Секретарь Николая Михайловича вопреки всем ожиданиям была дамой в возрасте. Казалось, что она родилась на этой должности: у неё всё было в идеальном порядке. Она не забывала и не упускала ни единой мелочи. Пунктуальная до секунды, она требовала этого и от других. Её любили и боялись, ненавидели и восхищались. Она умела с полувзгляда определить, зачем визитёр пришёл к шефу. Таких секретарей ценят, как специалистов, на них молятся как на икону. Нонна Павловна перевидала всяких на посту начальника департамента. Она сама могла бы давно им стать, ибо в делах разбиралась не хуже, а порой и лучше. Именно она печатала все деловые письма, не под диктовку. Николая Михайловича вне рабочей обстановке она называла по-родственному: «Николенька». Никогда не лезла к нему в постель и не обсуждала его похождения. Но иногда предостерегала, как, например, это было с Марианной. Создавалось впечатление, что Нонна Ивановна сканировала лиц женского пола на предмет соотношения ума и притязаний. У неё был ещё один ценный дар: в её голове уместилась картотека всех личных дел сотрудников центрального здания холдинга.
То, что про Николая стали поговаривать, что он пытается приухаживать за Роксаной, она знала. И даже сама лично выбирала букет, которые он вручил рыжеволосой красавице на 8 Марта. Роксана была ему не по зубам, это она тоже понимала, и ей было жаль «мальчика», которому эта рыжая бестия обязательно разобьёт сердце. Ей не жалко было дурочек, которые, польстившись на его внешность и родственные связи, сами прыгали к нему в постель, но эта лиса была совсем из другого леса.
Поэтому когда Роксана зашла в приёмную, Нонна Ивановна бросила на неё неодобрительный взгляд.
– Добрый день, мне передали, что Николай Михайлович ждёт отчёт. – Роксана держалась свободно, однако лёгкое волнение охватило её. Это не укрылось от профессионального взгляда Нонны Ивановны.
– Добрый день, Роксана Александровна. Николая Михайловича срочно вызвали наверх. Оставьте отчёт, я передам. – не осталось незамеченным и облегчённый вздох рыжеволосой красавицы. Нет, зря Николенька завёл игру с ней. Сам же и попадётся в сети этой плутовки.
Роксана положила пакет на стойку и собралась уходить, но Нонна Ивановна, которая в это время с кем-то разговаривала по телефону, показала ей глазами, чтобы та осталась.
– Роксана Александровна, – обратилась Нонна Ивановна после того, как закончила разговаривать, – Вас просят подняться к Смирнову.
Просят так просят. Алексей Александрович Смирнов был заместителем начальника Корпорации, папа той самой незабвенной Марианны.
– А Вы не спрашиваете зачем?– остановил Роксану вопрос секретаря.
– А Вы знаете? – повернулась женщина.
– Знаю. Вернее, предполагаю. Я здесь дааавно работаю. У нас в департаменте освобождается место начальника отдела, думаю, его хотят предложить Вам.– и замерла, наблюдая за реакцией «лисы».
Роксана неожиданно для себя вспыхнула:
– Логистики? – усмехнулась.
– Нет, не логистики. Видимо, Вам уже успели насплетничать. Сертификации готовой экспортной продукции. Ну идите, Вас ждёт начальство. Не надо его заставлять нервничать. – Нонна Ивановна улыбнулась. Её удовлетворила реакция женщины. Она не ошиблась. Эта не станет плясать под дудочку Николаши. – Роксана Александровна, соглашайтесь. Вы сможете. – и женщина ободряюще кивнула.
В большом просторном кабинете кроме его владельца: поджарого мужчины средних лет, сидели Милана Сергеевна и Николай Михайлович. Роксана заняла место рядом с начальницей.
Как и предполагала секретарь, нашей героине был предложен пост руководителя отдела Сертификации. А это означало, что теперь она должна будет подчиняться Николаю Михайловичу. Роксана не то чтобы совсем была против поста начальника, но вот находится в прямом подчинении у мужчины, который на тебя имеет виды… Ну как-то уж совсем не хочется.
– Роксана Александровна. Я понимаю, что для Вас это неожиданно. Но мне некого ставить. Милана Сергеевна сказала, что Вы очень хороший работник. Тем более что у Вас есть опыт руководства, фирма Ваша процветала. Не говорите сразу «Нет», я предлагаю Вам компромисс: 3 месяца в качестве исполняющего обязанности. А потом решим. Получится, значит, утвердим. Не получится, вернётесь в отдел Миланы Сергеевны, ну или в другое место. – Смирнов улыбнулся. И в этой улыбке было что-то мягкое, приятное и ободряющее. Видя, что женщина не отвечает, он решил брать быка за рога: – Ну вот и прекрасно. Завтра можете приступать к своим обязанностям. Милана Сергеевна, Вы сейчас примите дела у Акатьевой и на сегодня можете отпускать домой.
Весть о назначении летела впереди само́й Роксаны. Поэтому когда она пришла в свой отдел и стала собирать вещи, к ней подошла Олечка и самым невинным голоском спросила:
– Что, к Николаше поближе?
– Нет, от тебя подальше. – парировала Роксана. Обидно, стало очень обидно. Говорят, что честь женщины зависит не от количества мужчин, побывавших в её постели, а от длины сплетен. – Завидуешь? Завидуй молча.
– Вот ещё. – хмыкнула Олечка. – Только надоешь ты ему быстро. Казанова у нас ветреный: поматросит да и бросит.
– Ну и бросит, зато я при должности останусь, а ты при своих домыслах…
Перепалку прервала Милана Сергеевна, которая появилась неожиданно в офисе. Она пригласила Роксану к себе в кабинет.
Дела сданы, стол освобождён, личные вещи сложены в коробку. Она заберёт их завтра. Роксана печальным взглядом окинула своё бывшее рабочее место. С девчонками она так и не сдружилась. Но и не ссорилась. Была со всеми ровной. Она знала точно, что обратно не вернётся ни при каких обстоятельствах. Ещё не хватало себя брошенкой выставлять.
«Папа у Васи силён в математике…» – запел телефон.
– Да, Крис. Сейчас иду. – Роксана подхватила сумочку. – Ну всем пока. Как обустроюсь на новом месте, заходите в гости… – и вышла вон.
На крыльце столкнулась с Николаем Михайловичем, который курил вместе с Олечкой и Катюшей.
– Роксана… Александровна, – окликнул он. Подошел. По-хозяйски положил руку на талию. – До завтра! У Нонны Ивановны получите ключи, а потом я Вас представлю Вашим подчинённым. – и сбавив тон до полушёпота, добавил: – Вечером отметим назначение?
– Роксана, тебя долго ждать? – раздалось с дороги.
– Бегу, Крис! – крикнула в ответ. – Вы ручки-то уберите. Не имейте привычку меня трогать. – нахально улыбнулась Николаю.
Олечка и Катенька застыли в немом молчании, глядя на ладную фигуру Криса. Красивый до невозможности мужчина. Стильно одетый. Ну машина, конечно, не последняя крутая модель, но и не «Запорожец» советских времён.
– Кто это? – спросили они друг у друга.
– Судя по имени, её бывший муж. – ответила им, выходившая из здания Милана Сергеевна. – Да, если она ушла от такого мужчины… То тебе, Николай, остаётся только подтереть слюни. Этот орешек не для тебя. Ты посмотри на него… – они смотрели, как Крис подал руку своей бывшей жене, как открыл дверцу. Посадил в машину. А потом он бросил взгляд на крыльцо. И если бы взглядом можно было взорвать, он бы уничтожил Николая. – Он точно за неё тебя порвёт.
– Не порвёт… – процедил сквозь зубы Казанова. – У него кишка тонка. Это только оболочка. У него за спиной даже техникума нет. Так, работяга. А она женщина умная, интеллигентная. Тем интереснее будет её завоёвывать… – посмотрел вслед отъезжающей машине.
Автомобиль плавно тронулась. Ничто не передавало волнение водителя.
– Роксана, кто этот воздыхатель, который так упоительно на тебя зырился? – спросил наконец, Крис, когда они выехали за город. Здесь можно было расслабиться: ни пешеходов, ни перекрёстков. Да и в это время трасса не особо загружена.
– Мой новый начальник. – усмехнулась. – Меня руководителем отдела к нему в департамент назначили. А тебе-то не всё равно кто и как на меня смотрит? Ты за своей Шехерезадой смотри, а меня оставь.
– Я за тебя несу ответственность. И мне не всё равно. – ответил Крис на полном серьёзе.
– Ой, султан нашёлся. Тебе напомнить, что ты бывший?
– Ты – мать моих детей, и мне не всё равно, кто и как на тебя смотрит.– повторил мужчина,– Я не хочу, чтобы дети страдали.
Руки сжали руль так, что побелели костяшки. Но почти мгновенно ослабил хватку. Бывший… Да как она понять не может, что на стороне всего лишь мимолётное увлечение, увы, с неожиданным исходом.
– Слушай сюда, отец моих детей. Тебе раньше надо было думать, когда лез на всё, что шевелится. Резинками пользоваться не научился? Сколько ещё таких Борисиков появиться на свет? Ты, наверно, идёшь по улице и раздаёшь детям конфетки, в надежде, что и твоим достанется. А? Любвеобильный ты мой.
От волнения у Роксаны даже щёки покраснели. Да как он смеет ей указывать. Он, который нагулял. Да, знала, что погуливает. Но не до такой же степени! Лучше бы учиться пошёл в техникум, а не в койку к клиентке.
– Роксана, – голос Криса зазвучал бархатными угрожающими нотками. – А тебе напомнить, сколько раз ты меня бортовала: то она устала, то голова болит, то времени нет? Я, между прочим, здоровый мужик, и мне секс нужен не раз в месяц. – успокоился, взял себя в руки, стал говорить спокойнее, но не юлил, не извинялся. – Тебе хотелось во всем преуспеть: отличницей привыкла быть, перфекционистка хренова. И дома идеальная чистота, и кушанья – пальчики оближешь, и в отчётах ни одна налоговая не подкопается, и мать идеальная… А я?.. Я тебе предлагал взять помощницу по дому, полуфабрикаты купить, так ведь ты отказалась. Я предлагал детям дать самостоятельность, так ведь тебе контролировать всё надо… Ты-то сама можешь вспомнить, когда у нас последний раз было?
– Всё, Крис, останови! Я такая плохая, что поделаешь? О чём с тобой говорить можно? О футболе, пиве и машинах? Ты даже в техникум не стал поступать. Мне скучно с тобой. Какая от тебя помощь? Да, пока маленькие были, ты купал их, гулял с ними, а как выросли? Крис, я выхожу… – и Роксана в порыве потянула на себя ручку.
Он резко прижал машину к обочине. Остановил. Повернулся к Роксане. В глазах сверкнула бесячая искра. И он, ни слова не говоря, вдруг резко наклонился над своей бывшей и впился губами в её уста.
Роксана сначала впала в ступор, потом попыталась сопротивляться, но постепенно желание всех послало на фиг и овладело женщиной. Она запустила руки в волосы бывшего мужа. Её язык встретился с его, и их снова уносило на волне блаженства. Только губы к губам, только руки в волосах. Его запах и её сплелись косичкой. Всё осталось вдалеке. Только он и она. Сладостная волна заполняла каждую клеточку тела, будто два пазла сошлись, будто созданы друг для друга.
Он прервал поцелуй, понимая, что ему нужно больше. Но не отстранился, так и остался нависать, смотрел не отрываясь. Глаза в глаза. И от этого взгляда дух захватывало.
– Роксана, давай всё начнём сначала.
Она оправилась, провела языком по горящим губам, приложила ладошки к пылающим щекам. Открыла дверцу, вышла на обочину. Вдохнула в себя морозный мартовский воздух. Крис подошёл, обнял со спины: «Я дурак был, понимаешь, дурак. Я только тебя люблю, одну тебя. Ну вот такая я свинья, люблю тебя, а сплю с другой».
– Крис, хватит. – она повернулась резко. Её макушка ударила ему в подбородок. От неожиданности он прикусил язык. Во рту появился вкус железа. – Хватит, – повторила она более спокойно. – Ничего уже не вернёшь. Скучно мне с тобой. Понимаешь? Скучно. Да, ты добрый, хороший, заботливый. Но с тобой даже поговорить не о чем. Переросли мы наши отношения. Ты со мной, как отец с дочкой. А я выросла. Понимаешь? Выросла. Девочке хочется стать взрослой. И Бориску ты куда денешь? Кстати, а чего ты свою Зубейду не взял с собой к матери?
– Поехали, мне вечером надо вернуться. Да и тебе тоже, а то Алёнка боится дома, когда взрослых нет. – они вернулись в машину, Крис вырулил на дорогу. – Ты же знаешь, что мать не нашла общий язык с Зоей, – продолжил он. – Даже заставила сделать тест на отцовство…
– Ты серьёзно? – и Роксана закатилась хохотом. – Крис, да от тебя выгоднее иметь ребёнка, чем алименты. Ребёнок, по крайней мере, красивый будет, а алиментов с Гулькин нос…
В город детства они заехали, когда уже зажглись вечерние огни. Голубые сумерки укрывали дома, а крепчавший морозец загонял прохожих в тепло.
Женщина зашла в родной подъезд. Старая «хрущёвка» с порога приняла забытым уютом, которого сейчас не встретишь в новых крутых домах: лёгкий запах выпечки, плетёные половички около дверей, цветы на подоконниках в межлестничных пролётах… В подъезде остались одни старики. А когда-то иметь такую квартиру было мечтой.
Родители жили на четвёртом этаже. Роксана, как в детстве, прыгая через ступеньку, быстро добралась до знакомого порога. Позвонила. Послушала неизменное «динь-дон». За дверью раздались шаркающие шаги мамы. И вместе с мамой на неё обрушился аромат булочек с корицей.
– Доченька! Ну, заходи. Случилось что? Надолго? – хлопотала матушка. По-прежнему красивая. По лицу разбегались лучики от счастливой улыбки.
– Да нет, Крис поехал Василисе помогать, сказал часа на полтора, вот и меня с собой захватил.
Не успели зайти, как следом ввалил отец.
– Ну а когда внуков привезёшь? Роксана, тебе не стыдно? Час езды на машине, а Нюша своих внуков, которые живут в Германии, видит чаще, чем мы с матерью. Чем мы тебе не угодили?
– Каюсь, каюсь! Скоро каникулы, я Вам их привезу. Меня начальником отдела назначили…
Отец неодобрительно посмотрел и пробурчал: «От чего ушла, к тому и пришла. Опять ни детей видеть не будешь, ни личную жизнь не устроишь. Такого парня упустила».
Роксана подошла к отцу, обняла за шею, как в детстве, поцеловала в щеку. «Па, пошли, я гляну твои отчёты, чтобы ты второй раз не пролетел…».
Освободили стол на кухне, разложили бумаги. Полина отошла, села в сторонке, чтобы не мешать деловым людям разбираться. Взяла в руки вязку. Она была в этом деле большая мастерица.
– Дочка, – вдруг прервала деловую беседу мать, – Забыла сказать. Моя сестра Ольга свою Аню хочет в город отправить учиться. Ты можешь девочку на время подготовки к экзаменам приютить? А потом она в общежитие перейдет, ну или квартиру ей снимут. Мать боится первое время одну её в городе оставлять. Сама знаешь, Анна в нашу породу пошла, красивая. Да слишком молодая ещё. Обманет кто…
Роксана улыбнулась, вспомнив свою любимицу. Анюта с детства любопытной была, всё хотела знать. Ещё в школе программированием увлеклась и даже какой-то конкурс выиграла. Правда, зазнаистая особа оказалась. Знала о своей красоте, вот и крутила хвостом перед парнями. Но одно дело деревня, а другое город…