Баба Рита немедленно потухла и затуманилась так искренне, что мне стало неловко. Тетка-то комичная, но горе неподдельное, да и вообще несмешно.
– Вы знаете, когда правда о моем благосостоянии вскрылась, произошла некрасивая сцена. Максим очень расстроился и даже как-то отдалился. Несколько дней мы не общались, но потом он все-таки возник на пороге, все-таки решился и сделал предложение. Я считаю, это был мужественный поступок, это далось нелегко. Он весьма волновался, постоянно подчеркивал, что он не пара мне, что вряд ли сможет обеспечить мне все то, к чему я привыкла. В общем, мы расписались в загсе по моему месту жительства. На свадьбе никого не было, он так же, как и я, одинок.
– Понятно, понятно, – кивала я, изучая протянутое свидетельство о браке.
Максим Максимович Маевка, Гутман Маргарита Николаевна… а уж разница в возрасте – ой, мама!
– Кстати, вы знаете, где он проживает?
Баба Рита горестно покачала головой:
– Возможно, вы сочтете меня легкомысленной, но нет. Я так боялась все испортить.
Я снова кивнула, приглашая продолжать.
– После регистрации мы поехали за город, там провели ночь, а наутро выяснилось, что Максим пропал. Я проснулась уже в одиночестве. Машины не было, я вернулась на такси.
– Когда это случилось?
– Неделю назад. В пятницу. С тех пор я так и не знаю, что с ним произошло.
Повисла тяжелая тишина. Честно говоря, понятия не имею, что говорить в такие моменты, но все-таки сделала попытку воззвать к разуму собеседницы:
– И вы не допускаете мысли о том, что он просто… ну, обошелся с вами бессовестно?
Баба Рита возразила решительно и безапелляционно:
– Нет. Никогда не поверю. Такой человек не мог поступить скверно.
– То есть вы считаете, что он пропал потому, что с ним случилось нечто плохое.
– Безусловно. За эту неделю я много передумала, в памяти всплыло множество деталей… да-да, и теперь припоминаю, что он пытался что-то до меня донести, рассказывал о своих друзьях по службе, по горячим точкам и миссиям, о которых даже теперь нельзя говорить. Он даже постоянно менял симкарты, звонил с различных номеров…
– И снова не обижайтесь, Маргарита Николаевна, а вы… ну, никогда не залезали в его телефон?
– Мне бы и в голову это не пришло, – с достоинством заявила Баба Рита, – но на самом деле там двухфакторная идентификация, в том числе с отпечатком пальца. Максим прямо заявил, что это в моих собственных интересах, мол, не исключено, что и гаджеты прослушиваются. По-моему, у него был еще и кнопочный телефон.
– Понимаю.
– Сам он был предельно осторожен в словах. Да-да, я теперь уверена, что он предчувствовал какую-то опасность, иначе зачем ему говорить такие странные вещи? И я почти могу поручиться, что вот и оправдались его опасения.
Ее голос осекся, она достала платок, какое-то время строила ужасные гримасы, честно пытаясь сдержаться, но в итоге все-таки расплакалась.
– Маргарита Николаевна, все-таки для таких ужасных предположений нужны более веские основания, – заметила я осторожно.
Баба Рита всхлипнула:
– А я нашла кое-что. Его свитер… тот самый, старый, любимый, который был на нем в день нашего знакомства. Он был залит чем-то… простите, я не могу спокойно говорить… чем-то алым.
Я деликатно подкинула версию:
– Вино?
– Скорее сок, у него аллергия на вино, – подхватила Баба Рита, и в ее голосе звучала надежда на лучшее, – я сама изо всех сил надеюсь на это, но вы же понимаете, самое ужасное – это неизвестность! Явно произошло какое-то несчастье. Какой смысл затащить девушку в загс, а потом скрываться! Вот если бы он занял денег или хотя бы проявлял интерес к моим деньгам, – так ведь нет! Что могло случиться? Я с ума схожу, я не сплю ночами!
Ох как скверно-то. В голове моментально сложились и пронеслись практически все возможные варианты. И, сказать по правде, я более всего склонялась к тому, что хорошо бы Бабе Рите все произошедшее забыть как страшный сон. Однако, во-первых, и в-главных, брак уже зарегистрирован, и при всем желании она все сразу не забудет. Просто не сможет по формальным причинам. Как минимум придется решать вопрос с разводом, а как иначе? Во-вторых, в самом деле странно и глупо жениться лишь для того, чтобы сбежать.
Хотя, может быть, далеко не все рассказано?
Пока я размышляла таким образом, сознание милостиво отключало ненужные внешние раздражители, поэтому я не сразу усвоила поступающие биты ценной информации:
– …вваливаются как цыгане, прямо с детьми и узлами, лопочут что-то, все черные, глазастые, лохматые, шумные. Я туда-сюда, что за пожар, граждане? А они как развопились и ну бумажками трясти. Долго объяснялись, я-то по-иностранному ни бум-бум…
– Подождите, Маргарита Николаевна, я немного недопоняла. Что за нашествие язы́ков вы описываете?
Баба Рита на самом деле оказалась женщиной терпимой и понимающей. Видимо, осознавая, что ее история трудно усваивается средними умами, она повторила свой рассказ, снабдив максимально подробными комментариями:
– В квартиру, которую я сдаю, завалились какие-то иностранные, что ли, которые утверждали, что купили ее и уже переезжают. Вот они и приперлись всем кагалом, с детьми и багажом. Что им дома не сиделось – абсолютно не понимаю.
– Я тоже, – призналась я, – а еще не совсем понимаю, как они провернули эту сделку. Без вас, законной собственницы.
– Да бес с ними, – нетерпеливо отмахнулась она, – пусть наша доблестная полиция разбирается, а этих отправили куда подальше, с детьми и багажом. Пусть не думают, что им тут все должны, цивилизованным европейцам.
– В целом, разделяю вашу позицию, но все-таки хотелось бы прояснить: на каком-то ведь основании они вообразили, что имеют право на вашу жилплощадь. Может, доводы-документы были?
Моя собеседница, снова проявив нетерпение, высказалась в том смысле, что ей абсолютно безразлично, что там за доводы-документы имелись у интуристов. Я живо представила состояние несчастных иностранцев, которые явно спасовали перед натиском и под огнем дредноута «Баба Рита». На то, что не удалось им ничего добиться, ясно указывало нежелание вроде бы пострадавшей обсуждать происшедшее.
Надо же, как интересно.
Я смотрела на Бабу Риту со все возрастающим интересом. Любопытная личность! Казалось бы, так легко попалась на удочку явного мошенника, а вот, речь зашла о реальном преступлении – и все разрулила прямо без проблем. И уж точно без последствий. Конечно, не те сейчас времена, чтобы по поддельным документам реально квартиры продавать-покупать, и все-таки…
Кстати! Как документы попали к затейнику данной схемки? Коим, безо всякого сомнения, является чудо-Макс со смешной фамилией Маевка. Который, как сама Баба Рита сообщила, ездил собирать арендную плату с жильцов – и наверняка имел возможность получить доступ к документам. Ну а дальше уже дело техники. Хотя было бы очень познавательно пообщаться с теми, кто в курсе технических подробностей.
Однако пора возвращаться к нашему разговору.
Что, собственно говоря, хочет от меня моя собеседница? Этот вопрос я ей и задала, и получила ответ немедленно:
– Найдите мужа. Развейте этот невыносимый, удушающий туман. Готова заплатить любые деньги, лишь бы только выяснить, что с ним, – и, прежде чем я успела возразить, она бережно извлекла фото: – Вот его карточка.
«Просто очаровательно», – кисловато подумала я.
В двадцать первом веке – фото на бумаге в рамочке из сердечек и амурчиков. С другой стороны, надо умерить свой неуместный сарказм: значит, дело поистине серьезное. Баба Рита, при всей своей комичности, женщина вполне симпатичная, глубоко чувствующая и искренне страдающая. Издеваться над символом всего этого как минимум бесчеловечно.
Но черт меня подери! Розовенькие рамочки, амурчики и сердечки!
Как удачно, что хотя бы на том, что взирало на меня из этого возмутительного обрамления, взгляд отдыхал.
Не соглашусь с Ленкой насчет красавца, хотя черты лица, глубокий взгляд, разрез бархатных карих глаз, рисунок рта, подбородок мужской, выдающийся – все в целом не оскорбит самого требовательного ценителя классики. Единственное, что бы я подправила – широковатую переносицу, которая придавала всему лицу несколько идиотский вид. Да и с прической было бы неплохо хотя бы что-то сделать. Странновато выглядит эта медная копна. Такие романтические патлы могут пленить… ну, в целом, разве что Бабу Риту.
Хотя так и было задумано.
– Маргарита Николаевна, – начала я, фотографируя и возвращая картинку, – буду с вами совершенно откровенна, поскольку мне лично вы глубоко симпатичны. И не чужой человек.
– Да.
– И по-человечески я сочувствую вашему горю.
– Я вам так признательна!
– Минуточку. Понимаете, я практически уверена, что с вами поступили крайне непорядочно. И лучшее, что вы можете сделать в такой ситуации: подать на развод через загс и поскорее забыть обо всем. Хорошо бы оформить распоряжение о том, что запрещаете любые сделки со своей недвижимостью без вашего личного присутствия. Хотя от посягательств это, конечно, не спасет, но риск минимизирует. Да и машину не мешало бы в розыск объявить.
Баба Рита нетерпеливо… ну не махнула, но обозначила соответствующий жест:
– Вы не о том говорите. Что там со всякими сделками-машинами – я разберусь сама, не маленькая. Вы мне мужа найдите.
Я открыла рот, она подняла руку:
– Не отказывайтесь сразу. Просто попробуйте. Если вам все очевидно, то, стало быть, и нетрудно? А за гонораром дело не станет.
О как. Когда она хочет, то включает и логику, и здравый смысл. А уж что до щедрости, то и сомнений нет – надежный и платежеспособный человек. Я подумала-подумала – да согласилась, в конце концов, дел тут дня на два, не более.
Уточнив цвет и номер пропавшего заодно с Максимом автомобиля – «Гранд Чероки» цвет «черная мамба», Е 777 ЕЕ (как оригинально), – уже прощаясь, она вспомнила, что забыла главное:
– Запамятовала! Примета есть. У Макса на правой руке, с внутренней стороны, от запястья вверх, наколка: «После нас – тишина».
После расставания с Бабой Ритой я раздумывала недолго. Тут не место логике и фактам, обратимся к костям. Итак, что у нас? 3+21+25 – «Вы займетесь благородной работой, даже если она будет незаметна для окружающих».
Ну что же, звучит весьма обнадеживающе.