Когда Тамир вошел в библиотеку, преферансисты уже сидели за столом. Супруги Азулай расположились, по своему обыкновению, друг против друга. После завтрака они успели переодеться. Рахель сменила белый балахон на цветастое платье с узким лифом и широкой юбкой, Илан надел клетчатую тенниску и ежился, потому что кондиционер в библиотеке работал на полную мощность. Миша Орлов в легком голубом свитере тасовал колоду, ловко деля ее в воздухе на две части и пропуская карты между картами. Увидев молодого человека, он положил колоду на стол и сложил руки перед собой.
– А вот и наш Тамир. – Миша добродушно прищурился и указал рукой на свободный стул. – Садись и начнем. Мы уже раскидали на туза[11]. Мне сдавать.
– Отлично! – Тамир сел на предложенный стул напротив Орлова, придвинул к себе карандаш и резинку.
Стол, за которым они сидели, был специально изготовлен для игры в преферанс. На его гладкой пластиковой поверхности было нарисовано несмывающимися чернилами классическое игровое поле. Две диагональные полосы делили все пространство стола на четыре части. В треугольнике, относящемся к каждому игроку, горизонтальными и вертикальными линиями были очерчены места для записи очков – положительных и отрицательных, так называемые пуля, гора и висты. Перед каждым игроком лежал остро отточенный карандаш для записи результатов.
Быстрыми привычными движениями Миша раздал карты. Две отложил в сторону, сложил руки перед собой и уставился на игроков, пытаясь по выражению их лиц понять, довольны ли они полученными картами.
Каждый из игроков развернул свои десять карт.
Илан Азулай был явно доволен увиденным. Его брови быстро поднялись на лоб и тут же опустились.
– Неплохо, – пробормотал он и быстрыми движениями разложил карты по мастям. – Очень даже неплохо.
Он обвел глазами других игроков, словно давая им время разобраться со своими картами. После этого он торжественно произнес:
– Пика.
Тамир бросил еще один взгляд на свои карты.
– Пас.
– Трефа.
Рахель Азулай с вызовом взглянула на мужа. Илан тяжело вздохнул, нахмурился, кашлянул и вновь развернул свои карты. На его широком лице с пухлыми губами ясно читалось сомнение. «Хорошо, что он играет не в покер, – улыбнулся Тамир. – Все его карты можно было видеть на его лице. Он явно собирался играть на пике». Миша Орлов перевел смеющийся взгляд с Рахель на Илана.
– Вот такие сюрпризы нам готовят жены, Илан.
– Да, – протянул Илан, явно колеблясь и не зная, какое решение принять. – Особенно еврейские жены. Они обожают ставить мужей в сложное положение.
– Илан! – не выдержала Рахель. – Ты сегодня просто помешался на национальных особенностях окружающих. Что с тобой?
– Со мной… – Илан продолжал рассматривать карты. – Ничего. Все в порядке со мной. А помешательство – это тоже наша национальная черта.
Он свернул карты и тут же снова их развернул.
– Прими уже наконец какое-то решение, – рассердилась Рахель. – Такими темпами мы не закончим игру до завтра.
Илан наморщил лоб и одним движением свернул свои карты.
– Бубна, – с вызовом произнес он.
– Бубна здесь, – немедленно ответила Рахель.
– Черва.
Рахель улыбнулась и отправила мужу воздушный поцелуй.
– Пас.
Миша Орлов взял две лежащие перед ним карты и поднял глаза на Илана. Тот коротко кивнул.
– Открывай.
– Молись, Илан, – улыбнулся Миша. – Молись на меня.
Он перевернул две карты. Это были червовый валет и пиковая девятка. Увидев девятку, Азулай облегченно вздохнул.
– Спасибо, босс.
Он присоединил полученные карты к своим десяти, мгновение помедлил, выбрал две другие и положил их на стол перед собой.
– Семь пик, – торжественно провозгласил он.
«Так я и думал, что он будет играть на пиках», – подумал Тамир.
– Вист, – немедленно отозвался он.
– Пас, – пожала плечами Рахель.
– Насколько я понимаю ситуацию, разыгрывать не будем. – Миша Орлов с улыбкой смотрел на своего заместителя.
– Не будем.
Илан Азулай разложил перед собой десять карт.
– Шесть козырей и марьяж[12], – сказал он и добавил: – Ход мой. Семь взяток.
Тамир бросил короткий взгляд на лежащие на столе карты и взялся за карандаш.
– Согласен.
Игроки сбросили свои карты. Илан Азулай собрал их в колоду и принялся тасовать. Миша Орлов хлопнул себя по карманам, словно что-то искал.
– Я сдал тебе семерик, – сухо сказал он Илану. – Жду ответного подарка.
Илан кивнул, продолжая тасовать колоду. Миша привстал и похлопал по карманам широких белых штанов.
– Что ты потерял? – поинтересовалась Рахель.
– Трубку. – Миша махнул рукой и сел. – Не потерял, а забыл в каюте.
На его лице отразилась настолько явная досада, что Тамир Вальд не выдержал.
– Может быть, мне сходить за ней, босс?
Миша ответил не сразу.
– Я не помню, где она лежит. Или на столе, или где-то в секретере. – Он взглянул на Илана и Рахель. – Вы простите, друзья мои, если я вас покину на пару минут? Иначе никакого удовольствия от преферанса я не получу.
Илан положил перед собой перетасованную колоду.
– Сходи, конечно. Мы подождем.
Миша выбрался из-за стола и пошел к двери. На полпути он остановился и обернулся.
– А может быть, я ее забыл в столовой?
Он взглянул на Тамира. Тот все понял с полуслова и вскочил с места.
– Я схожу в столовую.
Миша благодарно кивнул и вышел из библиотеки. Тамир отодвинул свой стул. Илан поежился, хлопнул себя по плечам руками крест-накрест и тоже поднялся.
– Тогда я схожу за свитером, – объявил он. – А то этот кондиционер когда-нибудь меня убьет.
– Может, проще попросить повысить температуру? – усмехнулся Тамир, уже направившийся к двери.
– Ну уж нет. – Илан грозно сдвинул брови. – Тогда меня убьет моя жена. Ей ведь всегда жарко.
Рахель улыбнулась мужу. Тамир перехватил ее взгляд, и ему показалось, что в нем мелькнула тревога. Илан кивнул жене, словно успокаивая ее, и догнал Тамира.
На несколько мгновений в просторной библиотеке, уставленной стеллажами с книгами и низкими столиками, установилась полная тишина. Оставшаяся в одиночестве Рахель машинально крутила в пальцах карандаш. Тишину нарушил кок Живко Тодоров, стоящий за барной стойкой в дальнем конце комнаты. Он звякнул бутылками и взял в руки сверкающий металлический шейкер.
– Сделать вам какой-нибудь коктейль, Рахель? – спросил он, ловко подбрасывая и ловя шейкер.
Рахель вежливо улыбнулась коку.
– Спасибо, Живко, но я ничего не хочу.
– Тогда, с вашего позволения, я отлучусь на четверть часа, – сказал Живко и протер руки бумажным полотенцем. – Помогу жене на камбузе. Если что-нибудь будет нужно, снимите трубку и наберите три тройки.
Он кивнул на телефонный аппарат, стоящий на стойке.
– Не беспокойтесь, Живко. – Рахель кивнула стюарду. – Если нам что-нибудь понадобится, мы с вами свяжемся.
Живко Тодоров пошел к выходу. У самой двери он обернулся. Рахель смотрела на него долгим немигающим взглядом.