Так мы и шли, разговаривая на разные темы. Смеялись над рассказами о проделках братьев и членов нашей стаи. Иногда останавливались отдохнуть и «заморить червяка». Я и не заметил, как начало вечереть. Наступило время устраиваться на ночлег.
Ничего особо мудрить на этот счёт мы не стали. Нашли в стороне от дороги небольшую поляну, смяли траву и устроили костёр.
– Говорят, здесь разбойники бывают, – уплетая жареный овощ, по вкусу напоминающий картофель, предупредила Айкар.
– Их уже несколько лет не видели.
– То есть нам не опасно разводить костёр?
– Не беспокойся, на нас никто не нападёт. И у меня есть нож.
– И у меня! – воскликнула Айкар, с восхищением добавив: – Дахир дал.
– А ещё у нас есть клыки!
– Точно! С нами лучше не связываться!
Девочка весело засмеялась.
Постели мы себе готовили из мягкой травы, а сверху стелили тонкие одеяльца, взятые с собой. Ложились на одну половину, а второй укрывались. Причём нижняя сторона одеял была из непромокаемой прочной ткани. Их можно было использовать как накидки на случай дождя. И тепло, и сухо. А чтобы ветер не задувал в бока, имелись специальные завязки. Селеника долго недоумевала, когда я предложил ей сделать одеяла. Не было у них раньше такой полезной в походах вещи.
Когда угли начали затухать, мы уютно расположились в своих постелях. Я лёг так, чтобы видеть Айкар. У меня была уверенность в безопасности, но осторожность лишней не бывает.
Айкар заснула быстро, а я вот не мог уснуть. Когда же сон, наконец, сморил, мне приснилось, что я снежный волк, но вместо снега передо мной зелёная высокая трава. Бежалось с трудом. Я спотыкался, приходилось часто прыгать. Ноги временами застревали в корнях, а за хвост цеплялись колючки. Я задыхался от бега, но не мог остановиться. Только вперёд – туда, куда смотрят глаза…
– Отец, отец, – тревожный шёпот Айкар вырвал меня из тягостного сновидения.
Я открыл глаза, увидев над собой испуганное личико дочери.
– Что случилось?
– Ты стонал и рычал.
– Приснилось, что я стал волком.
– Ты точно в порядке?
В голосе Айкар слышалось сочувствие.
– Да, иди спать.
– Я уже выспалась. Можно немного вокруг побегаю?
– Можно, – разрешил я, понимая, о каком беге она говорит.
Улыбнувшись, девочка отошла к ближайшим кустам, оглянулась, чтобы убедиться, что я по-прежнему не возражаю её желанию, затем скрылась за ними. Ей для превращения придётся снять одежду. Да, в этом мире действуют другие правила.
Проводив её взглядом, я закрыл глаза.
Интересно, а если человек-оборотень окажется в снежном мире, он сможет обратиться в оборотня и придётся ли ему для этого снимать одежду? Вот такие мысли пронесли в моей голове прежде, чем я снова уснул. Остаток ночи мне чудились шорохи, крадущиеся шаги… Я решил, что звуки издаёт Айкар в образе волчонка. И потому не стал просыпаться, чувствуя себя в полной безопасности.
Проснулся, когда первые солнечные лучи коснулись моего лица. Щурясь, я зашевелился.
– Ты снова видел плохой сон? – Айкар сидела рядом.
– Нет, мне ничего не снилось.
– Но ты стонал и сильно вспотел.
То, что я вспотел, я заметил почти сразу. Не только одежда, в которой я спал, стала влажной, но и одеяло.
– Ты здоров? – искренне беспокоилась Айкар.
– Да, со мной всё в порядке.
– А я пыталась развести огонь, но не получилось.
Девочка разочарованно вздохнула и отошла от едва дымящегося костра.
– Наверно мох с того пня взяла?
– Да, а не надо было?
– Ты ведь заметила на нём росу?
– Ну, да… я её стряхнула.
– В следующий раз бери мох с нижних ветвей деревьев, желательно поближе к стволу.
– Аа… понятно. Я сейчас соберу!
И воодушевленная желанием всё-таки научиться разводить костёр, Айкар сорвалась с места и побежала к ближайшей елке.
Я смотрел ей вслед и невольно улыбнулся. Какой она милый ребёнок!
Сообща мы смогли оживить костёр. Затем пожарили мясо, которое Селеника специальным образом обработала специями, чтобы оно подольше сохранило свежесть. После этого вскипятили воду в кружках и, заварив ароматные травы, которые собрали вокруг, попили чай. Затем снова отправились в путь.
Так начинался наш новый день.
Но всё же беспокойная ночь дала о себе знать. До середины дня я чувствовал себя неплохо, но потом навалилась усталость. Внезапно, будто тяжёлая ноша опустилась на плечи. Появилась одышка, ноги стали заплетаться. Сначала я старался не обращать внимания на неприятные симптомы, списывая их на жару. Но с каждым часом идти становилось труднее. Даже начал злиться на себя. Вот ведь расклеился совсем!
Айкар заметила, что я не здоров. Она с беспокойством то и дело поглядывала на меня. Даже старалась не разговаривать – я слишком быстро терял нить разговора и начинал заговариваться.
Когда я остановился, оперевшись о ствол дерева, чтобы перевести дыхание, девочка предложила:
– Отец, я вижу тебе тяжело. Давай отдохнём. Я приготовлю травы, которые мама дала. Она научила меня. Мы же можем идти по ночам, не так жарко будет. И тебе лучше станет.
– Извини, я что-то очень устал. Ты же наверно есть хочешь?
– Нет, я в порядке. Я выносливая. А если вдруг захочу есть, кладу в рот кусочек вяленого мяса и долго-долго его там держу.
Вздохнув, я спустил с плеча рюкзак и сел на землю.
– Хорошо, останемся здесь.
– Ты поспи, – предложила дочка, – с костром я справлюсь. Только травы из твоей сумки возьму и огниво.
Я кивнул, устало улыбнувшись. Затем некоторое время наблюдал за действиями Айкар. Жаркая погода помогла ей разжечь костёр. Девочка была довольна успехами. Она ловко расположила перед огнём наши кружки, наполнив их водой. В мою положила «волчьей ломки». При этом то и дело помешивала в ней воду деревянной ложкой.
– Это хорошая трава. Помогает избавиться от желания превратиться.
– Думаешь, мне плохо из-за того, что я не превращался сегодня ночью?
– Да, я уверена в этом. Помню, деда рассказывал, если кто-то из взрослых несколько ночей не сможет превращаться в волка, он может сойти с ума.
«А меня никто не предупредил об этом, – с огорчением подумал я. – Но с другой стороны я же не снежный волк. У меня вообще не должно быть таких проблем. Или я слишком самоуверен? Наверно самоуверен. Решил, если я не Кайлот, так и тело теперь подчиняется только мне»
– А кто-нибудь действительно сходил с ума?
– Не знаю, – девочка пожала плечами. – Я этого не видела.
– Если вдруг я стану себя странно вести, особенно перестану узнавать тебя, тебе следует вернуться домой.
– Нет! Я не брошу тебя. И не проси!
В глазах девочки загорелось возмущение, а в голосе появились стальные нотки.
– Ты сейчас попьёшь лечебный чая, и всё будет хорошо.
Она снова помешала напиток и, убедившись, что он готов, отодвинула подальше от огня. Вода в кружке пенилась и яростно шипела. В воздухе поплыл горьковатый запах.
– Сейчас немного остынет.
Девочка с минуту подула на чай, затем взялась поудобнее за ручку при помощи полотенца, чтобы не обжечься и принесла мне.
Я молча взял кружку, затем с опаской сделал первый глоток. Горечь и жар напитка мгновенно прогнали сонливость. Невольно поморщился.
– К этому чаю нужно привыкнуть, – со знанием дела сказал Айкар. – Ты может не помнишь… Мама поила меня им, когда я шрам получила. Ты запретил мне проходить через портал, а тело требовало превращений. Я долго привыкала к вкусу чая, но мне стало легче. И тебе тоже будет легче, я уверена.
Девочка с сочувствием и уверенностью во взгляде смотрела на меня, ожидая, что я найду в себе силы выпить неприятный напиток до конца. Я вдруг почувствовал к Айкар благодарность, не хотелось её разочаровывать своим упрямством. Но как же не хотелось пить это лекарство! Всё же я пересилил себя. Понадобилось, наверно полчаса, чтобы осилить целую кружку. Всё это время девочка внимательно с нескрываемым беспокойством наблюдала за мной. По мере того, как пустела кружка, с её лица сходило нервное напряжение. На последнем глотке она даже улыбнулась.
Забирая опустевшую кружку, она сказала:
– Теперь поспи, я буду тебя охранять.
– Что-то после этого чая спать совсем не хочется…
Я действительно не чувствовал ни капли желания поспать, но даже удивиться не успел, когда, едва закончив фразу, неожиданно отключился. Сознание будто выключилось подобно лампочке. Раз и всё…
Проснулся я тоже внезапно. Вздрогнул и открыл глаза. Вокруг темнота. В воздухе чувствуется слабый запах потухшего костра, а рядом, положив морду на мои ноги, спит Айкар. Волчица спит чутко. Едва я зашевелился, она подняла голову.
– Ночь уже? – удивился я.
Над головой светили яркие звёзды. И тишина…
Я обратил внимание, что наши вещи собраны. Можно было отправиться в путь, но прежде решил немного подкрепиться. Чай оказал на меня странное действие. В теле ощущалась легкость и усиливающееся чувство голода.
Айкар с интересом наблюдала за мной, в ответ на мой взгляд лениво помахивая хвостом.
– Будешь? – предложил я ей кусок мяса, завёрнутый в специальную бумагу.
Волчица фыркнула, отворачиваясь и вдруг вскочив, скрылась в ближайших кустах. Спустя минуту притащила в зубах тушку задушенного зайца.
– Аа… – понял я. – Ты времени зря не теряла.
Она положила зайца у моих ног и многозначительно посмотрела на костёр.
– Не хочу разводить огонь. Давай, мы его с собой возьмём, потом приготовим?
Волчица кивнула и, облегчённо вздохнув, положила голову на лапы, продолжив внимательно за мной наблюдать.
Я завернул мясо, которое ей предлагал, обратно в бумагу и перевёл своё внимание на поедание овощей. Странно, но в этот раз я совершенно не чувствовал их вкуса. Словно бумагу жуёшь. Но зато нос отчетливо улавливал запах заячьей шкуры и крови, пропитавшей её. В какой-то момент захотелось взять тушку в руку и обнюхать. А потом… лизнуть! Я даже опешил, осознав своё желание, и чуть не подавился. По-быстрому проглотив пережеванный овощ, я запил его водой, затем сунул зайца в рюкзак и встал на ноги.
Волчица тоже вскочила. Ткнувшись носом в свой рюкзак, дала понять, что хочет, чтобы я надел его ей на спину. Я пытался убедить, что сам могу нести её вещи, но она возражала. Я не стал настаивать на своём. Пришлось немного повозиться с ремнями, накрепко закрепляя его на спине. Потом попросил Айкар попрыгать, чтобы убедиться, что рюкзак не скатится на бок. Волчица была довольна.
Путешествие в ночи. Что может быть таинственнее и волнительней? Все чувства обострены, слух улавливает малейшее дуновение ветерка, а нос чует разные запахи, которые не учуял бы днём. Возможно, всё дело в выпитом мною чае, ибо я перестал ощущать себя человеком. Мне казалось я превратился в волка. Внезапно услышал оленя, что в километре от нас ел траву. Я даже остановился, чтобы убедиться, что мне не мерещится. Действительно! Уж очень чётко слышал, как хрустит трава, пережёвываемая его челюстями… Аж пот прошиб от таких ярких впечатлений!
– Ты тоже чуешь оленя? – спросил я волчицу, вместе со мной смотрящую в ночную даль.
Айкар мотнула, подтверждая, головой.
Я вздохнул с облегчением и продолжил путь.
К рассвету мы благополучно добрались до постоялого двора. Он состоял из пяти добротно срубленных бревенчатых избушек, потемневших от времени. Причём только одна была двухэтажной с балконом. Располагалась она в центре и, было понятно, что предназначалась для особо привилегированных постояльцев. Территория с избушками была огорожена высоким деревянным забором. Вход преграждали металлические ворота, закрываемые на мощный засов. Ясно было, что внутри никого нет. Мы без опаски вошли внутрь и остановились.
– Как тебе тот домишко? – спросил я, указав вправо.
Двухэтажный дом я отмёл сразу. Слишком выделяется, а привлекать к себе внимание не хотелось. Мало ли что нас ожидает в этом месте.
Волчица, соглашаясь, вильнула хвостом.
Внутри дом выглядел уютным и прибранным. Для постояльцев в наличии имелась необходимая мебель: стол, стулья, кровати, шкаф для одежды, шкаф с сухими продуктами и, что особенно радовало – камин с котелком и висевшими на стене шампурами.
Айкар, довольная видом жилища, стала пытаться снять рюкзак. Когда я ей помог избавиться от ноши, убежала в соседнюю комнату. Она вернулась через несколько минут уже в облике девочки.
– Ты наверно устала? – поинтересовался я.
– Немного. Непривычно таскать вещи на спине, – девочка смущённо улыбнулась. – А ты как себя чувствуешь?
– Нормально. Запах твоего зайца всю ночь щекотал мне нос.
Айкар засмеялась, предложив:
– Давай его зажарим? Мне очень хотелось завалить оленя, но я побоялась уходить далеко.
– Да, олень – это было бы здорово. Но нам вдвоём его за неделю не съесть.
– Да, жалко бросать столько мяса…
Айкар приложила руку ко рту, скрывая зевоту.
– Вот, что, ты пока поспи, а я твоего зайца приготовлю.
– Я могу помочь!
– Не спорь, Айкар. Ты и так много для меня делаешь. Иди, отдохни. Будет готово – позову.
– Унюхаю – сама прибегу! – весело отозвалась девочка. – Я, правда, поспала бы немного. Выбираю кровать у окна!
Она указала пальцем, затем, не раздеваясь, лишь сняв сапожки, взобралась на неё.
– Никогда не видела, как разжигают камин.
Я кивнул, не имея возражений. Пусть смотрит, если так хочется. Я разжёг камин, используя лежащие рядом с ним поленья, а затем ушёл во двор освежевать зайца. Когда вернулся, девочка уже крепко спала.
От запаха сырого мяса у меня кружилась голова. Нестерпимо хотелось вонзить зубы в освежеванною плоть и отрывать мясо кусками. В какой-то момент я ощутил жуткий приступ голода. Сознание не дремало, вовремя подсказав, что я всё ещё человек.
Закрыв глаза, помотал головой, прогоняя из неё волны неправильного желания. Да, сейчас со мной происходят странные вещи, но я ведь и не рассчитывал, что будет легко.
Я не стал сразу готовить дичь на огне. Запах разбудит дочь, а ей необходим отдых. Посолив куски мяса, я оставил их «отдыхать» на пару часов. А сам, подложив в камин поленьев, решил хорошо осмотреть постоялый двор. Начал с двухэтажного дома. Его первый этаж напоминал трактир похожий на «Мамочка в шоке». Только гораздо светлее и просторнее. Длинные столы, лавки, накрытые старыми лосиными шкурами и бар, который в данный момент был практически пуст, если не считать нескольких бутылок с прокисшим соком. Я догадывался, что в этом месте участники торговли совершали сделки. Даже столешницы говорили об этом множеством соответствующих цифровых надписей непонятных мне.
Прохаживаясь по залу, случайно у ножки стола заприметил одну занятную вещицу, застрявшую в щели пола. Подняв, понял, что это монета. На обоих сторонах были одинаковые изображения золотой короны, под которой хорошо читалась надпись: «Императорская воля».
Что означала эта монета? Решив, что рано или поздно я выясню ответ на свой вопрос, я сунул монету в карман брюк.
Тем временем солнце светило всё ярче. Становилось жарко, а есть хотелось сильнее.
Я побывал во всех домиках и, прихватив в одном из них приправы, вернулся в наш. Дочка продолжала спать. В доме к этому времени стало теплее и уютнее. Стараясь не шуметь, занялся мясом. Вскоре ароматный запах наполнил комнату, потревожив покой Айкар. Девочка поспешила встать и удобно устроилась у камина, наблюдая, как с вертела с шипением капает в огонь жир.
– Отец, я уверена, если заяц больной, то огонь уничтожит любую болезнь.
– А я уверен, что он здоров. Ничего странного при освежевании не заметил. Заяц, как заяц.
– А можно я сегодня поймаю самого маленького оленёнка? Нам не придётся оставлять после себя много мяса.
Девочка с надеждой ждала ответ, стараясь заранее прочитать его в моих глазах.
– Это может быть опасно, – ответил я. – Олениха, защищая своё дитя, будет беспощадна. Ты одна не справишься.
– Я справлюсь!
– Давай, не будем рисковать. Мы пока не испытываем недостатка в еде. Вот когда нам действительно будет необходимо добывать пищу, тогда и обсудим этот вопрос.