Вертолет трясся так, что у Лизы прыгало и екало что-то внутри, было такое чувство, что внутренности стояли комком у горла и норовили выскочить наружу. Лиза то резко бледнела, то краснела, она понимала это и сама, потому что кожа лица вдруг холодела мертвенно, то становилась горячей – коснись, обожжет. Лиза старалась держаться и не подавать вида, что от это тряски ее вот-вот вывернет наизнанку, потому что ее попутчики были абсолютно спокойны. Майма уткнулась в небольшую книгу, она часто ее читала и никогда не показывала – то ли молитвы, то ли наговоры, что-то тайное, то, что знать посторонним не обязательно, Виктор молча смотрел в окно, Алиса спала. Дочь теперь спала почти постоянно, видимо действие препаратов продолжалось, и это было необъяснимо, любая химия должна была давно уйти, но нет…
Вертолет завис над небольшой долиной у реки, начал медленно снижаться, и Лиза облегченно вздохнула – слава Богу. Подсев к Алисе, она поплотнее завязала шарф на воротнике ее пушистой шубки, натянула капюшон, девушка открыла глаза, недовольно сморщилась, увидев мать так близко, но промолчала, лишь раздраженно дернула плечом.
– Сама потуже платок повяжи, на затылок вон сполз. Тут холодища ого-го, ветры такие, что с ног сносят. Да и речка… Два градуса летом вода в ее ручьях, в ней самой еле-еле до десяти поднимается. Увидит вас бабка в такой одежде, разгон даст. Вырядились, скажет. Она всегда так…
У Маймы был странный тон – и вроде чуть насмешливый, подшучивающий над старухой, но и уважительный, даже боязливый, голос смеялся, но чуть дрожал. Виктор тоже натянул капюшон пуховика, оглядел свою компанию, вздохнул.
– Держитесь, садимся. И бабку-то как твою зовут? Так и не сказала…
Майма улыбнулась, потрепала Алису, как котенка, чуть ущипнула ее за впалую щеку
– Не грусти, скоро увидишь, какая там красота. А бабку зовут Марфа! Только по имени, Марфа и все тут. Не любит она по-другому.
У Лизы промелькнула мысль, что где-то она подобное уже встречала, но вспоминать не стала, потому что вертолет перестал дрыгаться, плавно опустился на белые камни долины, заглох и как будто поник, как усталая птица.
– Приехали. Вылезай! Лиса, давай я тебе помогу, ты слабенькая еще.
Виктор вытащил Алису из вертолета, потом стянул рюкзаки, каждый размером с небольшой дом, снял Майму, протянул руки Лизе. Она спрыгнула вниз, на мгновение задержавшись в его объятиях, осторожно подняла глаза и увидела такую боль в его взгляде, то испугалась, выскользнула, присела на рюкзак рядом с Алисой
– И что дальше? Тут нет никого, прямо пустыня.
Майма подошла к воде, постояла, глядя в зеркально-светлые потоки, обернулась
– Лодка скоро придет, обещали. Туда по реке еще километров двадцать, скит скрытый, тайный, не каждому глазу доступный. Пещерами добираться будем, их там каскады.
Лиза тоже смотрела на реку. Она никогда не видела такой воды – одновременно и бешеной и спокойной, как будто она за показным благодушием скрывала буйный нрав, только попадись… Река была узкой, сдавленной между обрывистыми, почти белыми от вымытого течением гипса, берегами. Со всех сторон к ней подступали склоны и кручи, изломанные, исчерченные черными трещинами и провалами, изрытые ледяными ручьями, с высоты срывающимися в воду, запятнанные темными вмятинами пещер. Казалось, что с воды невозможно выбраться на берег, так высоки и недосягаемы были леса, находящиеся на вершинах этих высокомерных круч, выйдешь из лодки, и так и останешься на узкой каменистой полоске между водой и скалой. Виктор тоже задумчиво смотрел на воду, и было видно, что он растерян и даже испуган.
Лодка появилась неожиданно, на полной скорости вырвавшись из-за поворота, она неслась, задрав нос к небу и была похожа на сбесившуюся рыбу. Резко сбросив скорость, лодка зарылась носом в волну, и когда она подошла поближе, то Лиза разом поняла, откуда у нее такая прыть – лодочник оказался молод, вихраст и хитроглаз, один в один шкодливый и хитрый пес.
– О! Да вас тут прям толпа! Мне Марфа не говорила, что столько народу, я вас разом не увезу. Два захода буду делать, кто первым сядет?
Алиса вдруг встала и сама пошла к лодке, Лиза было бросилась следом, но Виктор удержал ее за локоть, остановил.
– Мать с ней поедет, а мы следом. Матери лучше поехать с Лисой, она с этой Марфой встретится первая, все уладит. Погоди, я их усажу.
Виктор долго усаживал Алису и Майму, размещал их небольшие рюкзачки, оставив здоровенные на потом, и когда лодка, взбрыкнув, рванула вперед, присел рядом с Лизой.
– Минут через сорок вернутся. Ты как?
Лиза пожала плечами, уселась поудобнее, съежившись от холода, но Виктор распахнул куртку, притянул ее к себе, прижал.
– Вить… Может, ни к чему это все снова, а? Ты вроде все сказал своим отъездом – ты сказал, я поняла. Зачем вставать в ту же реку, это невозможно, ты же знаешь.
Виктор молчал. Он просто согревал озябшую женщину, совсем потерявшую себя, и это было все, чего он хотел.
Лодка снова выскочила, как черт из коробочки, и Лиза вынырнула из блаженной дремоты и теплого покоя, она даже не заметила, как задремала, прижавшись к горячей груди мужа. Виктор уложил рюкзаки, помог Лизе сесть на сиденье, крепко ухватил ее за плечи и лодка понеслась. Мимо пролетали белые скалы, мелькали неровные камни, хищно высовывающиеся из темно-серебрянной воды, то здесь, то там нависали над водой, чудом приткнувшиеся на крошечных кусочках суши изуродованные ветром, корявые деревья. И вместе с этим ледяным и суровым пейзажем мелькало время, тоже похожее на эти рваные куски неприветливых берегов.