Зои проснулась от привычного звука будильника. Она лежала в инкубаторе, который был простым и дешевым, но она им очень дорожила. Длина его была всего два метра и сорок сантиметров, ширина и высота по метру. Он стоял на невысоких металлических подставках полуметровой высоты. Дверь инкубатора из матового стекла открывалась вручную, не то, что у моделей последних двух лет, где открытие и закрытие осуществлялось через голосовую команду. Бабушка купила его ей на четырнадцать лет, когда ее длинное худое тело перестало помещаться в детский.
Внутри инкубатор Зои тоже не отличался оригинальностью. Никаких наворотов и новшеств, но все удобно и практично. Спальное место с регулировкой температуры на всю длину, на левой стороне у изголовья расположилась панель управления и выемка для баллона с зарядной пластиной, под которой был пластиковый дезинфицирующий карман для трубок. Зои протянула руку к панели управления и выключила будильник. Перевернулась на бок и, открыв глаза, посмотрела на экран:
«Время: 07.00
Время минимального расхода кислорода: 5 часов 52 минуты.
Уровень кислорода: 19.9 %»
Обычно Зои спала не меньше восьми-девяти часов, чтобы сэкономить. Чем дольше сон, тем меньше расходуется кислород. Но вчера она поздно легла и никак не могла уснуть, думая о произошедшем. И вот ее легкие потратили больше, чем она планировала.
«И как тут накопить, чтобы исполнить заветные мечты? Видимо, я никогда не буду гулять ночью по городу, не зайду в бар и не буду кружиться в танце, не думая о дыхании. И я никогда не смогу бежать по улице в направлении рассвета».
Она столько раз представляла себе эту заветную ночь, когда она позволит себе все. Но для этого ей нужен был кислород, а копить его оказалось намного сложнее, чем она ожидала.
Зои нащупала баллон, достала его из зарядной выемки и сунула в специальный карман домашних штанов. Достала трубку и надела на себя, подключив к баллону, нажала на кнопку экрана и проверила уровень кислорода за инкубатором – одиннадцать процентов. Включила баллон, вдохнула и открыла инкубатор. Прошла в ванную и оживила монитор по системе жизнеобеспечения:
H₂O очищенная: 60 литров.
H₂O нагрето: 10 литров.
H₂O без очистки: не ограничено.
«Отлично, плюс десять литров очищенной воды, которые я вчера не израсходовала, – подумала Зои и слабо улыбнулась. – Интересно, зачем сделали кран с неочищенной водой и еще пишут о ее неограниченном количестве? Разве кто-то ей пользуется, если она не соответствует параметрам безопасности?»
Зои никогда не открывала второй кран. В детстве бабушка часто повторяла, что все болезни именно от неочищенной воды. И каждый раз, когда Зои подходила к монитору, то сразу вспоминала эти слова, и даже мысль нажать не ту кнопку вызывала неподдельный ужас. Она, конечно, слышала, что это все байки и что такую воду только пить нельзя. Но вдруг химикаты попадут на кожу и «проберутся» внутрь нее. Что тогда? Медика она себе позволить не может, и будет скрюченно валяться на полу, ожидая, когда все ее органы перестанут функционировать. Ее передернуло, тут же появилось перед глазами белое лицо профессора и его широко открытые глаза. Она постаралась отвлечься, налила немного чистой воды в стакан, умылась и почистила зубы, а в паровой кабине ее тело облепило дезинфицирующим паром и в воздухе повис сладкий запах. Пару недель назад Зои не удержалась и заказала себе ароматизатор для паровой кабины, чтобы перебить этот тошнотворный запах стерилизации, который был повсюду: в ее комнате, в кабинете, в инкубаторе, в холле Архива, на улицах поселения, на телах и одежде людей. Все пахло невыносимой чистотой.
Зои с наслаждением еще несколько раз вдохнула новый приятный аромат и вышла из кабины. Надела привычный для нее рабочий костюм, широкие штаны, которые болтались на тонких длинных ногах и широкую серую кофту. Год назад Зои заказала себе одежду, но в программе произошел сбой, и ей прислали на три размера больше. Первой мыслью было тут же сообщить об ошибке. Но к разочарованию Зои, она дотянула до последнего дня, когда всю одежду нужно было сдать в чистку, иначе ей светило еще тридцать дней ожидания. Зои, кривясь, натянула широкую кофту и впервые ощутила себя свободно. Больше синтетический материал не прилипал к коже, не натирал и не сжимал ее, оголяя кусочки бледной кожи. Бабушка ничего тогда не сказала, а только посмеивалась над новым стилем Зои. Но Зои было удивительно удобно и с тех пор, в обход моды и подтруниваний бабушки, она продолжала носить несоразмерную одежду. Кроме того, эту программную ошибку, так никто и не заметил, а ее саму никто в Архиве не видит, а значит, никто не осудит и не подаст жалобу. Единственное, что она оставила из прошлой одежды – праздничный костюм светло-фиолетового цвета, купленный бабушкой на ее семнадцать лет и черный костюм, который бабушка не позволила утилизировать.
Зои открыла дверь миниатюрного кухонного шкафа. На верхней полке стояли ровными рядами коробки, в которых лежали пакетики растворимой еды. На средней: четыре чашки разного размера, две чайные ложки и две столовых. Нижняя полка была заставлена витаминами и препаратами, выделяемыми Синтезом для жизнеобеспечения граждан. Зои не любила пилюли и периодически забывала их пить. Но получала, как положено, каждый месяц, чтобы не вызвать подозрений в своей гражданской безответственности. Как говорил один из главных лозунгов Синтеза и соответственно администрации поселения: «Каждая жизнь на счету. Мы обязаны выжить, несмотря ни на что».
Подняв глаза, Зои посмотрела на пакетики и достала несколько с верхней полки.
«Завтрак со вкусом фруктов – не хочется. Завтрак Бодрость – надоело. Завтрак гурманов – может быть. Хотя, что я выбираю, когда они отличаются только красителями и вкусовыми добавками. Фрукты – сладко, бодрость – с кислинкой, для гурманов, морской, континентальный и иные со странными названия – солоноваты».
Она порвала пакетик с завтраком для гурманов, высыпала бело-коричневую сухую смесь в стакан, залила горячей водой и размешала. Попыталась вдохнуть запах, но ее завтрак пах мерзко химически. Морща нос, запихнула в себя несколько больших ложек получившейся каши, достала жевательную таблетку, необходимую, как говорят медики, для зубов, при отсутствии твердой пищи и пошла в кабинет. Натянула планшет на руку ровно в восемь, как и каждое утро до этого, и разблокировала двери.
По плану сегодня она должна была продолжать сканировать реликты на одиннадцатом этаже, но профессор и вчерашний день никак не желали уходить из ее мыслей. Зои никогда не интересовалась, чем он занимался и почему приходил в Архив. Он был другом бабушки Ро, и этого всегда было достаточно. Если бабушка доверяла ему, то и Зои тоже. Но почему тогда его убили именно в Архиве, кто это сделал и зачем? Зои ничего не понимала. Ей казалось, что она на самом деле и не знала профессора, хотя он был частью их с бабушкой жизни. Зато Зои ясно осознавала, что подозрения в убийстве упадут именно на нее.
«О святой фотосинтез, дай мне побольше кислорода. Убийство! Убийство профессора. Как такое вообще могло произойти! Так, чтобы не просто смерть… К смерти, которая повсюду, мы привыкли еще с детства. Но намеренно отнять жизнь – это же совершенно другое. Да еще и в моем Архиве, где никогда ничего не происходит, где покоится история прошлых веков».
– Включись, – сказала Зои планшету.
Перед ней высветилась голограмма портала.
– Володар, чип 541 324. Центральное поселение. Отобразить текстом.
Перед Зои появились множество разных разделов: Статус, Профессия, Заслуги, Семья, Статьи, Фотографии, Видео-чат, Контакты, Позвонить, Медицина…
Зои водила пальцами по голограмме и просматривала информацию.
«Восьмой статус?! – удивилась Зои. – Достичь этого статуса просто верх всех мечтаний – пожизненный запас кислорода, все блага поселения без ограничений. Чем же он таким занимался? Неужели работал в Синтезе?»
Сколько она помнила, профессор всегда приходил в Архив в обычной одежде, хотя разгуливать по поселению в белой форме было намного престижнее. И он мог заходить в Архив по чипу, но никогда этого не делал, а ждал, пока бабушка или Зои откроют дверь.
Зои знала, что восьмым статусом обладали всего около сотни человек их поселения. Большинство жителей, которые были заняты жизнеобспечительными функциями, получали с третьего по пятый статус, те, кто занимался работой, никак не влияющей на нужды людей, наделялись первым и вторым статусом. Шестой статус – это техники и сотрудники Защиты и Помощи. Седьмой – те же профессии только в высшей руководящей категории. Ну а восьмой статус – незаменимость, гениальность, самоотверженность ради других людей. В основном это ученые и разработчики, которые внесли огромный вклад в деятельность Синтеза и, естественно, поселения.
«И этот великий человек приходил в Архив, общался и шутил, как ни в чем не бывало со мной, девушкой со вторым статусом и ни разу не указал мне на нашу разницу. Он учил меня, интересовался моим мнением, хвалил и восторгался моими способностями. Ну и ну».
Зои еще пробежалась по информации о профессоре. Он, действительно, работал в Синтезе, занимался разработкой специальной аппаратуры, которая помогла бы человечеству дышать воздухом с минимальным процентом кислорода. Перед ней всплыло множество его статей о жизни, дыхании, баллонах и картриджах.
«Моя мечта – вернуть планете ее жизнь. Наконец вытащить из носа эту противную трубку и без страха и последствий глубоко вздохнуть», – сказал профессор на одном из собраний перед Советом Синтеза.
– Я тоже мечтаю об этом, – тихо произнесла Зои и поправила трубку, закинутую на ухо.
Один из последних его трудов назывался «Шаг в будущее».
«Интересное название», – подумала Зои и открыла запись.
Профессор с энтузиазмом рассказывал про время до Всемировой катастрофы, про растения и их способности. Он верил, что наша земля может быть пригодна для нового витка эволюции. Но для этого необходимо было вложить все ресурсы на разработку специальных составов, для обработки земли и воды. Как уверял профессор, эти составы, над которыми он работал, способны очистить почву от большинства ядов, чтобы она вернула свою плодородную способность. Одним из его предложений было выбрать кусок почвы, который не накрыт кислородной паутиной, то есть за пределами поселения, и проводить опыты на нем. Именно за это предложение на профессора посыпался шквал неодобрений.
Конечно, никто не хотел и не собирался покидать поселение, зная с самого детства, что за паутиной нет жизни. Даже если человек будет с баллоном, то это его не спасет. Все инструкции кричали, что выходить можно только в специальном защитном костюме, разработки которого до сих пор только велись. Зато на десятом этаже Архива она видела, как ей казалось, прототипы таких костюмов для внешних территорий, реликты, которые назывались космическими скафандрами. Жаль, что Синтез очень медленно двигался в этом направлении. А кому захочется так рисковать… даже если это могло спасти их в будущем.
Зои задумалась, она бы не испугалась рискнуть. Ей было интересно надеть такой костюм и выйти за территорию поселения, посмотреть на пустоши и что скрыто за ними. Но проводить там каждый день, безрезультатно очищая безжизненную землю, в ожидании, когда же уйдут яды? Кроме того, сам профессор отмечал, что на это могли уйти десятки лет.
Когда кто-то спросил профессора о том, почему бы не поставить эксперимент внутри поселения, его лицо осунулось, блеск в глазах потускнел, он замялся на мгновение, а потом сказал, что эксперименты проводятся. Все ждали продолжения, но на этом его выступление закончилось.
Зои остановила картинку, вгляделась в лицо профессора, удрученно вздохнула и вернулась на главный экран, выбрав раздел «Семья». У профессора был сын Лавр двадцати трех лет, статус шесть, техник, работает в Синтезе в лаборатории отца. Она внимательно посмотрела на изображение невысокого парня с золотистыми волосами и светло-карими глазами. Он улыбался в камеру, и Зои это понравилось. Она улыбнулась его голограмме и свернула поисковик.
Зои погладила гладкую прохладную столешницу, и руки сами нырнули вниз, вытаскивая из ящика реликт, который не давал ей покоя.
«Что же мне с тобой делать?»
Зои еще раз внимательно его осмотрела, потрогала выступающие металлические штуки, взяла обеими руками и нажала на боковую кнопку. Ток, неровным ярким жгутом, прошел между выступающими элементами. Она вздрогнула, отбросила реликт, словно он источал яд. Он упал на пол, издав громкий глухой звук, и скользнул по полу до стены. Зои вскочила с кресла, не отрывая взгляд от реликта.
«О боже, это же ток. Эта вещь выпускает ток!»
Зои закрыла руками лицо и замахала головой. Она надеялась, что защитники ошиблись, что профессор умер собственной смертью и произошла какая-то ошибка. А теперь в ее комнате оружие, которое убило профессора. Оно у нее, и теперь она никак не сможет отдать его защитникам и объяснить, почему взяла его. Как она будет доказывать, что он нее ее?
«Думай, думай, думай! Да что тут думать, чушь какая-то! – вскинулась Зои. —Ладно, успокойся, – сказала она себе и протяжно выдохнула. – Оно работает только от нажатия, значит кто-то нажал эту кнопку. Это мог быть и профессор, и кто-то еще. Зачем это профессору? Бред, он же не мог специально прийти в Архив, чтобы убить себя таким способом, когда можно было просто вытащить трубку, лежа дома на диване. Значит это сделал кто-то другой. А теперь это у меня в кабинете, с моими отпечатками, и в Архиве была только я, и я нашла профессора! О святой фотосинтез, что же мне теперь делать?»
Зои оглядела кабинет, словно искала какие-то подсказки или ждала, что сейчас из невидимой двери появится ловец, чтобы ее арестовать. Она подбежала к реликту, схватила его и сунула в свой карман для баллона. Карман оттопырился, штаны оттягивало вниз, и казалось, что они вот-вот упадут. Зои схватилась за ремень и побежала в спальню.
Оглядела просторную комнату с большим окном, закрытым солнечной панелью. В правой части стоял инкубатор, слева небольшой шкаф, напротив которого разместилось старое массажное кресло. Вот и все, что у нее было. Зои подошла к креслу, осмотрела его со всех сторон, но мыслей, как бы спрятать в нем эту штуку, не было. Она метнулась к шкафу, отодвинула в стороны двери, посмотрела на три полки слева и нишу с вешалками справа. Сунула штуку под одежду на верхней полке и быстро задвинула двери.
«Нужно будет спрятать среди реликтов. Там, где его точно никто не найдет», – подумала Зои и отошла к окну.
Посмотрела на улицу. Яркий солнечный свет рвался сквозь кислородную паутину и врезался в солнечные панели. По бульвару быстро шел одинокий человек, постоянно посматривая на часы – привычка всех жителей поселения, следить за временем. Она еще несколько минут наблюдала за пустой улицей, но никаких изменений не заметила. Через каждые три метра кислородные столбы, а через каждые пять – распылители, или, как их правильно нужно было называть, паровые столбы. Первые пускали кислород в воздух, а вторые – специальный пар, который спасал кожу от воздействия новой атмосферы. Круглый год днем на улице было душно, влажно и серо, за исключением Центрального района, где все выглядело куда уютнее, с учетом разноцветных стен, искусственных деревьев и клумб, а еще сооруженных паровых фонтанов, которые создавали радугу.
Зои вспомнила, как год назад они с бабушкой Ро гуляли по центру и радовались воздушной полупрозрачной радуге. Она трогала рукой струи пара, словно прикасаясь к разноцветным дугам. Ей так хотелось, чтобы и ее рука покрылась радугой и перестала быть такой бледной и холодной. Бабушка, улыбаясь, погладила Зои по волосам и поцеловала в макушку.
– Зои, помни, что бы ни случилось, я люблю тебя, – сказала бабушка, но в ее голосе слышалась странная неизбежность и грусть. Зои не придала им значения, она думала бабушка будет с ней вечно, она не верила, что наступит день, когда ее не станет.
Одинокая слезинка скатилась по ее щеке.
«Что же мне делать, бабушка, что делать? Ты бы нашла ответ, нашла выход, но тебя рядом нет».
Зои отошла от окна и снова подошла к шкафу. Глупо прятать этот предмет даже на короткое время в самом очевидном месте. Ей надо избавиться от него или связаться с ловцом и рассказать все. Но кто ей поверит? Девушке со вторым статусом. Девушке, которая никто.
Она достала реликт из-под одежды, хотя уже не была уверена, что он вообще есть в списках реликтов, и пошла к лифтам, но ее часы завибрировали, кто-то звонил в дверь.
«Нет, нет, нет. Что же делать?»
Зои мгновенно свернула в кухню, огляделась, встала на стул у шкафа и достала с верхней полки закрытую коробку с сухими обедами. Быстро вытащила все пакеты и положила предмет. Сверху и по бокам впихнула упаковки с едой, закрыла коробку и убрала в самый дальний угол. Оставшиеся пакеты положила сверху – это испортило идеальную расстановку и ввело долю хаоса в установленный порядок, который Зои так любила. Но деваться было некуда, часы продолжали вибрировать. Мысли мельтешили в голове, ей нужно было срочно успокоиться. Зои уже схватилась за трубку, чтобы выдернуть ее, но передумала.
«Азот им в легкие», – выругалась Зои, включила планшет и хотела открыть двери, но увидела в планшеты, что они сами разъехались, впуская посетителей.
Она пошла в центральный холл и постаралась скрыть тревогу и сделать беззаботный вид. Поправила кофту. У дверей стоял высокий парень, облаченный в белоснежную форму.
«Ух ты, святой фотосинтез», – подумала Зои, разглядывая посетителя.
Гордая осанка, тренированное тело, облаченное в белоснежное пальто, под которым белые брюки и белая рубашка с черными пуговицами. На кармане рубашки прикреплен знак Синтеза, в виде черной буквы «Ф», замкнутой в букве «О».
«Наверное, он каждый день лежит в аппарате, который прокачивает мышцы», – решила Зои, смотря на парня.
Стильно уложенные черные волосы, одна прядь спадает на высокий лоб, зеленые глаза, обрамленные черными ресницами, прямой нос, губы, изогнутые в насмешливой полуулыбке, подбородок задран вверх.
Дыхание Зои перехватило от такого зрелища. Она еще никогда не видела настолько красивого парня. За ним стояли еще двое, облаченные в светло-серые костюмы.
Парень в белом улыбнулся, обнажая ровные белоснежные зубы.
«Разве может быть столько белого цвета?» – вдруг подумала Зои, бесцеремонно продолжая смотреть на него. Она хотела бы отвернуться, но это зрелище ослепило ее, как лучи солнца, проникающие в пластины солнечных батарей на окнах Архива.
– Привет, – произнес парень.
– Добрый день, – еле слышно ответила Зои.
Она взглянула на себя и тут же щеки стали гореть огнем, вид у нее был, мягко говоря, не очень. Широкие штаны, огромная кофта, рукава которой она нервно натягивала на руки.
Он прошел мимо, обошел холл, всего на мгновение задержав взгляд на Зои, после чего повернул голову к двум парням и сделал им какой-то жест.
– Работаешь тут? – спросил один из парней в сером.
– Да.
– Ты работала вчера?
Зои кивнула, стараясь делать мелкие вдохи и выдохи, чтобы окончательно не захлебнуться воздухом, которого требовали легкие. Ей хотелось развернуться и убежать в свою комнату, но она продолжала стоять под их пристальными взглядами.
– Значит, ты знаешь о смерти профессора Володара?
– Знаю, – еще тише ответила Зои и, пытаясь скрыть нервозность, спрятала руки в карманы.
Она еще раз взглянула на парня в белом и заметила его уникальную, почти незаметную трубку, которая тянулась от носа за ухо и пропадала в волосах. Он остановился посреди холла, резко развернулся, и его зеленые глаза впились в Зои.
– Зои, меня зовут Август, я работаю в Синтезе, – его губы тут же изобразили нахальную улыбку. – Профессор был моим… коллегой. И я бы хотел узнать, что тут произошло.
– Вы знаете мое имя? – только и сказала Зои, почувствовав, как ее щеки еще сильнее накаляются пламенем смущения, словно все это время она растирала их ладонями.
– Да, – все так же улыбаясь, ответил он. – Я многое знаю.
– Зачем? – почему-то спросила Зои.
– Зачем? – переспросил он, усмехнулся и повернулся к парням. Они улыбнулись ему в ответ.
– Зои, перед тобой…
– Хватит. Это не важно. Ну так, Зои, я хочу услышать, что случилось с моим коллегой, профессором Володаром.
Зои съежилась, подавляемая взглядами троих парней.
– Я рассказала все ловцу.
– Все? – уточнил Август.
– Да, – ответила Зои, стараясь придать голосу уверенность, но посмотреть при этом в глаза Августу она не решилась. Никогда не умела убедительно врать.
– А ты знаешь, чем профессор занимался в твоем Архиве?
– Ну, это не мой Архив.
– Давай без этого, – резко оборвал ее Август.
Интонация его голоса выдавала недовольство, он посмотрел на свои часы, хотя не был похож на того, кто должен следить за картриджем.
– У меня мало времени, и я не хочу потратить его здесь, – и он еще раз осмотрелся. – Чем он занимался?
– Я не знаю, – искренне ответила Зои.
– Можешь узнать? – спросил Август, но это не прозвучало как вопрос, а скорее как приказ.
– Это не входит в мои обязанности, – попыталась возразить Зои, но ее голос дрогнул и к концу фразы почти затих. Даже себе она показалась жалкой в этот момент.
– Теперь входит. Если ты узнаешь, чем он занимался, я сделаю так, что твой статус станет выше.
– Мой статус?
– Да, наверное, очень тяжело жить с первым статусом. Это же даже ниже чем.
– Чем что? И у меня второй, – резко ответила Зои.
Его слова задели ее, она поджала губы, чтобы не сказать ничего лишнего и не выпроводить их за дверь. Зои старалась погасить вспышку гнева, от которой стало удушающе тошно. Она и так знала, что ее характер и поведение не всегда соответствовали нормам, а периодами она переходила все допустимые границы. Именно поэтому в личной карточке Зои еще до присвоения статуса стояла кричащая пометка: «Не может занимать статус выше третьего». И это плюсом к ее странной неприязни к Нейро. После этого надежды на стоящее место в поселении не осталось. Но это было давно, слишком давно. Она научилась контролировать эмоции, держать их внутри, прятать себя.
Еще год назад она бы ему все высказала, потому что не умела молчать, глотать обиды, проходить мимо. Она слишком остро чувствовала открытое безосновательное неравенство, установленное статусной шкалой. А сегодня она заглушила в себе чувства и только смотрела на Августа окисляющим взглядом.
– Не важно, – Август развернулся и пошел к двери. Один из парней в сером, подошел к ней и угрожающе прошептал:
– Он не любит, когда ему перечат. На твоем месте я бы все узнал и как можно скорее.
Зои задержала дыхание, сжала ладони в кулаки и продолжала стоять, смотря им в след. Внутри все скукожилось и скрючилось от досады, от голоса, на который она не имела права. Она любила свою работу, это здание, старые реликты, скрывавшие тайны прошлого, но ей было бы намного проще жить, если бы она не слушала бабушку и прошла курс стабилизации.
«Возможно я смогла бы изменить свою жизнь и свой статус, когда это было еще возможно и нужно. И тогда бы сердце бабушки не остановилось так внезапно, а я не была такой одинокой и пустой».
Но бабушка была непреклонна, считая, что Зои должна оставаться собой, такой, какая она есть, с взрывным и бесстрашным характером. Бабушка Ро считала Архив сокровищницей цивилизации. Но разве можно работать в сокровищнице и быть никем? Постоянно бояться, что лишний вдох приведет к смерти, не иметь возможности поддаваться импульсам жизни. Вся история Зои проходила в этой высокой ледяной клетке из стекла и бетона, день за днем, этаж за этажом. Она обняла себя руками и прижалась щекой к плечу, сдерживая слезы, которые тоже были непозволительной роскошью.
Зои вернулась в кабинет и связалась с начальником. Перед ней появился упитанный мужчина, сидящий за столом с прозрачным стаканом в руке, наполненным какой-то зеленоватой жидкостью.
«Скорее всего чай из какого-то синтетического растения», – прикинула Зои и чуть скривилась.
– Регат, здравствуйте.
– Зои, такой ужас. Как такое могло случиться? Я не поверил бы, если бы со мной не связался ловец. Святой Лаврентий! В поселении уже много лет не совершались убийства. Да мне кажется, я о таком только фильмы смотрел, не помню, чтобы хоть раз сталкивался с насильственной смертью. Что же это происходит? Ты как? Не пострадала?
– Нет, но…
– Зои, ты похудела. С тобой все хорошо?
Она посмотрела на себя, словно забыла, как выглядит. Он прав, одежда стала ей слишком большой.
– Нет аппетита.
– Надо съедать свою норму и пить витамины. Ты же знаешь, что у тебя страховка только при самых критичных случаях. Тебе нельзя болеть. У тебя есть еда? Ее привозят без задержек?
Зои вспомнила свой забитый кухонный шкаф.
– Да, у меня все есть. Просто, когда бабушка была жива…
– Зои, ее нет уже полгода, ты должна быть ответственной. Теперь именно ты должна о себе заботиться.
– Я ответственна, но я не могу есть эту еду.
– Почему? Мы все ее едим.
– Да, – и Зои замолчала. Это был их секрет с бабушкой Ро. Раз в несколько недель она приносила домой сладости и закуски, и они устраивали праздничные ужины. Она так скучала по вкусной еде, а от этих пакетов ее только тошнило.
– Сегодня приходили из Синтеза.
– И?
– Они хотели, чтобы я собрала информацию, чем занимался профессор в Архиве.
– Это же отлично!
– Да?
– Конечно. Сделай все, что скажут. А потом я запрошу тебе повышение и укажу, что ты сотрудничала и помогала Синтезу. Ты же понимаешь, что это может быть твой единственный шанс хоть чуток улучшить свою жизнь.
– Ладно. Поняла. Но я хотела бы с вами поговорить кое о чем… лично.
– Мне пора на совещание, Зои. Но я рад, что ты позвонила. Как-нибудь обязательно увидимся. Будь хорошей девочкой и, может, через несколько лет, я смогу тебя перевести на работу получше.
Он отключился, а Зои сказала в пустоту:
– Но мне-то тут нравится.
Она открыла базу посещений, перелистнула на год назад, потом еще на год, и еще, пока не нашла первую запись о посещении профессором Архива. Десять лет он бывал здесь, целых десять лет что-то изучал или искал. Его посещения участились в последние три года. Зои зашла в программу пометок и выписала этажи, которые он посещал – минус второй, восьмой, шестнадцатый, тридцать восьмой, сорок второй и сорок третий (этажи-библиотека, как называла их Зои), ну и конечно сорок девятый. Она еще раз прошлась по списку взглядом. Странно, надо перепроверить еще один этаж, ей казалось, что профессор там тоже бывал.
Зои потратила еще какое-то время, медленно пролистывая страницы электронной базы, останавливаясь на отметках, но ничего нового не увидела. Посмотрела на часы. Сегодня вечером должны привезти новые картриджи, а пока у нее в запасе еще восемь часов, до доставки всего шесть. То есть два часа на непредсказуемые обстоятельства.
Она прошла в холл, выглянула в центральные двери и, не увидев ничего подозрительного, направилась на кухню. Вытащила предмет – его нужно было срочно спрятать, и желательно туда, где никто не будет искать. Пошла к лифтам и поднялась на двадцать первый этаж – этаж утилизации, где хранились испорченные реликты.
Зои шла по извилистому коридору, заглядывая в отсеки с реликтами, пытаясь выбрать самое подходящее место. Мониторы, установленные у дверей, еще не работали, она настроила их только до одиннадцатого этажа. Через эти устройства можно было не только открывать двери, но и смотреть списки всех реликтов в том или ином отсеке, а также номер контейнера и другую информацию о них. Еще Зои настраивала список в виде миниатюрных голограмм и, стоя у двери, можно было наглядно увидеть всё, что хранилось в отсеке. Было бы удобно пользоваться системой, но пока приходилось действовать по наитию. Она выбрала самый дальний отсек, последний стеллаж, вытащила контейнер из левого верхнего угла и спрятала предмет, который словно обжигал пальцы при прикосновении. Выдохнула, опустив плечи, словно он весил настолько много, что все ее тело было напряжено, и только сейчас она смогла расслабиться. Огляделась. Вокруг нее, как и во всем Архиве, стояла бездушная тишина. Зои быстро вышла из отсека и двинулась к лифтам, но, увидев дверь, выходящую к лестнице, резко остановилась.
Поднялась на один этаж и медленно пошла по коридору, разглядывая стены, пока не нашла небольшое коричневое пятно. Коридоры почти на всех этажах были одинаковыми, но иногда на стенах встречались тонкие трещины или старые отметины, которые хоть немного придавали им индивидуальности. И это пятно было ей до боли знакомо.
«Вот и он, тот самый этаж».
Внутри Зои пробудилось легкое чувство ностальгии, словно тот вечер был всего пару дней назад. Бабушка Ро попросила ее отнести профессору кофейный напиток, а она у самых дверей в отсек споткнулась на ровном месте и пролила бурую жидкость на стену, создав неповторимый чужеродный рисунок. Зои тогда так сильно переживала, пыталась оттереть темный отпечаток, но он, как паразит, моментально впился в поверхность.
Зои открыла дверь в соседний отсек и вспомнила, как профессор изучал какие-то пакетики из небольшого контейнера. Она отдала ему наполовину пустую чашку и судорожно извинялась. Он рассмеялся, посмотрел на испачканные штаны Зои и сказал, что все это не имеет никакого значения. В тот вечер он был в приподнятом настроении, и ей даже показалось, что пританцовывал. Странное тепло воспоминаний разлилось по рукам и ногам, но тут же остыло, когда она подумала: «Но почему в журнале этот этаж не отмечен?»
Зои обошла помещение и стала искать небольшой контейнер, но отсек загромождали только стеллажи с большими ящиками.
«Интересно, что у нас здесь хранится?» – подумала Зои и выдвинула первый ящик. В нем лежали какие-то пластмассовые огромные чашки разной формы. На дне чашек сделаны по четыре-пять маленьких сквозных отверстий. И больше ничего интересного. Зои оглядела весь стеллаж.
«Что же тут могло заинтересовать профессора?»
Она стала открывать большие контейнеры – какие-то глиняные чаши, блюдца, емкости. Также ей попались старые механизмы, и у всех был шнур с маленькой резиновой штукой на конце, из которой торчали две металлические палки. Еще Зои обнаружила мешки, на которых было написано «Удобрения». Интересно, что такое «удобрения»? Может, еда прошлых веков? Зои пощупала пакет и почувствовала странную рыхлую консистенцию. Понюхала цветной полиэтилен, но он ничем не пах.
Еще в боксах были другие пакеты, бутылочки, огромные вилки с тремя и четырьмя зубцами и куча странных предметов. Она даже представить себе не могла, как и для чего их могли использовать.
Зои осмотрела все контейнеры первых стеллажей, когда часы завибрировали, извещая о посетителе.
«Неужели доставка так рано?»
Она взглянула на часы и поняла, что потеряла счет времени, роясь среди множества непонятных ей реликтов.
«Как же мне что-то найти, если я не знаю, что искать?»
Зои спустилась вниз и забрала бокс с картриджами. Машина автоматической доставки уже скрылась из виду, а Зои все еще стояла на улице и смотрела по сторонам. Она развернулась к входной двери и взглянула на высоченное здание Архива, окна которого уходили в небо, где отблескивала и переливалась кислородная паутина.
«Ну и гениальный же ум был у святого ученого Лаврентия. Надо же было придумать такой материал, который оградил от смерти и спас человечество!»
Зои представила, что могло произойти, если бы не паутина. Представила, как за территорией поселения воздух сжат и насыщен ядами, как облака несут только гибель, а кислотный туман застилает землю. В детстве она ездила на просветительскую экскурсию к границе поселения, где заканчивалась кислородная паутина. Зои и сейчас помнила ржавую сухую землю, серо-молочного цвета туман, за которым ничего не было видно. Помнила, как от страха визжали другие девочки, когда их подвели почти вплотную к кислородной паутине, за которой была пустошь смерти. Зои тогда схватила бабушку за руку и вгляделась вдаль, ей почудилось, что там живет зло, в виде огромного засасывающего все живое рта.
Сейчас она знала, что никакого рта не существует, но вот смерть была повсюду, особенно за поселением.
«Мне бы способности Лаврентия и его мысли. Ну и должность в Синтезе, не помешала бы, – усмехнулась Зои. – Но это в другой жизни. Там, может, и я смогу спасти человечество, придумать что-то стоящее».
Зои сделала неглубокий вдох и вернулась в здание. Прошла в кабинет, убрала картриджи в специальный ящик, загрузила отсканированные еще вчера реликты в базу и в семь вечера закрыла Архив на ночь. У нее оставалось два часа до сна, но ей абсолютно не хотелось блуждать по развлекательным разделам Нейро. Общаться с кем-то или искать подходящую ей пару тоже не было желания. Бестолковое занятие, все равно мало кто хотел общаться с девушкой второго статуса, они предлагали только то, что Зои совершенно не интересовало.
Глянула на часы, автоматически посчитала на сколько еще осталось кислорода и перепроверила свой расчет на баллоне. Ей нравилось самой считать время до смены, хотя на баллоне и часах оно указывалось в обязательном порядке. Но так она чувствовала, как держит жизнь под контролем, что на самом деле вовсе не соответствовало действительности. Зои пошла в комнату, устроилась в кресле и открыла страницу профессора, на которой появилось множество соболезнований и слов о нем и его достижениях.
«Интересно, эти люди при жизни профессора хоть раз высказывали ему свое восхищение? Говорили добрые слова? Или это всего лишь посмертный ритуал, который должен исполнить ответственный человек?»
Зои зачем-то перешла на страницу сына профессора и вновь посмотрела его объемное изображение, включила виртуальные видео, где он в наглаженной форме идет по коридору, или в навороченных сенсорных очках сидит у проектора, а его голограмма в вербольной форме белого цвета забивает гол. Номер шесть на футболке.
Зои свернула видео и стала изучать его страницу.
«Само собой, занимается верболом. Ого, список спортивных нейронаград впечатляет. Интересно, если бы обычный спорт был доступен людям, он бы тоже им занимался? Сколько же спортсмены прошлой эры потребляли кислорода? Вероятно, тонны. Но с трубкой в носу это не кажется таким веселым занятием».
У Зои тут же всплыло воспоминание, как они с бабушкой устраивались на полу в отсеке истории на втором этаже и смотрели через реликты реальные видеозаписи игр, чемпионаты по футболу и хоккею. Огромные трибуны людей и спортсмены, которые глотали воздух и мчались к победе. Слезы радости и разочарования. Чувства счастья, эйфории или, наоборот, безнадежно упущенного шанса.
«Раньше люди были такие открытые, такие эмоциональные, такие богатые. У них было все, о чем можно только мечтать».
Зои почувствовала, как ее сердце замерло, когда она вспомнила яркую зеленую живую траву на видео, по которой бежали мужчины, как они падали на этот невероятный волшебный ковер. Она закрывала глаза и представляла, как падает на что-то мягкое и воздушное, прикасается ладонями к живому, откликающемуся на ее движения полотну. Они с бабушкой обожали старые исторические видео о спорте, о природе и животных, об океанах, о счастливом человечестве. Это были те сказки, которые бабушка показывала ей на ночь.
Зои вернулась в реальность, где существовал только их Континент и всего сотня тысяч человек. И с каждым десятилетием людей становилось все меньше. И когда-то они все исчезнут, то останется только безжизненная опустевшая планета одиночества.
«Надо жить сегодня, пока еще не поздно! – начала убеждать себя Зои. – Вот только как это сделать? А, бабушка? Ты говорила, я достойна большего. Но, может, ты ошибалась? А если нет… Я сделаю то, что от меня зависит, узнаю о профессоре все и даже больше и предоставлю в Синтез полную информацию. Вот мой шанс, да бабушка Ро? Я его не упущу. И я знаю, кто мне сможет помочь. Осталось только убедить его в этом».