Дома было прохладно и темно. Сквозь плотно задёрнутые коричневые шторы свет не проникал. Только солнечные квадраты обрисовывали на полотне силуэт оконной рамы, напоминая о том, что уже вечер, и он скоро закончится. В западные окна солнце всегда заглядывало на закате.
Влад небрежно бросил ключи на маленький шкафчик в прихожей и прошёл мимо кухни. Рафаэлка как всегда была приветлива с ним и опять усадила за стол, не желая слушать никаких отказов и возражений. Накормила его до отвала, как и каждого из своих внуков, а потом выпроводила всех на речку, чтоб не крутились под ногами и не мешали ей убираться после ужина и мыть посуду.
Пацаны не давали ей скучать. Особенно старался Мишка. Его неуправляемая юная энергия искала выход, и мальчишке некуда было её девать. Поэтому он каждый день непроизвольно перевоплощался в какого-нибудь супергероя и летал по дому, словно Бетмен без плаща, или крушил что-нибудь во дворе, как зелёный Халк, в одних трусах. Но бабуля на него не ругалась, а лишь качала головой и говорила, что движение – жизнь.
Влад стащил с себя потрёпанную за день футболку и бросил в корзину с грязным бельём. Потом нашёл в шкафу свежее махровое полотенце и юркнул в душ. С Коляном и Мишкой они перебаламутили песчаное речное дно, и теперь песок скрипел у него даже на зубах. Казалось, что он может посыпать им за собой дорожки, поэтому хотелось поскорее избавиться от него, смыть хрустящие острые песчинки с кожи и почувствовать себя чистым.
Быстро ополоснувшись, парень наскоро вытерся полотенцем и, повязав его вокруг пояса, вышел из душевой. Из открытых форточек слышались голоса и, любопытно навострив уши, он приблизился к ближайшему окошку на кухне и выглянул на улицу из-за шторы.
С уличной стороны возле забора на лавочке играли соседские ребятишки, и, поздоровавшись с ними, в приоткрытую калитку шагнула невысокая фигуристая женщина. Она убрала за ухо короткую прядь светло-русых волос и поправила лямку зелёного летнего платья. Затем накинула обруч из проволоки на крайнюю штакетину створки, помахала рукой вслед своему спутнику, и, улыбаясь самой себе, прошла по кирпичной дорожке к порогу.
Влад слегка нахмурился и, отшагнув от окна, двинулся ей навстречу:
– Ты сегодня долго, мам! На свидание ходила?
Мама только что вошла в дом и прикрыла за собой дверь. Глаза её ещё не успели привыкнуть к темноте, и она прищурилась, выглядывая в ней сына:
– Скажешь тоже! Если бы ты сегодня пришёл, то увидел бы, какой у нас бардак в пекарне! И пока мы это всё не убрали, я просто не смогла оттуда уйти…
– Я шину на велике проколол, а у Коляна сломался «запорожец», – с досадой, как будто оправдываясь, бросил Влад.
Но мама и не думала обижаться на него и упрекать. Она скользнула в кухню мимо сына и поставила сумку на стул, принимаясь тут же выкладывать из неё продукты:
– Мы сделали перестановку, обсудили с начальником дела на завтра и немного потерялись во времени…
– Ну-ну, – недоверчиво качнул он головой, снова придавая голосу обвинительно-недоверчивый тон, – рассказывай…
– Отстань! – устало и совсем беззлобно отозвалась она. – Есть будешь?.. Я курники свежие принесла… И квас, наконец-то, сегодня дошёл… Холодненький! – она покрутила в руках большую пластиковую бутыль, вытирая кухонным полотенцем выступившие на ней прозрачные капельки.
– Рафаэлка меня покормила, – буркнул он неохотно и двинулся в комнату переодеваться. – От кваса не откажусь!
– Тогда неси свой аттестат! Я хочу взглянуть на твои оценки!
Недовольно сопя, Влад закрылся в маленькой комнате с кофейными занавесками и кирпичным рисунком на обоях, взъерошил влажные волосы и огляделся.
Много мебели сюда не влезло. Только стоял небольшой диван, на котором у него уже давно не умещаются ноги, и он иногда подставляет стул, когда ложится спать. А в углу лаковыми боками блестел старинный дубовый комод, доставшийся ему в наследство от кого-то из родственников, живших ещё при царе. Такой антиквариат где-нибудь на аукционе ушёл бы с молотка за кругленькую сумму.
Зато другой угол занимали современный письменный стол и полка для книг, где раньше хранились тетради и школьная литература. Теперь на полке остались лишь библиотечные учебники по растениеводству, основам природопользования, ремонту сельскохозяйственной техники и системам автоматизации фермерских хозяйств. А на столе – старенький ноутбук, едва дотянувший до конца экзаменов и окончательно испустивший дух два дня назад.
Вот и всё его богатство.
В последние пару лет он жил в обнимку с книжками, собираясь после школы поступить в аграрный университет и стать агроинженером. Ему нравилось возиться с машинами в большом хозяйстве Колоскова, но он мечтал не просто обеспечивать бесперебойную работу тракторов и комбайнов.
Он мечтал проектировать и создавать новые современные машины, системы и технологии, которые помогут облегчить людям их труд.
Это была вполне реальная и не такая уж невыполнимая цель. Миллионы выпускников каждый год уезжают из сёл, деревень и посёлков, чтобы поступить в университеты, чуть меньше их заканчивают, и ещё меньше выбирают работу по специальности.
Не все хотят продолжать выбранный путь.
Не все имеют смелость с него не свернуть.
И не у всех обстоятельства в жизни складываются так, что всё получается, как было задумано.
Но Владу сейчас непросто сделать даже самый первый шаг в эту другую жизнь, оторваться и полететь. Потому что нет у него человека, который вытолкнет его из гнезда и, если что-то пойдёт не по плану, подхватит, подстрахует и будет лететь с ним рядом.
– Влааад! – послышался приглушённый мамин голос, и парень встрепенулся.
Быстро нырнул в комод, выуживая из ящика чистые шорты. И, облачившись в них, бросил полотенце на постель и вышел из комнаты, снова направляясь в кухню. По пути прихватил рюкзак и, на ходу вынимая из него аттестат и ещё кое-что твёрдое и прямоугольное, посветил маленькой красной книжицей с золотым тиснением перед лицом у мамы.
– Ооо! – с благоговением протянула она и шагнула ему навстречу. Взяла в руки корочки и раскрыла их, гордо выпрямляя спину. – С отличием!
– Держи, – парень положил на стол пластиковую коробочку с прозрачной крышкой, под которой на бархатистой подушечке лежала золотая медаль.
– «За особые успехи в учении», – прочитала мама, обнимая сына за шею, поцеловала его в висок тёплыми губами и произнесла дрожащим голосом: – Я горжусь тобой, сын!
В горле собрался сухой и тяжёлый комок из слов, и Влад громко выдохнул.
– Ну, ты чего? – улыбнулся он, заглядывая ей в лицо и аккуратно вытирая с её щеки слезу и мокрую дорожку, которую она за собой оставила.
– Так, – рассмеялась она, пожимая плечом, – расчувствовалась… Такой ты взрослый у меня стал… И скоро уедешь учиться…
Сын вынырнул из объятий и, заложив руки в карманы, отступил к окошку:
– Мам… Я думаю, что буду поступать на заочное отделение…
Мама шмыгнула носом и недоумённо спросила:
– Как это?.. Ты с ума сошёл, что ли?.. Езжай и учись! Нечего тебе тут делать!
– Мам, всё равно мне придётся где-то подрабатывать, чтоб жить нормально.
– Влад… Пока ты будешь учиться очно, тебе государство продолжит выплачивать пенсию по потере кормильца…
– Ооой! Мам, ну, сама же знаешь, что это смех, а не деньги! Лучше уж я тут работать пойду… Вон хотя бы к твоему дяде Коле… И буду в город выезжать три-четыре раза в год, чем в универе пары пропускать и ждать, когда меня отчислят.
Прижимая к груди аттестат, мама устало опустилась на табуретку и печально заметила:
– Тогда осенью тебя просто заберут в армию… И всё! А потом уже никакой учёбы не будет. Втянешься в работу и не нужны тебе станут эти учебники…
– Не отговаривай, мам, – Влад достал из кухонного шкафчика два пузатых стакана и налил в них шипящий квас с пузырьками и светло-коричневой пенкой. Пригубил, пробуя на вкус кисло-сладкую жидкость с ароматом ржаного хлеба, и прищурился от удовольствия. – Ммм… Тоже Рафаэлка придумала квас в пекарне продавать?..
– Ты же знаешь, какая она выдумщица! У неё всё идёт в ход и никогда ничего не пропадает, – улыбнулась мама, откладывая аттестат на край стола и со вздохом взяла в руку второй стакан. – А ребята сейчас гуляют на выпускном…
– Ну, удачи им, – Влад отсалютовал ей стаканом, быстро опрокинул его в рот и отправил в раковину. – Спасибо! Я спать!
– Светло же ещё, – она бросила недоумённый взгляд за окно, где солнце и впрямь ещё только-только спряталось за макушки деревьев, лишь намекая на то, что скоро начнёт смеркаться.
Влад посмотрел на маму, которая в этом мягком свете казалась совсем молодой круглолицей девчонкой с аккуратной русой головкой и большими светлыми глазами. Она ведь тоже только-только начала приходить в себя после того, что случилось в семье Колосковых. Потому что дед и её поддержал, когда погиб отец Влада. Он дал ей работу в пекарне, которую открыл как раз в то время. И помогал держать на контроле Влада.
А теперь делами в пекарне пытался управлять его сын – отец Коляна, Мишки и Леры. И он тоже носил имя Николай, которое Колосковы давали всем старшим мальчикам в роду.
Дядя Коля был у деда на подхвате. Он умел всего понемножку и занимался в основном вопросами сбыта. У него прекрасно получалось где-то о чём-то договориться, а вот всеми остальными процессами его отец руководил лично. Поэтому сейчас он пока ещё только вникал в незнакомую ему работу, и маме приходилось проводить с ним в пекарне много времени. А поскольку он и так ходил вокруг неё, робея, как тюфяк, уже несколько лет, Владу это не очень нравилось.
Парень аккуратно тронул её за плечо и, покидая кухню, негромко бросил:
– Я просто устал сегодня, – и добавил заботливо: – И ты отдыхай, мам…