Открыв дверь, я поднялся на несколько ступенек и огляделся в поисках Нататулечки. Долго искать ее не пришлось.
Игроку «Нататулечка, 1 уровень» было лет 25, она была очень красивой и не очень везучей девушкой. Эффектной блондинке, одетой в яркий зеленый костюм, пришла в голову не самая лучшая идея попытаться спастись на машине. По дороге она собрала огромный хвост из сагрившихся на нее зомби, а чуть позже судьба бесстрастно выписала ей смертный приговор.Ее кроваво-красный спорткар заглох на противоположной стороне улицы аккурат напротив входа в наш магазин. И заглох, судя по всему, всего несколько секунд назад. Наверное, у нее оставались теоретические шансы спастись, ели бы она сразу выпрыгнула из машины и постаралась бы убежать. Но она так и сидела в машине с белым лицом, вцепившись в руль.
С первого же взгляда я понял, что помочь несчастной девушке никак не смогу – пять-шесть зомби уже стучали по поднятым стеклам или карабкались на автомобиль. Еще несколько десятков подбегавших переродившихся должны были вот-вот присоединиться к ним. Кстати, вопреки стереотипам, бегали зомби довольно быстро, никак не медленнее людей. А вот мне надо было не менее быстро исчезнуть, пока кто-нибудь не сагрился и на меня. И тут девушка, как будто что-то почуяв, повернула голову и встретилась со мной глазами.
Нататулечка действительно была очень красивой, даже заплаканные глаза и растрепанная прическа, наспех собранная в хвостик, только подчеркивали эту красоту.
– Помоги!
Мне показалось, или я действительно прочитал в шевелении губ за стеклом это слово?
Я молча покачал головой и нырнул обратно в магазин. Хлопнула дверь, стукнула щеколда. Девчонки уставились на меня, я же молча увлек их за собой в подсобку, подальше от происходившего над нами. Хорошо, что дверь в подсобку закрывалась плотно – звуки с улицы туда практически не долетали.
Мы сидели молча.
– Папа – Дваша ожившей совестью посмотрела на меня – Папа, Нататулечка исчезла из списка.
Я молчал.
– Папа, что там случилось?
Я молчал.
Когда молчание стало совсем нестерпимым, я наконец выдавил из себя:
– Дочь, ты мне веришь?
–Да, пап. Но почему…
И тут я ее перебил:
– Да потому что я не бог! – заорал я – Да, дети, папа – не бог! Рано или поздно вы должны были это узнать. Я не всесилен, доча, особенно сейчас. В оправдание могу тебе сказать – меня это совсем не радует! Поверь, мне сейчас стыдно так, что твой стыд за убежавшего папу по сравнению с моим – муравей перед слоном. Но по-другому было нельзя. Или погибала она, или мы погибали все. Или – или. Варианта «не погибнет никто» не предлагалось. Его не было, понимаете?
Я проорался, немного успокоился и после секундной паузы продолжил уже без крика.
– Это война, дети. Умные люди давно сказали – на войне платишь за каждый шаг и платишь очень дорого. У нас нет таких денег, чтобы рассчитаться со всеми сейчас. Но если что-то решил, что я этот должок забуду – он зря так решил. Я не забуду. Я никогда его, блин, не забуду!
Я опять сорвался на крик и, чтобы заглушить внутреннюю боль, стукнул в стенку кулаком.
– Жди, тварь! Я приду!
– Пап, ты про кого? – испуганная истерикой, пискнула Раза.
– Про тех, кто все это сделал с нами. Я не знаю, кто они, но я их найду. Клянусь.
Я посмотрел на испуганно притихших детей, и в который раз обозвал себя идиотом. Нашел время и место для пафосных клятв.
– Но сначала мне надо сдать двух вредных девочек их красавице-маме. И это гораздо важнее, чем спасать мир и цивилизацию.
– Папа… – Раза иногда бывает жуткой занудой – Ну перестань, а? Какое еще спасение мира, какая цивилизация? Что мы можем? Нас всего трое, а нам всего двенадцать лет.
А посмотрел на девчонок. Они смотрели на меня – очень серьезно и пытливо. И я понял, что самый важный вопрос задан. И все будет зависеть от того, сумею ли я ответить на него. Они ведь уже не дети, их не обманешь и сказочкой в ответ не отделаешься. А если человек перестает верить в победу – то он уже проиграл. Это я знал доподлинно.
– Доченьки, открою вам тайну – я тоже, в общем-то, самый обыкновенный папа. Меня зовут совсем не Брюс Уиллис, и не буду спорить – спасать мир для меня может оказаться непосильной задачей. А вот защитить двух обыкновенных девушек двенадцати лет и привести их домой – я даже не то что могу, а даже считаю своей прямой обязанностью. И знаете что интересно? Есть такой странный парадокс – как только обыкновенные папы делают свою обыкновенную работу и целуют, приходя с работы, обыкновенных девочек, а обыкновенные мамы кормят своих обыкновенных пап вкусной едой и учат обыкновенных девочек готовить еду и заботиться о других… Короче, когда все дружно делают свои обыкновенные негероические дела – мир не только не падает, но и стоит прочнее обычного. Но иногда, к сожалению, он все-таки ломается. Тогда его приходится чинить – но опять-таки, не героям, а самым обыкновенным людям. И если обыкновенные папы дружно встают – не спасать мир, нет! Дружно встают защитить своих обыкновенных девочек – мир удается починить довольно быстро. И я верю, что чинить поломавшийся мир мы с вами будем не в одиночестве. Что где-то там, за стенами, есть люди, которые уже этим занимаются. И сейчас, поскольку у нас еще есть пара часов до сна, один обыкновенный папа сейчас пойдет и попробует помочь им в починке мира и немного рассчитаться с долгами.
***
Да, я собирался мстить. Мстить за свое бегство, за свою истерику, за испуг своих дочек. За незнакомую дурочку Нататулечку, в конце концов! Да, я понимал, что этим я подвергаю опасности своих детей. Да, наверное, разумнее и правильней было бы затаиться, чтобы обеспечить себе скрытное убежище до завтра. Но иногда мужчине надо совершать неправильные и нелогичные поступки – просто для того, чтобы утром за бритьем было не стыдно смотреть на себя в зеркале.
Ну и насчет разумности – тоже вопрос. Пока есть время и возможность, лучше позаботиться о сыгранности команды сейчас, нежели заниматься этим завтра в дороге.
Я еще раз внимательно осмотрел вход. Нормально, годится. Ступеньки крутые, тамбур маленький, дверной проем из тамбура в магазин – небольшой, вдвоем никак не пролезешь.
– Значит так, девочки, слушайте меня. Действовать будем так. Я выхожу на улицу и цепляю на себя одного зомби – ну, пулить буду, как в игрушках. Потом бегу вниз в магазин, он спускается за мной в тамбур, а вот на входе из тамбура в магазин я его и встречаю. Гвоздодером. Даже если «зацепятся» двое – ничего страшного, пусть себе в тамбуре толкаются, главное – не дать им за порог прорваться. А здесь только для одного место. Вы прячетесь за стойкой в дальнем углу магазина, там, надеюсь, агрозона не достанет. На глазах не маячите, по возможности помогаете мне – Раз хилит, Два дамажит. Все понятно? Так, создаем группу… Все? Начали! Что стоим? Прячемся, прячемся!
Страшно не было – слишком уж меня распалила злость за недавнее разумное бегство. Умом понимаю, что другого выхода не было, но как же все-таки на душе погано… И никакими аргументами истерзанную совесть не успокоить.
На улице было тихо. Все уже закончилось, и зомби разбрелись по округе, лишь только тело представившейся рабы божьей Натальи сломанной куклой валялась за машиной. Насколько я мог разглядеть – никаких растиражированных ужастиками ритуальных поеданий мозгов и прочих гастрономических гадостей не было. У нее просто отняли жизнь, после чего бросили за ненужностью.
Я, оглядываясь, подошел к машине – так и есть. Молодая женщина глядела в синее небо синими же невидящими глазами. Странно, но нет вообще никаких ран, хотя неестественно повернутая голова не оставляет никаких сомнений – у девушки как минимум свернута шея. Я наклонился и закрыл ей глаза. Очень надеялся что система предложит развоплощение, но, несмотря на физическое прикосновение, никаких предложений не последовало. Наверное, это работает только на тех, кого ты упокоил сам.
Выпрямившись, я зацепился взглядом за предмет на переднем пассажирском сидении. Мне показалось, или… Стекло было разбито, поэтому я без проблем взял книгу в руки. Так и есть – «Атлас автомобильных дорог Москвы и Подмосковья». Бумажные карты. По нынешним временам, когда накрылись все смартфоны и навигаторы – ценность несусветная.
– Прости, Наташа – зачем-то сказал я – Тебе уже ни к чему, а мне еще детей вытаскивать.
Возможно, в машине было и еще что-то ценное, но обыскивать ее мне почему-то было стыдно. Да и вообще – я сюда не мародерствовать вылез. Засунув брошюру за пазуху, я огляделся. Вот с тебя, пожалуй, и начнем.
Возле окон соседнего с магазином здания стоял, раскачиваясь на каблуках, мужик-зомби офисного вида, одетый в весьма приличный, сколько я мог судить, костюм. Он вообще неплохо сохранился, лишь надорванный, но не оторванный до конца рукав пиджака и выдавал, что это не прогуливающийся после работы клерк. Кстати, надо сказать, что реальные зомби весьма отличались от устоявшихся киношных и книжных стереотипов. Никакой разлагающейся плоти, никакой лунатической походки с вытянутыми вперед руками. От них, как я вскоре узнал, даже и не пахло особо. Вполне приличная и неплохо сохранившаяся оболочка.
Я быстро двинулся к зомби. Метров за пять он резко повернулся ко мне, и в его рыбьих глазах что-то мелькнуло – не то узнавание, не то предвкушение.
Перед глазами появилась надпись «ВНИМАНИЕ, ВКЛЮЧЕН РЕЖИМ БОЯ. ВАШИ ПАРАМЕТРЫ – СЛЕВА. ПАРАМЕТРЫ ПРОТИВНИКА – СПРАВА».
И точно – на периферии зрения слева появились три иконки нашей группы, возле каждой – две полоски: здоровье и мана. Справа был кружок со стилизованным изображением зомби, но полоска только одна – здоровья. Ого! Да у него жизни вдвое больше моей, и бог его знает в сколько раз больше, чем у девочек.
Но перед глазами-то зачем это все богатство вывешивать? Обзор же закрывает!
Все это я разглядел в те несколько секунд, когда, ссыпавшись горохом по лестнице, ждал приотставшего противника у дверного проема. Ну где ты там, толстый моб? Иди к папочке!
Подвывавший от избытка чувств зомби так рвался отправить меня на тот свет, что полез в дверной проем головой вперед – чтобы с ходу словить мощный удар гвоздодером в лоб и отлететь обратно в тамбур. Вот так вот! Попер на пацана? По калгану – н-н-на!
Не понял. Полоска здоровья зомби едва дрогнула, а «менеджер по продажам», практически не обратив внимания на удар, который отправил бы обычного человека на тот свет, опять пер на меня буром.
Драку с продавцом-армянином я практически не помнил, поэтому, по сути, сейчас я разыгрывал дебют.
И, надо сказать, впечатления от дебюта мне совсем не понравились. Если в драке двух обычных людей один вооружен гвоздодером – драка закончится после первого же, максимум – после второго удара. Человеческое тело очень хрупкое, существование «венца творения» можно прекратить, даже просто удачно стукнув кулаком. Что уж говорить про полуторакилограммовый металлический стержень?
Но то – человека. Охаживая гвоздодером зомби, я не мог отделаться от чувства, будто избиваю покрышку заднего колеса от трактора. С той же примерно результативностью.
Бил я как будто по резине, удары он принимал не охнув, а жизнь зомби снималась по чуть-чуть.
Вот тогда я и понял – зачем мне перед глазами подвесили параметры участников боя.
Своего противника я охаживал гвоздодером почти беспрестанно, и вскоре, по укоренившейся в боксе привычке анализировать бой на ходу, уловил закономерность. Много очков снимали удары, которые проходили по голове, шее и другим жизненно важным органам. Простые удары по корпусу выбивали копейки – судя по всему, возможные синяки зомби не сильно заботят. А вот когда я удачным и очень сильным ударом сверху умудрился сломать «покрышке» руку – мне зачли критическое повреждение, сняв у зомби почти пятнадцать процентов жизни.
Сломанной рукой он больше действовать не мог, и если по-честному, никакой особой сложности дальнейший бой не представлял – это уже была игра в одну калитку. Драться зомби явно не умел, по-глупому подставлялся под удары, и кроме нечеловеческой живучести никаких других козырей у него не было. Как следствие – я его тупо забил его гвоздодером, и минут через пять все было кончено. Обнулив полоску здоровья, безжизненной кучей зомби рухнул мне под ноги.
ЗОМБИ МИХАИЛ 1 УРОВНЯ УБИТ. РАСПРЕДЕЛЕНИЕ БАЛЛОВ: ВЫ – 5 БАЛЛОВ, ИГРОК ДВАША – 4 БАЛЛА, ИГРОК РАЗА – 1 БАЛЛ. ДО ПЕРЕХОДА НА ВТОРОЙ УРОВЕНЬ – 88 БАЛЛОВ.
Я наклонился, машинально прижав пальцы к сонной артерии.
ВЫ ЖЕЛАЕТЕ ОКОНЧАТЕЛЬНО УПОКОИТЬ ЗОМБИ МИХАИЛА И ОТПУСТИТЬ ЕГО ДУШУ? ДА/НЕТ.
– Девочки… – поторопил я.
Котенок-душа Михаила практически ничем не отличался от вазгеновского, разве что напуган был больше и избавлению обрадовался сильнее.
НАСЛЕДСТВО МИХАИЛА – 1 ОЧКО. ОДНО ОЧКО НАСЛЕДСТВА ПОЛУЧАЕТ ИГРОК ОДИССЕЙ, КАК НАНЕСШИЙ МАКСИМАЛЬНЫЙ УРОН.
Кстати, а почему мне дали так мало очков? Прошлый раз – семь, а сейчас всего пять. Что? У Дваши четыре балла? Не понял! Я посмотрел на иконки девочек и присвистнул – они обе слили практически всю ману.
– Вы что, с ума сошли? – крикнул я в сторону прилавка – Вы зачем ману слили, я бы его и так сделал!
Над прилавком появились две головы с горящими от азарта глазами.
– А нам тоже хотелось!
– Думаешь, тебе одному очки нужны?
– Мы тоже хотим прокачиваться!!!
– Да!!!
– А ты видел, как карандаш бьет? Это тебе не пальцем – пиу-пиу! Мне четыре очка урона дали, почти как тебе! А Пилюлькину всего одно!
– А я тебя лечила, ты слышал? Ой! Чувствовал? Пять шаров в тебя выпустила! Только у меня желтый карандаш с коэффициентом 1,03. Белый надо. Жалко белых карандашей не бывает, был бы 1,06. А то и 1.07.
– Ха-ха-ха, это потому что ты лузер! У меня красный 1,07 дает, а ты лузерог!
– Ничего, я свой карандаш прокачаю, у меня тоже 1,07 будет!
– Ничего ты не прокачаешь, ты криворукая!
– Сама ты криворукая! Папа, она меня криворукой обзывает!
– Врет она все, я ее не обзывала!
– Сама ты врешь, все слышали, что обзывала!
– ТИХО!!!
Наследники за свою дюжину прожитых на свете лет прекрасно научились отличать, когда я ору не всерьез, а когда лучше заткнуться. И заткнулись.
– Значит так. Сейчас вы начинаете восстанавливать ману. В следующем бою восстановившуюся ману не тратить, и в бой вступать только по моей команде. Команда будет, если я не буду справляться самостоятельно или потеряю много здоровья. Все понятно?
– А прокачка? – пискнула азартная Раза.
– Не бойся, солдат ребенка не обидит. Здесь есть режим распределения трофеев «поровну всем членам группы», я выставил его. А безоглядно тратить ману я запрещаю. Вы понимаете, что если в следующем бою сложится критическая ситуация – вы мне ничем не сможете помочь, потому что все потратили на бой, где это было не нужно? В общем, сейчас ману тратить только по моей команде, пока не научитесь ее экономить! Понятно?
– Понятно.
– Да.
– Ладно, давайте перекусим, пока у вас мана восстанавливается, и я пошел за вторым.
***
Выглянув после перекуса на улицу, я понял, что что-то не так. Я всегда считал, что своим ощущениям надо доверять, поэтому подумал: «Береженого бог бережет» и решил не вылезать, пока не пойму причину беспокойства. Через пару секунд до меня дошло – тело Нататулечки исчезло. Я быстро высунулся на улицу и завертел головой. Метров в ста вниз по улице, удаляясь от меня все дальше и дальше, шаркающей походкой шла «Нататулечка. 1 уровень». Шла прямо к большой группе зомби, совсем их не опасаясь.
И надпись над ее головой была уже не синего, а красного – как у зомби – цвета.
Будто почувствовав что-то, она резко обернулась.
Наши глаза встретились.
В отличие от зомби с их глазами снулой рыбы, Нататулечка казалась абсолютно живой.
Тут ее красивое лицо исказилось, рот скривился, как будто красотка собиралась заплакать.
Но не заплакала, а крикнула:
– Сволочь ты, понял! Сволочь! Сволочь!!!
Резко повернувшись, она побежала вниз по улице – как была, на высоких каблуках – и вскоре затерялась в толпе неупокоенных.
Зомби не разговаривали. Никогда.
– Вот, значит, как… – потрясенно пробормотал я – Вот почему тараторка сказал, что перерождение меня не порадует.
Я сел на ступеньки.
Так вот куда все наши убитые деваются, вот что случилось с теми, кого перерождение застало в метро или на улице.
А я-то думал, что-то силы уж больно неравные получаются. Нам и магию дали, и оружие с бронькой экипировать можно, и подсказки игровые – а у зомби только голые руки да тупая голова. Качайся, магик – не хочу. А тут вон как, значит. В дополнение к неубиваемости зомби еще и темных магов не хочешь? Кстати, не удивлюсь, если такие как Нататулечка еще и командовать зомби способны.
Вот уж точно – бесплатный сыр только в мышеловке бывает. Ох, боюсь, скоро здесь будет очень грязно. Валить отсюда надо, да побыстрее, пока покрасневшие маги в силу не вошли.
Ладно, завтра утром сразу уходим, а пока есть возможность – пойду-ка я ловить очередную «тачку на прокачку».