Глава 2
Поспешно натянув зеленый отцовский плащ и на бегу подворачивая рукава, я помчался на Овальную поляну. Отовсюду высыпали люди: кто-то нес лиловые и розовые астры, чудом дожившие до октября, кто-то спелые яблоки, чтобы на радостях раздать их соседям. В заросшем, украшенном бледными скульптурами парке со скрипом завертелась старая карусель. Возле длинной, аккуратно выкрашенной школы толпились галдящие перваши – ждали, когда придет Учитель эм Марк, торжественно повесит на ворота тяжелый замок и громко объявит о начале каникул.
На поляне разгоралось веселье. Толстый усатый эм Реус, слывший в городе скупердяем, – вот у кого каждый грошик на счету! – горстями раздавал карамельки. Круглые, как калачи, гномы (наши, местные, не из чужедальних земель!) весело смахивали листья с деревянной эстрады. Они не успели закончить работу, как на сцену стрижом взлетел дирижер в черном фраке, а за ним поднялись трубачи, скрипачи, гитаристы. Волшебные звуки вальсов, фокстротов и кадрилей вспорхнули в небеса и донеслись до самой дальней улицы Светлого города.
Как же я любил это прекрасное время! Небо пылало разноцветными огнями, а в сердце вспыхивали блестящие брызги салютов. От зажигательных плясок тряслась земля. Кружила в парах беспечная молодежь. Супруги, много лет прожившие под одной крышей, вновь становились юными и романтичными. Древние старухи, вынув из сундуков пестрые платки с кистями, вместе с пылью старинных вещей стряхивали годы. Постукивая деревянными клюками, они решительно ступали в центр хороводов и, посмеиваясь друг на другом и над собой, неуклюже выписывали кренделя – а вокруг прыгали и хохотали их правнуки. Все обнимались и целовались, радовались и хлопали в ладоши. В эти дни никто не сдерживал чувств, создавались пары, а в начале зимы в городе наступало счастливое время свадеб. Облака всегда искрились, точно алмазы, в кармане жениха и на длинной белоснежной фате невесты.
Я искал Пиону – и вскоре нашел. Она танцевала в середине большого круга – да так хорошо, что я встал поодаль, чтобы случайно не оборвать танец. Пиона надела золотистое платье, которое так шло к ее прозрачным бледно-голубым глазам, на плечи набросила пышную накидку из лисьего меха. Беззаботно стучали высокие каблучки, воздушными были движения. Все хлопали ей, а я любовался, забыв про все на свете.
– Что, красивая? – раздался пронзительно тонкий старческий голос, и я вздрогнул. Колдун в громадном, как колесо, кроваво-красном берете, в черном многослойном одеянии смотрел на меня с нескрываемым презрением. – Рано вам еще думать о красавицах, юноша! В вашем возрасте на уме должны быть только уроки, а не зрелые барышни!
– Вообще-то это моя одноклассница, – буркнул я, подумав, что даже Учитель эм Марк сегодня не говорит об учебе, а этот нашел время, завел шарманку.
– Одноклассница? – Колдун недоверчиво скривил губы. – Я полагал, она постарше вас, сопляков.
Может быть, в другую пору, набравшись храбрости, я ответил бы Колдуну что-нибудь дерзкое, но в День разноцветных облаков мне ни с кем не хотелось ссориться. Да и Пиона меня заметила. Закончив танец элегантным движением раскинутых рук, она благосклонно приняла аплодисменты и выскользнула ко мне через расступившуюся толпу – раскрасневшаяся, светловолосая, прекрасная. Колдун посмотрел на нее так внимательно, будто впервые увидел, кинул злобный взгляд на меня и отошел в сторону.
– Тебе понравилось, как я танцевала, Лион?
– Очень.
– Я рада, – Пиона привычным жестом убрала завитушку с виска.
– Начинается вальс, – пробормотал я. – Может быть…
– Конечно! – с полуслова поняла Пиона. – Пойдем скорее!
От нее сладко пахло розами и карамелью, нежно звенели длинные серьги с блестящими зелеными камушками. «Родители Пионы живут зажиточно, торгуют лесом, владеют драконами», – не к месту вспомнились отцовские слова. Да какая разница, кто ее родители! Вот она – удивительная девушка, стоит рядом и белозубо смеется. Жаль только, что из-за ее высоченных, как шпиль у городской ратуши, каблуков я кажусь еще ниже, а ведь я и так невысок.
Она взяла меня за руку и потянула в круг. Краем глаза я заметил, что на поляну пришли Грон, Пряник и Вишня. Я кивнул им и, увлекаемый Пионой, закружился в танце. Наверно, получалось у меня нелепо – я видел издалека, как ухмыляется Грон, но сегодня это меня нисколько не тревожило. В небе разноцветные облака, рядом – Пиона Прекрасная, что еще нужно для лучезарного счастья?
После танцев и потешных игр пришло время веселого и щедрого пиршества – на поляне появились первые столы. Пиону позвала мать, и она, картинно мне поклонившись, ускользнула. Пряник и Вишня помогали взрослым: расстилали синие и белые скатерти, носили блюда. Ожидая угощение, малыши собирались веселыми чирикающими стайками.
– Я уже видел свое облако! – сбивчиво убеждал приятелей семилетний Нежик, братишка Грона, взволнованно размахивая руками. – У меня Зеленый воробей, помните? Я сразу его разглядел!
– Ты еще скажи, что он подмигнул тебе! – хохотнул Грон. – Сколько раз я тебе объяснял, что невозможно рассмотреть свое облако, пока оно высоко. Это против всех законов! Они сливаются в цветную тучу – вот и всё.
– Сам ты туча! – обиделся Нежик. – Не видел – не говори. А я видел!
– Да невозможно это! – в сердцах повторил Грон, и я удивился, что в праздничный день он чем-то разозлён. – Мы же не в сказке живем, а в Светлом городе. Да что с тобой говорить! – Он махнул рукой и отошел к пестрым палаткам, где в эти дни хозяйки раздавали пирожки, пышки и блинчики с вареньем и каждому норовили сунуть по два-три сахарных петушка.
– Не огорчайся, Нежик, – решил я подбодрить маленького соседа. – Я верю, что ты заметил Зеленого воробья.
– Конечно! – обрадовался он. – А тебе удавалось разглядеть своё облако на небе?
– Я пытался, но мой Лев не показывается раньше времени. Может быть, так и надо, а, Нежик? Облака дружные, держатся друг за друга. Вот бы и нам так же! А то ссоримся по пустякам.
– Правда, – задумчиво сказал он. – Я скучаю по Воробью. А тебе без Льва – как? Грустно?
– Очень, – признался я.
– Еще бы! У тебя такое красивое облако. И еще на нем можно ездить верхом.
Подошел отец – ради праздника он надел широкополую шляпу и новый синий плащ на завязках. Весело хлопнул меня по плечу:
– Я же говорил, что прилетят в срок, – довольно прищурился он, глянув в цветное небо. – Закон природы! Ну что, сын, пойдем вытаскивать столы. Кстати, через окно стол тащить удобнее, чем через узкую дверь, так что твой метод вполне годится.
Он рассмеялся – и я тоже. Я так любил, когда отец делался веселым! Соседи рассказывали, что, когда умерла мама, у него погасли глаза. В тот же год отец отказался от обязанностей главного воина (мол, возраст не тот, да и состояние духа не позволяет), повесил меч на крюк и открыл мастерскую. Мне в ту пору не было и пяти лет. Второй раз он так и не женился – опасался, что новая хозяйка не найдет со мной общего языка. Меня отец берег, избавлял от тяжелой работы, не бранил за школьные неуспехи – разве что смотрел с укоризной. Изредка учил фехтованию, и мы беззлобно дрались на длинных деревянных мечах.
Отцу досталось забавное облако – Серебристый медведь. В городе поговаривали, что все облака напоминают владельцев, но я считал это вымыслом. Как сочетался пухлый Зеленый воробей с худеньким, простым, как хлеб, Нежиком? Что было общего у неказистой Лисицы – и Пионы Прекрасной? И чем я, тощий невзрачный пацан, напоминал Крылатого Льва? Разве что встрепанными, как грива, волосами.
Праздничная суета затянула нас. Молниеносной вспышкой под разноцветным небом мелькнули два веселых дня, и всех охватило привычное радостное волнение. И снова был хоровод, снова звучали завораживающие призывные песни. Когда первое облако упало на плечо Нежика – яркая, как первая листва, птичка, все дружно захлопали, а Нежик заплакал.
Облака спускались весело и торопливо – к Грону острохвостый енот, к Вишне – огненно-красная белка, которую та называла Алькой. Довольный отец, улыбаясь, пожимал невесомую лапу Серебристому медведю. Громадные облака съеживались, чтобы оказаться в объятиях взрослых людей, а к восхищенным малышам падали в нетерпеливо раскрытые ладони.
Не прошло и часа, как у каждого трепетало облако – на плече, в руках, в кармане, и кто-то уже спешил с ним домой, чтобы оно отдохнуло с дальней дороги. Некоторые горожане даже хранили в домах расписные колыбели, чтобы облака могли в них ночевать.
Я посмотрел по сторонам – облака были у всех.
Только ко мне Крылатый Лев не прилетел.