Дилан заглянул в маленький кабинет, расположенный в глубине здания суда. Лили приходила сюда два раза в месяц, чтобы оказывать бесплатные консультации жертвам домашнего насилия, нуждающимся в юридической помощи. Она и еще два адвоката брали на себя все подобные дела округа. Иногда перед кабинетом, который суд выделял им всего на два часа, выстраивалась такая длинная очередь, что кому-то приходилось отказывать. Хотя Лили поступала так крайне редко: обычно она предлагала поговорить на улице, у нее в машине, и иногда такие встречи затягивались до позднего вечера. Лили никогда не говорила об этом, однако к своей работе она подходила с таким рвением, что у Дилана не было никаких сомнений: в прошлом кто-то причинил ей большую боль.
Дилан застал свою партнершу за столом, разговаривающую с молодой женщиной, которая держала на руках ребенка.
Внешность у Лили была обманчивой: милая, невинная девушка, такие сплошь и рядом. Никак нельзя было предположить, какой абсолютно беспощадной она может быть в зале суда. Однажды Лили начала заигрывать с женатым прокурором, проявившим к ней интерес, вплоть до продолжительных телефонных разговоров по ночам и совместных ужинов. При этом она потихоньку собирала о нем как можно больше информации. Когда дело дошло до суда, Лили использовала все слабые места прокурора, которые ей удалось выявить, чтобы добиться вынесения оправдательного приговора. Дилан присутствовал на заседаниях; ему показалось, что бедняга не может оторвать нижнюю челюсть от пола.
Дилан помнил, как познакомился с Лили на юридическом факультете. Она сидела за столом в столовой одна, одногруппники ее избегали. Дилан подсел к ней, и Лили первым делом спросила у него:
– Откуда у тебя этот шрам?
Большинство людей старались изо всех сил ни словом не упомянуть про шрам у него на шее, однако Лили просто высказала вслух то, что подумала, без притворства. Дилан подумал тогда, что это, пожалуй, одно из редчайших человеческих качеств.
– Долгая история.
– Время у нас есть, – сказала Лили.
С тех самых пор они были неразлучны.
Женщина с младенцем поблагодарила Лили и ушла. Засунув руки в карманы, Дилан неспешно приблизился к столу. Потянувшись, Лили зевнула.
– Не выспалась?
– Ну так бессонница… Как прошло заседание?
– Замечательно. – Дилан пожал плечами. Опустив взгляд на свои ботинки, дешевые, поношенные, он подумал, что пора уже купить новые. – В общем, я просмотрел то дело из Джексона.
– Вот как? И?..
– Это худшее из всего, Лил, что я видел. – Он покачал головой.
– Все настолько плохо?
– Он не просто их убил: он заставил их страдать. У них отсутствуют внутренние органы, у одной жертвы отрезаны кисти рук… и уже мертвых он разложил их в позы.
– В позы?
– Как будто они занимаются сексом. Жуткое зрелище. Присяжным достаточно будет один раз взглянуть на фотографии с места преступления, и они объявят его виновным.
– Ого! Но насколько прочная позиция?
– У обвинения? Железобетонная. Арло Уорда задержали в трех милях от места преступления, с ног до головы в крови, и он полностью во всем сознался. Он сказал, что «кровавая луна» воззвала к нему, прислав демона, который приказал совершить убийства. Видео и аудио у меня нет, но признание написано им лично, он описал убийства во всех подробностях и раз двадцать заявил, что это совершил он и получил огромное наслаждение. Я уже видел заметку об этом деле, в котором Арло называют «Оборотнем из каньона».
Лили откинулась на спинку кресла.
– Так что ты собираешься сказать Мэдлин?
– Не знаю. Наверное, что-нибудь вроде «Молитесь и принимайте витамины, потому что этот тип отправится в камеру смертников».
– Уверена, она будет очень рада, – криво усмехнулась Лили.
– Да, конечно, я постараюсь выразить это как-нибудь помягче. – Дилан вздохнул. – Ты собираешься возвращаться в контору?
Лили взглянула на часы.
– Да, мне нужно составить ходатайство. Ты ей позвонишь?
– Мэдлин?
– Да.
Дилан смерил ее взглядом.
– Похоже, ты не очень-то потрясена всем этим.
Лили пожала плечами.
– Предположим, прежде чем позвонить тебе, Джессика позвонила мне и спросила, согласишься ли ты поговорить с Мэдлин.
– Что?
– На самом деле Джесс очень хотела, чтобы ты взглянул на это дело, и интересовалась у меня, согласишься ли ты.
– Неслыханно! – Дилан покачал головой.
– Да, прямо-таки девичий заговор… – Лили помолчала. – В действительности главное тут даже не в том, что дело сложное. Главная проблема в том, что Мэдлин считает, что Арло тут ни при чем.
– Она считает его невиновным?
– Так она сказала Джессике.
– Как она может так думать?
– Не знаю, но она так сказала. – Лили пожала плечами. – Мэдлин считает, что Арло берет на себя чужую вину, и ей страшно думать, что из-за нее казнят невиновного человека. Девочка в полной растерянности, Дилан, и ее клиента разорвут в клочья.
– А может быть, он заслуживает того, чтобы его разорвали в клочья?
– Ты помнишь первое дело об изнасиловании, которое я вела? – Лили подалась вперед. – После предварительного слушания я вернулась в контору вся в слезах, так как была уверена, что проиграю. Ты помнишь, что тогда сказал мне?
Дилан шумно выдохнул.
– Я сказал, что мы не защищаем людей, мы защищаем конституцию, а без нее мы превратимся просто в диктатуру.
– И я это запомнила, – кивнула Лили. – На всю жизнь. Я не предлагаю тебе самому взяться за это дело; но, может быть, ты направишь Мэдлин в нужную сторону… Она молода и перепугана. К тому же огласка будет очень широкая. Наши фамилии будут в новостях ежедневно на протяжении нескольких месяцев. Купить такую рекламу мы себе позволить не можем.
Дилан взглянул на женщину с младенцем в коридоре. Та перешептывалась с кем-то, вытирая слезы.
– Я подумаю.