– Ваш кофе, мэтр.
Темноволосая черноокая официантка поставила перед мужчиной средних лет поднос с чашкой кофе и сочащимся мёдом пирожным. Мило улыбнувшись, она стрельнула в его сторону глазками.
– Везёт же таким, как он, – тихо прошептал один из сидящих за соседним столиком юноша второму и тяжело вздохнул. – Хорошо, наверное, быть преподавателем Академии, носить платиновый значок и разбрасываться деньгами из огромного заработка…
– Наверное… – задумчиво отозвался собеседник.
– Ты тоже когда-нибудь станешь таким? – поинтересовался первый.
– Это вряд ли…
– Почему, брат? Ты же тоже учишься в Академии. Маменька успела мне все уши прожужжать о твоих успехах.
Второй поморщился.
Они действительно были братьями. Это было прекрасно видно и по схожести черт лиц, и по гербу рода, трём летящим над волнами чайкам, что украшали модные в этом сезоне шейные платки.
– Видишь ли, младший… Чтобы стать таким, как он, нужно не просто закончить академию. Нужно родиться с большим магическим резервом. А у меня он изначально, ниже среднего был. К пятому курсу я, конечно, подтянул его тренировками и упражнениями на достойный уровень, но через пятнадцать лет, а этому обладателю платиновых «меча и пера» не будет больше тридцати пяти – сорока, я такого уровня не достигну. Да, в принципе, и не собираюсь.
– Почему? – удивился младший из братьев. – Почему не собираешься? Быть могущественным магом это ведь здорово!
– Просто не хочу, – старший пожал плечами и отвернулся, устремив взгляд на расстилающиеся до горизонта яркое, сине-зелёное Срединное море. – Посмотри, какая красота. Посмотри, какие цвета. Я хочу научиться переносить эту красоту на холст.
– Я видел твои картины. Они не хуже того, что я вижу сейчас своими глазами.
– Вот видишь…
– Только папенька ни за что не даст тебе стать художником. Он так радовался, когда тебя взяли в Академию Инквизиции на Фархи. Всё твердил, что постарается устроить твоё назначение поближе к нашим владениям, и тем самым укрепит влияние рода.
Старший ничего не ответил брату. Он прекрасно понимал, что никогда не сможет воспротивиться воле родителей. Ни то воспитание, ни та сила духа и полное отсутствие юношеского бунтарства внутри. Ему хотелось сбежать куда-нибудь на край света, прихватив с собой кисти и краски, и рисовать, рисовать, рисовать…
– Простите, молодые люди… – раздался рядом незнакомый голос.
Братья тут же оторвались от созерцания морской глади и, обернувшись от борта параплава, увидели стоящего рядом с их столиком того самого преподавателя с платиновым значком. Сообразив, кто к ним обратился, они синхронно вскочили и глубоко поклонились.
– Здравствуйте, мэтр.
– Добрый день, господин…
– Ла'Сад. Граф Грав Ла'Сад, – подсказал мужчина.
– Антонио и Рикардо Сопрано, – представился и представил брата старший из юношей.
– Очень приятно, – кивнул подошедший. – Не против, если я к вам присоединюсь? Ветер случайно донёс до меня обрывки вашего разговора, и я понял, что Вы, Антонио, учитесь на последнем курсе Академии Фархи.
– Д-д-да… – кивнул старший брат, внезапно заливаясь румянцем.
В принципе, ничего нелицеприятного они о мэтре не говорили, но мало ли что он мог подумать?
– Да не волнуйтесь Вы так, – тепло улыбнулся граф. – Несмотря на мой ранг в Академии, я очень редко читаю лекции. Меня даже преподавателем можно назвать лишь с натяжкой. За что, кстати, я постоянно выслушаю нравоучения от госпожи ректора.
Он сел и, подозвав официантку, попросил, чтобы она принесла ещё кофе и пару медовиков.
– Да, присаживайтесь вы, друзья мои, – обратился Ла'Сад ко всё ещё стоящим молодым людям. – Как говорят у меня на родине: «В ногах правды нет». Да и смотреть мне на вас снизу вверх не очень удобно.
Братья Сопрано тут же поспешили выполнить его просьбу. Они явно его побаивались и страх свой, в силу юности лет, скрывать не умели.
– Скажите, Антонио, а это правда, что Вы талантливый маринист? – поинтересовался у замершего с прямой спиной юноши граф. – Судя по отзыву брата, у Вас выходит очень хорошо передавать всё великолепие красок моря.
Старший из братьев потупился и опустил глаза, но вот младший тут же просиял улыбкой и с жаром заговорил.
– Вы не представляете, господин Ла'Сад! Волны, небо, облака на его картинах словно живые! Если в них долго смотреть – начинает казаться, что катящийся штормовой вал вот-вот захлестнёт, что приближающийся грозовой фронт клубится, и приближается, сверкая молниями! Или, наоборот – видны солнечные блики на водной глади, а где-то в глубине чистейшей, прозрачнейшей воды скользят рыбы, дрейфуют медузы, и меж кораллов затаилась акула!
– Рикардо! – едва слышно прошипел Антонио, пытаясь угомонить разошедшегося брата.
Меж тем эмоциональное описание младшего Сопрано картин отнюдь не рассердило Ла'Сада, как боялся старший брат, наоборот – на лице графа явно читался интерес.
– Антонио, Вы применяете при написании своих полотен магию?
– Нет, граф… Хотя… Даже не знаю… – похоже, молодой художник растерялся ещё больше. – Иногда мне кажется, что лучше всего мне пишется после упражнений по увеличению магического резервуара или скорости истечения эфирного потока.
– Дайте-ка угадаю… – Грав пристально посмотрел на Антонио. – Огонь, Воздух, Свет?
– Да, мэтр, – закивал молодой человек.
– Как вы догадались, без определителя? – удивлённо спросил Рикардо.
Ла'Сад засмеялся и махнул рукой:
– Определитель нужен для получения точных показателей. Чтобы узнать к какому первоэлементу, какой примеси и светоинтенсивности склонен человек, сильному магу артефакты не нужны.
Младший Сопрано замотал головой:
– Ничего не понял…
– Я же тебе рассказывал! – снова зашипел на брата Антонио.
– Я тогда почти ничего не понял! Из тебя учитель гораздо хуже, чем художник, – фыркнул Рикардо.
Не переставая с улыбкой на губах наблюдать за братьями, Ла'Сад вдруг предложил:
– А давайте я попробую объяснить основы классификации магических потоков применительно к одарённым?
– Да пожалуйста, метр! – закивал Рикардо.
Антонио пихнул брата под столом ногой, считая, что тот ведёт себя слишком нескромно, но младший лишь поморщился и восхищённого взгляда от графа не отвёл. Он вообще вёл себя как-то странно после того, как мэтр представился. Слишком шумно для обычно тихого скромника и любителя чтения приключенческих романов.
Тем временем Ла'Сад провёл рукой над столом и в воздухе появилась иллюзия, похожая на глобус мира. На ней чётко были видны границы материков, реки, моря, океаны, ледяные шапки у полюсов и даже Великая Стена Чжунго3, что на границе двух империй Хуася и Рос. И лишь по другую сторону, там, где вместо двух исконных материков, чьё место много тысяч лет назад занял Залан было множество белых пятен.
Ещё одно движение и шар рассекли полосы параллелей и меридианов, а остальное стало тускнеть, пока не стало однородно-серым.
– Думаю, вы, друзья мои, знакомы с сеткой координат, что используется повсеместно. Вот на основе неё я и объясню самую распространённую сейчас классификацию магии.
Вокруг столика стали собираться любопытные пассажиры и члены экипажа. Они слушали молча, не мешая графу и потому тот, не стал возражать. В конце концов, Ла'Сад искренне считал, что учиться никогда не поздно, а знания, полученные из достоверных источников, а себя считал он таковым, будут лучше информации, собранной по слухам или от того, кто плохо разбирается в вопросе.
– Обозначим принадлежность к Основной стихии.
Четыре меридиана засветились красным, белым, синим и зелёным, деля шар на равные части.
– Огонь, воздух, вода и земля. Изначально нейтральная сила, которую все называют просто «эфир», проходя сквозь одарённого, приобретает «цвет», который и определяет принадлежность человека к той или иной первооснове. Эта сила пронзает всё и всех, а Одарённые – это те, кто может накапливать её внутри себя и использовать её, напрямую направляя в заклинания различными способами: словесная формула, последовательности жестов, магические печати, начертания знаков и, как признак высшего мастерства, мыслеобразы. Но, повторюсь – у каждого есть определяющая его первооснова и заклинания из её арсенала будут получаться у него проще всего.
Граф коснулся пальцем синего меридиана, там, где тот пересекал экватор, и на сетке появилась яркая точка.
– Но всё не так просто. У каждой первоосновы есть примесь. Если хотите привкус другого, соседнего элемента, – он сдвинул точку по экватору от синего меридиана к зелёному. – В данном случае это земля. И именно она определяет разнообразие заклинаний, что будут получаться у Одарённого. От неё зависит, какие заклинания у мага будут выходить лучше, а какие хуже. Всё потому, что и каждое заклинание имеет как первооснову, так и примесь и оттенок. Чем ближе эти определяющие магическую формулу показатели будут к таким же у творящего колдовство, тем меньше потребуется ему маны4, чтобы эта самая формула сработала. Как по её объёму, так и по силе потока. Причём за отклонение по примеси отвечает именно сила магического потока, а вот за объём – уже отклонение по широте.
Граф поднял точку на шаре выше, к «северному полюсу».
– Этот параметр измеряется в люменах. От ноля до ста, где полсотни соответствует экватору. Частенько всё, что выше экватора называют склонностью к Свету, а то что ниже к Тьме, но это не совсем правильно.
Он задумчиво посмотрел на иллюзию перед собой.
– Хотя вот сейчас у нас тут как раз яркий пример этих Свет – Тьма в понимании обычных людей. Поставленная мной метка характеризует мага или заклинание из школы Целителей. Тех, кто может напрямую лечить болезни или создавать различные снадобья и эликсиры. Хотя тут не всё так просто и однозначно, конечно…
Он вздохнул, в очередной раз поняв, насколько тяжело объяснять, стараясь использовать чёткие определения то, что этих самых определений не имеет.
– А вот если бы я сдвинул метку ниже, то получил бы некроманта.
Кто-то в собравшейся вокруг их столика толпе, кажется молодая сеньорита в модном, украшенном цветами капоре5, ахнула в ужасе.
– Не стоит пугаться. Несмотря на отвратительную репутацию, некромантия – очень полезный раздел магии. Например, те же судмедэксперты, которыми сертифицированные некроманты чаще всего работают, приносят огромную пользу любому государству. Но я что-то отвлёкся…
Граф Ла'Сад с улыбкой посмотрел на Рикардо:
– Вам стало понятнее, друг мой?
Мальчишка закивал в ответ и тут же выпалил, в ожидании продолжения:
– Мэтр, а как же маготехника? Почему в механизмах может быть использовано столько разных, иногда совершенно различных заклинаний?
Ла'Сад, однако, на его уловку не поддался:
– Получение большого количества информации за один раз не способствует её усвоению. Давайте я расскажу об этом после ужина?
Рикардо обиженно надул губки, но спорить не стал.