Доктор Хошабо пытался совладать с томительным колебанием за грудиной. Оно возникло тогда, когда он узнал о гибели Алёны Горожанкиной. И с тех пор не утихало.
Жена нырнула под одеяло и прижалась к нему, но сделал вид, что погружён в беспробудный сон.
Позже, когда она уснула, он вспомнил, как увидел Томочку в своём кабинете полтора года назад. Среднестатистическая, возрастная, только что собравшая себя по кусочкам после развода. Нет, это был не его типаж.
Она пришла с дочерью. Перед ним предстало улучшенное, отредактированное мамино переиздание, и его сердце нырнуло в мёртвую петлю. Он принял протянутую девочкой ладонь и примерился к её топографии.
Сеанс иглоукалывания может быть эротичным. Кто бы мог подумать! По завершении он ощутил себя воздушным, почти прозрачным, более того, он забыл о своём «низе» и вскочил на ноги-шарниры…
Утром он проснулся от шума воды в ванной, перекатился на край кровати и свесил свои лишённые растительности ноги. " Известно ли Томочке про его связь с Горбатым переулком?"
А тем временем Тамара Аркадьевна, совершая омовение, думала о том, что супруг
напоминает кентавра. Только вместо лошадиных ног – две вполне себе человеческих конечности. Правда, деформированные ДЦП.
Когда она вышла из душа, муж поинтересовался:
– Накопали что-нибудь?
Он намеренно употребил множественное число, чтобы сделать акцент на некую коллективную ответственность, хотя про себя осознавал: ответственность здесь всё-таки личная- на капитане Затопец. И капитан Затопец ответила вполне в духе ведомства:
– Есть кое-что.
И он, всё просекая, заключил: да, кое-что её группа нарыла.
– Но лучше не обнадёживаться, – продолжила Томочка. – Дело мутное, с неким подтекстом. А если учесть, что большинство дел, с которыми имеем дело, вполне себе конкретные, без всякой там изощрённости, то понятное дело, что ощущаешь себя не в своей тарелке.
Здесь Дмитрий сделал над собой усилие, чтобы не дать прорваться на поверхность некой догадке. Последующее Томино высказывание ему в этом помогло:
– Накануне в доме по соседству был некий Шадыханов. Явился в Горбатый переулок на свидание. А его подружка, между прочим, наша сотрудница.
– Это всё?– спросил он, догадываясь, что в Томином загашнике припрятано ещё кое-что. Но вместо ответа получил встречный вопрос:
– А знаешь, как Шадыханов называет любовницу?
– М-м-м! Дай подумать. Солнышко? Зайка?
– Не угадал. Пупсёныш!
– Что ж, это неудивительно. Речь ведь о Зине Сыропятовой? А мы с ней из одной, так сказать, песочницы. Она и в детстве куклёнка напоминала.
– Расскажи о ней.
– Из многодетной семьи. Оставила столичный университет, чтобы помогать родителям воспитывать внучку. Младшая Зинина сестрёнка родила сразу после школы. Вот и всё.
Тамара Аркадьевна целует мужа и спешит на работу, а доктора, подобно рою слепней, продолжают атаковать мысли. В том числе и о том, что Тома стала приезжать за город ежевечерне, внезапно изменив своей привычке появляться в Лопуховке в конце недели.
Это резко активизировавшееся её либидо внушало тревогу. Прежде их интимная жизнь отличалась размеренностью, системностью и предсказуемостью. И только в августе распорядок альковных игр нарушился. Не то чтобы это беспокоило доктора в смысле мужской его состоятельности. Нет, он не мог пожаловаться на свою потенцию.Он думал о падчерице, которая оставалась одна в городской квартире. Какое искушение для юной особы! Но заговорить об этом с её мамой Дмитрий не отважился, памятуя о том, что его вторая половина-следователь. А если догадается? А ведь он страшится признаться даже себе, что до сих пор неравнодушен к падчерице и заранее ревнует её к потенциальным кавалерам.
В то время, как Дмитрий ломает голову над сложившейся ситуацией, его супруга, чуть приложившись костяшкой пальца к дверному полотну и не дождавшись ответа, входит в штаб, чтобы ответить на ряд вопросов майора Тальякагуа. Он только что примчался на своём байке и прямо в её присутствии меняет кожаную куртку на китель.
– Что показал опрос жителей?
Она стоит совсем рядом, так что ей хорошо видно: и без того смуглая кожа начальника ещё более забронзовела, а выбоинки на коже потемнели.
– Никто не видел в Горбатом переулке посторонних, – констатирует Затопец.– Здесь
расположены 12 строений, из которых одно пепелище и один долгострой. Мы обошли все без исключения. Никто из жильцов ничего подозрительного в день убийства не заметил.
– И каков вывод?– в голосе начальника проскальзывает нетерпение.
– Преступление совершено местными.
– Прошерстите всех.
– И товарища Сыропятову?– не удерживается от иронии капитан Затопец.
– Я сказал- всех!– гаркает Тальякагуа и спешит укрыться по ту сторону рабочего стола.
Но капитан Затопец, и не думая тушеваться, опускается на стул рядом с кромкой стола. Их глаза оказываются на одном- опасном уровне.
– Это сужает сферу поиска,– продолжает она как ни в чём не бывало.– Но лично мне оптимизма не внушает.
– Извольте объясниться!
Тамаре Аркадьевне известно, что этот велеречивый тон майор использует в состоянии крайнего раздражения. Она спешит погасить его встречным потоком собственных соображений:
– В переулке масса потаённых мест. А про жителей я уж не говорю.
– Изъясняйтесь конкретнее, капитан Затопец.
Взгляд Тальякагуа ныряет в разложенные на столешнице бумаги.
– Один недавно отбыл наказание. У другой- погашенная судимость.
– Кто такие?
– Супруг убитой Алярьев, и её землячка Аграфена Резяпкина.
– С дамочкой всё более-менее ясно.– Роман Себастьянович делает характерный жест, не нуждающийся в расшифровке.-А вот к сидельцу следует присмотреться.-Майор отрывается от созерцания документов:– А свидетелем по нашим делам кто-нибудь проходил?
– Лидия Сыропятова числилась заведующей музея хрусталя в тот период, когда он подвергся ограблению.
– Какое это имеет отношение к нашему делу?
– Она является тем человеком, который обнаружил «неизвестного ангела».
– Кого?
– Останки абортированного плода.
– А сама жертва?
– Если не считать связи с судимым Алярьевым, чиста как родник.
– И при этом состоятельная дамочка…-он задумчиво побарабанил по столу, а затем произнёс: – «Тайна крупных состояний, возникших неизвестно как, сокрыта в преступлении. Но оно забыто, потому что чисто сделано».– И в ответ на вопросительный взгляд коллеги пояснил:-Это Бальзак сказал.
«А ему к лицу филологическое образование».
– Тальякагуа поднялся из-за стола и приблизился к окну.
– Опрос жителей – повторить. Вместе с участковым. Следует выяснить, кого они вообще видели в тот день в Горбатом.
Тамара Аркадьевна в ответ лишь передёрнула плечами. «Словно затвор перезарядила!»– сказал бы на это её законный супруг, успевший распознавать в непроизвольном жесте крайнюю степень досады и одновременно решимость действовать.
А что ей оставалось делать? Приказы в её ведомстве принято исполнять. Даже если они отдаются от безысходности.
Вот и на этот раз в паре с молоденьким участковым Сашей она прошла с обходом в надежде, что " кто-нибудь что-нибудь да вспомнит". Но народ повторял уже известную информацию, при этом приукрашивая её собственными догадками и соображениями. А публикация в городской газете давала простор для фантазий всякого рода. Дошло до того, что " горбачёвцы" напрямую задавали вопрос, а правда ли говорят, что Алёне вспороли живот и засунули туда куклу? "Тьфу на вас!"– говорила про себя Затопец, а у её напарника сурово каменело мальчишеское лицо. А в доме цыганского барона, попав в окружение молодых и не очень горластых обитательниц, он и вовсе занял глухую оборону. Лично на Тамару Аркадьевну посещение их хором впечатлило не столько кричащей роскошью, сколько этим бабьим царством.
Мало было проку и от остальных визитов.В доме № 4, выстроенном в стиле средневекового замк,а они обнаружили одного сторожа, сообщившего, что хозяева постоянно проживают в городской квартире, а сюда приезжают на "уикэнд". В его устах слово прозвучало как "юкэнд".
Зину Сыропятову они тоже дома не застали, а её племянница объявила, что понятия не имеет, куда тётка унесла свою попу. Несмотря на дреды и дерзкий ответ, девушка почему-то вызвала симпатию у Затопец. Но когда они вышли за калитку, новоиспечённый участковый поставил коллегу в известность: убитая бизнесменша именно сыропятовскую племяшку подозревала в исчезновении кошки. Судьба Алёниной любимицы Тамару Аркадьевну не заинтересовала, и тема сошла на нет.
Больше всего они задержались в доме под номером 8, принадлежавшим Иномазовым. Мать и дочь попадали в поле зрения Затопец ещё в ту пору, когда она работала участковым инспектором, а Иномазовы жили не в Горбатом переулке, а в доме с башней и числились активистами движения " За жизнь!" Именно они, как выяснила Тамара, писали на дверях грешниц " Убийца нерождённых". Строгого устного внушения оказалось достаточно. Но история получила огласку, и Иномазовы предпочли съехать из городской квартиры в бабушкин дом. "Поближе к земле!"
То ли эти божьи одуванчики были по-христиански не злопамятны, то ли прикидывались, но представители закона в их доме встретили тёплый приём. У Затопец даже возникли опасения – не обернётся ли их беседа дискуссией на теологическую тему. Следует заметить, что отношения капитана Затопец с Богом были сложны и с момента крещения претерпели ряд изменений. В последнее время она относила себя скорее к агностикам, ибо уже в пору первого чтения Библии наткнулась на абзац:
" Когда дерутся между собой мужчины, и жена одного подойдёт, чтобы отнять мужа от рук бьющего его, и, протянув руку, схватит его за срамный уд, то отсеки руку её…"
Что-то подобное случилось в жизни молодой Томочки, когда спасаясь о пьяного мужика, она ухватила его за причинное место. Этот негативный опыт, как и юридическое образование, не смогло не сказаться на восприятии Священного Писания. Говоря иными словами Томочка числилась у Иномазовых, приходившихся ей к тому же дальней роднёй, в списке заблудших овечек, которые старушки стремились вернуть в Христово стадо. Но вопреки опасениям, встретили как представителя власти – с уважением.
Домик Иномазовых и снаружи, и внутри сохранял все признаки деревенского быта середины прошлого века: иконы в красном углу, русская печь, домотканые половики и даже рукомойник. И во всём этом какой-то особый уют, который был памятен Тамаре Аркадьевне со времён её собственного детства. Тогда ей, захаживавшей в Горбатый, Иномазовы казались этакими реликтами ушедшей эпохи. У них даже телевизор отсутствовал!
И вот теперь они снова предстали перед ней – всё ещё бойкие и ясноглазые, похожие на два, пусть и залежавшихся, но всё ещё съедобных яблочка. И как было не почаёвничать с ними? Тем более что на вопросы Иномазовы отвечали с готовностью, и судя по ответам, отсебятины не несли. Ну пока разговор не коснулся причины гибели соседки." Господь покарал!" Ожидать другого и не приходилось. Но Затопец не терпелось узнать – за какие прегрешения Горожанкину настигла эта кара, а заодно получить подтверждение версии об абортарии. Но старашая Иномазова начала совсем с другого конца:
– Алёна сейчас помягчела, оттаяла. Сытая жизнь сказалась, наверное. А в молодости жестокосердной слыла. В ту пору заведующей работала в нашем магазине.
– Это там, где в коляске детский трупик обнаружили?
– Это уже позже случилось. А в ту пору, о которых речь веду, он ещё "Каменным" назывался, потому что всё в округе было сплошь из дерева. Так вот времена были тяжёлые (не приведи, Господь, чтоб повторились!) Завод остановился: кому нужен хрусталь, когда есть нечего? Люди бедствовали. А у "Каменного" стоял мусорный контейнер, куда просроченные продукты бросали. Так вто… Алёна лично печенье лопатой в крошку рубила.
– Зачем? -опешила Тамара Аркадьевна.
– Наверное, такие были правила,– предположила младшая Иномазова.
Старшая покачала головой, туго повязанной косынкой:
– Правила – правилами, но у тех контейнеров народ дежурил… сами понимаете, зачем! -Клавдия Корнеевна! – сначала капитан Затопец обращается к старшей Иномазовой, затем кивает в сторону младшей: – Клавдия Константиновна!– После чего делает многозначительную паузу и произносит: – Не обижайтесь на мой вопрос, но мне следует задать его. Где вы были вечером 13 августа?
– А где нам ещё быть? – шлёпает себя по могучим бёдрам старшая Иномазова.-Дома!
– Совершенно точно! – вторит ей дочь.
– И ничего подозрительного?
Иномазовы переглядываются и задумываются.
– И последний вопрос. Кем вы трудились до выхода на заслуженный отдых?
– А то ты, Томочка, не знаешь! – всплёскивает ручками младшая.
"Томочке" прекрасно известно: обе старушки были акушерками и в своё время облегчили появление на свет и лично ей, капитану Затопец.
Тамара Аркадьевна покидает домик Иномазовых с чувством : " Опять всё мимо!"
Она окидывает взглядом скромное прибежище матери и дочери, хотя знает достоверно: женщины провожают её взглядами. Из-за занавесок. Их пятистенок находится прямо напротив семейного гнезда Сыропятовых. Располагаясь в такой близости, трудно остаться в неведении насчёт секретов соседей. Но мать и дочь помалкивают.
Напарник, пожелав Затопец удачи, отправляется по своим делам. А та, чтобы подавить чувство неудовлетворённости, несколько раз проходится по Горбатому, всякий раз едва не налетая на каменную бабу, вернее её останки. Тоже занятная история. Кто всё-таки превратил её пышные формы в обыкновенный валун? И главное, с какой целью? Но пусть это местный участковый разбирается. И она извлекает из своей фирменной папочки (подарок от руководства к Дню полиции) план переулка. Итак, всего 12 строений. Девять из них – обитаемы. Переулок не является проходным для транспорта. Всё из-за этой каменной бабы. Но значит ли это, что преступники явились сюда на собственных ногах?
Внезапно она услышала металлический лязг. Это открылись ворота коттеджа Горожанкиной. Спустя некоторое время оттуда выехал автомобиль. Алярьев собственной персоной. И как, скажите на милость, в этом узком пространстве разминуться с этой махиной -внедорожником? Неудивительно, что Тамара Аркадьевна инстинктивно подалась к забору. Гравий под колёсами внедорожника брызнул во все стороны. Ага, демонстрация силы. Но дальше не пошло. Дверца открылась и оттуда вынырнула голова с седым ёжиком.
– Доброго вам дня, Тамара Аркадьевна! С чем на этот раз пожаловали?
– Да не худо бы переговорить, Сергей Илларионович.
– Извините, капитан, но у меня дела.
– Пара минут. Не более.
Алярьев вышел из машины. Теперь стало отчётливо видна татуировка по верху надбровных дуг. " Алёнка". Если бы Тамара Аркадьевна не числилась в штате полиции, то, без всякого сомнения, сочла бы "Алёнку" жестом любви к покойной. На самом деле надпись могла относиться к любой другой женщине. Ибо на самом деле была аббревиатурой, означавшей: " А любить её надо как ангела".
– Я правильно понимаю, Тамара Аркадьевна, вы меня за главного подозреваемого держите? – усмехнулся Алярьев, демонстрируя верхнюю челюсть, нуждающуюся в протезировании.
– Сергей Илларионович, вы, как человек бывалый, должны знать, что подозрение всегда падает на ближайшее окружение. А вы – главный наследник. Это ведь точная информация, что за месяц до освобождения вы с Алёной оформили ваши отношения в законном порядке?
Вопрос прозвучал риторически, и мужчина оставил его без комментария.
– Лично меня смущает тот факт, что ваша новоиспечённая супруга погибает в день вашего освобождения.
– К чему вы ведёте, Тамара Аркадьевна?
– Может, недоброжелатели что-то нашептали вам на ушко про молодую жену, Сергей Илларионович?
– Алёна встречала меня у ворот колонии. Мы даже успели посидеть в ресторане.
– Там были и ваши друзья?
– Само собой.
– А почему вдруг ваша супруга покидает столь тёплую компанию?
– Не хотела мешать мужскому разговору. Только и всего. Она вообще была бабой понимающей. Человеческой.
"Тем не менее, когда тебя посадили, сделала аборт!" Эту мысль, понятное дело, Затопец не стала озвучивать. А просто попрощалась с вдовцом. А тот так вдавил в пол педаль, что гравий полетел из-пд колёс фонтаном. И один камешек больно ударил Тамару Аркадьевну по ноге.
Весь обратный путь она размышляла над психологическим портретом этого подозреваемого. Безусловно, как у всякого рецидивиста, у него присутствует чувство враждебности ко всему миру. Одновременно наличествует и потребность в любви, в понимании.Из характеристики, данной исправительным учреждением, следует: этого человека в последнее время отличал неуправляемый гнев, который вспыхивал при малейшем признаке обмана или пренебрежительного отношения. Совладал бы мужик с эмоциями, если бы узнал об измене Алёны? – Сомнительно. А пировали они в ресторане " Хрустальный мир", называмый в народе "Стекляшкой". Дорога от него до Горбатого занимает не более четверти часа.
Так что делайте свои выводы, капитан Затопец!