Лариса не поняла, что произошло, но проснулась посреди ночи, как будто от сильного толчка в бок. Женщина открыла глаза и непонимающе уставилась в темноту. Фонарь за окном качался, отбрасывая на потолок тревожные тени. В глазах у Ларисы зарябило. На улице буйствовала февральская вьюга.
Снова довольно крепкий толчок… изнутри. И жёсткий, скручивающий внутренности узлом спазм.
– Ай! – молодая женщина схватилась за живот, болезненно скрючившись. Но минуты через две её отпустило.
Что это? Схватки? Ещё рано. Но то, что точно не приснилось, уже понятно. Надо встать. Лариса перевернулась на бок и неуклюже приподнялась, опуская босые ноги на пол. Холодный пол обжёг ватные спросонья подошвы безжалостным пламенем. По телу пробежали мурашки. Пожалуй, вставать опасно. Можно и упасть. Патологическая слабость в конечностях, мучавшая женщину во второй половине беременности, особенно обострялась ночью. Лариса несмело пошевелила пальчиками на ногах. Может быть, отойдут? Пальцы почти не слушались.
– Ой! – живот снова свело невыносимым, раздирающим тело спазмом. Что-то явно шло не так. Нужно звонить в Скорую. Лариса дождалась, когда боль отпустит, и пошарила вспотевшей рукой по тумбочке. Телефона не было. Видимо, оставила его на кухне. Вот, недотёпа! Нужно как-то сосредоточиться и дойти туда. Женщина приподнялась, опираясь на подозрительно онемевшие ноги и прислушиваясь к своим ощущениям. Руки сами собой схватились за тёплое одеяло, которое тут же сползло на пол, вслед за хозяйкой. Комната погрузилась во мрак. Лариса потеряла сознание.
– Краса-девица, – прошамкала над ней темнота голосом прекрасной Галки, – Краса-девица! Где телефон оставила? А, нашла. Алло, приезжайте срочно. Женщина рожает. Первые роды. Да. Адрес? Егор, какой у вас адрес?
Ничего себе, как по-русски шпарит! Неужели это давняя знакомая, кикимора Галка? Разве она так бодро разговаривала? И кто такой Егор?
– Галка, это ты? – невнятно пролепетала Лариса, снова утопая в безвольном небытие. Видимо, действительность снова играет с женщиной в необъяснимые логикой игры.
– Ребёнок неправильно лежит, – услышала Лариса, сквозь болезненную полудрёму. Чья-то мохнатая лапа трогала её скованный напряжением живот, успокаивая. Стало хорошо, – Сейчас поправлю. Я умею.
– Где это видано, чтоб кикиморы роженицам помогали? – возразил приятный мужской тенорок. Да кто тут? Не квартира, а проходной двор. Лариса точно помнила, что дверь заперта. Игорь прикрывал дверь с характерным звуком. Или замок не сработал?
– Вы кто? – чуть слышно пролепетала хозяйка и снова отключилась.
– Очнулась? Нет, показалось. Я, Егор, потомственная повивальная бабка. Просто заколдованная. На меня когда-то давно Магиня наша сильно осерчала, за то, что отказалась в её афере участвовать. Вот, и превратила в неведому зверюшку. Я же не просто так с дедом Матвеем подружилась. Он по беременности, я по родам. Всё при деле была.
– Магиня у нас жёсткая, согласен. А что за афера?
– Потребовала у Змеи Горыновны роды принять, представляешь? Её змеёнышам помочь на свет народиться. А я этой злодейке из принципа помогать не желала. Она же каждую пятницу в стельку напивалась и огнём потом отрыгивала. Поллеса уничтожила, хулиганка. Ой, Егор, ты пойди дверь отвори! Пошире раскрой, настежь. Нехорошо, если нас тут с тобой увидят. Краса-девица! Краса-девица! Просыпайся. В роддом поедешь.
– Так ты знала, что у неё сегодня роды начнутся?
– Меня Матвей отправил. Он-то точно знает.
– Что-то долго Скорая едет. Таким макаром тебе придётся своё умение показывать.
– Приедут сейчас. В некоторых случаях я домашние роды не одобряю. Лариса не девочка уже. Надо в роддом. Там лучше. Я, конечно, опытная повитуха, но…
– Эй, кто рожает? Есть тут кто?
– Есть! Есть! Я тут. Без сознания.
– А кто говорит? Кто говорит-то тогда? Ох, и правда без сознания.
Врач Скорой помощи с трудом нащупала в темноте выключатель, и спальня тут же озарилась тёплым светом. Действительность вокруг лежащей без движения, бледной, как полотно, Ларисы пришла в движение.
– Слушай, а что же Горыновна пьёт? – недоумённо уставился на озабоченную кикимору домовой, когда они остались, наконец, одни.
– Пойдём квартиру к младенцу готовить.
– Пойдём, – Егор с Галкой неторопливо вылезли из своего укрытия и занялись бытовыми делами. Кикимора уже набирала воды в ведро, чтобы вымыть пол. Затеяла влажную уборку. Новорожденному нужна чистота, – Так что она пьёт? Спирт? Откуда у вас в лесу спирт?
– Известно что – бензин. У нас АЗС рядом была. Так вот она туда и повадилась летать, негодница. Времена тогда смутные были. Девяностые. Думали, рэкет или полтергейст. Жуткая недостача в конце месяца. Караул. Нехорошая Горыновна. Одно слово – змея!
– Понятно. А как же она рожала? Змеи они же вроде неживородящие? Яйца несла?
– Любопытный ты, Егор, достал меня!
– Я любознательный. Для саморазвития интересуюсь.
– В интернете посмотри, любознательный. Там всё обо всём написано.
– А ты откуда знаешь? Про интернет? Матвей себе компьютер завёл? Сомневаюсь.
– Знаю.
– А от кого же Горыновна…
– Егор! Это конфиденциальная информация! Рот свой прикрой.
– Ну, ё-моё. Тайны у них. Не больно-то и хотелось. Мне ваши тайны неинтересны.
– Пойди, вон, лучше, пыль протри.
– Это женское дело. Не буду.
– Тогда розетку в ванной посмотри.
– Я не электрик.
– Лентяй ты.
– Так, родила, Горыновна, или нет?
– Да чтоб тебя! Делом займись. Любопытная Варвара.
– Сама ты Варвара, – Егор обиделся, густо покраснел и сублимировался, – Сама бабскими делами занимайся, – раздался в воздухе его недовольный голос.
– Ну, и чёрт с тобой.