Ангар подрывников не представлял собой ничего особенного: сарай, сколоченный из обрезков досок, с крышей, которая, судя по виду, едва могла защитить от хорошего дождя. Не было смысла строить что-либо более основательное, учитывая, что примерно раз в год строение взрывалось или сгорало дотла. Валин подошел к нему, испытывая некоторый трепет. Некогда он проходил здесь практику, обучаясь конструировать и приводить в действие мощные взрывные устройства – «звездочки», «фитили», «кроты», «копья», – к которым имели доступ только кеттрал, но это место почти всех заставляло нервничать. Низкая котловина, в которой располагался ангар, напоминала участок каменистой пустыни или дно высохшего озера: из растрескавшейся почвы торчали редкие обгоревшие стебельки, обнажившиеся известняковые глыбы молчаливо накалялись на горячем солнце, и над всем висел едкий запах селитры. Не считая тех кадетов и кеттрал, чье обучение было посвящено взрывчатым веществам, большинство обитателей базы обходили это место стороной.
Валин бросил взгляд на Ха Лин, пожал плечами, толкнул шаткую дверь, заскрипевшую на петлях, и шагнул через порог. Внутри царил полумрак, но темно не было: солнечные лучи проникали через многочисленные щели в стенах, да и тонкая парусина, закрывавшая окна, пропускала достаточно света. По центру помещения, выстроившись в ряд, стояли разбитые лабораторные столы; одни были расчищены, на других громоздились кучи приборов и инструментов – перегонные кубы, реторты, пробирки, плотно закупоренные бутыли. В лучших традициях кеттрал здесь не было никаких стандартов: подрывник каждого крыла собирал собственный комплект боеприпасов в соответствии со своими желаниями и нуждами. Разумеется, имелись и некоторые базовые рецепты, но большинство умельцев импровизировали, изобретали, мастерили своими руками. Валину доводилось видеть «звездочки», взрывавшиеся фиолетовым пламенем, и «кроты», способные выдрать в скальном основании дыру размером с фундамент сельского амбара. Понятное дело, такие эксперименты сопряжены с некоторым риском.
Во время практики в ангаре Валин видел, например, как молодой кадет по имени Хальтер Фреммен зажег вполне безобидную с виду свечку. Залетевший порыв ветра качнул язычок пламени, и тот коснулся черной кадетской униформы. Ткань моментально занялась; затем огонь прошел глубже и начал проникать под кожу. Друзья Хальтера оттащили его к одной из больших деревянных лоханей, стоявших поблизости, и окунули в воду, но даже под водой пламя с яростным сиянием вгрызалось в плоть. Валин будто окаменел. Его учили быстро и решительно действовать в чрезвычайных обстоятельствах, но это… Никто никогда не рассказывал, что делать с огнем, который невозможно погасить. В конце концов Ньют, их инструктор по взрывному делу по прозвищу Афорист, вытащил вопящего парня из воды и закопал в песок. Только тогда чудовищное пламя угасло, но к тому времени у несчастного обуглилась половина кожи на теле и вытек один глаз. Он умер три дня спустя.
Сперва Валин решил, что в ангаре никого нет, но потом заметил в дальнем конце Гвенну – неподвижная, как статуя, с лицом, скрытым завесой огненных волос, она склонилась над столом и, судя по всему, засовывала что-то в длинную трубку очень тонким пинцетом. Она не поприветствовала их и даже не подняла голову; впрочем, Валин и не ожидал приветствий. Он не разговаривал с Гвенной с того дня, когда узнал о смерти отца – с того дня, когда она чуть не оторвала ему голову из-за незастегнутой пряжки, – и понятия не имел, дуется она на него до сих пор или нет. Те, кто знал Гвенну, не исключили бы первого варианта.
Нельзя сказать, чтобы Гвенна Шарп была плохим солдатом. Вообще-то, она, возможно, знала о подрывном деле больше, чем любой другой кадет на островах. Проблема была в ее характере. Время от времени какой-нибудь развязный ухажер на Крючке пытался приударить за ней, не устояв перед этими яркими зелеными глазами и пылающей рыжей шевелюрой, а также гибким телом и волнующими формами, которые она, впрочем, старалась получше спрятать под черной униформой. Ни для кого это не кончилось добром. Последнего горе-соблазнителя Гвенна привязала к свае на пристани и оставила ждать прилива. Когда его друзья наконец отыскали беднягу, тот ревел в голос, как ребенок, а волны плескали ему в лицо. Даже инструкторы шутили, что с таким темпераментом Гвенна может прекрасно обойтись без Кентом клятых взрывчатых веществ.
– Не хочу тебе мешать… – заговорил Валин, подходя к краю стола напротив Гвенны.
– Так не мешай, – отрезала девушка, не отрывая глаз от работы.
Узкий пинцет продвинулся еще на дюйм вглубь полого цилиндра. Сдержав резкий ответ, Валин сцепил руки за спиной и вооружился терпением. Он изначально не был уверен, что Гвенна согласится ему помочь, и не хотел усложнять себе задачу, с ходу вызывая ее раздражение. Поэтому он перевел внимание на объект, с которым она так сосредоточенно возилась, – тот выглядел как несколько модифицированная «звездочка».
Пустотелая стальная трубка имела толщину в два его больших пальца. Ее внутренность покрывал слой какого-то похожего на деготь вещества, которое он не смог опознать. Гвенна вытащила пинцет, подобрала им кусочек камня и принялась засовывать внутрь. Ха Лин охнула.
– Тихо, – велела Гвенна, придержав пинцет, и затем снова стала понемногу двигать его в глубину.
– Это ведь кларант? – спросила Лин напряженным тоном. – Кларант и селитра?
– Они самые, – коротко подтвердила Гвенна.
Валин посмотрел на нее. Одним из первых правил, которым Афорист обучил свой класс кадетов, было всегда – всегда, всегда! – держать эти два вещества отдельно друг от друга. «Вообще-то, мы любим взрывы, – с усмешкой пояснял он, – но только контролируемые». Может, Валин упустил из виду что-то существенное, но, насколько он понимал, если бы Гвенна хотя бы прикоснулась камешком, который держала в пинцете, к стенке трубочки, кому-то пришлось бы собирать среди руин их тела по кусочкам. Он хотел было что-то сказать, но передумал и просто глубоко вдохнул и задержал дыхание.
– Именно поэтому, – проскрипела Гвенна, засунув пинцет в самую глубь, отпустив камешек и одним ловким, точно рассчитанным движением вытащив пинцет обратно, – мне не стоит мешать.
– Ты закончила? – спросила Лин.
– Притормози, – фыркнула Гвенна. – Если он сдвинется хотя бы на полдюйма, у ангара слетит крыша. А теперь заткнитесь.
Лин заткнулась, и они вдвоем принялись напряженно и зачарованно смотреть, как Гвенна протянула руку в перчатке к флакону с пузырящимся воском, ухватила его двумя пальцами и опрокинула над трубочкой. Послышалось тихое шипение, из отверстия трубочки выплыла струйка едкого пара и… воцарилась долгая пауза.
– Ну вот, – наконец произнесла Гвенна, кладя трубочку на столешницу и выпрямляясь. – Теперь я закончила.
– Что это такое? – спросил Валин, опасливо поглядывая на приспособление.
– «Звездочка», – пожала плечами девушка.
– Как-то не похоже на обычную «звездочку».
– Я и не заметила, что ты стал специалистом по взрывчатке, пока я выходила.
Валин едва сдержался. В конце концов, он пришел просить Гвенну об одолжении. Лин, стоило заметить, держала рот на замке, а если она может соблюдать приличия, то может и он.
– Кажется, она немного длиннее и тоньше обычной трубки? – спросил Валин, выказывая заинтересованность.
– Есть немножко, – отозвалась Гвенна, изучая свое произведение и соскребая с него ногтем застывшую каплю воска.
– Зачем?
– Больше. Громче. Опаснее.
Она пыталась говорить небрежно, но в ее голосе было что-то такое… что-то, чего Валин не ожидал услышать. У него ушло несколько мгновений, чтобы понять, что это было: гордость. Гвенна всегда казалась настолько язвительной, настолько закрытой, что ему было сложно представить, будто она может чувствовать еще что-то, помимо гнева или желчности. Неожиданное открытие, что она способна испытывать радость по отношению к чему-либо во внешнем мире, обезоружило его. Однако стоило начать переоценивать мнение на ее счет, как Гвенна снова набросилась на него с обычной хмурой гримасой:
– Ты собираешься рассказать, зачем пришел?
Валин поймал себя на странной нерешительности. Его страхи, которые Лин старательно раздувала, показались ему неестественными и надуманными теперь, когда пришло время огласить их.
Гвенна нетерпеливо развела руками.
– Я так понимаю, ты слышала про трактир Менкера, – неуверенно заговорил Валин. – Который на Крючке, знаешь?
– Конечно я знаю трактир Менкера, – отрезала Гвенна. – Я оставляла у этого ублюдка половину своего жалованья в уплату за разбавленную мочу, которую он называл элем!
– Ага. В таком случае ты, наверное, знаешь, что трактир рухнул, – сказал Валин, стараясь не заводиться. – Я был там в это время, выпивал, и он развалился, едва я вышел за дверь.
– Тебе повезло.
– Почти все, кто остался внутри, погибли под обломками.
– Печальная участь.
Лин, отодвинув Валина, выступила вперед – ее терпение лопнуло:
– Есть подозрение, что это не случайность.
Теперь Гвенна призадумалась. Ее взгляд метался от Валина к Лин и обратно. Валин ждал, что девушка расхохочется, отпустит шуточку о том, что императорский сынок, очевидно, считает, будто весь мир вертится вокруг его пупа. В конце концов, все обитатели Островов постоянно подкалывали его насчет происхождения, даже его друзья, а Гвенна никогда среди них не числилась.
Она не стала смеяться.
– И ты думаешь, это как-то связано со смертью твоего отца.
Несмотря на стервозность, Гвенна никогда не была глупой. Валин кивнул.
– Конечно, мало проку заколоть императора, если пару дней спустя его сынок плюхнет свою задницу на трон.
– Я не наследник…
– Ох, вот только не надо мне тут гребаной политики! – отмахнулась Гвенна. – Я уловила общую идею.
– А трактир Менкера… – заговорила Лин.
– Вы хотите, чтобы я на него взглянула, – подытожила Гвенна, вытирая руки об униформу. – Проверила, что да как.
Валин настороженно кивнул:
– Я не так хорошо разбираюсь в этом, как ты. Не знаю, можно ли с помощью взрывчатых веществ вот так вот обрушить здание.
– Сковырнуть халупу? Да запросто! Кент побери, да они ж для этого и придуманы!
– Понимаю, но вот так вот медленно, без явного взрыва?
Гвенна вытаращила глаза:
– Валин, как ты собираешься командовать крылом, если не знаешь даже азов взрывного дела?
– Слушай, – вмешалась Ха Лин, поджав губы, – мы ведь не сидим целыми днями тут в ангаре, ковыряясь со спичками и минералами…
– …Поэтому ты знаешь гораздо больше, чем мы, – закончил за нее Валин, стремясь прервать завязывающуюся перепалку до перехода в критическую стадию. – Ты подрывник получше нас с Лин, да и вообще большинства кеттрал на этих Шаэлем созданных Островах. Мы, конечно, можем и сами посмотреть, но есть вероятность, что упустим какую-нибудь существенную деталь.
Если Гвенне нужно почесать спинку, Валин готов выдавить из себя несколько комплиментов – по правде говоря, заслуженных, но от этого произносить их было не легче.
Она насупилась, потом отвела взгляд и принялась рассматривать стену ангара. Валин засомневался, так ли уж хорошо сработал его тактический ход. Кто знает, что у нее в голове?
– Как думаешь, у тебя найдется на это время? – осторожно поднажал он. – Я с радостью возмещу тебе затраченные усилия…
– Чем? Деньгами? Или твоей императорской милостью? – насмешливо оборвала его Гвенна, сверкая зелеными глазами.
Валин хотел ответить, но она перебила:
– Мне ничего от тебя не нужно. Я сделаю это, но только потому, что мне интересно. Я сама хочу знать. Ты понял?
– Я понял, – покорно кивнул Валин.