Глава 2

Ночью я почти не спала. Часто просыпалась то от чувства, что вот-вот скачусь с узкого подоконника, то от гула голосов и жутких стонов боли. Едва рассвет окрасил тонкую полоску неба у горизонта в розовый, лучи сразу же ударили в лицо, а я оставила жалкие попытки выспаться.

С трудом пробралась через спящих и вышла на улицу, чтобы взбодриться и глотнуть свежего воздуха. В душном тесном помещении даже голова немного кружилась и казалась тяжелой.

Съежившись от осеннего утреннего холода, я спрятала руки в карманы потрепанной короткой куртки и отошла чуть подальше от убежища. Меня тут же окутала безупречная тишина, которую прерывали лишь мои собственные шаги и стук сердца.

Недолго поплутав, я выбрала небольшой камень и села лицом к восходящему солнцу. Сколько еще таких рассветов минет прежде, чем Окраины окончательно перестанут существовать и обратятся в пыль и прах? От родного района уже остались лишь руины: камни вперемешку с обломками дерева и битого стекла, горы трупов и крохотная горстка выживших. Жалкое зрелище.

Сомневаюсь, что следующий Верховный примется за восстановление территории «отбросов» нового общества. Вот если бы Ада все-таки смогла занять престол главного чародея… У власти должен стоять именно такой человек, как моя сестра. Тот, кто прошел через огонь и воду, знающий, что мир – это не только Центр с его изобилием и роскошью.

Тишину раннего утра потревожил неожиданный шорох. Я тут же обернулась и увидела человека, укутанного в длинное светлое пальто с высоким поднятым воротом. Незнакомец направлялся в сторону убежища, с каждым шагом приближаясь ко мне. Очень быстро я поняла, что гость Окраин на самом деле женщина.

Темные волосы собраны в аккуратную прическу, кожа ухоженная, без единой царапины или ссадины, а одежда дорогая и опрятная. Я уже не сомневалась, что передо мной представительница Центра Примы, но окончательную точку в этом решении поставил взгляд незнакомки – жесткий, самоуверенный и надменный.

Ее появление меня нисколько не удивило. Ада предупреждала, что за ней придут. Но вот почему аристократка одна, да еще и пешком?

Пока я с интересом следила за богачкой, она всем видом демонстрировала безразличие и меня будто не замечала. Даже бровью не повела, с гордо вздернутым подбородком продолжила деловито вышагивать по усеянной осколками дороге. Добравшись до дверей убежища, она остановилась и вскинула взгляд на доску со скудным перечнем имен выживших после бедствия.

– Вам помочь? – Подойдя, но все же оставив между нами довольно приличную дистанцию, я окликнула гостью.

Брюнетка обернулась и скептически прошлась по мне взглядом – от макушки до пят и обратно. На секунду мне показалось, что ее алые губы скривились то ли в усмешке, то ли от отвращения. Аристократка картинно выгнула тонкую угольную бровь и с нескрываемым презрением уставилась на меня.

От недовольства заскрипели зубы. И эта дама – представительница Центра?! Неудивительно, что Ада сбежала от дворца и от высокомерных аристократов.

Однако я сбегать не собираюсь.

Не сводя глаз с холеного личика, я скрестила руки на груди, вложив в этот жест все свое молчаливое недовольство. Уж не знаю, кто эта дамочка, но мне крайне неприятна манера ее поведения. Из незнакомки прямо-таки сочится презрение и отвращение.

– Сама разберусь, – хмыкнула брюнетка и развернулась на каблуках, чтобы с хмурым видом продолжить читать имена на табличке.

Ни спасибо, ни пожалуйста! И как можно надеяться, что подобные ей вдруг резко озаботятся проблемами Окраин? Рядом с этой неприятной леди лишь отчетливей понимаешь – ты отброс.

– Думаю, я знаю, что вы ищете, – собравшись с силами, снова окликнула я.

Я понимала, что этого диалога не избежать, а потому решила чуть ускорить события. Достала из внутреннего кармана кольцо Ады и чуть взмахнула им, чтобы наверняка привлечь внимание противной барышни.

– Откуда оно у тебя? – Ее глаза заметно расширились, а брови поползли наверх.

Меня ее изумление немного задело. В конце концов, мы с Адой близнецы, а значит, выглядим совершенно одинаково. Неужели Мадам Вредина посчитала, будто я и моя сестра недостойны быть приглашенными на Отбор?

Из кармана пальто аристократки, повинуясь слабому магическому порыву, выпорхнул блокнот, но удержаться на воздухе без должной энергетической подпитки не смог. Тут же шлепнулся к носкам туфель столичной гостьи. Та раздраженно вздохнула и, больше не решившись призвать иссякающий в этих землях магический поток, сама наклонилась за блокнотом.

Значит, чародейка. Хотя удивляться нечему – в Центре не магов нет.

Взгляд гостьи метался по строчкам блокнота, а я смотрела на чародейку с завистью, пока наконец не решилась потупить взор. Внутри колола обида: образование в Центре на порядок выше, чем у нас, на Окраинах. И будь у меня хотя бы один шанс научиться пусть и немного колдовать, я ухватилась бы за него и не отпускала. Но я – сирота без средств. А потому о магии знаю только то, что, в теории, могу ею владеть. Точка.

– Тиль? – Голос аристократки чуть смягчился.

Я кивнула, а затем, тяжело сглотнув, добавила:

– Ариадна.

Все тело напряглось, когда женщина вновь устремила взгляд в список в блокноте. Я с ужасом ждала, когда она спросит про Аду, и боялась представить, что будет дальше. Мысленно репетировала речь, в которой со слезами совру о претендентке, погибшей под рухнувшим домом.

Но чародейка просто кивнула.

– Пошли, – коротко бросила она и уверенно зашагала прочь от крохотного домика.

Я в изумлении таращилась на ее удаляющуюся спину, силясь понять, что происходит. Запуталась в мыслях и, оцепенев от неожиданности, молча следила за фигурой в длинном плаще.

– Называй меня Амили, – еле различила я издалека голос аристократки. Затем колдунья обернулась, пронзила меня колючим взглядом и тяжелым шагом снова направилась ко мне. – Ну и чего застыла? Хочешь багаж собрать? Сомневаюсь, что он у тебя есть.

Уши вспыхнули от стыда, обиды и злости. Язык зачесался швырнуть в нее такое же ядовитое замечание, но я только прикусила губу и молча последовала за Амили по ухабистой пыльной дороге.

Лучше сейчас не спорить и не показывать строптивый характер. Судя по всему, меня повезут в Центр Примы. Но в качестве кого?

Амили ни слова не сказала про Аду. Нашла мое имя в каком-то списке и приказала хвостиком бежать за ней. Может, в столице уже все знают про побег сестры, а я еду на допрос?

В любом случае раньше времени лучше не высовываться. Сначала нужно аккуратно разведать обстановку и понять, что именно происходит. И уж тогда продумывать следующие действия…

Спустя четверть часа мы вышли к старой железной дороге, проходящей через Окраины. Ржавое железо, высокая колючая трава между шпалами… Рельсы со стороны Границы перекрыты, а второй их хвост тянется к горизонту, за которым ждет Центр Примы.

Я никогда не видела, чтобы эту дорогу использовали. Много слышала о поездах, но настоящий передо мной оказался впервые: огромный локомотив, за которым ждали отправления два ржавых, хлипких на вид вагона с засаленными мутными окнами.

– Амили! – Из потрепанного временем вагона выскочил парень и уверенно направился к нам. Короткие каштановые волосы растрепаны, глаза еще слипаются после только что прерванного сна.

Амили шумно вздохнула и в молчаливом недовольстве уставилась на парня, который, даже не накинув плащ, целеустремленно шагал к нам. Моя спутница устало прикрыла веки, едва незнакомец снова заговорил:

– Я ведь просил меня разбудить.

– Решила, что разберусь сама. – Амили даже не остановилась и продолжила идти прямиком к вагону. Уже через плечо она бросила: – Тем более тебе нужно было отоспаться, Леон.

Ее голос звучал гораздо мягче, чем при разговоре со мной. Осторожно, чтобы не быть замеченной, я украдкой покосилась на знакомого Амили, чтобы рассмотреть его профиль.

Молодой парень, ему точно не больше двадцати пяти. Высокий, стройный, немного загорелый. У него очень притягательные, точеные черты лица: острые скулы, аккуратный нос, чуть пухлые губы, на которых играет легкая, едва заметная улыбка. Наверное, именно она создала о парне впечатление доброго и открытого человека.

И что же его связывает с этой отвратительной чародейкой? Уж очень вежливо, почти ласково Амили с ним беседует…

– Это ты новенькая? – Мягкий медовый взгляд коснулся моего лица, от которого моментально отхлынула кровь. Что ответить? Я сама не знаю, кто я для них.

– Я Ариадна, – решив прикинуться глупышкой, я криво улыбнулась.

Парень заломил бровь, но затем улыбнулся и дружелюбно протянул ладонь:

– Леон.

Его руку я пожать не успела, потому что голос парня перебил другой:

– Леон! – нервно проверещала Амили из окна первого вагона. – А ну-ка живо в поезд! У нас график!

Глаза чародейки недобро сверкнули, и я невольно поежилась. Чувствовала, что злится Амили из-за меня.

– Пошли. – Шатен пожал плечами и направился прямиком к поезду, который уже гудел изнутри.

Леон легко запрыгнул по лестнице в вагон, не воспользовавшись помощью сопровождающего. Я начала забираться следом, но в тамбуре пасмурной тенью возникла Амили:

– Тиль, тебе в другой вагон.

Мне определенно не нравится эта столичная вредина. Мы прожгли друг друга испепеляющими взглядами, но для меня это был заведомо проигранный бой. Стиснув челюсти, я спрыгнула обратно на расколотые плиты перрона. Но прежде чем перейти к входу в другой вагон, я заметила, как Амили изящным, почти наигранным движением положила ладонь на плечо Леона.

Во мне темной волной всколыхнулись отвращение и злость, и эти чувства оказались настолько сильны, что потопили под собой остальные эмоции – нет восторга от увиденного поезда, нет предвкушения поездки, ожидания первой вылазки за пределы Окраин. А еще я почти забыла про страх.

Сопровождающий молча провел меня к купе и, когда я вошла в крохотную комнатку, снаружи задвинул за моей спиной дверь.

В узком купе было совсем тесно, а почти все пространство занимали два смотрящих друг на друга дивана со старой, местами протертой обивкой. Я устало упала на один из них и облокотилась о стол, пряча в ладонях лицо. Мысли спутались, голова гудела после бессонной ночи, веки ощущались опухшими и невероятно тяжелыми.

Поезд плавно тронулся, и я ближе придвинулась к окну, грязному от пыли и старых разводов. За стеклом, мерно покачиваясь, поползла линия тощих деревьев. За сухими стволами и шипастой листвой прятался мой район, сровнявшийся этой ночью с землей. Поезд постепенно ускорился, и деревья слились в единую тускло-зеленую полосу, несущуюся вслед за вагонами.

Одинаковые безликие декорации, мерная колыбель колес и мягкое покачивание вагона усыпляли, и очень скоро я забыла обо всех гнетущих событиях этого дня и тяжелой ночи и провалилась в сон.

* * *

Будто издалека я услышала тихий, осторожный стук. Звук прорывался через мягкую завесу сна, тормоша сознание. Ленивый разум отказывался просыпаться, а тело, приятно расслабленное, не желало прекращать отдых. Я поворочалась, решив и дальше игнорировать раздражающий стук, и крепче сомкнула веки в надежде снова задремать.

Но вопреки моим чаяниям, поспать больше не вышло. Дверь с противным скрипом приоткрылась…

Я вяло приподнялась на локтях и попыталась бросить на настырного посетителя самый презрительный и злой взгляд, на который только была способна, но через слипающиеся ото сна веки это получилось из рук вон плохо.

– У-у… – Леон проскользнул внутрь и быстро закрыл за собой дверь. – Так ты спишь…

Сразу после пробуждения шестеренки в голове крутились ужасно медленно, а потому остроумный ответ на ум не шел. Я только тяжело вздохнула, перейдя на зевок, и протерла заспанные глаза.

– Ты ведь в курсе о такой штуке, как конъюнктивит?

Шестеренки, и без того вращавшиеся не особо расторопно, сейчас и вовсе замерли. Я недоуменно перевела взгляд на Леона, чувствуя себя ужасно глупой.

– Я с Окраин. – Дурацкое оправдание, но образование у нас действительно худшее во всей Приме, это факт.

– Если не хочешь, чтобы глаза воспалились, не трогай их грязными руками, – просто ответил парень и кивнул на мои ладони.

Стало ужасно стыдно, едва я представила, какой он меня видит. Немытые руки, пыль между пальцев, въевшаяся в кожные узоры грязь, земля под ногтями, неумытое лицо, заспанные и опухшие глаза, лохматые волосы унылого цвета пепла…

Нужно отдать молодому человеку должное – он ни единым жестом не показал отвращение перед необразованной грязнулей. Даже наоборот, Леон снял с шеи белоснежный платок и протянул мне. Но пытаясь помочь, парень неосознанно смутил меня.

Я опустила руки под стол и отвернулась к окну, настойчиво делая вид, будто не замечаю предложенного Леоном платка. Старалась спрятаться от него, унять стыд за свой ужасный внешний вид и катастрофическую необразованность.

Леон был словно из другого мира. Статный, ухоженный, и даже аромат от него исходит приятный и терпкий. А от меня разит грязью, потом и испражнениями. Именно так сегодня пахло в тесном убежище.

Какой кошмар… Я и не думала, насколько жители Центра отличаются от нас, отбросов и бедняков с Окраин, пока не встретила надменную и самоуверенную Амили и ее обманчиво заботливого спутника.

Знаю, куда мы едем, и догадываюсь, что там нет ни искренности, ни доброты. Сомневаюсь, что Леон пришел в мое купе, потому что я, жалкая оборванка, приглянулась ему. Скорее, это лишь интерес и желание увидеть обратную сторону Примы.

Мягкая ткань осторожно коснулась моих сжатых в кулаки пальцев, когда Леон поймал мою ладонь под столом. Я моментально отдернула руку и резко отпрыгнула назад, едва не ударившись затылком о стенку.

Леон и глазом не моргнул, а в его янтарных глазах я не заметила ни капли смущения или растерянности, лишь твердую уверенность.

– Ариадна, так ведь тебя зовут? – спокойно спросил он, а я медленно кивнула.

– Можно Ари, – обронила я, не подумав, и тут же прикусила губу.

Вот зачем позволила едва знакомому человеку называть меня сокращением от полного имени? Так меня называла только Ада, поэтому это прозвище для меня что-то очень личное.

– Хорошо, Ари… – Леон попробовал имя на вкус, и его губы на секунду короткого звучания сложились в мягкую улыбку. – Просто хотел сказать, что со слипшимися от гноя веками бороться за трон будет сложновато.

Он кивнул на платок, который вновь протянул в мою сторону. На этот раз, остерегаясь новых активных действий Леона, я сама забрала предложенную белоснежную ткань и несколько секунд таращилась на нее в изумлении – никогда не видела такого безупречного, чистого цвета.

Однако куда больше меня поразили слова Леона. Борьба за трон? Неужели меня приняли за Аду и теперь считают одной из претендентов на корону Верховного?! Если так, что теперь делать? Как себя вести?

Я не Ада. Во мне нет ни капли магии, не говоря уже о потенциале главного чародея Примы.

– Зачем пришел? – бросила я вопрос, желая отвести внимание от моей персоны.

Леон, опешив от такой прямолинейности, резко выпрямился. Будто идеальная осанка кого-то спасала от нежеланных вопросов…

– Мне интересно. – Он чуть наклонил голову набок, будто рассматривая меня. – Как-никак мы с тобой соперники.

– В чем же? – Я вопросительно выгнула бровь и встретилась с ним взглядом.

В глубине души я знала ответ заранее, но решила притворяться до конца. Вдруг он говорит не об Отборе? Вдруг будет выступать против меня и Ады в суде на деле о ее побеге? Да, Леон молод, но он вполне мог успеть получить одно высшее образование в академиях Примы и пополнить собой ряды легионеров.

Он долго и пристально смотрел на меня, вглядываясь в каждый миллиметр лица. Мягкий медовый взгляд уже не согревал теплом, а застыл холодным янтарем. Леон глядел с подозрением, будто не веря, что я могу быть настолько не осведомлена о происходящем.

– Верховный умер, – коротко произнес он.

– Знаю. Мой город уничтожен, все рухнуло.

– Что? – Парень вдруг растерял уверенность, что была его щитом. – Этого не может быть, остаточная энергия…

– Стянулась в Центр.

– Но маги поддерживают город.

– Не у нас. На Окраинах людей не обучают чародейству.

– Но мой дом цел.

– Потому что моего – больше нет.

Леон замолк, понурив взор, и будто оцепенел. Он чуть покачивался из стороны в сторону в такт движению поезда. Плечи опущены, спина согнута. Тонкие пальцы крепко сцеплены в замок.

– Твоему дому опасность не грозит. – Кажется, я догадалась, о чем думает собеседник, и попыталась его чуть подбодрить: – Центральные районы будут держать до конца, там полно магов.

Леон понимающе кивнул, но я почувствовала, что на самом деле он мне не верит. Я сама в своих словах не уверена, потому что знаю – без Верховного, который будет направлять магический поток, мы обречены.

Да, обученные чародеи смогут какое-то время удерживать города, но их магия без Верховного – ресурс, который со временем испарится, утратится безвозвратно.

Верховный – сосуд, избираемый магией. Она не просто наделяет его огромным магическим потенциалом, а концентрируется в нем, стекаясь из пространства. Лишь благодаря этому она не иссякает, а делает мощный энергетический круг, поддерживающий существование Примы.

Купе вдруг погрузилось в полумрак. Я подняла взгляд к окну и увидела, что поезд приближается к высокой каменной стене, испещренной тоннелями. В один из них въезжал наш поезд, постепенно замедляя ход.

– Собирай вещи, – поднимаясь, дал указание Леон. Он направился к выходу из купе, но, заметив мое бездействие, остановился: – Где твой багаж? Может, тебе помочь?

Я многозначительно развела руками:

– Не стоит. У меня нет вещей.

На языке у парня явно крутился вопрос, но задать его он так и не решился. Мой вид говорил гораздо красноречивее любых слов.

– Ладно, Ари, я пойду, а то Амили…

Одно только упоминание об этой малоприятной персоне заставило меня едва заметно скривиться. Но уже в следующую секунду кошмар стал явью – тонкий голос аристократки зазвенел где-то за дверью купе:

– Леон! Леон!

– Помяни демона… – криво ухмыльнувшись, вспомнила старое выражение. Леон же недовольно прищурился и бегло осмотрел тесную комнату.

– Леон! – Где-то снаружи звучно хлопали двери других «апартаментов».

Разыскиваемый же крепко вцепился в ручку нашего, точнее, моего купе. В широко раскрытых медовых глазах запрыгали искорки безумных идей.

– Если ты встанешь, то сидушку можно поднять, – почти шепотом выдал парень и заговорщически посмотрел мне в глаза.

– Чего?!

Не дожидаясь указаний, я вскочила с дивана и ретиво отскочила к двери, заняв место Леона. Парень же ловко поднял сидушку и продемонстрировал скрытый под креслом отсек, видимо, для багажа.

– Я залезу туда, ты закроешь крышку сверху. А когда Амили уйдет…

– Почему ты ее так боишься? Кто она тебе? – прошелестела с возмущением я и сделала несколько шагов навстречу Леону, оказавшись с ним лицом к лицу.

Он успел только покачать головой, а затем поезд резко остановился под громкий скрип и пугающий лязг.

Я быстро оперлась на столик позади себя, но Леон, стоящий передо мной, потерял равновесие и упал прямо сверху. Мы оба завалились на хлипкий стол. При этом я больно ударилась затылком о стекло и громко охнула, когда бедра Леона придавили мои, а ладонь парня уперлась в плечо над грудью.

Раздался короткий щелчок, и мы тут же обернулись. Выглянув из-за плеча Леона, нависшего надо мной, я заметила разъяренную Амили.

– Дрянь, – выплюнула колдунья, пронзив меня взглядом, полным ненависти. А затем под оглушительный грохот двери поезд окончательно замер.