Ἀργυρέαισ λόγχαισι μάχου και
πάντα Κρατήσαισ[2]
Когда б Лесажа хитрый демон
Моим желаньям мог помочь, —
Меня б вознес над домом всем он
На шпиц Марии в эту ночь.
Раскрыв все крыши старой Гранты,
Он мог бы в залах показать,
Как спят и видят там педанты
За голос – луг иль лавку взять.
И Пальмерстона бы, и Пэтти
Увидел я в числе ловцов,
Влекущих в выборные сети
Как можно больше голосов.
Вот избиратели все кучей
Лежат, толпа усыплена;
Им благочестье – щит могучий
И совесть их не будит сна.
Лорд Г. – тот быть спокоен может;
Не глупы парни: ясно им,
Что к производству он предложит
Их одного лишь за другим.
Все знают: выгодных местечек
Большой у канцлера запас;
«Вот мне бы» – мыслит человечек
И ухмыляется сейчас.
Но ночь бежит; сном безмятежным
Пусть спят себе лентяи там;
Я обращусь к твоим прилежным,
О alma mater, сыновьям.
Ища наград колледжа честно,
Вот кандидат долбит урок;
Полночный час; в каморке тесно;
Он рано встал и поздно лег.
Сомненья нет: ценой стараний
Он все награды заслужил;
Для бесполезных разных знаний
Потратил он немало сил;
Он стих аттический скандует,
Не зная отдыха, – хоть плачь;
Под тяжким бременем тоскует
Математических задач;
То вздором Силя ум свой мучит,
То в треугольник углублен,
Обедов сносных не получит,
В латыни ж варварской силен.
Для исторической же Музы
За то всегда он глух весьма:
Ему квадрат гипотенузы
Важней ученого письма.
А впрочем он один лишь, бедный,
Страдает от таких трудов;
Зато вдвойне забавы вредны
Других – отчаянных голов.
Пиры их взору нестерпимы,
Разврат с позором слит вполне,
Игра и пьянство там любимы,
И разум топится в вине.
Иное дело – методисты:
Реформы на уме у них;
Они поют, смиренны, чисты,
И молят за грехи других.
Одно у них пришло в забвенье:
Что гордость духа, лишний пыл —
Все их хваленое смиренье
Лишают большей части сил.
Но вот уж утро… Отвращая
От них свой взор, что вижу я?
В одеждах, белых поспешая,
Чрез луг бежит людей семья;
Часовни колокол их рьяно
Зовет… Вот смолк он… В тишине
Небесной песнью звук органа
Волнами стелется ко мне,
И вместе с ним несется звучно
Трель королевского певца:
Но эту песню слушать скучно,
Кто раз прослушал до конца.
Наш хор, – он ниже снисхожденья:
Из новичков составлен он
И стоит только осужденья,
Как грешных карканье ворон.
Когда б Давид услышал пенья
Своих псалмов в таких устах, —
Псалмы б он отнял, без сомненья,
И разорвал бы их в сердцах.
Евреям пленным на Евфрате
Тиранов власть велела петь
О бесконечной их утрате
И о беде своей скорбеть.
О, если б так они запели, —
Со страха ль, ум ли б подсказал, —
Они б легко достигли цели:
Сам черт их слушать бы не стал!
Но что ж пишу я? Скучно стало…
Кой черт начнет меня читать?
Перо скрипит, чернил уж мало…
Конечно, мне пора кончать.
Прощай же. Гранта! Налеталась,
Как Клеофас, душа моя;
От темы Муза отказалась,
Устал читатель, – да и я.