Проснулся от сильной боли, каждая клеточка тела кричала от ужаса и дискомфорта. Руки сильно затекли, к тому же сильно хотелось пить и есть. Я попробовал пошевелить руками, ничего не получилось. Они по-прежнему были связаны. Теперь надо мной реально повисла угроза умереть от голода.
Только теперь я начал всерьез опасаться, что пастор решил лишить меня жизни. То есть, он готов пойти на мое убийство только потому, что я пытался открыть родителям глаза на его финансовые махинации. Видимо, сумасшествие прогрессирует.
Слезами горю не поможешь, и я снова стал растягивать узлы веревки в разные стороны. Это получалось слабо, но получалось. Хорошо, что веревка из натуральных волокон. Если бы это был пластик, то ничего не получилось бы.
Я растягивал узлы, и чтобы не думать о боли, стал составлять план, следующих действий.
Первое – это развязаться. Вокруг никого, и на помощь рассчитывать не стоит.
Второе – надо поесть и попить. Эта физиологическая потребность сводила с ума, я не ел уже долгое время, наверное, больше суток.
Третье – попытаться выбраться. Если дверь он не закрыл, то все будет просто. Но если нет, то придется ждать его возвращения, а вот что он придумает по возвращении неизвестно, может захочет закончить начатое…
Веревка постепенно поддавалась, руки правда я стер в кровь, но лучше боль, чем смерть. Я повернул голову и посмотрел на пакеты с едой, это еще больше воодушевило меня. Активное дерганье привело к тому, что мои запястья смогли поворачиваться в узлах веревки. Я решил расслабиться и немного отдохнуть.
Идея с отдыхом была так себе, через несколько минут, когда я снова принялся растягивать узлы, кисти скрутило жгучей болью. Я перевел дух и, сжав зубы, продолжил.
Если выберусь, смогу сдать этого ублюдка в полицию! Эта мразь ответит за все мои мучения! Он еще пожалеет, что связался со мной!!! Я злился и от этого дергал веревку сильнее. Казалось, это длится целую вечность, и вот веревка расслабилась еще на несколько миллиметров, и я мог попробовать освободиться.
Сначала потянул вниз правую руку, она пролезла до костяшек пальцев, я потянул сильнее чуть не растянув сустав и наконец освободился. Вторую руку я уже развязал, и сразу накинулся на пакеты с едой. В одном был хлеб и сок, а во втором несколько закрытых контейнеров. Я открутил крышку с горлышка сока и жадно прильнул. Выпив почти литр, я с силой оторвался. Что если мне сидеть здесь долго? Еду надо экономить.
Я оторвал кусок хлеба и пошел вниз. Там открыл кран с водой, хорошо, что ее было вдоволь. Стал есть хлеб и запивать его водой. Я наслаждался, хлеб сейчас был вкуснее ужина в дорогом ресторане. Поев, я решил отдохнуть. Оглянулась вокруг, переодеться было не во что, а я весь вспотел после пытки пастора. Так ничего и не найдя, плюнул и завалился на диван в чем был.
Уснул я почти сразу же, как только коснулся головой дивана. И проспал часов наверное десять, судя по часам, которые я нашел в этой богадельни. Сначала показалось, что я дома. Я попытался сесть в кровати, но ужасная боль скрутила все мышцы. Я не сразу сообразил, почему все тело так сильно болит. И тут я внезапно все вспомнил… Ощупал лицо, оно было опухшим с той стороны, по которой бил пастор. Остальное тело болело от усилий, с которыми я пытался освободиться.
Я встал и пошел умыться к крану, потом подумал о туалете. А его-то и не было. Я осмотрел подвал, пол бетонный – ямку не выроешь, тогда я вспомнил про ведро под краном и, вылив воду, отнес в дальний угол. Я встал над ним и попытался пописать и тут ощутил, как задел неосторожно ожог от сигары. Я взвыл от боли, надо же было такому случится! Почему именно это место он решил прижечь? Что у него с головой?
Успокоившись от боли, я решил посмотреть, что еще есть из еды. В контейнерах с едой было несколько сосисок, салат и картошка. Я съел сосиски в первую очередь, иначе потом они испортятся, и я могу ими отравиться. Этого сейчас хотелось бы меньше всего.
Поев, пошел посмотреть насколько крепка дверь в моем узилище. Она была прочной, а самое главное металлической. Как-то сломать ее или выломать замок – я не мог, поэтому попытка побега провалилась уже при задумке.
Оставалось только ждать пастора или рыть подкоп. Я решил подождать с рытьем, может этот изверг изменит решение относительно меня. Ждать пришлось три дня. За это время я все съел и пил теперь только воду.
В тишине раздались звуки человеческого присутствия, и я подскочил, пастор видимо сразу направился в подвал, потому что через минуту дверь открылась и он появился на пороге.
Посмотрел на обрывки веревки и кивнул:
– Так ты живой. Так я и предполагал. Такие, как ты, всегда выживают. Ну, как ты тут без меня?
– Отпустите меня! – я задохнулся. Этот придурок бросил меня на три дня и еще спрашивает как я тут…
Я стоял с открытым ртом. И он кажется понял мое смятение.
– Хорошо, я переборщил, но ты меня разозлил, – он с воодушевлением стал доказывать как он прав, – Что мне оставалось? Знаешь, в поездке я подумал и решил, что с тобой можно и по-хорошему договориться.
Мне хотелось многие ему высказать, но я боялся. Этот жуткий человек мог сотворить со мной все что угодно. Я находился в полной его власти. Вместо желаемого ответа, который у меня крутился в голове, я только кивнул, взяв его за протянутую руку.
– Вот и хорошо, молодец, – пастор улыбнулся уже более тепло, словно между нами не было никаких разногласий и он не оставлял меня подыхать на долгих три дня.
Он внимательно посмотрел на меня, а потом добавил:
– Ты ведь понимаешь, что если попытаешься сбежать, то я поймаю и убью тебя? Мне придется это сделать. И зарою прямо на огороде. Никто не знает, где тебя искать. Никто не вспомнит про тебя.
Я только кивнул, снова ощущая дрожь во всем теле.
– Вот и молодец. А теперь можешь подняться. Ты будешь играть роль прихожанина, и упаси тебя боже, если скажешь еще хоть что-то против меня!
Мы поднимались и во мне впервые за эти дни зародилась надежда, что я смогу выбраться из этого ада. Смогу сбежать или позвать на помощь.