Уставшая Елена Евгеньевна приходит домой. На пороге ее встречает старый, помнивший лучшие времена кот Мотя. Дома тихо. Муж Елены Евгеньевны – простой дальнобойщик – сейчас в очередном рейсе. После двух неудачных браков с успешными, богатыми, статусными мужчинами она вышла замуж за «парня с душой», немного моложе нее. Расставания и встречи делают их отношения нежными и крепкими. Им нравится после разлуки обниматься на пороге, ночами беседовать о дальних странах и психологии. Их брак словно дыхание: вдох – и вот они вместе, выдох – расставание.
Сейчас его нет рядом, и Елена Евгеньевна, чтобы не скучать, погружается в работу над докладом. Завтра большой «мама-форум» в бизнес-центре столицы, на котором она делает доклад «Вся правда о токсичном материнстве». Наливая чашку чая, в тишине, под мурлыканье Моти Елена Евгеньевна погрузилась в воспоминания. Трудные роды, появился сын Глебушка. Ей было всего двадцать. Понимала ли тогда, на что идет? Нет, была незрелая, как многие мамы. Вспомнился весь кошмар материнства. Как она, разочарованная юная мама, спросила у своей матери: «А где же радость материнства, о которой пишут все журналы?» Полтора года без сна, дикая, зашкаливающая тревога – а вдруг ребенок умрет? Вспомнила, как после нескольких бессонных ночей схватила пятимесячного сына и трясла его, как тряпичную куклу, в безысходной ярости, а он еще больше закричал, испугался и обиделся. До сих пор его плачущее личико перед глазами.
Слезы покатились по щекам, но надо себя простить. Не этому ли учит она теперь всех женщин? «Да, иначе я не могла, просто сама не знала, что такое материнская любовь». Вспомнились шлепки по попе, ремень, которым угрожала сыну за непослушание, – все в точности так, как обращалась с ней ее «святая мать» в детстве. Та маечка, в которой сын прогрыз дыру, и изгрызенные до мяса ноготки десятилетнего мальчика заставили ее искать психолога. Ходила сама и водила сына. Проходила свою личную терапию с усердием, просила прощения у сына-подростка. Просила искренне, не ища оправданий. Не могла и не хотела оправдывать крик и манипулирование беззащитным ребенком.
Его слова «Я прощаю, мама. Если бы ты не извинилась, я бы всю жизнь носил на душе камень» перевернули ее мир. Тогда она поняла, что должна помогать матерям и их детям, таким же токсичным из-за своих детских травм, из-за незнания, неумения, какой когда-то была она сама, какой была ее собственная мать. Этому нужно посвятить жизнь, чтобы искупить свою вину перед сыном и уберечь других детей от боли.
Телефонный звонок прервал ее воспоминания. На экране высветилось: «Сынок».
– Мам, привет, соскучился.
– Как ты, родной мой?
– Ой, мам, все отлично! Повысили в должности!
– Поздравляю, ты долго к этому шел!
– Ты всегда в меня верила, спасибо тебе!
Когда в трубке зазвучали гудки, Елена Евгеньевна подумала: дети всегда стараются не вспоминать плохое и оправдывают родителей, даже самых жестоких: «ведь у них у самих было плохое детство». Дети – наилучшие адвокаты для своих родителей. Не это ли развязывает руки родителям? Ведь дети никогда не посмеют сказать о той боли, которую родитель причинил в детстве. Не посмеют из-за жалости, любви и страха: вдруг сердце родителя не выдержит и он умрет, узнав правду о собственной жестокости? И дети молчат. Молчат многие поколения детей. Потом они становятся родителями и воспитывают своих детей, используя ту же модель, что применялась к ним.
Они не в состоянии сдерживать себя и сознательно причиняют боль своим детям, которые всецело от них зависимы. Те, чья воля была сломлена в детстве, обязательно попытаются сломить волю других, более слабых людей. И самой первой мишенью становятся дети. Они точно знают, что их дочери и сыновья никогда не обвинят их. Когда вырастут, они сами, скорее всего, будут психологически «ломать и портить» других людей, но не своих родителей. «Ведь родители – это святое». Эту фразу, конечно же, придумали токсичные родители, чтобы подчинить своей воле детей, сделать их удобными и послушными.
Мысли увели Елену Евгеньевну далеко, и она не заметила, как в раздумьях прошел час. Доклад еще не был завершен, а сомнения уже поселились в сердце: «Смогу ли я донести завтра до мам, что можно навредить ребенку, даже не прибегая к физическим наказаниям? Сумеют ли они понять, что есть тысячи «невидимых» инструментов психологического насилия над ребенком, к которым родители прибегают почти в каждой современной семье? Не вызовет ли тема токсичного материнства у мам защитную реакцию сопротивления?» Все эти вопросы пронеслись в голове у Елены Евгеньевны, но она отбросила сомнения и перевернула страницу своего блокнота, где по старинке вручную набросала тезисы доклада. Мысли упрямо не давали сосредоточиться, уводя женщину в воспоминания о своем собственном материнстве.