3. Рейчел
Я откинулась на спинку сиденья, отпила глоток томатного сока и посмотрела в крошечный иллюминатор. Самолет заходил на посадку в Сент-Джоне. Внизу простиралась сплошная зелень. Насколько хватало глаз, тянулись холмы, поросшие густым лесом и местами прорезанные улицами с редкими домами. Среди ландшафта сверкающей лентой извивалась речка. Взлетно-посадочная полоса вела практически в никуда. Складывалось впечатление, что из-за деревьев выскочит лось или медведь гризли.
Я подобрала ноги и обхватила руками колени. Ремень врезался в живот; пришлось его немного ослабить. В дорогу я надела удобные кожаные легинсы и удлиненный серебристо-серый пуловер крупной вязки, а под него черный топ. Серебристые босоножки заменила на теплые носки – в самолетах я быстро начинаю зябнуть.
Полет в Сент-Джон стал настоящим приключением. Вместо того чтобы наслаждаться кожаными сиденьями в салоне первого класса, как на рейсе из Нью-Йорка в Торонто, пришлось загрузиться в дребезжащую колымагу вместе с парой десятков других пассажиров. К тому же прямых рейсов в этот крошечный аэропорт на востоке страны не имелось, и я летела через Оттаву, где и пересела в маленький самолет.
Едва я успела передать пробегавшей мимо стюардессе пустой пластиковый стаканчик, как самолет затрясся и начал подпрыгивать, чуть не ударив меня головой о низкий потолок. Спустя еще несколько прыжков мы благополучно приземлились. Теперь самолетик катился по взлетно-посадочной полосе, с обеих сторон окаймленной сочной зеленью. У меня внутри все зашлось от восторга – будто взорвали хлопушку с конфетти. Казалось, я попала на съемки документального фильма о природе или в начало приключенческой картины. Мне еще не доводилось бывать настолько далеко от цивилизации. В определенном смысле это как раз то, что требуется после скандала с родителями.
Немногочисленных пассажиров провели в крошечное здание аэропорта. Мне еще не случалось настолько быстро высмотреть свой багаж, поскольку лента имелась всего одна. Я с усилием стащила с нее чемодан, проклиная себя за то, что так нагрузилась. Однако я все-таки приехала сюда на целый месяц, до сентября, когда начнутся занятия. Женщине много чего нужно для выживания. Я, к примеру, не могу выжить без любимых щипцов для завивки, множества пар обуви, помады и блеска для губ различных оттенков и всех своих модных шмоток.
Бормоча про себя ругательства, я поволокла монстра в направлении двойных дверей – к счастью, они открывались автоматически.
Подняв глаза, я сразу разглядела в зоне ожидания Марли. Ее трудно не заметить! Черные локоны подруги летали туда-сюда; она взволнованно подпрыгивала на месте и размахивала над головой табличкой с огромной надписью разноцветными буквами: «Добро пожаловать в Сент-Эндрюс, Рейчел!»
Мои губы тут же растянулись в широкой улыбке. Я бросила чемодан, позволив ему со стуком упасть на пол, и рванула навстречу подруге. Мы с визгом обнялись и, смеясь, начали подпрыгивать на месте.
По нашим ощущениям, так прошло несколько минут. Наконец Марли отлепилась от меня и пристально рассмотрела. Я уперла руки в боки и покружилась, словно на подиуме.
– Ну, как я тебе?
Она ухмыльнулась, продемонстрировав резкий контраст белых зубов и золотисто-коричневой кожи.
– Ты явно выглядишь здесь немножечко не к месту. – Она жестом показала на других пассажиров, толпящихся в дверях. В основном это были люди среднего возраста во фланелевых рубашках и практичной дорожной одежде, которых встречали семьи.
– Фу. Будь это не так, я бы всерьез забеспокоилась.
Я подмигнула Марли, и она взяла меня под руку.
– Ты наконец приехала! – Подруга детства сияла от радости; ее темные глаза превратились в щелочки. – Не могу поверить! Когда мы виделись в последний раз?
Я задумчиво пожевала губу.
– Хм-м… Кажется, перед тем, как я сорвалась в Нью-Йорк, а ты – в свое путешествие. В конце мая?
Марли в ужасе наморщила лоб.
– Как давно это было!
– Однозначно. Хотя все не так страшно, потому что мы созванивались не реже трех раз в неделю.
Она потянула меня к выходу, но я обернулась.
– Подожди, только чемодан возьму.
– Как я могла поверить, что ты приехала с одной дамской сумочкой? – засмеялась Марли.
Я с наигранным испугом схватилась за грудь.
– Это немыслимо!
Подхватив чемодан, я нагнала подругу по пути к выходу.
– Рассказывай, как все прошло вчера! – озабоченно велела Марли. Она знала, что большинство моих встреч с родителями протекали в лучшем случае прохладно, а в худшем – приводили к разрушительным последствиям.
Я закатила глаза.
– Ты не поверишь! Такой цирк устроили!
Во взгляде Марли читались одновременно напряженное ожидание и ужас.
– Хуже, чем в тот раз, когда они запретили тебе пойти на концерт Билли Айлиш и мне пришлось вызволять тебя из квартиры через черный ход?
– Кажется, тогда меня подвергли самому продолжительному домашнему аресту, – хмыкнула я. – Однако вчерашняя встреча… это просто пипец.
Глаза Марли расширились.
– Не тяни, выкладывай!
Я с досадой сглотнула комок. Вчерашний вечер приготовил мне еще один неприятный сюрприз. Да и вообще произошедшее ударило по мне сильнее, чем я думала. Сильнее, чем я воспринимала это до того, как Марли задала вопрос. Однако я никогда открыто не признаюсь. Мой девиз – встать, поправить корону и идти дальше.
– Мне перекрыли денежный кран, – произнесла я тише, чем обычно. Практически выдохнула.
Марли остановилась так внезапно, что пожилая пара, идущая следом, едва в нас не врезалась. Марли с извинениями потянула меня в уголок, где имелось несколько сидений.
– Повтори-ка!
Я вздохнула. Подруга, конечно, раздует масштабы случившегося, в то время как мне хотелось о нем забыть.
– Вчера меня пригласили в крутой ресторан, чтобы познакомить с деканом юридического факультета университета Торонто. А я и не подозревала… Поставили перед свершившимся фактом.
Марли в замешательстве сдвинула брови.
– Но ведь в сентябре начинается семестр в Нью-Йоркском универе!
– Именно! Кто бы мог ожидать, что они еще раз попытаются вынудить меня остаться дома?
Уголки губ Марли дрогнули.
– Кто бы мог ожидать? – Она с сомнением посмотрела на меня.
Я вскинула руки в воздух. Браслеты на запястьях звякнули.
– Окей, окей, мы же говорим о родителях… Я должна была предвидеть.
– И как ты отреагировала? – спросила подруга со вселенской скорбью в голосе.
– С ледяным спокойствием. Жаль, ты меня не видела! Я извинилась перед деканом и ее мужем за то, что родители напрасно потратили их время.
– Гениально! – рассмеялась Марли.
– Затем объяснила, что ни при каких обстоятельствах не буду учиться в Торонто, потому что меня зачислили в Нью-Йоркский университет и я в любом случае туда перееду, так как уже купила себе квартиру. А потом просто ушла. Представь себе эту картину, Марли! Я развернулась и гордо ушла, прямо как Саманта Джонс[1]. Наверное, вдобавок стоило перед тем выплеснуть маме в лицо какой-нибудь напиток.
Марли таращилась на меня с открытым ртом.
– Довольно дерзко, понимаю. Своего рода спонтанная реакция. Я так на них разозлилась, и…
– Ты купила что? – пронзительным голосом выкрикнула подруга.
Секунду я пялилась на нее озадаченно. Та же реакция, что и у моей матери. Я не удержалась и прыснула.
– Ты восприняла новость в точности как моя мама! И выражение лица соответствующее!
Марли скрестила руки перед грудью.
– Рейчел Монтгомери, ты купила себе квартиру – и мне ни словечка?
Я пожала плечами.
– Новость совсем свежая. Я подписала договор в последний день перед вылетом из Нью-Йорка, то есть позавчера. До того рассмотрела несколько вариантов в Манхэттене, и наконец подвернулся подходящий. И я сразу за него уцепилась. Такая квартира, Марли, просто дух захватывает! Потом покажу тебе фото.
Марли оживилась, однако ее руки остались в прежнем положении.
– Как я полагаю, твоим родителям это совсем не понравилось?
– Решительно не понравилось. – Я самодовольно засмеялась, понимая, что несколько перегнула палку, так как уж очень довольной себя не чувствовала. – К счастью, я поступила дальновидно: сообразила купить квартиру, а не арендовать. Потому что после вчерашнего родители сообщили, что окончательно перекрывают мне денежный кран. Уведомили по СМС. Я переночевала в отеле – не хотела идти домой, выслушивать еще больше упреков.
– Ох, Рейч… – Марли крепко обняла меня. Я уткнулась лицом в ее мягкие черные локоны и вдохнула знакомый запах. Горло предательски сжалось. Я заморгала, стараясь снова обрести контроль над телом. Черт возьми! Я не плачу. Никогда. Сейчас поправлю корону и…
Я сделала несколько глубоких вдохов. Снова собрала себя по частям и как ни в чем не бывало повела плечами.
– Да, меня вышвырнули на улицу. Ладно, хотя бы крыша над головой есть.
Шею защекотало от дыхания Марли. Подруга захихикала:
– Рейч, ты никогда не останешься на улице. В любое время приезжай ко мне. В крайнем случае тебя приютят мои бабушка с дедушкой в Торонто.
– Ну, это мне не понадобится, – весело прощебетала я. На тон веселее, чем хотелось. – В конце концов, я теперь гордая владелица недвижимости.
Марли отстранилась и, подняв глаза, посмотрела мне в лицо. Я выше нее ростом, когда ношу самые высокие каблуки.
– А как же содержание квартиры? Плата за обучение? А еще расходы на еду, питье и все остальное?
– Буду искать работу. Не могу сказать, что я внезапно осталась без гроша. До той суммы, которая сейчас лежит у меня на счету, родители не доберутся. Они заморозили мне лишь доступ к трастовому фонду.
– И за летнюю практику в адвокатской конторе тебе тоже заплатили, верно?
Я кивнула.
– Не переживай за меня.
Подруга рассмеялась, однако выглядела убежденной лишь отчасти.
– Насколько мне известно, в последние годы ты привыкла жить на широкую ногу.
– Да, придется немного поужаться. Хорошо, что я буквально в последнюю неделю сделала огромный запас печенья «Орео».
Пыталась отшутиться и сразу попала в десятку. Марли расхохоталась и вновь стиснула мне плечо.
– Потрясающие новости, Рейч. Это нужно переварить.
– А мне тем более!
Я взяла подругу под руку, и мы направились к дверям.
Выйдя из кондиционированного вестибюля на улицу, я чуть не задохнулась. Очень тепло, почти жарко! Однако здесь совсем другая жара, не та, что в Торонто или Нью-Йорке. Когда тебя не окружают асфальт и небоскребы, зной вполне переносим. Я сняла через голову шерстяной пуловер. Волосы затрещали от статики и наверняка теперь торчат в разные стороны. Легкий бриз забрался под топ; цепочки и кулоны тихонько звякнули. Я дышала глубоко, наслаждаясь свежим воздухом и тишиной. Даже вблизи аэропорта не наблюдалось трафика и шума со стройплощадок. Водители не сигналили нетерпеливо и не осыпали друг друга ругательствами из открытых окон. Вот она, та самая идиллия, о которой столько говорят люди.
– Тебе помочь с чемоданом? – спросила Марли. – Машина там. – Она махнула рукой парню, который стоял, прислонившись к ее древнему дедушкину «Шевроле».
– Ах, брось. – Я зашагала вперед, таща багаж за собой. Каблуки громко стучали по тротуару. – Не хочу, чтобы мой монстр сразу же обратил в бегство твоего Джека. Не забывай: я самостоятельная женщина.
Марли закатила глаза.
– Не помню, сколько раз я тебе это говорила: нет ничего страшного, если ты позволишь себе помочь. Всем нам время от времени требуется поддержка.
– Чепуха. Мне не требуется. – Я пнула подругу в бок и хотела еще что-нибудь выдать, однако тут мой взгляд упал на заторопившегося к нам молодого мужчину. Я замерла на месте. На нем были джинсы с низкой посадкой и облегающая серая футболка, идеально демонстрировавшая мышцы груди и плеч. Парень широко и лучисто улыбался, его шоколадная кожа блестела на солнце. Не припомню, чтобы я ранее встречала такие красивые губы…
– Это Джек? – невольно вырвалось у меня. – Ты не упоминала, что он такой сексуальный!
Марли озадаченно посмотрела на меня, а затем на парня. Или, точнее сказать, на «влажную мечту» любой девушки, которую интересуют мужчины.
– Нет, это не Джек. – Голос Марли вывел меня из оцепенения. – Это Блейк. У Джека на острове авария, и он приехать не смог. Блейк любезно согласился выручить друга.
Я сглотнула, не показав своего смущения. И проигнорировала жар, приливший к щекам, когда вышеупомянутая «влажная мечта» остановилась перед нами.
– Привет, я Блейк, – произнес парень низким хрипловатым голосом. И лето в Сент-Эндрюсе внезапно заиграло новыми красками.