Утро не подкачало и действительно показало кое-что в новых красках. Домик оказался еще запущенней, чем мне представлялось, а кот…
Пока он громко посапывал, лежа на моей кофте и цепляясь за нее лапками, словно все еще опасаясь, что выгонят, я с жалостью рассматривала его крупное, но куцее тельце, серую шерсть – тусклую, кое-где плешивую, а кое-где скомканную, и облезший хвост с чудом запутавшимися в нем колючками. Было видно, что животное побывало не в одной передряге, но скорее всего, забыло, когда в последний раз приближалось к воде. Ну да, конечно, вода – не еда, потому интереса не представляла.
Кстати, в какой-то момент кот громко всхрапнул, открыл глаза и поделился со мной наболевшим:
– Жрать хочу!
– И тебе доброе утро, – проигнорировав попытку облизнувшегося животного перелезть с кофты на то, что помягче, то есть, на меня, я встала, внимательно осматривая фронт предстоящей работы.
Увы, чуда не произошло, я не очнулась в своей квартире, а значит, надо приспосабливаться к тому, что имеется. Итак, смотрим правде в глаза: превратить это жилище в уютное возможным не представляется, но за то, чтобы в нем можно было хотя бы находиться без опаски для здоровья и приступов брезгливости у кота, можно повоевать.
– Не понял, – заметив, что я ухожу, поинтересовался ворчливо кот, – куда это ты?!
– В ванную.
– А я?! Как это без меня?! А я как же?!
Он был настолько удивлен моим предстоящим уходом из комнаты, что перестал облизываться и по-хозяйски растягивать коготками кофту. Подскочил с нее, сел передо мной и пытливо взглянул в глаза:
– А как же я?
И мордочка такая грустная-грустная, что обними и плачь. А взгляд такой, что только каяться. Во всем. Но прямо здесь, при нем и сейчас. Вот же манипулятор ушастый! Но здесь наши интересы совпали, так что я с готовностью повелась на его уловку.
– Пойдем со мной.
– Может, понесешь, как вчера? – внесла предложение наглая морда.
– Понесу, – покладисто согласилась я.
Подхватила его, выдохнув от непривычной тяжести, прошествовала в ванную в молчаливом сопровождении довольного жизнью животного и набрала в обнаруженный в углу поцарапанный таз воды, предварительно ополоснув его.
– Что-то ты себе льстишь, – послышалось хихиканье из-под мышки, – не поместишься ты сюда!
– Я – нет, – даже спорить не стала, – а вот некоторые…
– Кто это? – кот пытливо завертел головой, никого не заметил и перевел на меня укоризненный взгляд. – Опять обман?
– Никакого обмана.
И пока он пытался понять, в чем все же подвох, я осторожно опустила его в прохладную воду, ожидая визгов, криков, сопротивления. Я была готова к чему угодно, даже к царапинам и укусам, но вместо этого кот осмотрелся в тазике, дернул хвостом и недоуменно полюбопытствовал:
– И что я здесь делаю? В чем прикол?
– Ты что, никогда раньше не мылся?
Кот задумался. Качнул головой.
– Вообще никогда? – не поверила я.
– А зачем?
Он обескураженно развел лапками в стороны. Потом взглянул на меня и понятливо хмыкнул.
– А, ты думаешь, раз я читал энциклопедию леди… – Он поднял вверх лапку, мягко постучал ею мне по лбу и просветил: – Так это ж привести себя в порядок надо только в брачную ночь, а я замуж не собираюсь! Даже если бы и мог, то за такого жмота бы не пошел! Так что давай, доставай меня, суши и неси обратно! Можешь кофточкой обмотать, чтобы я не простыл. Эй! Эй, ты меня слышишь? Чего ты медлишь? Я вот чихаю уже! Вот. Вот сейчас, подожди…
Кот постарался и чихнул не очень правдоподобно, но достаточно громко, чтобы я вышла из оцепенения. Какой кошмар! Какая ужасная сказка у орка! Не так меня удивило то, что кот ни разу не мылся, как новость, что леди моется только в брачную ночь!
Впрочем, я допускала вариант, что кто-то просто читал выборочно страницы. Чтобы проверить это, я поинтересовалась у животного, а что же леди едят? И вот тут он расцвел и впал в подробности, а я, пока он развивал интересную для него тему, приступила к первому этапу работы. Иногда кот срывался на хихиканье, иногда жеманно прикрывался лапками, иногда делал попытку покрутить лапкой у виска, но натыкался на мой взгляд, снова хихикал и продолжал разговор про еду.
Примерно за полчаса его болтовни я сумела избавить его от колючек, смыть с него приличные горки пыли – судя по тому, как он буквально на глазах у меня похудел, ну и понять, что еда для леди значит куда больше, чем гигиена. Леди не только любили поесть, но предпочитали изысканную пищу, деликатесы. Считалось хорошим тоном устраивать званые ужины и удивлять соседей новыми, неизвестными им пока блюдами. Да, не все из них были приятны на вкус, но ради моды леди умели терпеть!
– Ну, орк! – снова вспыхнула я возмущением.
На меня шикнули и прижали бы к моему рту мокрую лапку, если бы я не успела увернуться.
Что сказать, если раньше мне просто было все равно и не до поисков так называемой половинки, то теперь я опасалась, что эта встреча произойдет. И грызли меня подозрения, что опасения мои не напрасны. Ну не мог орк, умеющий закидывать в пространстве и времени так далеко, промахнуться и подселить меня в домик к кому попало.
А значит что? Как минимум это значит, что рано или поздно, а посмотреть на жмота придется.
Имя у него красивое, это да, а все остальное…
Обведя грустным взглядом ванную комнату, выудила пискнувшего кота и на вытянутых руках понесла в комнату.
– Чего это я на весу? – веселился тот. – Обними меня, видишь, у меня неудобно лапки свисают!
Но когда мы миновали кухню, веселье животного как ветром сдуло.
– Эй! – он попытался развернуться, чтобы посмотреть мне в глаза и пристыдить жалобами. – Я же тебе говорил, что голодный! Дай хоть сметаны, а потом носи дальше, в свое удовольствие, так и быть! Эй, ты! Эй, ты меня слышишь?
Опустив кота на кофту, встретилась с недовольным взглядом животного. Много чего хотела сказать по поводу его наглости, но поняла, что начинать надо с другого.
– Женя, – представилась я.
– Не буду я оборачиваться! – фыркнул кот. – Меня больше не проведешь!
– Меня зовут Женя. Евгения Теремкова.
Кот удивленно моргнул и я предупредила:
– Только не говори, что леди говорит свое имя только будущему супругу!
– После свадьбы, – внес маленькую поправку кот. – И то в исключительных случаях.
– Каких же?
– Если супруг заинтересуется.
– То есть, если ему, например, не понравится, как леди попомылась, готовясь к встрече… – в шоке начала я.
Кот кивнул, а потом не выдержал и расхихикался, хватаясь за плоское пузико.
– Ой, не могу! Поверила!
– Действительно, смешно, – понаблюдав за его истерикой какое-то время, поддакнула я. – И как я вообще могла поверить в то, что ты читал эту энциклопедию?
Кот булькнул смешком и притих. Немного виновато взглянул на меня и хотел что-то сказать, но я уже вышла из комнаты.
– Эй! – послышалось вслед.
Я прошла в ванную.
– Эй, я правда читал! Я только про имя соврал! Ну… это я так просто, чтобы… Эй, ты слышишь?
Я закрыла дверь в ванную на хлипкий крючок, привела себя в порядок – насколько это было возможно без сменной одежды и банных принадлежностей, подхватила тот самый таз и вышла. По пути взяла вчерашнюю тряпочку, вернулась в комнату и приступила к уборке.
Паутина. Пыль. Грязь. Царапины, кусочки отваливающейся штукатурки. Мой первый сломанный ноготь. И упорное сопение у меня за спиной. И пробежка четырех лапок туда-сюда, туда-сюда.
А потом тяжкий вздох, стук пушистой лапки уже не по лбу, а моей ноге и такое, неуверенное и немного смущенное:
– Жень, не злись, а? А то у меня, не поверишь, аппетит даже пропал!
Действительно не поверила. Обернулась. И услышала, как у кого-то пушистого урчит в животе.
– Ну почти! – тут же нашелся он. – Это же тоже считается, если почти?
Я задумчиво рассматривала его, он рассматривал что угодно, кроме меня, а потом радостно приосанился, ткнул лапкой и подсказал:
– А там, под подоконником, еще паутина осталась! – и добавил, видя, что я бездействую: – Мно-о-го!
Я ополоснула тряпку и протянула ему. Кот брезгливо поморщился, оглянулся на кухню и с тоской взглянул на так не вовремя замеченную им паутину. Эх, молчал бы, пока точно не помирились, а теперь! Видно было, как он мечется, не в силах принять правильное решение.
– Сметана закончилась, – напомнила я. – Но после того, как завершим здесь, я приготовлю нам двоим не менее вкусный завтрак.
– Нам? – Кот ненадолго завис, сомневаясь, что у нас могут сходиться вкусы, но потом решил довериться и, фыркая и кривясь, но взял тряпку.
К слову, на задних лапках он стоял куда бодрее, чем я. Меня душили духота и жара, его температура не волновала, но явно подгонял голод. Примерно через час окошки и две стены были вымыты, но работы предстояло еще немало, так что я решила прерваться.
Оставив окна распахнутыми, – кот уверял, что днем это безопасно, я бросила уборку. Кот решил, что он тоже в деле и побежал на кухню следом за мной. Сидел на скрипучем стуле, и, не считая хвоста, хлестко бьющегося о ножки, терпеливо и молча ждал, чем же его будут баловать. Он так и сказал, мол, балуй меня, заслужил.
– Кто заслужил? – уточнила я, не оборачиваясь к нему.
– Как кто?! Я – говорю же!
– А кто ты?
Кот долго молчал, а потом стал бухтеть что-то, что разве это важно, он-то думал, что мне все равно, а тут…
– Вот я – Женя, – прервав его нытье, я обернулась и с удивлением отметила, что он не играл, а правда расстроен. – А тебя как зовут?
Кот моргнул.
Думал долго, тер лапкой лоб, то ли сомневаясь, признаваться или нет, то ли вспоминая, а потом…
– Ну… выродком иногда зовут, – произнес едва слышно. – Тварью иногда называют. Извергом еще, демонюкой, исчадием ада… Кем еще? Обормотом еще называли…
– И у кого только язык повернулся?
– У многих.
Так! Эта сказка мне все больше и больше не нравилась. Я не могла понять, как можно такого умного животного обзывать никчемным и обормотом. Вот как?!
Оставив в покое посуду, присела напротив кота. Хотелось обнять его, начать гладить, затискать, но я знала, что он очень гордый, а таких не стоит жалеть. Помочь можно, но ненавязчиво.
– А тебе самому как бы хотелось, чтобы тебя называли?
– Мне? – он перестал рассматривать стены и пол и удивленно взглянул на меня. – А что, можно выбрать?
– Конечно. Можно быть котом. Или котиком. Но мне почему-то кажется, что с именем тебе куда больше понравится.
Кот завис. Я вернулась к готовке, иногда слыша за спиной бормотание.
– Кот?.. Ко-о-тик? Я – коти-ик?.. – А спустя недолгое время тренировок, уже уверенное. – Я – кот! Эй! Эй, Женя, я определился, я – кот!
– Рада слышать, – я поставила на стол горку блинов и простоквашу. – А имя-то ты придумал?
– А это что, не подходит?! – расстроился он. – Я привык уже даже!
– Подходит. Только то, что ты – кот, это и так понятно. А дальше? – Так как животное смотрело все еще изумленно, я уточнила: – Ну, например… не знаю…
– Теремков?
На меня взглянули с такой надеждой, что отказывать было сложно, и тем не менее…
– Теремков – это фамилия. А тебе нужно имя.
– Срочно? – он с любопытством взглянул на простоквашу и горку блинов.
– Нет, можешь подумать. А когда выберешь – скажешь. Договорились?
– Ага!
Оголодавший кот был покладистым и почти терпеливым – дождался, когда я усядусь, а уже потом потянул к себе прозрачный кувшин с простоквашей. Качнул его, недовольно нахмурился и придрался:
– Что-то это блюдо пожиже вчерашнего.
– Можешь не есть.
– Если бы мог… – он тяжко вздохнул, покосившись на мою шею, еще раз взглянул на кувшин и решился.
В итоге кувшин опустел быстрее, чем я успела доесть первый блин. Ревниво глядя на то, как я тянусь за вторым, мне было брошено обвинение:
– Не наелся! У тебя еды больше!
Я молча подвинула к нему горку с блинами, которую кот долго рассматривал, а потом буркнул нечто вроде: «видел бы папа…». Оторвав кусочек блина, он закрыл глаза, брезгливо сморщился и сжал челюсти. Потерпел пару секунд. Сглотнул. И с удивлением взглянул на меня.
– Пересолено?
– Недосметанено.
Хорошо, что я привыкла к необоснованной критике, четко разделяя, что несет смысловую нагрузку, а что пустое – успела взять с тарелки еще один блин. У кота не только прорезался вкус, но и аппетит обострился, и жадность еще – деловито подвинув тарелку с блинами к себе, он опустошил ее за минуту. Только и слышно было, как трещит за ушами.
А вот когда трещать перестало, кот устало вздохнул и потребовал:
– Еще сделаешь.
– Посмотрю на твое поведение.
– Что? – напыжился он, а потом милостиво махнул лапкой. – А, все забываю, что ты не в курсе…
– Не в курсе чего?
– Ну хотя бы того, – фыркнул он, – что в Тихих Землях котов не бывает. Совсем. Никогда. Нет их здесь!