Бог-миролюбец – Амур, посему будь смиренен, влюбленный,
против моей госпожи я прекращаю войну!
Сердце – оно не томится жаждой наживы. Из кубка
обыкновенного пью, нет самоцветов на нем.
Не для меня обширная тучность полей кампанийских,
я не стяжаю твоих бронз, разоренный Коринф.
Первая глина, несчастлива ты под рукой Прометея.
Для человека творец сердце слепил кое-как.
При построении тела не вспомнил о мысли, а до́лжно
было направить сперва мысль по прямому пути.
Вот и швыряют нас по морю шквальные ветры, всё ищем,
с кем бы сразиться, одну распрю связуя с другой.
Не увезешь из богатств ничего к берегам Ахеронта,
голым, безумец, тебя примет загробный паром.
Тень победителя не отличишь от поверженной тени.
Марий, с Югуртой сидишь рядом, плененным тобой.
Ир из Дулихии с Крёзом Лидийским в правах уравнялся.
Смерть хороша, если жизнь кончена в правильный срок.
В юности ранней по склонам бродить Геликона – отрадно,
за руки музы берут, тянут меня в хоровод.
Мне возлияния нравятся, разум в оковах Лиэя,
кудри украсит венок из распустившихся роз.
Если под тяжестью лет Венера сла́дить перестанет
и окропит седина в старости – прежнюю смоль,
я изучу основательно тайны природы, узна́ю,
кто этот бог, чей закон всем управляет хит́ро,
где исчезает луна, где восходит, откуда, раз в месяц
соединяя рожки, полный является диск,
и отчего ветер властен над морем, кого там поймает
Эвра порыв, почему тучи обильны водой,
или когда в одночасье устои падут мирозданья,
струи дождя отчего ясная радуга пьет,
и почему сводит дрожью хребты Перребийского Пинда,
солнечный диск почему черные кони влекут,
и отчего Волопас неохотно быков подгоняет,
и по причине какой пляшут Плеяды в огне,
и почему океан из пределов своих не выходит,
и почему состоит год из частей четырех,
вправду ли есть суд богов под землей и страданья виновных,
бьется ли клок черных змей у Тисифоны на лбу,
вправду ли есть Алкмеоновы фурии, голод Финея,
жуткий утес, колесо, жажда в потоке воды.