С момента того неловкого разговора прошло три дня.
И за это время Илья стал чувствовать себя гораздо лучше. Лечение шло своим чередом, переломы и ссадины постепенно заживали. Конечно, до окончательно выздоровления было ещё очень далеко, но так как рёбра почти пришли в норму, он мог уже почти сидеть. После недели перманентной лёжки это ощущалось настоящим блаженством.
Сеансы с Колобком проходили всё так же болезненно. Но Берсенев, уже морально готовый к этой боли, переживал их легче. Каждый раз, когда Толстопалов выходил от него, Илья некоторое время приходил в себя. Но потом отмечал, что это всё действительно идёт ему на пользу.
Единственное, что расстраивало Илью, Руслан постоянно на обходы водил с собой интернов, поэтому остаться с ним наедине не получалось. Из-за студентов Стрелецкий перешёл на время на дневные смены, а это значило, что и по вечерам он не заходил к Илье поболтать. И Берсенев всерьёз скучал по их пикировкам. Да и невольно закралась мысль, вдруг Руслану не понравилась правда о его ориентации?
Не хотелось думать, что это испортит их зарождающуюся дружбу. На что-то больше Илья не рассчитывал, но он не мог не заметить, что Стрелецкий относится к нему, как минимум, хорошо. Кто знал, возможно, у него такой подход к каждому пациенту. Вот только как это узнать? Оставалось лишь надеяться, что нет.
К середине третьего дня, когда они с Жанной закончили все процедуры, и Илья, посвежевший и почувствовавший себя более уверенно, наконец решился, он спросил у девушки:
– Жанна, вы не слышали, Руслан Алексеевич не собирается на ночные дежурства возвращаться?
Он хотел, чтобы вопрос прозвучал как можно более непринуждённо, а прозвучало так, будто он чертовски заинтересован. Но, слава богам, медсестра, кажется, ничего не заподозрила.
– Ой, вы знаете, Илья Владимирович, – защебетала девушка, довольная, что можно потрепать языком. – Руслан Алексеевич уже с главным поругаться успел. Ему же из-за интернов этих приходится днём работать, а он говорит, что ему нужно быть здесь ночью, что у него важные пациенты!
Тут она хихикнула, что заставило Илью сделать стойку.
– Что такое?
– Да просто вспомнила, как главный ему буквально сегодня говорит, мол, знаю я твоих важных пациентов, зовут их Илья и Владимирович, и дружок их третий – Берсенев! Вот мы с девчонками хохотали.
– В каком смысле? – Илья сглотнул комок в горле. Он покраснел, чувствуя, как наливаются жаром щёки. Давно он не испытывал такого смущения, даже когда стал ходить в утку, и Стрелецкий застал его за уколом в зад.
– Да все давно знают, что вы любимый пациент Руслана Алексеевича, – Жанна улыбалась, счастливая до опупения. Иногда так хорошо, что некоторые девушки такие дуры. – Сдружились вы с ним. Он, вон, тогда даже из аэропорта сразу примчался проведать, как вы тут!
– Ага, точно, – Илья криво улыбнулся, боясь поверить в услышанное. Серьёзно? Руслан действительно его так выделял, что даже весь персонал это заметил?
Он не рискнул больше расспрашивать Жанну, чтобы не вызвать подозрений. И пришлось отказаться от первоначального плана, заключавшегося в том, чтобы сестра позвала Стрелецкого. Но даже учитывая это, Илья чувствовал себя по-идиотски счастливым и довольным.
***
А ближе к вечеру, когда Илья уже и не ждал, Руслан явился сам.
Но не один, он притащил с собой два здоровых костыля. До этого Илья видел их только в кино. Он даже недоверчиво рассмеялся:
– Мне на них, что, как зайцу прыгать?
Стрелецкий удивлённо посмотрел на Илью, а тот не понял, он сказал что-то не то? Но тут до него дошло. Берсенев, пожалуй, впервые за прошедшие две недели смеялся. Он и сам не понял, как это появилось в нём. Желание радоваться, нравиться. Неужели, это всё Колобок? Или сам Руслан тоже приложил руку?
– Пока только тренироваться, – усмехнулся в итоге Стрелецкий. – Надо будет сильно напрягать руки, так что придётся попотеть.
– Да уж, – кисло согласился Илья. – Руки не моя сильная сторона. Не то что у вас.
Он с удовольствием оглядел напрягшиеся бицепсы Руслана, которые так и хотелось потрогать. Странно, никогда не был фанатом качков, а тут пёрло от большого, бородатого мужика. Опыт отношений у Ильи был довольно скудным, и такой типаж там точно не встречался.
– Мне это нужно по работе, – улыбнулся Руслан. – Слабыми руками кости не поломаешь.
Берсенева аж передёрнуло, как представил это.
– Хотите начать прямо сейчас? Я про костыли, – добавил он. Перспектива скакать перед Стрелецким с голым задом в идиотской распашонке не особо прельщала. Но так они хотя бы немного побудут вдвоём.
– Нет, – Руслан покачал головой. – Пока поставлю их здесь. Я в воскресенье вечером заступаю на дежурство, начнём с вами пробовать стоять. А пока вот, – он кинул Илье в руки эспандер. – Тренируйте мускулатуру. Понадобится.
Илья с тоской посмотрел на резиновый тренажёр. Да уж, со спортом он, конечно, дружил, но только с бегом.
– А это обязательно? – с тоской уточнил он.
– Мышцы атрофируются, если ничего не делать.
– Погодите, – перебил его вдруг Илья. – Вы сказали, придёте вечером? Что, избавились наконец от своих интернов? То есть, не наконец. Я не то хотел сказать.
Берсенев смутился и даже чуть втянул голову в плечи, пристыженно смотря на Стрелецкого. А тот как-то хитро так улыбнулся, одними глазами, и ответил, поглаживая металлический поручень в изножье кровати:
– Да что уж там, назовём вещи своими именами. Избавился. Самого замучили. Но передал их заму. Не люблю я днём дежурить, вот честно. Приём вести, бумажки заполнять, больничные эти. Мне больше по душе ночью, тут и спокойней, и за пациентами тяжёлыми присмотреть могу, и операции экстренные бывают.
– Ага, – Илья лукаво стрельнул глазами. – Мне Жанна рассказала.
– О чём? – не понял Руслан.
– О ваших трёх любимых пациентах.
Берсенев хотел подшутить, но по итогу будто сыграл ва-банк. Руслан явно смутился, но хотя бы не стал злиться, как тогда в разговоре про жену. Он оглянулся на дверь, будто его оттуда звали, потом снова посмотрел на Илью и наконец выпалил:
– Ладно, отдыхайте. Я пойду, пациенты ждут. До воскресенья.
– До встречи, Руслан Алексеевич! – весело крикнул ему вслед Илья.