Пашка Ярмолин явился в шортах и гавайской рубахе.
– Нормально ты тут устроился, – он присвистнул оглядевшись. – Отдельная палата.
– Зря я, что ли, столько пахал? – отмахнулся Илья. – Паш, может только побыстрее привезти?
Он бросил приятелю в руки ключи, но тот не спешил уходить.
– Ты хоть расскажи нормально, что с тобой стряслось-то? Все беспокоятся.
Ха. Беспокоятся, как же. Никто даже не настоял, чтобы он дал адрес больницы. Так все уважали личные границы друг друга. Нет, Илья действительно не хотел никого видеть, но тот факт, что друзья и не рыпались, немного задел.
– Да просто попал в аварию, – он пожал плечами, теперь уже двумя. Второе худо-бедно начало слушаться. Ключица почти зажила. – Ливень когда был в выходные, помнишь?
– А, – Пашка кивнул. – Хреново, конечно. Тебе, может, ещё что захватить? Ну там шмотки какие. Или апельсинов купить?
– Кормят тут хорошо, – Илья почесал заросший подбородок. – Но кое-какие вещи не помешают. Сейчас набросаю список.
В итоге через пару часов в его распоряжении были ноутбук, электробритва, нинтендо и стопка нормальной одежды. И несмотря на отказ, Пашка всё равно припёр апельсины. Есть их не хотелось, но на тумбочке они лежали ярким пятном и немного разбавляли серость больничной палаты.
Ярмолин ушёл, пообещав навестить Илью через пару дней. Если честно, Берсенев не особо в это верил. Они с Пашкой никогда не были большими друзьями. Так, приятельствовали. Он был фотографом, пару раз доводилось вместе делать проект, иногда пересекались в общих тусовках. Почему Илья написал именно ему?
Ведь у него всё же имелась парочка друзей и поближе. Но им Берсенев пока что так ничего и не рассказал. Чего он боялся?
***
Дни тянулись премерзко длинно.
Чувствовал себя Илья по-прежнему хреново. У него начинали срастаться кости, всё это дело жутко тянуло, ломило, чесалось. По этой причине он и спал плохо.
– Давайте я вам снотворное принесу, – Жанна обеспокоенно смотрела на Берсенева, который к концу дня выглядел, наверное, совсем хреново.
– Мне бы обезбол побольше, – нехотя попросил он.
– Не могу, простите, – девушка вздохнула. – Степан Сергеевич сказал, что может пойти привыкание. Надо уменьшить дозу.
– Когда Стрелецкий вернётся? – раздражённо спросил Илья.
Прошло уже четыре дня, и он постоянно срывался и на Жанну, и на Степана, и на другой персонал, что имел неосторожность заглядывать в его палату. Даже на Колобка, как за глаза он окрестил Толстопалова. Тот являлся ежедневно как на работу. А, ой, это ведь и была его работа – рыться у Ильи в мозгах.
– Не знаю точно, – Жанна виновато улыбнулась. – Вы понимаете, – её голос опустился до заговорщического шёпота, и Берсенев понял, сейчас он услышит какую-то сплетню. Илья весь обратился в слух. – Они с женой давно развелись, но всё никак имущество не поделят. Вот и приходится ему отвлекаться. Она просто в Питере живёт. Руслан Алексеевич сам оттуда.
– Так и думал, что он мелочный, – фыркнул Илья из вредности, не думал он так на самом деле. – Не мог жене всё уступить.
– Так в том и дело, что всё его по закону, а она упёрлась и всё тут, – Жанна так увлеклась, что присела на край кровати. – Она мегера такая ужас. Руслан Алексеевич уже пять лет в Москве, в нашей клинике. И всё пять она норовит ему как-то подгадить, испортить что-то. Подначивает пациентов кляузы строчить в министерство, представляете?
– Да уж, – Илье даже стало немного совестно. Он вспомнил, как сам угрожал Стрелецкому. Но то было за дело, между прочим.
– Это точно, – Жанна покачала головой. – А Руслан Алексеевич хороший. За него и главврач горой, и коллеги все. Она как-то даже сюда приезжала. Вот вроде бы блондинка, а выглядит как классическая ведьма из сказки. И как он на неё повёлся?
Как, как. Известно как. Берсенев нахмурился. Все эти разговоры о бывшей жене Стрелецкого не особо ему нравились. Вызывали какие-то неприятные эмоции.
– Ой, – Жанна посмотрела на часы и спохватилась. – Засиделась я с вами. Сейчас принесу снотворное. Надеюсь, поможет.
– Спасибо, – буркнул Илья и прикрыл глаза.
Он действительно мечтал наконец нормально выспаться. Очень хотелось отдохнуть, а не забываться коротким сном, который прерывался вспышкой боли или дискомфорта.
Тут в коридоре послышался какой-то шум, началась суматоха. Илья подумал, что привезли кого-то экстренного. Наверное, и в тот вечер, когда его доставили, все стояли на ушах. Один Стрелецкий сохранял спокойствие. Хирургам ведь по-другому нельзя. Руслан виделся такой монолитной стеной, которую хрен сдвинешь и хрен в чём-то переубедишь.
Дверь в палату распахнулась, но Илья не спешил открывать глаз. Пусть Жанна думает, что он уже уснул.
– Добрый вечер, больной! Опять симулируем?
Бодрый и весёлый голос Стрелецкого сначала показался Илье сном. Может он реально успел вырубиться. Но нет, вот этот эскулап. Стоит перед ним в криво накинутом на гражданскую одежду халате. И даже без стетоскопа. Как-то поздно он для обхода явился. Да и одет странно.
Господи, о чём он думает вообще. Мысли как-то смешались от неожиданности. Илья и подумать не мог, что успеет так соскучиться всего за четверо суток. Но признаваться в этом Стрелецкому точно не стоило. Жена. Развод. Мозг услужливо подкидывал причины, по которым не стоило демонстрировать каких-то эмоций в принципе.
– Если вы о моих болях, то они совершенно точно не фантомные, – ответил наконец Илья, когда вдоволь насмотрелся. Руслан выглядел уставшим и, судя по всему, был сразу с дороги. Неужели на смену собирался?
– Боли? – Стрелецкий нахмурился. – Я говорил о сне. А что с лекарствами? Вам не хватает действия тех, что я назначил?
– Степан уменьшил дозу, – пожаловался Илья, чувствуя себя маленьким капризным ребёнком. Вот пришёл дядя доктор и сейчас всё уладит.
– Вернусь через пару минут.
Руслан вышел из палаты, а Берсенев только глупо хлопал глазами. Что это вообще было? Но не прошло и заявленных двух минут, как Стрелецкий вернулся. Он сунул Илье пару таблеток и подал воду.
– Спасибо, – Берсенев действительно был благодарен. Наконец-то он нормально выспится. – Вы вернулись на дежурство?
– Вообще-то нет, – Руслан вдруг отвёл взгляд, будто смутился. Что? Илье точно показалось. В следующее мгновение Стрелецкий вновь смотрел прямо и открыто. – Заскочил кое-что забрать. А так я из аэропорта. Завтра вечером заступлю.
– А, понятно, – протянул Илья, которому точно ничего не было понятно. – Кхм, что ж, спасибо, что заглянули.
– Не за что, Илья, – Руслан уже привычно улыбнулся уголками губ. – Если что-то будет болеть, просите Жанну связаться со мной. А Степана придётся потерпеть ещё завтра с утра.
– Хорошо, – хмыкнул Илья. – Пусть это он меня терпит.
– Я уже наслышан о том, как вы третируете моих подчинённых, – тут Стрелецкий уже в голос рассмеялся. Делал он это красиво, запрокинув голову и демонстрируя длинную, мощную шею. Илья невольно залюбовался, но заставил себя отвести взгляд.
– Подчинённых? – переспросил он.
– Да, – Руслан улыбнулся. – Я заведующий отделением.
– А, – Илья кивнул. – Тогда попросите, пожалуйста, Степана не пользоваться больше этой туалетной водой.
– Ещё пожелания будут? – Стрелецкий скрестил руки на груди и, приподняв брови, смотрел на Илью. Издевался гад.
– Будут, – Берсенев не собирался сдаваться без боя. – Я больше не хочу общаться с Толстопаловым.
– Ох, – Руслан посмотрел на своё пустое запястье и наигранно ужаснулся. – Сейчас у меня нерабочее время. Увы, ничего не смогу записать. А на словах, уверен, забуду. Какая жалость.
– Тогда всего доброго, – Илья поджал губы. Что ж, он пытался.
– Доброй ночи, Илья, – Стрелецкий снова улыбнулся и направился к выходу, но уже в дверях обернулся. – Очень милые зайчики.
Зайчики? Илья не успел переспросить, о чём Руслан вёл речь, но потом до него дошло. Дурацкая распашонка, которую Жанна сменила сегодня. Она была будто из детского отделения. Вроде бы большая, но с принтом мелких зайчат. Жанна ещё поумилялась, что Берсенев и сам похож на одного из них.
И Стрелецкий заметил эту срамоту. Стыд-то какой.