Глава 3

Весна и легкая прохлада, мы с сыном едем в Сочи. Серпантин.




Машины движутся вереницей друг за другом, не успев набрать скорость: делаем крутые повороты и поднимаемся то вверх в гору, то спускаемся с неё. Один участок дорожного покрытия унёс вместе с собой оползень и на этом месте, мы встали в пробку. Реверсное движение, ждем, когда светофор загорится зеленым и вновь поедем, а пока встречный поток машин едет не спеша.




(Это время перед 8 мартом. Сегодня сестра из Саратова прислала мне эти браслеты. Этим и был знаменателен этот день.)


Неожиданно напротив меня, из неоткуда появился человек по виду бомж. В капюшоне. С большими голубыми глазами, кудрявыми белыми волосами. Во рту у него была дважды сломанная сигарета. Шатаясь, он шёл в нашу сторону. Я провожала его взглядом, думая:

– "Только не подходи к нам!" – в голове крутились разные образы из интернета, как подобные личности могут отрывать зеркала на машинах, стучать или прыгать на капот. Он встал у окна, где сидел сын и начал не агрессивно размахивать руками, что-то неразборчиво бормотать. Объехать его мне было некуда. Я напряглась и пристально следила за ним.

Он показал жест, что уходит и, наклонив голову, которая была покрыта капюшоном, посмотрел на меня, как неожиданно его лицо полностью изменилось. Борода стала чёрной, до этого я тщательно рассматривала его белую бороду и голубые глаза. Но сейчас, густые черные брови. Он посмотрел на меня своими карими глазами и улыбнулся. Я смотрела на правую сторону лица этого незнакомца. Левая сторона была спрятана за капюшоном. Эта улыбка и взгляд коснулись моего сердца. Я видела, он смотрел на меня глазами Махадева (Шивы) и улыбнулся, а после ушёл прочь.

Этот взгляд. Шиву, его ни с кем нельзя спутать.

– «Почему я ранее не думала собирая его образ в голове, что он с бородой. Он же отшельник, с длинными волосами. Значит он и не бреется?!» -рассуждала я сама с собой, пока сын развалившись на пассажирском сидении дремал.

Черные глаза, чисто белые белки глаз, густая черная бровь в форме домика, темная кожа, черные густые усы и борода, черные волосы. Я запомнила его нижнюю пухлую губу, а верхняя была скрыта за усами. Улыбка Моно Лизы, а блеск в глазах наполненный любви.

Я обернулась посмотреть, куда он пошёл, чтобы увидеть его глаза ещё раз, но тот исчез из виду за другими машинами. Запечатлев свой образ в моей сознание.

Я мгновенно поняла, что он сообщил мне:

– «Успокойся! Расслабься! Перестань плакать за жителей Украины тех, что не могут сейчас выехать из страны. Я всем помогу.» – это было его посланием для меня сегодня. Я должна расслабиться, но у меня не получается. Моё сердце наполнено только болью из-за военной ситуации на Украине, в глазах только слезы.

Вчера на занятиях в школе, одна из учениц пожаловалась, что ее близкие с Украины сейчас не могут выбраться. Сидят в подвалах многоэтажек с детьми. Она присылала мне фотографии женщин с детьми. Это ранило мое сердце, ранило так глубоко, что в тот же день я обратилась к Шиве со словами:

– Я не буду есть и пить до тех пор, пока всех невинных ты не выведешь с Украины. Каждому, кто не хочет принимать участие в войне, ты должен помочь. Выведи всех, кто этого желает, а до тех пор я не буду не пить не есть.

Так я взяла жесткую аскезу и держала ее 8 дней. Первые трое суток я чувствовала себя нормально. Вес теряла очень быстро, в туалет почти не ходила. На 6 день мои мышцы в области шеи ослабли, и я не могла поднять головы. На 7 сутки начались сильные головокружения, из-за которых я не могла дойти самостоятельно до туалета, а на 8 сутки я не смогла подняться самостоятельно с постели, без чей либо помощи. Мышцы спины отказали в работе и при подъёме мне приходилось держаться за чью либо руку. В спине по всему позвоночнику разносилась острая боль. Мамка намазала меня мазью, но я не боялась боли, я ждала, когда Шива выполнит свою задачу, как на занятиях в школе, пришло сообщение о том, что все родные и близкие моей ученицы выбрались за пределы Украины. В тот же день, на 8 сутки экстремального сухого голодания я вышла, впервые попив воды.

Запах воды, сырости я чувствовала по всюду. Эта немыслимая жажда 8 дней напиться, создавала образы в уме, что я готова пить воду с лужи. Из-за серьезного обезвоживания моя шея окончательно так и не восстановилась, я не могу смотреть в одну сторону долго или лежать на одной стороне. Теперь привычнее мне спать на спине.


Ом Намах Шивая.