Я прекрасно помню, как была одета в простую обычную футболку и джинсы на вечеринке у Криса, а сейчас на мне черное длинное платье и черные туфли. Как я во всем этом оказалась?
– Ну, в майке мне было бы тут прохладно, – сказал Мигель, осматривая синий кардиган с голубой рубашкой и синими классическими брюками.
Этот весельчак постоянно поражает меня своей безмятежностью. Он все-таки что-то знает об этом месте?
Я осматриваю чёрную кубическую комнату, каждая сторона которой состоит из множества чёрных стеклянных квадратов. Настолько всё выглядит геометрически идеально, что делает это место действительно загадочным, как заметил Мигель. На секунду я вспоминаю фильм «Куб», где несколько персонажей попали в подобную комнату, только более светлую, и они решали математические задачи, а также избегали смертельных ловушек. А что если мы попали в подобное место? А что если нам нужно друг друга убить? Я представляю на секунду, как меня заставляют отрезать конечности или вырывать глаза, как в «Пиле». Только не это! Прошу, только не это!
Я вспоминаю все фильмы ужасов, которые мы смотрели вместе с Сэмом, и мне становится страшнее и страшнее. Одно дело, когда ты сидишь по ту сторону экрана и смеешься над глупыми поступками героев, а другое – когда оказываешься одним из них. А что если мы просто застряли здесь навсегда? Какому-то психу пришла в голову идея запихать восемь людей сюда, чтобы наблюдать, как они умирают от голода. Может случиться что угодно. Так, нужно глубоко дышать, как посоветовала Эмма. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Черт! Не получается. Меня охватывает паника – я начинаю плакать и кричать. Все плохо. Все очень плохо!
– Эй, эй, детка, я рядом, – успокаивает меня Сэм, одетый в коричневый джемпер с белыми брюками. – Все в порядке.
– Сэм, мне страшно. Как так случилось, что мы оказались здесь? Что за черт происходит? Мы веселились, хорошо проводили время, а потом память будто стерли. Как может быть все в порядке? Мы одеты, как будто нас пригласили на званый ужин. Мы не знаем, где вообще находимся. С нами могут сделать все, что угодно! Почему только я одна паникую? Почему никто ничего не помнит? Вы что, не понимаете, что мы можем скоро умереть?
– Я понимаю, дорогая, – продолжает он меня целовать и обнимать, – я рядом, все хорошо. Нам всем сейчас страшно. Я все-таки надеюсь, что это чей-то розыгрыш, и он скоро закончится. Или все намного проще: возможно, мы в клубе, куда поехали после вечеринки у Криса, и закрылись в VIP-комнате. Я просто предполагаю.
Его слова меня не успокаивают. Я вырываюсь из рук Сэма и бегу к стене.
– Выпустите меня! – кричу я, начиная стучать по стеклянной стене. – Выпустите, я вас умоляю! Я не хочу умирать!
Дыхание становится более учащенным. Я прислоняю ладони к лицу и прижимаюсь к стене. Сэм подходит ко мне и вновь прижимает к себе.
– Вам и не придется умирать, – внезапно послышался женский голос, который напомнил мне голосового помощника в телефоне. – Вам нужно лишь следовать моим указаниям.
На одной из стен включились все телевизоры, которые образовали большое яркое изображение улыбающегося желтого эмодзи1.