец-то показавшийся Рик, спутал все планы. За его спиной выглядывали еще пятеро мужчин, одетых в черное с ног до головы. Под их заинтересованными взглядами, Мир разжал пальцы, бросив мне напоследок, перед тем как направиться к своим:
– Обсудим позже.
Мужчины обступили высокую фигуру Мира, приветственно хлопая того по плечу и пожимая по очереди протянутую для каждого из них ладонь.
Рик, бросив в мою сторону извиняющийся взгляд поманил рукой, призывая присоединиться к их компании.
Все пятеро новоприбывших были похожи. Возможно, тому виной были одинаковые костюмы, мало напоминающие привычные мне «тройки». Даже по беглому рассмотрению ткань казалась более комфортной и мягкой. Я бы не назвала ее дорогой, но крой и множество небольших карманов, пристроченных по наружным сторонам ребер, из которых выглядывали края боевых звездочек, явно отвечала большим требованиям в условии того, чем они занимались.
Я вспомнила дорогу через перевал, по пути в Ущелье Работорговцев. Одна из таких звездочек пронзила воздух, глубоко войдя в железную обивку тюремного кэба, служившего мне тогда не то темницей, не то укрытием от неожиданного налета мятежников. Воспоминание яркой вспышкой появилось перед внутренним взором, принося вслед за собой отголосок всхлипов Юнис и моего страха, перед неизвестными, скрывающими свои лица под плотными масками.
Сейчас же, края этих тряпиц, служивших для сокрытия личности каждого из команды Рика, свободно свисали на шее мужчин. При моем приближении, четыре пары карих, намного светлее, чем у Рика, скорее уходящих в янтарь, глаз обернулись на меня. И лишь у пятого из них радужка заметно отличалась от каждого из моих спутников – серые всполохи в первую секунду пробудили желание бежать без оглядки, но только после одного показавшегося вечностью удара сердца я рассмотрела широкое лицо с квадратным подбородком. – Это не он. Не Скай. Просто похожий цвет грозового неба нарушил мой покой, напомнив о том, кого я, казалось, уже успела позабыть.
Мир держался подчеркнуто отстраненно. Сложив руки на груди и отдалившись от меня на шаг, он застыл изваянием, с легким прищуром оценивая дальнейшие действия, между тем, мне ничего не оставалось, как неловко выдавить из себя подобие приветствия.
– Всем доброго дня… господа, – запнувшись перед тем, как все-таки определилась с обращением, я, не зная куда деть руки, сжала край успевшей немного просохнуть жилетки.
Будто опомнившись, Рик расплылся в улыбке, поочередно представляя мне каждого из своей команды:
– Медди, позволь тебе представить наших ребят. Это Уорик, – первым он указал на сероглазого, – Сэм, Гуанг, Джинхэй и Лим, – парни поочередно кивали мне, заслышав свое имя.
Волосы каждого были перетянуты кожаным шнуром на манер небольшого валика на макушке, но даже так, присмотревшись повнимательнее, я смога заметить, что их внешность все же имела явные различия. Из них явными северянами, если судить по внешности и убрать возможность смешение крови, являлись Гуанг, Джинхэй и Лим, как я поняла по миндалевидному разрезу глаз и черным волосам, – кстати, их волосы, хоть и скрытые жгутом, но все же казались длиннее, чем у остальных. Только у Джинхэйя была длинная, ниспадающая на глаза челка, так как Лим и Гуанг держали высокие лбы открытыми. На висках Гуанга, казавшегося старше остальных членов команды, пробивалась едва начавшаяся седина.
Южане Уорик и Сэм напротив, отличались друг от друга подобно ночи и дню. Светло-русые, короткие волосы Уорика уходили в холодный серый подтон, оттеняя загорелую кожу не закрытого лица. Его крупные черты лица играли словно на контрасте с угловатостью Сэма, каштановые волосы которого могли похвастаться кудряшками, так напоминающими мой собственный бес.
Улыбнувшись мужчинам, под всеобщим изучающим взглядом, я почувствовала разрастающуюся неловкость, но лишь обернувшись на Мира, в неосознанном поиске поддержки, мысленно одернула себя, не понимая внутреннего порыва. Уж кто-кто, а хмурый северянин явно не горел желанием поспешить на выручку. Он все так же холодно взирал на нашу разношерстную компанию, с видимой скукой что-то просчитывая в уме. С моей стороны, было бы логичней понадеяться на Рика, однако, как я поняла за последние месяцы – логика – не мой конек, а в нервирующих ситуациях я способна и на более сумасбродные действия.
Рик, все же заметив и сжалившись над окончательно стушевавшейся мной, вышел вперед, закрывая спиной от любопытных подчиненных.
– Ну все парни, познакомились и хватит. – Его голос претерпел изменения, в этот момент я слышала в нем нотки, присущие его холодному другу. Наверное, именно так, он привык общаться с другими мятежниками.
Уорик понимающе хмыкнул, но осекшись под недовольным взглядом предводителя, почесал затылок, пожимая плечами.
– Кэб раздобыть не получилось. На последнем перевале была небольшая облава ищеек. – Мятежник неприязненно скривился, видимо вспоминая эту стычку. – Но есть повозка и три лошади. – Голос Уорика стал совсем неуверенным натолкнувшись на гневный взгляд Мира.
Даже мне стало понятно, что их беловолосый северянин думает по поводу такого расклада. Мир не проронил ни слова, но его глаза и напряженные мышцы рук, все еще сложенных на груди, говорили сами за себя.
Так и не успевший разгореться скандал прервал Рик – как и всегда – спасая ситуацию:
– Показывай. Будем располагать тем, что есть.
Старая повозка, наподобие тех, которые использовались в Предгорном Угле для перевозки овощей, ожидала нас чуть поодаль, на том самом месте, где остались смятые ливнем палатки и полностью залитое пепелище. Через плохо сколоченные доски высовывалось сено, далеко не первой свежести, оставалось надеяться только на то, что в нем не успела поселиться какая-нибудь мелкая живность. Две пегих лошади, запряженные в повозку, нетерпеливо прядали ушами, переминаясь на тонких ногах. Черный же скакун, более благородного вида, щипал мокрую травку под колесами. При приближении только он удостоил нас взглядом больших ониксовых глаз, неприязненно дернув головой.
Мир, приблизившись к черному красавцу, по-хозяйски огладил гриву. К моему удивлению, конь не проявил ни враждебности, ни страха, доверчиво прильнув шеей в широкой мужской ладони. В ответ, лицо хмурого северянина разгладилось, – звери нравились ему явно больше, чем мое общество, даже сапфировые глаза засияли ярче.
– Хорош… – протянул Мир, любуясь скакуном.
– И как вы предлагаете нам всем туда поместиться? – простонал Рик, обегая по кругу шаткую конструкцию. По всей видимости, не одну меня она настораживала.
Все тот же Уорик вышел вперед. – Мне показалось, что среди других ребят Рика он был самым бойким. Если другие, особенно северяне до сих пор сохраняли понурый вид из-за того, что подвели начальников со средством передвижения, то этот южанин уже успел избавиться от напускного смирения, блистая широкой улыбкой, в которой отчетливо блестела одна позолоченная коронка.
– Лайс сильный конь, потянет двоих всадников. А в повозке поместятся еще четверо и…
– И? – поторопил Мир. – Куда прикажешь деться еще двоим из нас? – Сейчас он говорил именно тем тоном, от которого у меня все стыло внутри. Что ж, теперь я хотя бы понимаю, что не единственная, с кем он так позволяет себя вести. Не то, чтобы это утешало, но все же стало немного проще относиться к отпрыску гарпий. – «Не от хорошей жизни собака лает», – снисходительно подумала я, стараясь посмотреть на Мира по-другому. Что-то человеческое было и ему не чуждо, хотя он и пытался закопать это глубоко под ужасным характером и полным отсутствием манер, этакого северного гангстера.
– Мы с Гуаном пойдем козьими тропами, – отозвался Джинхэй. – Прибудем на базу к закату, немногим позже вас, зато по дороге раздобудем дичи к утренней трапезе, да разведаем окрестность. Неспроста на ту облаву попались. Констебли словно из-под земли выросли! А наглые были – жуть! Им явно что-то нужно.
Мир покосился на меня. – «Что-то» нужное констеблям было даже ближе, чем парни Рика могли предположить. Видимо, наш побег из «Солнечной Лилии» не прошел без последствий, и нас все еще ищут.
Переведя взгляд на Уорика, продолжающего излучать, как по мне, излишнюю веселость, Мир кивнул, скомандовав всем занимать свои места.
К моему удивлению, место на Лайсе, отдали мне и Рику. Почему-то я до последнего была уверена, что самовлюбленный белобрысый сам решит поехать верхом, но, наверное, у них с Риком были действительно равные взаимоотношения, хотя на первый взгляд так и не скажешь.
Подсадив меня в седло первой, Рик ловко запрыгнул сзади. Благодаря своей субтильности, которую я могла похвалить в весьма редких случаях, мужчина без какого-либо неудобства обхватил поводья, устраивая меня на своей груди так, что я даже не касалась его вытянутых вперед рук. Близость миролюбивого мятежника радовала. Неведомым образом, он сумел расположить к себе, буквально с первой встречи. Конная прогулка, учитывая еще и тот факт, что до этого дня я никогда не сидела в седле, могла стать в сто крат хуже, если бы пришла бок о бок с хмурым Миром или незнакомыми Лимом, Сэмом и Уориком. Тем более, последний, подозрительно внимательно косился в мою сторону, как-то слишком придирчиво проходясь по фигуре, затянутой в мальчишеский костюм, не успевший просохнуть полностью. При этом мужчина растягивал губы в улыбке, обозначая небольшие ямочки на щеках, но внутри меня поднималось нехорошее предчувствие. Я не желала ничьего внимания, тем более, столь пристального.
– Удобно? – спросил Рик, когда Лайс начал подниматься по небольшому пригорку. Мы двигались на юг, придерживаясь горной гряды, которая возвышалась по правую сторону от нас. Спина животного мерно ходила подо мной, заставляя вцепиться в луку седла побелевшими от напряжения пальцами. Именно сейчас, я узнала, что оказывается боюсь ездить верхом. Мой страх, наверное, читался на лице, словно в открытой книге, потому что слегка изогнувшийся Рик, заглянув мне в глаза, переспросил уже более взволнованно: – Все в порядке, Медди? Если тебе плохо, ты можешь пересесть в повозку.
Вспомнив про сено, неизвестно сколько пролежавшее на ее дне под дождями, а возможно еще и весенним талым снегом, я отмела паническую мысль о своем бегстве в сторону шаткой конструкции. Опять-таки соседство слишком большого количества мужчин вряд ли принесет мне душевное спокойствие. После всех пережитых ужасов, каждый из которых так или иначе был связан с противоположным полом, я с трудом находилась в подобном обществе. Даже с Миром и Риком, в первые дни нашего пути я сохраняла молчаливую дистанцию. Правда чуть позже, добродушный, веселый Рик смог вызвать во мне практически безоговорочное доверие. Мне хотелось ему верить и не видеть чудище там, где его не было. Скверный характер Мира же стал тем спускным механизмом, что запустил желание огрызаться и отстаивать собственное мнение. А метка-змейка, каждый раз отзывающаяся легким зудом, стоило невыносимому северянину задеть меня, только добавляла уверенности в голос. Я не боялась его. Просто желала придушить.
Я выдавила из себя улыбку, понимая, что скорее всего она более походит на слабый оскал.
– Все хорошо, Рик. – Голос дрожал в такт каждому шагу Лайса так, что и дураку стало бы ясно, что ничего не хорошо. – Просто я… – Конь вильнул крупом, оступившись на камне, а моя душа скатилась в пятки. – Я никогда не ездила верхом, – призналась, закрывая глаза, и пытаясь сконцентрироваться на спокойном дыхании мужчины за моей спиной.
– Если все же решишь пересесть в повозку, скажи мне. – Он ослабил поводья, позволяя скакуну идти медленнее, из-за чего мы поравнялись с остальными.
Дорога в этом месте расширялась, позволяя поместиться всем. Сэм, занимавший место извозчика, лишь кинул беглый взгляд в нашу сторону, не став отвлекаться.
Я повернулась в сторону лошадок, которые даже груженные повозкой с четырьмя взрослыми мужчинами, немного вырвались вперед, обогнав неспешный шаг Лайса. Сейчас мы двигались вровень деревянному боку, а подняв глаза от все же подозрительно шевелящейся соломы, я наткнулась на взгляд исподлобья. Обладатель синих омутов задумчиво рассматривал меня доверчиво облокотившуюся на грудь его друга. Едва заметная жилка сбоку мужской шеи пульсировала, но стоило мне моргнуть и Мир отвел взгляд, скучающе уставившись на дорогу перед собой.
– А как насчет небольшой гулянки по приезду? – бодро спросил Уорик, поглядывая в сторону то одного, то другого начальника, ухитряясь при этом не оставить без внимания и мою персону. – Скажем Мегги чтоб приготовила то рагу с ребрышками, а Руфус, не сомневаюсь, расщедрится на бочонок…
Резкий свист стрелы, прорезавшей воздух над самым ухом одной из пегих лошадок, оборвал мечтания словоохотливого южанина.
Все пришло в движение. Слишком стремительно. Вставшие на дыбы кони, включая нашего Лайса жалобно заржали, отбивая комья влажной земли из-под копыт.
– Кочевники! – заорал Мир, перехватывая поводья у Сэма, завалившегося в повозку.
Из плеча южанина торчал наконечник глубоко вошедшей стрелы, темное оперение которого заманчиво переливалась в солнечных лучах. Затащив раненого товарища в сено, Лим и Уорик выхватили свои пистолеты, нацеливаясь на подвижные цели, выскочившие из густого леса по левую сторону от повозки.
– Рик, гони к базе! – Голос Мира потонул в криках кочевников.
На дорогу вылетели четыре всадника. Мужчины в странных нарядах, состоящих из кожаных ремней и ткани цвета песка, напоминающей замшу, но судя по тому, как она облегала темные от грязи и загара мышцы, намного мягче ее, оглашая округу гортанными, непонятными мне словами, окружили повозку. А вылетевший на дорогу последним, ощерившись вымазанным в саже ртом развернул коня в нашу с Риком сторону.
Из повозки прогремели первые выстрелы. Мир и Уорик попеременно взводили курки, пытаясь попасть хоть и по крупным, но постоянно движущимся живым мишеням. Кочевники не отставали, предпочитая в нападении использовать проверенную временем сталь. Их короткие мечи, изогнутые в форме полумесяца, свистели над головами уклоняющихся мятежников, пока Лим пытался перевязать оторванным от рубашки лоскутом плечо Сэма.
Устремившийся к нам кочевник подстегнул коня криком, и в ту же секунду, Рик хлестнул Лайса по бокам, окликнув меня:
– Держись крепче!
Он пригнулся к луке, прижимая меня грудью, в попытке уменьшить сопротивление воздуха. И без того плохо себя чувствуя, после начала бешеной скачки, я еле сдерживала подступающую тошноту. То ли от страха, то ли от дурноты, пульс тугим комом собрался в горле, отдаваясь оглушительным грохотом в голове.
Лайс вырвался на небольшую поляну, оставляя телегу с нашими сопровождающими позади. Звуки выстрелов еще достигали моих ушей, а значит мятежники продолжали давать отпор. В этом и крылась слабая надежда на то, что все, – кроме Сэма, конечно, – целы и смогут справиться. Рик пришпорил коня, тут же вставшего на дыбы. Огромное дерево, видимо поваленное сегодня утром той непогодой, что загнала нас в дупло дуба, перегородило дорогу. Нагнавший нас кочевник не дал возможности на выбор нового пути, на скаку рубанул своим мечом по ногам Лайса.
Мир крутанулся, уходя из-под и так слабой опоры в виде спины бедного животного.
Крик застрял в горле, выйдя в тот момент, когда наши с Риком тела встретились с мокрой землей. Успевший в последнее мгновение подстраховать меня северянин, сжал плечи, протяжно простонав под моей спиной. Размытая ливнем земля была мягкой, однако падение с такой высоты на ходу вряд ли пройдет для ребер Рика без последствий. Конечно, если нас не убьют прямо сейчас, не давая даже оценить возможные травмы.
Скатившись с Рика, я попятилась в сторону, вцепившись в его рукав:
– Рик, вставай! – сломанным голосом приказала я. – Вставай, гарпия тебя побери! Он идет.
Кочевник спешился. Неспешным шагом направляясь в нашу сторону, мужчина поигрывал мечом, перебрасывая его за рукоятку из одной руки в другую, будто красуясь перед своими жертвами.
– Рик, пожалуйста, – взмолилась я, пытаясь оттащить тяжелого мужчину хотя бы немного в сторону.
– Медди, беги… – прохрипел Рик. Из-под головы северянина поползла алая струйка.
Внутри все похолодело, завязывая мои внутренности в тугой узел.
Позади поваленное дерево, а дальше неизвестность – лес и горы, которых я просто не знала. Выжить одной, выбраться к какому-то поселению было практически лишено шанса. А впереди оставался разъяренный кочевник, неумолимо надвигающийся на нас. Голова раскалывалась от пронзительного ржания Лайса – бедное создание упало в грязь поодаль от нас, получив ранение не в своей битве и не за свои грехи. Просто разменная монета, пешка. Как и я. Как и все мы.
Кочевник замахнулся, очерчивая широкую дугу над головой, а я не задумываясь, в отчаянном порыве защитить единственного, кто был ко мне добр, кинулась поперек, преграждая ему дорогу к истекающему кровью Рику. Страх смерти одержал победу в последнюю секунду, когда я уже видела свое бледное отражение в начищенной стали клинка. Вскинув руки, закрывая ими лицо, я успела лишь отругать свою глупость, даже не вспомнив ни единого слова молитвы.
Ожидание боли, и последующей за ней смерти затянулись. Я тряслась, слыша слабые стоны Рика, умоляющего меня уходить и тяжелое дыхание напротив. Наш убийца отчего-то медлил с расправой. Рискнув приоткрыть один глаз я тут же пожалела об этом – слезы потекли от яркого сияния, исходившего с моего предплечья. Кочевник, как и я завороженно смотрел на метку-змейку, медленно опуская свой меч обратно в ножны пристроенные за спиной.
– Исхара1, – хрипло прошептал он, опускаясь на колени.