По окружным подмосковным дорогам к даче писателя приближалась ещё одна машина. Красный маленький «Ситроен» при всех крутых поворотах дороги постоянно выруливал на путь к цели, к этой самой даче, над головой владельца которой сгущались тучи.
«Сгущались тучи» – «избитое» выражение. Тогда – сгущались краски! Нет, «сгущались краски» это вообще «не из той оперы». И всё же – напряжённая ситуация вокруг бывшего проводника становилась тревожней. И владелица красного «Ситроена» могла, да и желала, внести очень большую лепту в это напряжение.
Хозяйкой маленькой машинки являлась проводница Ирина. А какие мысли «носились» в этой немолодой, но очень красивой голове!
Ирина проклинала этого придурка, который не может жить как все люди, потихоньку получая от жизни всё по максимуму, но соблюдая главное правило – не болтать лишнего. А эта сволочь вот чего удумал, написал всё про них. Правда, под другими именами, но какая разница, написал, как будто на видеокамеру снял. Ну, это ему даром не пойдёт! Лишь бы Сашка ничего не понял, он же все книги «этого» читает. А если поймёт, то не поехал бы разбираться. Игорь здоровее, но Сашка за последние годы стал жёстким, пистолет вон купил, пусть и травматический, всё одно – пистолет. Мало ли что случится, а они живут с мужем прекрасно. И из-за какого-то пьянчужки, который возомнил себя Конан Дойлем или ещё каким-нибудь доктором Ватсоном, идиллическая жизнь может прекратиться в одночасье.
Ира последний год вообще(!) мужу не изменяла. Он был лучший. Он им был всегда и таковым остался! И зарабатывает прилично, и деньги только на семью. Да и не деньги главное. Когда она больше зарабатывала, Сашка всё равно был лучший. Хоть как-то и заразил её гонореей. Смешно! У неё было столько мужиков, но единственный раз подцепила какую-то дрянь она именно от мужа. Он сказал, что у него «это» было не с женой единственный раз, случайно как-то получилось. И Ира ему поверила тогда, как продолжала верить и сейчас. Он вымаливал у неё прощение, и торжественно поклялся, что «это» случилось в первый и в последний раз. И Ира снова ему поверила, и продолжала верить и сейчас. Она помнила их разговор дословно:
– Сашка, я же тебе верила больше чем даже себе. О себе я знаю, что иногда могу быть такой скотинкой!
«Скотинкой» было сказано вполне нежно, себя мы даже ругаем ласково. И Ира смотрела в Сашкины глаза, а в них была боль, в них была мольба, в них было, как это ни смешно звучит, торжественное обещание.
Ещё мысли Ирины были о том, что надо подыскивать работу. Пусть Ира ещё «очень даже». Не «очень даже ничего», без «ничего», именно – «очень даже!», всё равно пора подыскивать более оседлую работу. При её коммуникабельности у Иры не должно было возникнуть проблем с работой на предприятии, в администрации, хотя бы инструктором. Но проводница любила свою работу, любила путешествовать.
Ладно, о работе можно после подумать, а что делать с этим? С этой пьянью? Напоить «до усрачки» и спалить его дачу вместе с ним.
Нет, Ира не замышляла убийство. Она просто думала, что хорошо бы дача этого скота Лобова сгорела. И хорошо бы, чтобы он в это время находился там. Ведь это вполне возможно. Ведь он пьёт? Пьёт. Сильно? Сильно. И чего это она, когда у неё с ним «было», в нём находила? Ведь он так же пил. Сильно. Но когда выпивший человек не постоянно рядом с тобой, а только в часы отдыха, в часы досуга, то это воспринимается вполне доброжелательно. Если бы её муж, Сашка, позволил себе быть в таком состоянии дома, при детях. Да она бы с ним и недели не прожила. Развелась бы не задумываясь. А с этим …
А с Лобовым у них тянулось… да почти три года тянулось. Ни фига себе! Правда – долго. И начиналось-то всё как разовая интрижка под воздействием алкоголя. И мнение-то у них друг о дружке во время знакомства сложилось – «не очень». И надо же – такая любовь!
Любовь? Да ладно, какая любовь! Секс, прогулки вместе, поездки в интересные места вместе. Просто было хорошо рядом. Прикасаться мизинцем к мизинцу – восторг, что уж говорить об остальном. И что это, если не любовь?
Они ревновали друг друга ко всем, как бешеные еноты. Ко всем? У обоих были супруги, и расставаться со своими законными половинами никто из них не собирался. Тогда, какая тут, к чёрту, может быть ревность?! А ведь была, ещё какая!
Ирина посмотрела на корешок книжки, торчавший из сумочки, которая стояла на пассажирском переднем сидении. Из-за этой книжки Ира и сорвалась как сумасшедшая к давно забытому и вычеркнутому из круга интересующих её людей своему бывшему возлюбленному.
Как всё сегодня хорошо начиналось. Она приехала из Берлина с подарками для дочек и мужа. И в Берлине в свободное время успела искупаться в бассейне, прошлась по магазинам, и благосклонно приняла предложение нового молоденького проводника пообедать вместе. Парень был лет на двадцать моложе Ирины. Он предложил ещё в рейсе предложил «познакомиться поближе». Но тут Ира не раздумывая отказала. Она не изменяла мужу. Давно уже не изменяла. Нет, Лобов не стал последним в череде её фаворитов. Но в последние годы Ирина всё больше и больше проникалась радостью от того, что у неё хорошая семья, что у неё прекрасные дочери, и что ради мелких интрижек, вполне безобидных на её взгляд, она не хочет рисковать всем, что у неё есть, рисковать так безбашенно, как ещё совсем недавно, в молодости.
В молодости? Так не хотелось верить, что молодость прошла. Вот ведь, молодой пацанчик, этот проводник, клеился к ней в Германии. Да и она во время обеда не удержалась и немного «поиграла в гляделки» с ним. Ведь она всё ещё неотразима. Или отразима? Тьфу, чёрт! «Неотразима» нормально звучит, обольстительно, а «отразима» как-то по-военному.
В Москве, минуя вокзал, направляясь к своей машине на стоянке, она проходила мимо киоска с печатной продукцией и увидела на витрине среди Донцовой, Марининой и Корецкого, знакомую фамилию. Ирина давно знала, что Лобов – автор детективных романов. Она знала, что её Сашка иногда читает его книги. Ирине это не нравилась, но что она могла поделать. Её не покидало чувство беспокойства, а вдруг этот алкаш опишет её, Иру, и вставит в свои «убивалки» и «воровалки», а Сашка узнает в героине Иру. Но вышло несколько романов, герои в них были совершенно не похожие на реальных людей, или злющие страшные бандиты, или честные красивые сыщики, а женщины как будто списаны с героинь голливудских блокбастеров.
Ирина попросила показать ей книжку. Посмотрела на заднюю обложку. Там, на фото был её бывший любовник, собственной персоной. Да ещё и улыбался так нагло. У-у-у, рожа! Ирина не собиралась анализировать, почему воспоминания об отношениях с Лобовым ей неприятны. Неприятны и всё. Она полистала книгу, рассеянно пробегая глазами по строчкам, но вдруг взгляд зацепился за что-то, что ей очень не понравилось. Она не хотела верить. Неужели решился?! Ах, свинья!
Она купила книжку, почти бегом добралась до машины, плюхнулась на сиденье и лихорадочно начала читать, пропуская все криминальные детали романа.
«Они провели сказочную ночь, и у них был ещё целый день. Игорь попросил у одного из своих школьных друзей ключи от его квартиры. Друг в то время был холост и часто жил на даче с родителями. Катя с Игорем прожили вечер, ночь и утро как нормальная влюблённая пара, у которой есть все условия для любви. А какие нужны условия? Быть рядом. И бывают ли нормальные влюблённые пары? Не бывает таких пар. Все они ненормальные.
Как хорошо было вечером вместе готовить ужин! Как хорошо было целоваться не тайком, не украдкой, а свободно и постоянно. Как хорошо было никуда не торопиться, а знать, что вся ночь в их полном распоряжении. И они использовали возможности этой ночи самозабвенно.
Правда, когда ложились в кровать, Игорю показалось, что так уже с ним было. Что было? Да вот то же самое. Ужин, весёлые разговоры о прошедшем дне, работающий телевизор, неспешное раздевание, доверчивое бесстыдство.
Господи, подумал он, у этой квартиры планировка моей квартиры, нашей квартиры, нашей с женой. Только мебель расставлена по-другому. Планировка была обыкновенной, типовой, поэтому и встречалась слишком часто во многих квартирах. Но Игорь об этом не думал. Его давило это удобство, как будто он привёл любовницу к себе домой. Он не хотел этого. Стало как-то неуютно. Зачем же так! Так не должно быть. Когда встречи были в вагоне, в каких-то отелях, на природе, или вообще в экстремальных и экзотических местах, это Игоря не останавливало. К тому же он видел, как «заводится» от новизны ситуации его спутница, и сам заводился от этого ещё сильнее. А здесь всё уютно, по-домашнему. Так должно быть дома. Дом, семья. Дети ждут папку. Тьфу, чёрт. Не думать. А если думать, то не делать того, что делаешь. А зачем делаешь?
Этих мыслей Игорь никогда не успевал додумать. Катька своей нежностью и весёлостью быстро заставляла забывать обо всём. Но в этот раз мысли почему-то не оставляли его.
Утром они выпили кофе и позавтракали яичницей. Катерина пообещала роскошный обед, написала на бумажке набор продуктов, и парочка собралась прогуляться. Но пришёл друг, владелец квартиры. Он неожиданно приехал с дачи за какими-то документами. Принёс бутылку вина. Игорь познакомил его с Катей. Они посидели втроём за бокальчиком, поболтали, пошутили, пообсуждали телевизионные сплетни. Через пару часов друг засобирался обратно. В коридоре, одеваясь, он восхищённо показал Игорю большой палец. Классная деваха! Да Игорь и сам знал.
Катя сказала, что гулять они пойдут после обеда, что после вина надо бы хорошо поесть, и что Игорю придётся сходить в магазин одному. Купить недостающих продуктов. А она пока начнёт готовить из того, что привезли с собой.
Игорь вышел на улицу. Семейная жизнь. Та же самая семейная жизнь. Так зачем же всё это, думал он. Ведь у меня есть всё то же самое: квартира, женщина, приготовленный обед, прогулки в магазин по списку, вечером – телевизор, на посиделках с друзьями – обсуждение тех же теле-сплетен. Зачем сейчас то же самое? Чем лучше? Катька лучше Аньки, его жены? Вот уж фигушки. Анька добрей, порядочней. Зато Катька безбашенней в постели. А чего стесняться? Всё равно вместе не навсегда. Хотя Катька уже «закидывает удочки», а вот если бы… Никаких если бы.
Игорь зашёл… елки зелёные, это же не магазин, это бар. Скучающая буфетчица, толстая в кокошнике, самого располагающего советского вида бармэнша, совершенно искренне улыбнулась:
– И чего нам налить.
– М-м-м, пятьдесят коньячку, – неожиданно выпалил Игорь.
– И чего тебе с пятидесяти будет, как слону дробинка, – продолжала улыбаться буфетчица. – Наливаю сотку?
– Наливай сто пятьдесят, – засмеялся и махнул рукой Игорь, как бы снимаю всю свою внутреннюю защиту перед соблазнами.
Через полчаса он, покачиваясь, стоял у стойки, и рассказывал буфетчице и посудомойке, какая у него сложилась непростая жизненная ситуация. Женщины слушали его, как будто он рассказывал им о сериале «Просто Мария» или «Рабыня Изаура». Худенькая посудомойка даже слезу пустила.
Игорь достал деньги, начал расплачиваться.
– И ещё соточку посчитайте. И налейте, само собой.
– Хватит тебе,– махнула рукой буфетчица. – Иди уже, ждёт ведь.
Но она всё-таки налила ему пятьдесят граммов коньяка со вздохом:
– Ох, мужики, о-ох, кобели! И чего вам дома не хватает. И мой такой же».
Ира прекрасно помнила этот случай. Это была первая серьёзная размолвка с Игорем. Или не первая? Были и ещё размолвки. И размолвки, это скромно сказано. Были скандалы и скандалищи. Поводы – ревность или недостаточно выраженное чувство, недостаточное внимание. Ни Ира, ни Игорь, дома в семьях такими не были. В семьях они были спокойные уравновешенные разумные люди. Но стоило им приблизиться друг к другу, как они сразу превращались в две боевые гранаты без чеки, которые, как им и положено, через какое-то время взрывались. Но ссоры затихали, и через несколько минут, или, максимум, через час, пара начинала привлекать к себе внимание всех окружающих флюидами безоблачного и бесконечного счастья. Кто-то из знакомых над ними откровенно смеялся, кто-то так же откровенно завидовал, кто-то даже брал пример. Копировали их нежные словечки, копировали их поступки. Друзья Игоря, с пренебрежением встретившие «ещё одну», стали друзьями Иры. Её подруги, пожимавшие плечами «что она в нём нашла?», стали подругами Игоря. Были среди друзей такие, что по отдельности к кому-то одному из них ни за что бы не подошли. Ира и Игорь как магнитом притягивали к себе людей. Этот магнит назывался – счастье.
И вот, они вдвоём! Каких усилий стоят им обоим эти нечастые встречи. Как они долго готовятся, договариваются, хитрят в семьях, отрывают время от повседневных и нужных дел. Всё ради этих нескольких часов счастья. А тут счастье могло длиться почти два дня. Но открывается дверь и появляется Игорь. Глаза стеклянные. На губах невесёлая пьяная ухмылка. Это было оскорбление. Это было страшное унижение. Никакого обеда и послеобеденного времяпровождения тогда не случилось. Они сразу поехали по домам.
Нет, это был не конец отношений. Эта связь длилась ещё какое-то время, но вектор отношений поменялся. Этот случай что-то сломал, или просто отношения доросли до логического верхнего предела и начали так же логически быстро стремиться к нулю.
Ирина резко затормозила около придорожного комплекса: кафе, магазин, гостиница, туалет, автосервис; отметив, что по российским дорогам стало ездить значительно удобней. Сервис – «на каждом шагу». Во всяком случае – в районах ближайшего Подмосковья. Она раздражённо указала продавщице на бутылку самой дорогой водки, на бутылку виски известной марки, и, немного подумав, добавила к этому бутылку армянского коньяка.
«Извини, дорогой, французского коньяка не было», – язвительно подумала она, с удивлением обращая внимание на то обстоятельство, что как будто и не было нескольких лет разлуки между ними, и ей привычно легко общаться с ним, пусть и мысленно. Они всегда разговаривали шутками-прибаутками, постоянно подтрунивали друг над другом. Иногда градус иронии поднимался до обидного, но быстро снижался объятиями и поцелуями.
«Надеюсь, у него найдётся на даче какая-нибудь еда, – думала Ира, – а если нет, то и лучше, быстрее напьётся до отключки».
Она вдруг неожиданно затормозила и припарковалась у обочины. Откуда такие страшные мысли?! Неужели она и правда решила его убить? Ира не верила себе. Тогда зачем она потратила необходимые семье деньги на убойную порцию алкоголя? Дорогого алкоголя, чтобы как ребёнка привлечь яркими этикетками страждущего, привлечь престижными названиями и баснословной ценой. Чтобы уж наверняка?
Ирина зарычала. За рулём маленького автомобиля сидела красивая женщина и по-настоящему громко рычала. Рычала как львица или как собака на цепи. И не было в этом её проявлении эмоции никакой позы или игры. Разъярённая хищница готова была броситься на жертву и растерзать её. Иногда проскальзывали мысли-вопросы, она что, правда решила убить своего бывшего любовника? Она тут же отмахивалась от этих мыслей, мол, ничего я не собираюсь и не планирую.
Невдалеке у придорожного кафе торговали дровами и пакетами с углём для приготовления шашлыков. Ирина проехала несколько метров.
– Жидкость для розжига есть?
Продавец кивнул. Она купила самую большую баклажку жидкости для розжига огня и бросила её в багажник, подумав, что «в случае чего» всё должно быть готово.