Спальня оказалась довольно большой. Слева вдоль стены тянулись деревянные полки стеллажей, которые плавно перетекали в письменный стол. Отлично, будет, куда расставить книги. Я провела рукой по гладкому светлому дереву. Квадратное окно было занавешено плотной бежевой ролл-шторой, которую мне захотелось скатать в рулон: всегда любила много света в помещениях. Отодвинув прозрачный, почти невесомый тюль, я потянула за шнурок и несколько раз моргнула от яркого солнца. Полуденные лучи с лёгкостью проникали сквозь тонкое стекло и, пересекаясь друг с другом, касались всего, до чего могли дотянуться.
Я села на кровать и погладила мягкое тёмно-зелёное покрывало. Вздохнула, улыбнулась и покосилась на чемодан, который покоился у встроенного шкафа. Никогда не любила разбирать вещи. Собирать – да, это всегда казалось началом нового приключения, а вот разбирать немного лень. Решив, что одежда подождёт, я занялась блокнотами и прочей канцелярией. Массивные полки быстро заполнились моими пожитками, отчего вокруг стало уютнее и привычнее. Подравняв стопку чистых листов на столе, я посмотрела на договор.
Подхватила его и легла на кровать. Приподняла подушку и принялась изучать документ. Пробежала глазами по первым шаблонным строкам, ознакомилась с общими положениями, внимательно прочитала права и обязанности сторон, прошлась по оплате труда и условиям отдыха. Ничего предосудительного там не нашла. Как и говорил Громов – это обычный договор стандартной формы. Лишь два особых пункта отличали его от типового: о неразглашении конфиденциальной информации, а именно всего, что происходит в школе, который продолжал действовать даже после увольнения, и пункт об отказе от претензий. И они не давали мне покоя.
Я решила повременить с выводами и отмахнулась от всплывших сомнений. Спрятала под воротник платья кулон, который безотчётно водила туда-сюда по цепочке, пока читала, и выдохнула. В конце концов, ничего страшного и совсем уж необычного я здесь не заметила. Ну, школа и школа. Мрачноватая немножко, но попробуй сделать что-то весёлое на муниципальный бюджет. В остальных помещениях, конечно, я ещё не была, но комнаты для проживания оказались очень даже неплохи. Лучше, чем детдомовские. И даже лучше моей старой квартирки. Жаль только, что туалет и душевая – общие.
Я прикрыла глаза, чувствуя, как недосып даёт о себе знать. Из-за беспокойства и возбуждения от предстоящего переезда, которые в последние ночи не давали мне спокойно спать, я совсем расклеилась. Первую половину дня держалась, а сейчас тело расслабилось, поддаваясь манящему зову мягкой кровати. Мысли тут же понеслись по старым воспоминаниям, которые рождали новые вопросы. Интересно, директор тоже живёт здесь? Есть ли у него жена, дети?
Меня захватил бесконечный поток размышлений. Смешиваясь и путаясь, они превращались в бездонный водоворот, уносящий всё дальше от реальности. Я уснула. Крепко, сладко, будто уютнее места и не существовало, пока…
Громкий стук в дверь за долю секунды вырвал из сладкой неги, и я тут же подскочила с кровати. Туго соображая и чувствуя, как по затёкшей ноге разбегаются «ёжики», я схватилась за металлическую ручку двери, распахнула её и от неожиданности чуть не ойкнула. Хорошо, что рот слипся от крепкого сна, и я лишь невразумительно что-то промычала.
На пороге стоял директор. Брови его слегка подскочили, а глаза бегло прошлись по моим – я уверена – сбившимся в кучу волосам. Зря я не глянула в зеркало, прежде чем открывать дверь.
– Господин Громов? Что-то случилось? – я направила все силы на то, чтобы чётко формулировать мысли.
– Ничего не случилось. Я пришёл, потому что у Екатерины Олеговны появилось… м-м-м… неотложное дело, и она не сможет показать вам школу.
Экскурсия. Ну конечно.
– Прошу прощения. В последнее время я плохо спала, а здесь… как будто… в общем, извините.
– Всё в порядке. Дам вам пять минут прийти в себя и пойдём.
Я кивнула и закрыла дверь.
Оглядев своё отражение, мне захотелось провалиться. Просто исчезнуть из этой комнаты и ни в коем случае не выходить обратно к Артуру. Хотя, он видел меня в состоянии и похуже. Эта мысль тут же отозвалась лёгкой дрожью, словно кто-то пощекотал внутри живота. Я пригладила растрёпанные волосы, придвинувшись к зеркалу почти вплотную, подтёрла растёкшуюся тушь и пощипала щёки. Затем поправила фиолетовое льняное платье, которое успело задраться до середины бёдер, и снова внимательно осмотрела себя. Мой вид оставлял желать лучшего. А в сравнении с одетым с иголочки и идеально причёсанным директором, я, наверное, вообще выглядела бомжом. А, и ладно. К косым взглядам мне не привыкать.
Я глубоко вздохнула и вышла из комнаты. Артур Громов с невозмутимым видом прохаживался по коридору и рассматривал шероховатые стены, выкрашенные в грязно-бежевый цвет. На одной из них красовался неяркий рисунок: высокое дерево, которое, чуть склонившись вправо, теряло листву с гибких веток. Маленькие зелёные проказники «летели» дальше по стене, словно их гнал неуёмный ветер. Я собиралась спросить, что значит это дерево, но директор уже подошёл к двери, и я заторопилась.
– Начнём с учебного здания, – Артур вышел во двор.
Я устремилась за ним, но по пути оглянулась. Трёхэтажное здание жилого корпуса снаружи выглядело довольно обшарпанным. Его образ, да и образ всего этого заведения, отлично вписывался в лесной массив, но никак не вязался у меня с современным миром технологий и прогресса. По многочисленным цементным «заплаткам», которые проглядывали из-под тонкого слоя побелки, было видно, что здание всячески пытались привести в порядок.
Я оглядела территорию, и с языка почти готово было сорваться скептическое «Что тут обходить-то?», но прикусила язык и продолжила осматриваться. С виду школьный участок был не больше обычного. Никаких излишеств, в виде собственного катка или оборудованной спортплощадки, здесь не было. Справа от ворот – стадион с видавшим виды спортивным инвентарём. Футбольные ворота, которые стояли по обе стороны поля, заметно выделялись на общем пейзаже свежей ярко-жёлтой краской.
Позади остался жилой корпус, а впереди расположилась постройка из серого кирпича, где, судя по всему, и проводились занятия. Учебный корпус выглядел ничуть не лучше жилого.
– Территория не слишком большая, – осторожно заметила я, не желая проявить грубость.
Громов обернулся и глянул на меня, загадочно улыбаясь.
– Школу построили довольно давно, думаю, это заметно, – он остановился у входа. – Первым возвели учебное здание.
Я оглядела два этажа прямоугольного корпуса. Окна приветливо поблёскивали, ловя косые лучи послеполуденного солнца. Интересно, которое из них в моём кабинете?
– А сколько всего учеников? – я вошла в открытую директором дверь.
– Триста четырнадцать.
– Немного, – проходя практику, я привыкла к массовым школам. – Зачисляются только… подростки? – слово «трудные» предпочла опустить.
Внутри здание оказалось вполне приемлемым: просторные коридоры, крепкая лестница и светлые классы. Только мебель выглядела потрёпанной. Запах старого дерева и свежей краски давал понять, что к новому учебному году школу готовили бюджетно. Откуда же тогда такие зарплаты?
– Да, здесь учатся дети от четырнадцати до восемнадцати лет.
Вроде бы ничего необычного Артур не говорил, вот только его тон и неугасаемая хитринка в глазах не давали мне покоя. Заглянув в самый дальний кабинет, который был сплошь увешан картами мира, я повернулась к Громову, готовая идти обратно.
– Яственная находится в жилом корпусе, на первом этаже, все приёмы пищи проходят там, – Артур шагал рядом со мной.
Хм, странно. Никакой яственной я там не заметила. Даже запаха еды не почувствовала. Ещё и название какое – яственная. Но эти размышления быстро улетучились, потому что я залюбовалась точёным профилем Артура. На широкой переносице сидели очки панто в роговой оправе, ухоженная борода густо покрывала щёки и подбородок. Светлые волосы были аккуратно зачёсаны назад, открывая широкий лоб. Глаза безотрывно смотрели вперёд, а губы… губы почему-то шевелились.
– Алевтина Сергеевна, вы меня слушаете? – Громов остановился и посмотрел на меня.
Я почувствовала, как глаза расширились от паники: я совсем не слушала, что он говорил. Вот чёрт!
– Да, – я постаралась сохранить невозмутимый вид.
– Хорошо, – кивнул Артур и почему-то снова хитро улыбнулся, словно в предвкушении чего-то весёлого, что вот-вот должно произойти.
Я ничего весёлого не находила.
Мы вышли на улицу и, когда Громов закрыл дверь, я уже было направилась к жилому корпусу, как он снова её открыл.
– Предлагаю пройти экскурсию ещё раз.
– Что? Зачем? – я непонимающе заморгала.
– Алевтина, просто войдите, – с неизменным спокойствием повторил Громов.
Каждый раз моё имя, произнесённое хрипловатым низким голосом директора, звучало как-то по-особенному, и это заставляло волноваться. Вот и сейчас сердце пропустило удар, и я на миг забыла об экскурсии. Но протянутая в приглашающем жесте рука тут же напомнила об этом и вернула меня в реальность. Не понимая, что к чему, я медленно шагнула в уже знакомый проём и приготовилась озвучить своё нежелание на повторную экскурсию.
Но от увиденного у меня отнялся язык.
Школа стала совсем иной. Стены закруглились, и из прямоугольного двухэтажного здания она превратилась в огромную башню, по меньшей мере в семь-восемь этажей!
– Как мы сюда попали? – оторопело попятилась я к выходу.
– Прошли через дверь, – с мягкой улыбкой произнёс Артур.
– Но… на территории я никаких башен не видела, – совсем путаясь в мыслях, я растерянно посмотрела на него. – У меня что, галлюцинации?
– Нет.
– Я не понимаю… – то зажмуривая, то широко открывая глаза, я пыталась осознать то, что вижу.
– Аля, не бойтесь. Просто идёмте со мной, позже я объясню.
Вопреки ошеломлению, замешательству и трусоватому желанию сбежать, я, как завороженная, пошла вперёд, разглядывая всё вокруг и не чувствуя в себе сил остановиться. Словно что-то неведанное манило меня и вело по этим нескончаемым коридорам. Простые и короткие до этого, теперь они превратились в целые лабиринты проходов и галерей. Винтовые лестницы с резными металлическими балясинами и гладкими широкими перилами из светлого дерева уходили вверх насколько хватало глаз и упирались в темнеющий заострённый потолок. Большие окна остались лишь в просторных холлах, в переходах же превратились в высокие и узкие полоски, напоминающие готический стиль. Но они были расположены так часто, что помещения всё равно оставались светлыми. Тесноватые классы сменились большими аудиториями с длинными столами-партами и массой разного оборудования, аккуратно разложенного по шкафам, которые тянулись вдоль стен. Всего рассмотреть не удалось, но то, что я смогла увидеть, поражало своим совершенством. Кабинеты, спортивный и актовый залы, раздевалки, мастерские и даже уборные восхищали ухоженностью, чистотой и современностью. Самые передовые технологии, аппараты, многие из которых я вообще видела впервые, наполняли школу. Но всё это меркло по сравнению с главным преображением – несчастная кирпичная двухэтажка стало башней! Даже огромный бассейн с душевыми появились на нижнем этаже, с отдельным входом. И библиотека стала больше раза в три.
Мне хотелось кричать, но я не могла. Только всё шире открывала рот от удивления.
– Что это такое? – наконец выдохнула я, когда мы вернулись ко входу.
– Это наша школа. Мы называем её магическим домом.
– Вы шутите? Боже, я сплю… Я просто сплю!
– Вовсе нет, – улыбнулся директор. – Я говорил вам, что школа не совсем обычная. Но рассказывать и объяснять на пальцах – бесполезно, вы бы просто сочли меня выжившим из ума. Показать – лучше, это всегда интереснее и принимается быстрее.
– Принимается быстрее? – я потрогала гладкие деревянные поверхности стен и каменную кладку, но всё равно не могла поверить в их реальность.
Директор наблюдал, как я входила и выходила из здания и спокойно ждал, когда успокоюсь. Кажется, его ничуть не встревожила моя суета.
– Всё равно не понимаю, – бормотала я себе под нос, в очередной раз возвращаясь в башню. – Этого не может быть! Это какой-то фокус? Как с потайным дном в ящиках, да?
Артур покачал головой.
– Школа реальная, Алевтина Сергеевна. Как и магия. Вам предстоит познать ещё очень и очень много, но для начала примите два этих факта. Если не сможете и захотите уйти, я, как и обещал, отпущу вас.
– Магия? – я нервно рассмеялась. – Да это же чепуха какая-то! Отпустите? Ага, как же! Не боитесь, что я расскажу о вас? Заявлю в полицию о вашем сумасшедшем доме или ещё куда? – меня прорвало, словно растрясли огромную бутылку шампанского, и теперь нервное напряжение выливалось тоннами.
Артур снова улыбнулся.
– Магическом доме, не сумасшедшем, – поправил он. – Полиция бывает здесь регулярно. Как и другие инстанции, – пожал директор плечами. – А вы никому и ничего рассказать не сможете – подписанный контракт не даст вам этого сделать. К тому же, все пришедшие сюда без приглашения видят лишь то, что им положено видеть.
Громов заговорщически подмигнул. Вероятно, он получал удовольствие от разъяснений, а моя реакция лишь забавляла его.
– Это что же, контракт магический? – скептически скривилась я.
– Верно, – без тени сарказма кивнул Артур. – Хотя дело скорее в ручке, а не в самом контракте. Впрочем, об этом поговорим позже. Как я уже сказал – на сегодня с вас достаточно. Идёмте, провожу до комнаты.
Он закрыл дверь и собирался пойти обратно к жилому корпусу, но я ринулась вперёд и схватила его за руку, заставляя развернуться.
– Нет уж, будьте добры объяснить мне всё! Зачем позвали меня сюда работать? Вы что, ставите опыты над обычными людьми, такими как я? Что вам от меня нужно? Тогда, в баре, вы следили за мной? Да и кто вы вообще такой?!
Контроль, поддерживаемый лишь моей порядочностью, сдался под напором эмоций, и поток суетливых вопросов хлынул на директора. Я бросала каждый из них, словно метала острые дротики в мягкую круглую мишень. Вот только, судя по всё ещё невозмутимому лицу Громова, никуда мои «дротики» не воткнулись.
– Пожалуйста, успокойтесь, – мягко проговорил Артур. – Понимаю вашу настороженность. Ваш мозг сейчас пытается преодолеть шок и уложить приобретённые… хм… довольно незаурядные знания в систему уже имеющихся. Как только это произойдет, я расскажу остальное. Обещаю.
И никакого упоминания бара. Нашей предыдущей встречи. Это немного привело меня в чувство. Вдруг мне вообще показалось, что это тот же самый мужчина, и никакой встречи до этого дня не было? Пока я размышляла не будет ли стыдно спросить об этом во второй раз, Артур снова заговорил.
– И нет, в баре я за вами не следил.
Все-таки это он. Он! Я обрадовалась и как будто немного расстроилась одновременно. Расстроилась, потому что иначе всё было бы проще между нами, одной проблемой меньше. Без вот этой тягостной неловкости.
А обрадовалась… ну, потому что трудно не радоваться вниманию такого мужчины.
Господи, да почему я вообще сейчас думаю об этом? Разве я только что не узнала, что в мире существует магия? В моём бренном, до смешного обычном мире, который пошатнулся и встал с ног на голову! Словно игровое поле резко перевернули фигурками вниз.
– И нет, опыты над людьми мы здесь не ставим, – снова произнёс Громов.
Он отвечал дробно, медленно, будто общался с умалишённой или буйной, которой нужно время, чтобы обдумать ответ. Но оно и правда было мне нужно! А этот вопрос, кажется, его ещё и повеселил: отвечая, он едва сдерживал улыбку.
– Вы здесь лишь за тем, зачем вас и пригласили – преподавать детям родной язык. Разница лишь в том, что это… м-м-м… не совсем обычные дети. А сейчас, всё же, отдохните. Через полтора часа – ужин, отбой в десять вечера. Надеюсь, вы останетесь с нами, Алевтина Сергеевна, – Артур Громов коротко кивнул, оставляя меня возле входа в жилой корпус.
Я глядела ему вслед и ощущала себя героиней одной из тех историй, которые так любила читать. Только это была какая-то неправильная история. Там все девушки радовались происходящему, с удовольствием окунались в приключения. А я испугалась. Время вдруг потекло мучительно медленно, словно его густо намазали липким мёдом. А я всё не двигалась, стояла в растерянности, не понимая, что делать дальше.
Магия. Магия существует! А я буду учить магических детей! Вот тебе и межкультурная коммуникация…
Из жилого корпуса вышла невысокая женщина, она улыбнулась мне, кивнула и пошла к ничем непримечательному снаружи учебному зданию. Каменная башня с винтовыми лестницами и готическими окнами спряталась за серым и безликим прямоугольником.
Рядом с женщиной мелькнул какой-то зверёк. Я сощурилась, внимательно уставившись на её ноги, но там никого не было. Но я же видела! Секунду назад! Да что за чертовщина здесь творится?
Я несколько раз моргнула. Мелькнула мысль о побеге. Прямо сейчас, даже вещи забирать не буду. Рвану, что есть сил! Главное добраться до трассы, а там смогу позвать на помощь.
Потом в дискуссию вступила логика: бежать в лес, когда уже опускались сумерки, совсем неумно. Кто знает, что водилось в этом лесу. А здесь? У меня вырвался нервный смешок от замелькавших в воображении картинок. Как я спасаюсь бегством через лес, уворачиваясь от летящих в спину заклинаний и от гонящихся за мной зверей. Каких заклинаний, Аля? Они вообще есть? Может, все тут молча колдуют? Боже-е-е! Вызову такси! Хорошая идея. Но и она разбилась о защитное правило таксопарков – в места, подобные этому, таксисты едут только по безналичной оплате. Я же все деньги хранила наличкой. Чёрт побери! Сейчас я возненавидела свою старпёрскую привычку. Ну и что мне остаётся? Запрусь в комнате.
Преодолевая испуг, я шагнула в жилой корпус и, почти зажмурив глаза, чтобы не видеть, как изменилось внутри и это здание, на ощупь бросилась к своей комнате.
На той стороне
Что-то изменилось. Я чувствовал. Проснулась сила, что создала меня. Она зовёт за собой, пленит и требует выполнить предназначение. Время пришло. Я готов. Я справлюсь. Я – её смерть.