Я стояла в костюме матрешки за пределами нашего магазина и пыталась оправдать возложенные на меня надежды. Листовки мало кто брал.
Нелепы уже присутствовали на некоторых головах прохожих. Или мне так казалось, или они в основном паразитировали на не очень приятных людях. Но, может, это просто солнце. Мне вообще сейчас люди казались в большинстве своем неприятными.
– Дурацкое занятие, – зевнул мартышка.
Я обернулась к нему – пританцовывал рядом, со своими очками. Удивительный человек. Жара, нелепы, а он танцует тут, как ни в чем не бывало. Или не человек… Интересно, дехи – они вообще кто?
– Хреновая с тебя матрешка, – заметил мартышка.
Я-то и сама в курсе, что матрешка с меня не очень. Я вообще не против критики, прислушиваюсь. Что продавец, что матрешка – не мое это призвание. Но, как говорится, кушать хочется.
– А как у тебя с очками дела? – вежливо поинтересовалась я.
– С ними все хорошо, – улыбнулся мартышка.
– Хорошо, что у кого-то все хорошо, – искренне порадовалась за него я.
– Да, получше, чем у людей, – пожал плечами мартышка.
– Кстати, насчет людей, – я осмотрела улицу. – Как спасать будем?
Мартышка удивленно на меня посмотрел. Со стороны магазина послышалось знакомое покашливание. Я обернулась – Крыс, прищурившись, строго и недовольно смотрел в мою сторону. Я вздохнула и попыталась проявить настойчивость в раздаче листовок.
– Спаси мир – купи сувенир! – озвучила я первую, пришедшую в голову, рифму.
Покосилась на шефа – вроде проявления недовольства в мою сторону не намечалось. Слева мартышка чем-то громко зачавкал. Я обернулась – тот жевал банан.
Тут, значит, прыгаешь, как лошадь, в костюме матрешки, пытаешься привлечь туристов… Кстати, насчет лошади – опять появилась Кристина со своими листовками. Вечно эта лошадь бегает как лошадь, нет бы спокойно шагом пройтись, так она тут рысью или галопом скачет, сбивая всех на своем пути. Ну, всех не всех, а мартышку моего сбила. Благо бананом не подавился – вылетел он у него из лап и приземлился возле ступенек нашего магазина. Я с сочувствием посмотрела на недоеденный банан, ставший жертвой лошади…
– И как же сувениром можно спасти мир? – с сомнением поинтересовался мартышка.
Я повернулась к нему. Стоял на своих двух, как ни в чем ни бывало. Я приподняла очки, еще раз посмотрела на него, потом на упавший банан. Банана не было, Крыса тоже не было, лошадь скакала у соседнего магазина.
– Был банан, не стало банана… – растерянно пробормотала я. – Вот в чем вопрос…
– Вопрос с миром на повестке дня, а бананы – их много, – мартышка невозмутимо достал из-за спины банан и начал его оголять.
– Есть банан, – вздохнула я.
– Звучит, как приказ, – хихикнул мартышка. – Более вежливее было бы, например, «ешь банан» или «съешь банан», – уже жуя банан, размышлял он.
Я задумалась. Как объяснить мартышке с бананом, что есть – это не есть… В смысле, что можно кушать, а можно есть… в смысле – быть.
– А вы, дехи, вы, вообще, кто? – поинтересовалась я. Они же, скорее всего, не русские, тогда сложнее объяснять.
– Вообще, я бананы не люблю, – скривился мартышка. – Так, для образа. Вроде как с ним смотришься логичнее, – явно перевел разговор на другую тему мартышка. – Кстати, осторожно, ваш лысый идет, – он кивнул в сторону магазина.
Я посмотрела на повторно вышедшего Крыса. Рожа у него была такая же недовольная, как и перед этим. Я вздохнула, рифма вылетела из головы. Чтобы продемонстрировать прилежность в работе, я начала придумывать следующую. Вдохновение не появлялось, зато начала проявляться лошадь, быстро скачущая в нашу сторону.
– Осторожно, лошадь! – попыталась предупредить мартышку я, но лошадь уже сбила его с ног.
Честное слово, прям реактивная какая-то, как будто петарду ей в зад вставили. Банан полетел в сторону магазина, мартышка на землю, лошадь поскакала дальше. Краем глаза я заметила краснеющее лицо Крыса. Нужно было срочно делать вид бурной деятельности.
– Магниты, матрешки, картины… – бодро выкрикивала я, одной рукой протягивая листовки прохожим, а второй пытаясь помочь мартышке встать.
Но Крыс уже спускался по ступенькам, видимо для того, чтобы мне лично высказать свое мнение по поводу моей работы. Мартышку я подняла, а Крыс в это время наступил на банан и, как это ни банально в случае с бананами, лежащими на земле…
– Не будь кретином – купи картину! – неожиданно вырвалась рифма из моих уст, в то время, как Крыс упал к моим ногам.
– Оу-у-у, – мартышка прикрыл лапой лицо. – С сувенирами было удачнее, – шепнул он мне на ухо.
– Марго! – злобно прошипел снизу Крыс.
– Ужель, не пора ль купить гжель? – криво улыбнулась я, глядя на Крыса сверху, и машинально протянула листовку кому-то справа от себя.
– Маргарита! – строго проговорил этот кто-то голосом Игоря Николаевича и вернул мне листовку.
– Каждую иностранку оденем в ушанку. Каждому безбожнику – по кокошнику… – я широко улыбалась и активно всучивала свои листовки прохожим.
Прохожие улыбались и брали мои бумажки. Кажется, это была моя лучшая рекламная компания. Мартышка стоял поодаль и ржал.
– Флаг России спасет от аллергии! Русский орел на футболке круче любой наколки! – рекламно-поэтический дар прямо-таки попер из меня.
Крыс поднялся и опять покашлял в мою сторону. Я покосилась на него, но бросать выполнять обязанности промоутера не стала.
– Купи магнит, забудь про целлюлит!..
– Маргарита! – настойчиво подергал меня за матрешку старший из шефов.
Я, широко ему улыбаясь, продолжила раздавать листовки.
– Маргарита! – повысил голос Игорь Николаевич.
– Шо? – невинно захлопала глазами я.
– Давайте без личных инициатив во время работы, – попросил Игорь Николаевич.
– Я исключительно без, – заверила его я. – Просто раздаю тут листовки.
– Вот, именно просто и раздавайте! Без патриотических лозунгов! – настаивал Игорь Николаевич.
– Просто – они не берут, – прошептала я.
– Раздавайте с рекомендованным нашим маркетинговым отделом текстом! – посоветовал он.
– Как скажете, – пожала плечами я.
Опять учат. Никакой свободы самовыражения. Я грустно смотрела вслед удаляющимся шефам и на художественно размазанный след от банана. Есть хотелось. Видимо, поэтому банановая размазня напоминала мне пюрешку.
– И как будем его спасать? – рядом с моим ухом снова материализовался мартышка.
– Банан? – грустно вздохнула я.
– Мир! – убедительно уточнил мартышка.
– Мир… – задумалась я. – А я у тебя хотела уточнить. Собственно, кажется, даже начала уточнять. Но лошадь вмешалась.
– Так, я не в курсе, – совершенно спокойно сообщил мартышка. – Мир ваш, вам виднее, как его спасать.
– Слизняки – ваши. Значит, вам виднее, – парировала я.
– Нелепы не наши! – замотал головой мартышка.
– А чьи? – попыталась уточнить я.
– Понятия не имею. Залетные какие-то. Мы их не успели изучить. Впервые сталкиваемся с таким видом.
– А обычно как спасаете?
– Смотря кого, – на секунду мартышка задумался и продолжил. – В основном – не вмешиваемся. Особенно в такие безнадежно отсталые миры, как ваш. Не в наших правилах вмешиваться в дела планет, которые не входят в наш «Альянс». Это запрещено, – последнее он проговорил отчетливо и медленно.
Ну, прямо, мы и безнадежные! Меня почти задело это его высказывание… Но тут к нам начала приближаться на довольно-таки непешеходной скорости лошадь на самокате.
– Разойдись! – заорала она. – Тормоза, бл…
Кристина в форме кобылы быстро проскочила мимо нас и въехала в двери припаркованного рядом туристического автобуса.
– Уважаемые леди и джентльмены! – быстро придя в себя, громко начала она. – Берем скидочные купоны и заходим в наш магазин!
Лошадь «отоварила» листовками туристов в автобусе и гордо вышла. Над ее головой восседал нелеп. Восседал, кажется, так же гордо, как и она на самокате.
– Удачненько я так на… нулась, – заржала она, и поехала в обратную сторону. – Расступись, твою мать! – басом заорала она, набирая скорость, нелеп нелепо болтыхался за ней, стараясь удержаться.
– Безнадежно безнадежный, – грустно констатировал мартышка, отпрыгнув в сторону.
– Спасешь вот так в свободное от работы время мир, а он потом раздавит тебя, – скривилась я, наблюдая за дальнейшей судьбой лошади.
Кобыла Кристина въехала в спину узбеку, последний, не удержавшись на ногах, сбил идущего ему на встречу крупногабаритного мужчину. Мужчина завалился на спину, а голова узбека с самим узбеком упала между ног этого мужчины.
Лошадь медленно и молча капитулировалась на своих двоих, засунув самокат подмышку.
– Тю, и тут уже гомики! – сплюнула в сторону упавших проходящая мимо бабулька. – Чертова Юропа!
Мы сидели под магазином и жевали бананы. Люди, не спеша, проплывали мимо нас. Иногда пробегала лошадь. Будняя сувенирно-столичная жизнь текла своим чередом. Нелепы настойчиво внедрялись в людей…
– Я бы поторопился, – зевнул мартышка.
– Я читала, что жевать нужно не спеша, тщательно пережевывая пищу. Так для организма полезнее, – лениво пробормотала я.
– Да какая уже потом разница? – спокойно заметил мартышка. – Можно сказать, что сейчас ты заботишься о здоровье будущего нелепа.
– Нелепо… – замерла на мгновение я, потом начала быстро глотать банан. – Подавитесь, мерзкие твари!
– Рано! – отобрал у меня последний кусок банана мартышка. – Оставим кардинальные шаги на последний момент.
– А сейчас что? – я проглотила банан и грустно посмотрела на мартышку, доедающего мой банан.
– Начинаем спасать! – мартышка бодренько подпрыгнул и, разминаясь, начал приседать посреди тротуара.
Хотела его предупредить, но лошадь уже сбила его с ног. Что за мир? Как здесь можно устоять на ногах? И в денежном и в физическом смысле. Я устало закрыла глаза.
– Начинаем спасать! – снова услышала я.
Я повернулась. Мартышка сидел, как ни в чем не бывало, рядом. Он улыбнулся, вскочил, и попытался начать приседать. Но на этот раз я была подготовлена, схватила его и потянула на себя.
Мартышка лежал на моей груди и растерянно, даже, я бы сказала, слегка испуганно смотрел мне в глаза. Я попыталась извинительно улыбнуться.
– Кристина… – виновато пожала плечами я, кивая в сторону лошади.
– Извини, что раньше не представился, – смущенно пробормотал мартышка. – Акшарах, – он слез с меня и протянул лапу.
Я машинально пожала ему лапу. Мартышка сразу же отстранился и как-то засмущался.
– В каких шарах? – не поняла я, и, на всякий случай, приподняла очки.
– Я – Акшарах, – еще раз представился мартышка.
Я на некоторое время «зависла», но быстро сообразила в чем дело и уточнила.
– Кристина – это лошадь. А я Маргарита.
– Логично… – нелепо улыбнулся мартышка. – Не зря тебя Маргаритой начальство называет.
– Маргарита! – послышалось в мою сторону.
Начальство в виде Крыса прямо-таки сразу и материализовалось, стоило о нем только упомянуть. Ни минуты покоя от них. Я же не робот, чтоб непрерывно раздавать листовки.
Я неохотно пошла к центру дорожки и начала втюхивать рекламные материалы прохожим.
– Эксклюзивные сувениры ручной работы… – я начала громко зачитывать текст с листовки. – И ни хрена в них эксклюзивного нет, – пробурчала себе под нос я.
– Люди, – вздохнул мартышка. – Сложно их понять. Дарили бы лучше бананы друг другу. Какой смысл в магнитиках?
– Эстетический! – подсказала я. – Это – если в общем брать. А вообще – чем больше купят, тем больше у меня зарплата.
– Вряд ли, глядя на тебя, народ воодушевится, – хихикнул мартышка.
Мне немного взгрустнулось. Мой непрофессионализм в продажах видит невооруженным взглядом даже какой-то непонятный дех в костюме мартышки… Собственно, в костюме матрешки… Я озадаченно осмотрела его – ну вылитый я, в смысле, костюм такой-же. Он широко улыбался и раздавал листовки. Я покосилась на шефа. Шефа, собственно, не было. Я приподняла очки – несомненно не было. А был ли он вообще?
– А что с очками? – вложила двойной смысл в вопрос я, обратившись к мартышу-матрешу.
– Очки подождут. Сейчас быстро избавляемся от твоих листовок и продолжаем начинать спасать мир, – мой дублер-матрешка активно всучивал листовки прохожим.
– Маргарита! – опять материализовался Крыс.
Я приподняла очки – Крыс был на месте.
– Все-таки, с этими очками что-то не так, – вздохнула я.
– Маргарита! – Крыс подошел ко мне. – Это что здесь у вас происходит? – и он кивнул на соседнюю матрешку.
– То же, что и у Вас, – пожала плечами я.
– У нас была одна матрешка, а теперь две! Это что за фигня? – возмутился Крыс.
– У Вас все еще одна матрешка! – громко и убедительно заверила его я.
Технически, я была права – вторая-то матрешка была вовсе не их. К сожалению – не их. Так как пользы от нее было значительно больше. Люди, словно завороженные, получив от матрешки-деха листовку, направлялись в наш магазин, образовав очередь.
– Маргарита! – к нам подбежал Игорь Николаевич. – Не знаю, что у Вас здесь происходит, но…
– Почему две матрешки? – еще раз строго спросил Крыс.
– Евгений Олегович? – подозрительно осмотрел Крыса Игорь Николаевич.
Мой мартыш-матреш опять стал мартышкой и, как ни в чем ни бывало, стоял рядом со своими очками.
– Что за фигня? – развернулся к мартышке Крыс. – Где вторая матрешка?
– Евгений Олегович? – прищурился Игорь Николаевич.
– И это он только вышел на солнце! А я стою тут целый день! – вмешалась я. – Вы бы голову поберегли! – посоветовала Крысу я.
– Да, давайте уже вовнутрь, – опомнился Игорь Николаевич. – Покупателей много, нужно вторую кассу открывать.
Я пробила очередную матрешку последнему покупателю. Магазин опустел. Всех желающих, навестивших нас благодаря промоутеру-деху, мы с Анькой отоварили. Какие-то магические, можно сказать, вещи происходили вокруг этого деха. Сам дех стоял рядом с моей кассой и увлеченно перебирал магнитики.
– Сложно понять людей, – вздохнул он. – Вроде, и листовки все раздали, а все равно все не так. Так к черту ваш мир и покатится.
– Может, стоит, все-таки вам самим спасти нас? Видите, как у нас все запущено? – виновато предложила я.
– Не положено, – пожал плечами Акшарах. – Нельзя нам вмешиваться.
– Но ты уже вмешиваешься, – заметила я.
– Я только, как наблюдатель.
– А очки? – приподняла очки я.
Сразу как-то приятнее на Аньку смотреть стало, и вообще – никаких нелепов вокруг. Но мой Акшарах опять аккуратным движением водрузил мои очки на место.
– Это разрешено правилами. Но, в целом, вам самим нужно спасать себя. Точнее, в данном случае – тебе.
– Тоже не понятно. Почему именно мне? – очень интересен был мне этот выбор.
– Не знаю, – пожал плечами Акшарах. – Другие немедленно меня посылали. А ты сразу салат…
Так и знала, что моя основная жизненная проблема – мягкость характера. Даже послать толком не могу, все пытаюсь быть вежливой.
– А если у меня не получится? – я-то не супергерой какой, не уверена, что могу спасти себя, а за кого-то вообще молчу, тем более – целый мир.
– Значит, одной проблемой меньше, – невозмутимо заявил Акшарах. – Ваша Земля и так у нас как бельмо в глазу. Не знаем, чего от вас ждать. Вечно войны устраиваете, а нам потом пристройством душ заниматься.
– А если нелепы оккупируют, то не придется? – осторожно поинтересовалась я.
– По нашим данным, души будут в теле, только как бы со связанными руками. И если у тебя ничего не получится, то мы будем просто наблюдать за нелепами.
– А если потом они пойдут завоевывать другие планеты?
– Взорвем нахер Землю, – совершенно невозмутимо заявил Акшарах. – Но для нас это не выгодно – душ много придется пристраивать. У нас нет столько вакантных лагерей. Даже низшие планеты забиты. Вот, у вас тут, например, китайцев пришлось в свое время развести, после досадной неприятности на одной планете… Придется создавать новую планету, а этого никому не хочется.
– Сложно вам, – посочувствовала я.
Конечно, не то что нам, землянам, мы-то уже обречены. А с таким спасателем, как я – вообще шансов никаких. Я грустно осмотрела помещение. В моем воображении начались вырисовываться страшные постапокалиптические картины безлюдного мира…