Зараевские пробуждения обычно бывали чудесными.
Свинцовой зимой Лиза вспоминала о них, и вокруг сердца разливалось тепло. Натали обычно вставала раньше и варила кофе. Для этого она использовала турецкие, греческие, итальянские турки. В зависимости от количества порций, на которые разыгрался аппетит. Снизу, из кухни, до Лизы долетали звуки легкого позванивания «фамильного серебра». Затем второго этажа достигал запах кофе. Божественный аромат… На его крыльях Лиза уносилась в солнечную даль иллюзий и грез.
Но это утро было спровоцировано самим дьяволом. Лиза пробудилась от грубого шума внизу. Вместо терпкого кофейного аромата из кухни летели крики. Спросонья Лиза не сразу узнала, кому принадлежит чужой голос. Хотя любой в данной ситуации мог понять: кому же еще, как не Марии Васильевне? «Так мне отрыгнулся ночной визит». Лиза затаила дыхание. А на деревянной лестнице уже слышались легкие шаги бабули.
– Вставай, Лизок! С Рюминой беда!
– Что? Что такое?!
Глаза Натали пульсировали от ужаса.
– Мне кажется, у нее от стрессов крыша поехала! Она вопит о какой-то краже! О медальоне! Сегодня ночью у нее были галлюцинации. Ты якобы проникла в их дачу и что-то стырила там!
От волнения бабуля прибегла к молодежному сленгу.
– Я сказала ей, что тебя, Лизок, нет дома, но…
Обе задрожали от ужаса, так как на лестнице послышалась тяжелая поступь Рюминой. Эти «шаги командора» настолько испугали Лизу, что она никак не могла попасть ногой в штанину джинсов. Натали помогла ей, и они вместе кое-как натянули на Лизу не только штаны, но и водолазку. Мельком уловив свое отражение в зеркале, Лиза пожалела себя. Растрепанная, испуганная, без единой чашки кофе с утра, она дрожала, как загнанная крольчиха. Глаза тоже были красными.
Но все эти детали поблекли в связи с появлением Марии Васильевны. Она возникла в двери как посланница злого рока. Огромная, с багровым лицом. Лиза поняла, что ее дело – швах. Мимо Рюминой не смогла бы проскочить и мышь.
– Надо соглашаться со всем, – выразительно шепнула Лиза бабуле. Та прекрасно поняла ее: с буйными не спорят нигде, даже в психиатрической лечебнице.
Тем временем Мария Васильевна тяжелыми шагами начала приближаться к Лизе. Жертвуя собой, Натали загородила внучку с увещеваниями:
– Мы сейчас во всем разберемся! Только цивилизованным путем! Мы ведь не дикари какие-нибудь. Даже Пакистан с Израилем утрясают конфликты во время мирных саммитов!
– Я сейчас устрою ей тот еще саммит! – Тон, каким была произнесена эта угроза, не оставлял сомнений в намерениях Рюминой.
Лиза даже не пикала из-за спины Натали. Все силы сосредоточила на том, чтобы улучить удобный момент и выскользнуть из ловушки. Между тем бабуля говорила вкрадчивым голосом психоаналитика:
– Давайте спустимся вниз и обсудим все за чашкой кофе.
– Я сейчас спущу ее вниз! – пообещала Рюмина.
«Мне надо больше заниматься физическим тренингом!». – с горечью подумала Лиза.
Предстоял поединок. Телесная мощь против гибкости и сноровки.
– Черт с ней, с кассетой! Верни хотя бы медальон!
– Вернет! Все вернет, – убедительно сказала Натали, подмигнув Лизе.
Та не дремала. Кошачьим прыжком она бросилась в узкую щель между Рюминой и дверным косяком. Это был удачный прорыв! Мария Васильевна и охнуть не успела, как Лиза уже оказалась у подножья лестницы.
Перед тем, как выскочить из дома, она произнесла короткий, но зажигательный монолог.
– До меня в вашу дачу проник какой-то незнакомец! Он стянул и кассету, и медальон! А я – как всегда! – оказалась крайней. Но – видит бог! – я искренне хочу обнаружить истину! Лично я не взяла у вас, Мария Васильевна, и коробки спичек!
В ответ лестница содрогнулась от шагов Рюминой, и Лиза поспешно сделала ноги. Она не стала убегать далеко. Все-таки на своей территории – безопаснее. Спряталась в кустах за маленьким сараем и зорко следила оттуда за «пятачком» перед дачей. Мария Васильевна и бабуля поговорили о чем-то. Наконец их голоса стали гораздо тише. Лиза поняла, что основной выхлоп энергии у Рюминой миновал. Когда обе они появились на веранде, было видно, что вся агрессивность ушла из гостьи.
Понурив голову, Лиза приблизилась к веранде и тихо сказала:
– Я ведь не воровка, Мария Васильевна. Разве у вас хоть когда-нибудь что-то пропадало после меня?!
Рюмина тяжело вздохнула.
– Кассету пусть хоть черти сожрут. Но этой же ночью пропал Лесин медальон. Я всегда клала его на виду – в память о ней.
Лиза подняла на нее честные глаза.
– Клянусь, там был незнакомец в комбинезоне!
Натали внимательно посмотрела на внучку: так-так, выходит, не такие уж сильные галлюцинации посещают Марию Васильевну. В ответ Рюмина пожала плечами.
– Но зачем ему медальон?!
«Вот он – мой шанс!» – поняла Лиза и тихо спросила:
– Мария Васильевна, чей портрет там был?
– Какой портрет?!
– В медальоне. «Вдруг – портрет самого „хозяина“? Тогда многое проясняется».
– Да не было там никакого портрета! Я даже представить себе не могу, кому понадобился этот медальон – простенький, дешевый? А мне он дорог как память о Лесе. Она не расставалась с ним в последнее время…
«Я бы сама многое отдала, чтобы узнать: кто полез за медальоном?»
По завершении «мирного саммита» Натали вновь предложила Рюминой чашку кофе, но та отказалась и быстро ушла.
– Кажется, напрасно я обвинила Рюмину в галлюцинациях, – сказала бабуля, вновь принимаясь за свои турки.
– Да. – Лизин голос прозвучал очень твердо. – Глюки здесь ни при чем. Этой ночью я была на даче Рюминых. По делу.
Кофе с круассанами пили молча.
Только в конце завтрака Натали лукаво заметила:
– В свете новых открытий особенно подозрительным мне кажется мой беспробудный сон. Обычно я так маюсь на рассвете.
– Стоит порадоваться тому, что ты отлично выспалась сегодня.
– Я и радуюсь. Разве незаметно?
Если Натали весьма подозрительным показался ее мирный сон, то Лизе во всей этой истории более всего не понравился загадочный ночной визит…
Несколько дней, вплоть до субботней тусовки их дачной команды, она то и дело мысленно возвращалась к этому происшествию. Если никакого портрета не было, то чем так дорог этот пресловутый медальон «хозяину»? Лиза почти не сомневалась, что незнакомца послал именно «хозяин», а кто же еще?
Ее уже не занимала кассета с эротическим диалогом. Клиент вполне мог изменить голос. Даже если допустить невероятное: например, Лиза узнала бы голос клиента на кассете, что это дало бы ей? Ничего. Пусть секс-услуги по телефону и не вполне легальный бизнес, но кто станет спорить, что это довольно мирное развлечение? Оно вполне может обойтись и без жертв.
Но в случае с «Шахерезадой» жертвы были!..
У Лизы еще имелись сомнения о смерти Зинки Макаровой. Как говорится, дело было давно и покрыто мраком. Но Леся Рюмина умерла у нее на глазах. И этот почти мистический «джип» не давал покоя. Проходило время. Казалось бы, уверенность Лизы в том, что гибель Леси – естественна, должна была крепнуть. А она угасала. И все с большей силой разгоралась подозрительность. Будто призрак Леси Рюминой побуждал ее не отказываться от частного расследования.
К субботней «пицце-шоу» Лиза приняла твердое решение.
Все, кто придет к Леонтьевым, дружили с детства. Иногда отношения ослабевали, иногда обострялись между кем-то из их дачной команды. Как бы то ни было, Макарова и Рюмина были членами их компании. Обе погибли. И Лиза должна поделиться с ребятами своими сомнениями.
Конечно, это дело тонкое. Обстоятельства обеих смертей таковы, что вполне могут показаться естественными. Но что-то гложет Лизу изнутри, не оставляет ее в покое. Значит, надо действовать. Незнакомец в нелепом комбинезоне – это уже не эфемерные подозрения, а реальный факт. Конечно, хозяин «Шахерезады» мог послать своего человека просто для того, чтобы не осталось лишних деталей его полукриминального бизнеса. Почти каждый на месте Лизы махнул бы рукой на это дохлое дело. Но только не она!
К субботе все из их компании по несколько раз перезвонились и подтвердили свое желание быть у Леонтьевых около четырех пополудни. Основой «пикника» станет пицца Натальи Сергеевны. Но каждый может захватить с собой то, что позволят возможности его кошелька. Это касается и закуски, и спиртного.
Одним словом, наметился «пикник в складчину».
«Пицца-шоу» стартовала гораздо раньше четырех. Было часов двенадцать, когда бабуля начала нервничать. За неделю до созыва гостей легко было сказать: мол, как-нибудь выкрутимся. Но сейчас, в близком преддверии пикника, Натали паниковала. Два больших противня казались ей маловаты. Сыр натерт не так мелко, как хотелось бы. В колбасе обнаружилось слишком много жира.
– Мой рецепт – под угрозой, – то и дело повторяла бабуля, а Лиза тихонько усмехалась.
Своей домашней пиццей Натали гордилась не меньше какой-нибудь неаполитанки. Надо признать, рецепт и вправду соответствовал требованиям и возможностям пореформенной инфляционной России. На пару противней этого «чуда кулинарного искусства» требовалось всего два десятка ложек муки и стакан сметаны. Начинкой могли служить все пищевые остатки, которые можно найти в доме. Из этого коктейля кусочков колбасы или сосисок, сыра, перца, помидоров получался приличный открытый пирог, который было не стыдно подать на стол. Тонкий слой теста гарантировал низкую калорийность, и это больше всего радовало Лизу.
За час до прихода гостей она прикинула, как ей уместнее всего выглядеть на дачном пикнике. Джинсы и меланжированный, птичьей расцветки, джемпер были самой подходящей экипировкой. Около зеркала Лиза забрала волосы в удобную луковку на макушке и признала, что выглядит неплохо для своих лет. «Все-таки уже двадцать шестой».
На нее взглянула привлекательная особа, которая могла бы с блеском продефилировать по любому подиуму. Довольно высокая, стройная. С миндалевидными светлыми глазами, из которых сейчас вылетали солнечные искры. Предстоящая встреча с дачной командой бодрила сильнее любого допинга. Если Лиза иногда встречалась с девчонками, то ребят не видела уже по несколько лет.
Как только Лиза спустилась вниз, в палисаднике появилась первая пташка. Вера Носова также сочла наиболее удобными для пикника джинсы и коттоновый синий свитер. «Видимо, сегодня это будет нашим стандартом в одежде». Лиза улыбнулась, принимая из рук Веры пакет с овощами и зеленью для салата. Носова выглядела собранной и слегка напряженной. «Это уже не та серая мышка, которую мы знали. Это тугая пружина, готовая в любой момент распрямиться, выбросив заряд энергии», – неожиданно поняла Лиза. Ей показалось, что Вера готова покорить наконец сердце Эдика Соболевского.
Когда Натали увидела груды парниковых огурцов и помидоров, пучки хрупкого салата и толстого сельдерея, она поняла, что с провизией на пикнике не будет проблем. А спустя несколько минут появилась Марина. Она с трудом удерживала в обеих руках двухлитровую бутыль в форме кувшина.
– Боже мой, шабли! – застонала Лиза.
– Причем, прямо оттуда. – Марина заулыбалась, приподнимая кувшин вверх.
– Из этих дивных подвалов Прованса или Шампани?! – Лиза закатила глаза. «Да, Натали права. У Антоновой – классный дружок, из этих зрелых мальчиков, которые входят в когорту приколистых российских мужиков конца века».
– Девочки, я хотела бы с вами посоветоваться! – закричала бабуля, выбегая на веранду. – Какое место мы изберем ареной событий? Гостиную или палисадник?
– Конечно, цветущий сад, Наталья Сергеевна, – сказала Марина и выразительным жестом указала на куст персидской сирени. Он издавал поистине апрельское благоухание.
– Только пленэр! – раздался веселый мужской голос от калитки. Все увидели нагруженного пакетами Ваську Богданова.
– Ах ты, милая мордашка, – кинулась к нему Лиза.
Васька Богданов относился к тем мужчинам, кого без зазрения совести можно было целовать и облизывать сколько угодно. И никто не заподозрил бы в этом сексуальных побуждений. Суетливый хлопотун, он всегда будто придавал ускорение всем их играм и делам. Черты его лица, или мордашки, как выразилась Лиза, были неправильными и забавными. Маленькие быстрые глаза и выдвинутая вперед нижняя часть физиономии делали его похожим на самца-мартышку. Но это вовсе не умаляло его обаяния.
Не только Лиза, но и бабуля давненько не видели его. Раскинув объятья, Натали двинулась к Богданову, отняла его у внучки и несколько секунд потратила на комплименты. Звучало что-то вроде: «как возмужал», «похорошел», «расцвел». Лиза подмигивала девчонкам:
– Натали, кажется, обрела героя своего романа, – и Марина с Верой хихикали.
Из пакетов Богданова торчали аппетитные хвосты сырокопченой колбасы и воздушные хрустящие багеты.
– Это просто неприлично в такие суровые времена, Васенька! – игриво причитала Натали. – Что подумают соседи?!
– Они подумают, что вы, Наталья Сергеевна, умеете правильно выбирать себе бойфрендов! – сказал Богданов, подмигнув девчонкам. Все, вместе с бабулей, засмеялись.
Васька мгновенно раздвоился. Он одновременно тер сыр для пиццы и нарезал зелень для салата. Натали верещала о том, что пора бы уже вынести во двор стол из гостиной.
– Успокойся. Мы сделаем это, как только появится еще кто-нибудь из мужчин, – крикнула Лиза.
Ее слова оказались пророческими.
Уже спустя минуту в проеме калитки возник Эдик Соболевский. «Он по-прежнему хорош собой», – отметила Лиза. Высокий, статный. Мужественные черты лица. Дерзкий взгляд. «Если бы он не был другом детства, я, пожалуй, как и Верушка, влюбилась бы в него», – подумала Лиза. Но детские впечатления накладывались на облик взрослого Соболевского и мешали воспринять его как объект эротического интереса. В отличие от остальных Эдик был одет не для пикника, а для светского раута. Белые креповые брюки, бежевая сорочка. Модная стрижка. Шевелюра, обильно смазанная гелем, распадается на ровный прямой пробор.
– Соболевский в своем репертуаре, – тихо сказала Марина.
Лиза исподтишка взглянула на Веру. Только излишняя бледность той выдавала сильные чувства. Внимание всех приковал большой букет тюльпанов в руках Соболевского. Походкой плейбоя Эдик приблизился, конечно же, к бабуле.
– Самой изысканной женщине Зараево, – с этими словами он вручил ей букет и принялся целовать руки.
«Бабуля тает, как льдинка в коктейле». Несмотря на легкий скепсис, Лиза все-таки любовалась столь редкой сценой. Особая пикантность заключалась в том, что и Натали, и Эдик всегда считали себя выходцами из клана избранных.
В прошлые годы они нередко намекали на родовитые дворянские корни своих фамилий. Раньше бабуля и Соболевский могли часами болтать о геральдике, о барском зараевском доме, о том, куда забросила судьба бывших хозяев усадьбы. С точки зрения Лизы, их словесные излияния были всего лишь грезами наяву. Но в этой жизни каждому нужны какие-то иллюзии. Игра в прошлое если не лучшее, то уж во всяком случае и не самое последнее хобби.
– Вот и сказалась дворянская кровь, – бормотала Натали, и все прятали насмешливые глаза.
«Лидер команды. По-прежнему – лидер», – подумала Лиза. И ошиблась. Ее подстерегало открытие.