25 июня. 9:03
Александр Лукрезе
Пулей вылетев из номера, Сандро выхватил у охраны пистолет и, передернув затвор, на бегу слушал доклад Фабио об обстановке:
– Все шло по плану подставы. Они окружили здание, просматривая каждый вход и выход. За рестораном было особенно пристальное наблюдение и я разрешил Вики туда спуститься на полчаса. Решил, что если она на психах устроит там погром – это будет лучший способ отвести подозрения. Едва по плану на кухне началось задымление, охрана ее вывела и сработала пожарная тревога.
– А лягушатник что?
– Ждал в переговорке. Наши сообщили ему о смене места встречи из-за пожара на кухне, однако поступил сигнал, что здание заминировано. Сотрудники начали эвакуацию по протоколу. Наши действовали по инструкции, пытаясь вышвырнуть Шеро и его охрану из здания. Началась драка.
– И Вики подняла панику… – зло прорычал Сандро, сбегая по лестнице вниз.
Фабио кивнул, спускаясь следом за Сандро.
– Они уже вошли в здание с главного входа и поднимаются по лестнице левого крыла. Однако из-за стрельбы Вики на левой лестнице, постояльцы в панике побежали к правой, поэтому со стороны двора и парковки они войти пока не могут.
Как вдруг раздались выстрелы где-то на третьем этаже.
Со всей охраной, Сандро в панике выбежал с лестницы в уже пустынный коридор третьего этажа. Быстро занимая огневую позицию за большим горшком с пальмой. Пока дедушка со своей охраной быстро спускался по лестнице к выходу.
В душе кипела такая ярость и страх за Викторию, что он готов был сам начать перестрелку. Два десятка мужчин в другом конце коридора занимали огневые позиции, пока двое с автоматами быстро проверяли номера.
Руки сами по себе сжимали пистолет, беря входящего на прицел, но вдруг он в предсмертной конвульсии выстрелит в Вики? Или ее заденет шальная пуля?
– Фабио, в каком она номере? – нервно спросил Сандро, целясь, чтобы убить с одного выстрела.
Но ответ пришел быстрее, чем кузен успел что-то сказать.
Виктория Волкова
Не знаю, что может быть страшнее в здании, которое заминировано. Сам факт, что все вот-вот взлетит на воздух или видеть мужчину, который положил на журнальный столик чемодан.
Нет, он не активировал бомбу. Хотя может быть она лежит в чемодане?
Однако стоило мне увидеть, как он разбил вазу о тумбочку, я невольно начала в этом сомневаться. Битые вазы не нужны подрывнику.
Стоя ко мне спиной, мужчина вылил что-то красное себе на голову, разбрызгивая жидкость и на ковролин. А после начал рвать свою рубашку, пиджак и…
Кто бы мог подумать! Кататься по полу… Ну, как двухметровая сосиска.
И словно этого всего было мало, он достал из кармана пластиковые стяжки для проводов, чтобы связать себе ноги, когда и заметил меня.
– Bon Dieu! – зло выругался он по-французски, вскакивая на ноги.
Только увидев глаза психа, готового на все что угодно, я поняла, что от шока не шевелилась все это время.
Вот дура… Зачем я здесь стою? Я же свидетель! А свидетелей что? Правильно! Убивают первыми!
Не теряя ни секунды я уже бросилась к выходу, но мужчина оказался быстрее. В один прыжок, он оказался между мной и дверью.
– Сколько ты хочешь за молчание? – резко спросил он меня с сильным французским акцентом, загораживая собой выход.
С ужасом узнав в нем месье Шеро, чья охрана внизу устроила драку, я пробормотала:
– Н-н-нисколько.
– Точно… Ты Виктория Лукрезе… – пробормотал он. – Тоже думаешь, что я тварь дрожащая?
С трудом дыша, я замотала головой, испуганно отступая. Вот теперь я понимаю, что ни похититель, ни Сандро никогда не жаждали моей смерти. Они просто могли убить меня, а этот окровавленный тип – думает КАК это сделать.
На миг он будто замер в нерешительности, а после схватил статуэтку с комода под телевизором. А я, вспомнив про пистолет, мгновенно навела на него оружие.
А толку? Он одним махом, выбил пистолет у меня из рук.
Тяжелое основание статуэтки отломилось и отлетело в телевизор. А я, отшатнувшись, схватила первое, что попалось под руку – чемодан.
К счастью, оставшаяся часть статуэтки оказалась из керамики и разбилась о крышку. Но удар был такой силы, что я поскользнулась на ковролине и плюхнулась на задницу.
Шеро пытался вырвать чемодан из моих рук, но чувствуя, что это моя единственная защита, я вцепилась в него мертвой хваткой, цепляясь за что могу.
Клац. Клац.
И замки открылись.
Пачки денег посыпались на меня и на пол. Инстинктивно я отпустила чемодан и, воспользовавшись тем, что француз слишком сильно потянул его на себя, отступив, я сделала единственное, что пришло в голову.
Кувыркнулась и, выхватив отлетевший в сторону пистолет, вскочила на ноги. Именно так как Сандро и показывал. Передернула затвор и…
Остановилась.
А могу ли я выстрелить в человека?
Он боится. Он жить хочет. Также, как и я.
Но в тоже самое время… Это он поднял на меня руку первым.
Через дверной проем было видно спальню и, заметив что в меня кто-то целится, я в испуге выстрелила.
Оглушительно громко. Дважды.
Звук был настолько громогласным, что Шеро упал на пол, прячась за диван, а я зажмурилась.
В ушах звенело. А после все звуки внезапно почти исчезли, будто я оказалась под водой. Все казалось приглушенным и крайне непонятным.
Как вдруг я разобрала крик на итальянском:
– ОРУЖИЕ НА ПОЛ! – рявкнул кто-то в черном, в каске и бронежилете, влетая в номер.
– СПАСИТЕ! – простонал француз на английском.
Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Даже если я и хотела, то не могла пошевелиться. Тело била крупная дрожь, а я слышала крики и стоны и не могла поверить в происходящее.
Я… выстрелила… в человека?
Мужчина с автоматом выбил пистолет из моих рук. Мгновенно меня скрутили и уложили лицом в пол, застегивая наручники на руках.
– Вы арестованы!
– Он пытался меня убить! – в истерике закричала я на английском, пытаясь сопротивляться. – Я защищалась!
– В суде это расскажете, – прорычал кто-то в маске, рывком поднимая меня на ноги.
Только увидев, упавшее огромное зеркало в спальне, я поняла, что выстрелила в собственное отражение.
– Вы устроили стрельбу в отеле, заминировали здание, не давали никому выйти, угрожая расправой десяткам людей, тоже чтобы защищаться?!
Толкая в спину, меня вывели в коридор, пока этот урод выл от боли за диваном.
Однако стоило мне увидеть лицо комиссара Эспозито в коридоре, как я все поняла. Черное торжество неожиданно сменилось глубочайшим недоумением. Он явно не ожидал увидеть меня.
А еще он рассматривает меня у дверей номера, а не просто тащит к выходу, как должен сделать по инструкции любой службы безопасности, а значит…
Он уверен, что в здании нет бомбы.
– Мерзавец… ТЫ ПОДСТРОИЛ ЭТО?!
Комиссар Джованни Эспозито
Есть люди, которые вызывают жгучую ненависть с одного взгляда. И все Лукрезе именно такие.
А вот эта вырывающаяся дрянь, особенно. Хотя в кондитерской она и показалась ему просто обнаглевшей шалавой.
Но теперь, глядя в обезумевшие от ярости глаза, комиссар Эспозито невольно прокручивал в мыслях весь диалог с месье Шеро от 18 июня. Как только эта баба сумела влезть в его план?
Это хитрый ход Алессандро? Или наоборот ошибка?
За неделю до этого. 18 июня
– М-м-м… Так ты тоже барыга… – рассмеялся Эспозито, выслушав "жалобу" француза в подвале бара. – Так еще и без крыши.
– Я не виновен! – шепотом закричал француз.
– Ага… – криво усмехнулся Эспозито. – У компании “ИнтерТранс” тысячи клиентов на морские и авиаперевозки, но почему-то именно тебя они решили поставить на счетчик?
По лицу француза было видно, что он уже жалеет, что пришел. Боится, что его самого посадят за торговлю наркотиками. И правильно боится, не будет сотрудничать – ребята по наводке Эспозито его упакуют.
– Короче, я не из наркоконтроля… Ты сотрудничать будешь?
– Конечно! Мне сказали, что только вы мне поможете в Палермо! – шепотом выкрикнул Шеро.
Чтож… Так и есть. Большинство кормится с руки Лукрезе.
Хуже, если план провалится то и самого Эспозито припрут к стене. Но он не может отказаться от шанса посадить за решетку тех, кто виновен в смерти отца.
Лукрезе что-то не поделили с Градиано, а в итоге 18 невинных жертв. Обычных людей, которые покупали продукты на рынке. И хоть кого-то их этих кланов посадили? Нет. Хоть какая-то справедливость восторжествовала? Тоже нет.
Полиция лишь кормится с их рук, а власть имущие ждут своего шанса отжать у них бизнес. Но Эспозито рано или поздно посадит их всех.
Однако подобраться к Лукрезе не так-то просто. Нужно нарыть что-то посерьезнее шантажа барыги.
– Если я не принесу деньги до 25 июня – меня убьют! – продолжал скулить француз.
– Тебя и так убьют, – прямо сказал Эспозито, чтобы тот не сдавал заднюю. – Ты – барыга без крыши. Грохнуть тебя – обязанность каждого наркокартеля. Хочешь выжить, придется посадить всех Лукрезе и только тогда остальные тебя начнут бояться.
– И что мне делать?
– Договориться, что принесешь часть суммы долга, а остальное отработаешь, – пожал плечами Эспозито. – Ты придешь на встречу с мечеными купюрами. И Лукрезе будут этого ждать, конечно. Алессандро ты не увидишь, встреча сорвется и ты поедешь в другое место.
– И вы их схватите? – с надеждой спросил француз.
Эспозито усмехнулся.
Алессандро может и дурак, а вот дед ему не даст этого сделать. В лучшем случае в тюрьму сядет охрана, которая сделает вид, что хотела украсть деньги. А скорее всего Шеро поедет добровольно и не станет сотрудничать с полицией после беседы с Лукрезе.
Так что этот вариант не подходит.
– Тогда тебя убьют, – солгал Эспозито. – Поэтому мы сделаем так, чтобы был повод найти серьезные улики и посадить всех Лукрезе разом. Но ты должен мне помочь.
Эспозито выразительно посмотрел на француза и начал писать на листочке план, заодно рисуя схему здания.
– Перед встречей тебя будут проверять. С оружием никого не пустят, а вот с пачкой салфеток и тюбиком мази от экземы или чем-то подобным в кармане – вполне. В салфетках будут жгуты, в тюбике – твоя кровь. Сделай все чисто.
Француз кивнул и Эспозито начал писать дальше:
– Когда в отеле зазвенит пожарная тревога, твоя охрана должна начать драку, чтобы выиграть время.
О том, что поступит анонимный звонок о том, что здание заминировано Эспозито благоразумно промолчал.
– Так получится, что выход тебе перекроют, – он нарисовал план первого этажа. – Ты побежишь на лестницу, а когда по технике безопасности сотрудники отключат электронные замки – войдешь в пустой номер.
Он обвел слово "пустой".
– У тебя будет две минуты, чтобы обставить все так будто ты стал "жертвой".
И все будет "чисто".
Полиция приехала на вызов, потому что в здании бомба. Нашла потерпевшего и улики. В холле было вооруженное нападение. Да, Лукрезе и сами устроят ЧП. Так что есть все основания по закону оцепить здание, облазить каждый уголок, взять запись с каждой камеры и увезти на допрос каждого человека в отеле.
Вот тут-то и начнут сыпаться "интересные" факты. Эспозито аж закрыл глаза от сладкого предвкушения.
По его сведениям, отель "Синьорина Виньелье" – это крепость Лукрезе. В подвале есть что-то вроде пыточной и тайник с черной бухгалтерией. Так что хоть одну серьезную зацепку или свидетеля они найдут. А может быть и раскрутят на "сотрудничество".
Достав из кармана зажигалку, комиссар сжег план, который написал.
Будет ли Алессандро спокойно сидеть в кабинете или даже если просто выйдет из здания – его повезут в участок на допрос. Вопрос только сразу в наручниках или они захлопнутся чуть позже.
Только одного в плане не было.
Вот этой орущей на всех языках бестии.
– Отпустите ее! – внезапно раздался угрожающий рык.
Повернув голову, Эспозито увидел как к ним бежит Алессандро Лукрезе с вооруженной до зубов охраной. Почти черные глаза наследника Коза Ностра пылали яростью, а руки сжимали пистолет так крепко, будто ему стоило невероятных усилий не открыть огонь.
– Там есть кто-то кроме нее? – тихо спросил Эспозито, одного из карабиньеров.
– Только потерпевший, капитан.
Чувствуя как по венам разливается черное торжество, Эспозито твердо сказал:
– Синьор Лукрезе, прошу вас покинуть отель ради вашей безопасности. Здание заминировано, а эта женщина…
Однако стоило увидеть, как двое из оперативной группы выводят Шеро из номера, как он чуть не выругался матом.
Француз всего лишь на стекла упал. Пулевых ранений – нет. Причин получить доступ ко всему зданию тоже.
Никак не пришьешь, что девушка ростом примерно 160 см и весом около 60 кг могла попытаться “связать” здорового мужика весом за 100 кило.
Но заметив ослепившую Алессандро, как любого мужчину в такой ситуации, ярость, Эспозито с предвкушением протянул:
– Отпустите девчонку…
Виктория Волкова
Пока карабиньеры выводили меня из номера, я кричала, брыкалась и вырывалась так, что босоножки слетели с моих ног и я осталась босиком. Однако стоило мне услышать смех ментов, как я невольно остановилась.
– Сколько же в ней денег?! – раздался смешок на итальянском, пока кто-то расстегивал мне наручники.
Невольно я опустила взгляд на свою грудь.
Чтож… Прогресс на сиськи… В смысле на лицо.
Сегодня платье плотно сидит на груди. Но купюры залетели мне за шиворот, прилипли к наэлектризовывавшейся ткани платья и волосам, и с каждым моим движением деньги летели во все стороны.
Сицилийский ОМОН по очереди проверял соседние номера, пока двое из них расстегнули мне наручники и шустро вывели “потерпевшего” из номера.
– ****! Я убью тебя! – выкрикнул Сандро на итальянском.
Теперь уже Сандро с трудом скрутила охрана Лукрезе, чтобы не дать ему наброситься на француза. И поверьте, удержать начальника с черным поясом по каратэ и не опозорить при этом – непросто.
– Свободна, – презрительно бросил мне Эспозито, махнув рукой. – Беги уже к своему защитничку.
Но по одному блеску глаз было ясно, КАК он наслаждается ситуацией.
Ужасно хотелось сбить его кривую ухмылку, но понимая, что он только и провоцирует моего Сашку, я из последних сил сдержалась. А потому поспешила найти свои босоножки в коридоре, чтобы как можно скорее убедить Сандро, что он того не стоит и со мной все в порядке.
Однако едва я наклонилась, чтобы обуться, как вдруг раздался выкрик Шеро.
– Алессандро угрожал мне! Его жена пыталась меня убить! Стреляла в меня! А вы их отпускаете?!
– Скотина… – угрожающе прорычала я, резко поднимаясь. – А ты ничего не путаешь?! Ты первый мне чуть голову не проломил статуэткой!
Видя, что карабиньеры уже готовят наручники для Сандро, я и сама не поняла как со всей дури бросила в Шеро белую туфельку. Стреляю я и правда плохо, а вот в волейбол до сих пор хорошо играю.
Так что попала ему квадратным каблуком прямо в нос.
– Все еще веришь, что я промахнусь с пяти метров?! – зло выкрикнула я. – Да, я тебя сейчас тапком прихлопну, как таракана!
– Эй! Я что зря отпустил тебя?!
Я уже замахнулась второй туфлей, как кто-то резко дернул меня за плечо и я по инерции ударила его по лицу.
Хотя может быть Эспозито специально на каблук напоролся?
Он с силой оттолкнул меня прочь и так уж совпало, что я оказалась у цветочной композиции из флорариумов и цветочных горшков.
– Вот! Нападение на лицо! – крикнул Шеро, держась за нос. – Эта психопатка из мафии…
Зря он это сказал. Мой здравый смысл и адекватность окончательно "вышли из чата".
Красивые все-таки у нас горшочки с кактусами и суккулентами.
Особенно в полете.
Тем более, когда острыми иглами вгрызаются в лица горластых уродов. Вот теперь это нападение на лицо.
– А-а-а! – взвыл Шеро, пытаясь спрятаться за карбиньеров.
– А ты думал можешь поднять на меня руку и я не дам сдачи?! – я зло рассмеялась, хватая новый горшочек. – А чего сразу к нам в номер не пришел?! Сказал бы, что я тебя трусами задушить пытаюсь!
Лягушатник пытался спрятаться за спины полиции, а я без жалости швыряла маленькие горшочки с кактусами во всех без разбору. Лучше я их пришибу в состоянии аффекта, чем Сандро.
Потому что охрана Лукрезе явно уже была готова его позорно мордой в пол уткнуть, лишь бы не дать ему попытаться убить их ВСЕХ.
Но судя по тому, что Эспозито не спешит "упаковывать меня" – он этого ждет.
– Уроды! Приперлись к нам домой! Сашку моего провоцируете?! Так я сама с вами разберусь!
В общем-то неудивительно, что теперь уже в Эспозито полетел горшок побольше. Но, конечно, в отличие от Шеро, он уклонился.
– Пошли вон отсюда! Чтобы духу вашего здесь не было!
Одарив меня убийственным взглядом, Эспозито жестом отдал приказ меня "упаковывать".
Не прошло и пяти секунд, как мне больно заломили руки за спиной и надели наручники. А после, не обращая внимание на то, как я сопротивляюсь, потащили к лестнице.
– Кто к нам с мечом придет! Тот от меча и сам падет! – крикнула я всем на прощание.
– Посмотрим, как ты запоешь на допросе, – насмешливо кивнул мне Эспозито.
– Не дождешься, – с ненавистью прорычала я.
Не думала, что буду настолько презирать кого-то, что на эмоциях плюну человеку в лицо. И мне кажется, и Фабио, и вся охрана Лукрезе, с трудом сдерживающая смешки, в этот момент были готовы мне аплодировать.
В душе все так пылало из-за несправедливости, что я назло всем расправила плечи и гордо вскинула подбородок. Раз тут все "уверены", что я способна заминировать здание, взять заложников и навалять здоровенному мужику, так нечего позориться.
Я ни перед кем голову не склоню.
Ни за что.
И никогда.
Однако стоило увидеть автозак, как я расстроенно сжала кулаки.
Нет, надо было все-таки вспомнить, чем закончился клип песни "Вояж" группы Ленинград.