Господин Люлье, живший у черкесов 8 лет (с 1820-го по 1828 год) в качестве комиссара русского правительства, в миссии г-на Скасси, и известный изданием черкесского словаря и грамматики того же языка, а также и некоторыми статьями о черкесах, в статье своей, напечатанной в IV книжке Записок Кавказского отдела Географического общества (1857) под названием: «Общий взгляд на страны, занимаемые горскими народами и пр.», причисляет к натухайскому племени всех жителей южной покатости Кавказского хребта от Анапы до реки Шахе и несколько далее к югу. Не отвергая справедливости его предположения, мы придерживаемся здесь общепринятого разделения племен.
Река Супс не показана на дорожной карте Кавказа, изданной в 1858 году и поступившей во всеобщую продажу; река эта впадает в Кубань между Афипсом и Псекупсом.
Хамыш также не показана на означенной карте; она впадает в Черное море между Сочи и Мздымтой.
По нашим законам воровство разделяется на два разряда: воровство-кража и воровство-мошенничество; у кавказских же горцев есть еще третий вид этого действия: воровство-удальство, предпринимаемое с опасностью для жизни, с отвагой и ловкостью; оно, по их понятиям, не составляет преступления, а принадлежит к военным подвигам.
Партии хищников собирались у черкесов из охотников по вызову людей, получивших военную славу прежними подвигами удальства и верными военными соображениями. Вызывающий приводил к присяге являвшихся к нему охотников в том, что они будут ему повиноваться, и принимал на себя предводительство партией. Эти набеги были не что иное, как частные предприятия для добычи, не воспрещаемые народными постановлениями, однако и не служившие выражением политического действия всего народа; каждый человек, имеющий право употребления оружия внутри края по своему произволу, тем более имел право обратить его против неприятеля. Только большие народные предприятия, решаемые в народных собраниях, как, например, нападения на наши укрепления и станицы, составляли в собственном смысле проявления общей народной воли и действия политического права войны. В нападениях древних германских народов на провинции Западной Римской империи можно также отличить произвольные действия партии охотников от больших народных предприятий. Когда варвары, почувствовав свою силу, начали, вместо набегов мелкими партиями для добычи, предпринимать большие вторжения многочисленными массами для завоеваний, то они должны были для успеха улучшить свою военную организацию учреждением иерархии властей и предоставить предводителям более обширные права, которые, обратясь в наследственные, дали начало феодальному государственному устройству. Прежнее феодальное устройство черкесских племен и нынешнее абхазское устройство служат признаком завоевательного утверждения их в занимаемом ими крае. Исторические события потом поставили эти племена в такое положение, что у одной части абхазского народа феодальные учреждения развились вполне, у другой части не дозрели или пришли в упадок, а у черкесских племен совершенно рушились.
Обстоятельство, здесь рассказываемое, основано на точных официальных источниках.
Чебсин (Вулан – на прежних картах) был занят в 1837 году генерал-лейтенантом Вельяминовым, и на этом месте построено укрепление Михайловское, взорванное в 1840 году капитаном Лико, когда горцы его осаждали.
Бастоко жил в последнее время близ Новороссийска, в чине поручика.
Дюбуа ошибочно показал: Tableau comparatif des noms donnes aux tribue Tscherkesses etc. Т. 1. P. 64. Chegaki, comme tribu existente en 1838 et forte de 20 m. habitans.
Edition de Paris. 1811. T. 2. P. 116 et 152.
Невзирая на однозвучие и сходство слов «абадзех» и «абадзе» (абазинцы), надобно принять во внимание, что первое есть имя местности, означающее на черкесском языке «ниже абазинцев» и доказывающее, что абазинцы жили в отношении абадзехов выше.
Долины и речки, по ним протекающие, имеют одно общее название.
Пшиз есть название Кубани у горцев, в буквально смысле – «старый князь».
В скобках означены названия, показанные на кавказских картах, изданных в Тифлисе.
Не надо смешивать реку Убин с рекой Абин. На сей последней была построена в 1834 году крепость отрядом войск генерал-лейтенанта Вельяминова.
Вероятно по ошибке, Ф. Фонтон (Tableau du Caucase. P. 29) ставит Псеабе (Psekab) на южном скате Кавказского хребта.
Адекум признается границей между шапсугами и натухажцами, а не Пшецизь, как упоминает Ф. Фонтон (Р. 29), которая в земле шапсугов образуется болотом. Точно так же г-н Дюбуа (Liv. 1. Р. 38) говорит об округе Adekau ou Adekoum; он смешивает названия: действительно из горы Маркотхе вытекают два ручья – Шедогопс и Нако (а не На), впадающие в Адекуау (Adekau), который сам воды свои изливает в речку Абин. Из сего видно, что Адекум принадлежит совсем к другой местности, тогда как Адекуау находится посреди земель шапсугов (См.: Дюбуа. Liv. 1. Р. 156).
Ф. Фонтон (Р. 29), говоря о Черноморском побережье, упоминает о Duab; Дуаб действительно есть, но она впадает с правой стороны в речку Пшад, в шести верстах от ее устья.
У Ф. Фонтона – Tuab, правильнее: Туапсе. Капитан-лейтенант Манганари на карте восточного берега Черного моря первый обозначил местности названием верным.
Несколько кабардинских семейств с подвластными перешли разновременно в долины двух Зеленчуков и составили отдельную усадьбу в соседстве с абадзехами. Они известны у нас под именем абреков.
Ф. Фонтон в сочинении своем (Tableau du Caucase) упоминает о трех главных пунктах: Идокопасхь, Шяпсюг и Ногайгюсь, как о трех мысах, вдающихся в море. Считаю нужным объяснить: 1) Идокопасхь действительно есть мыс, составляющий северную оконечность долины Нихапшь; 2) Шапсюг, вероятно Шапсухо, – долина, примыкающая к морю; но тут мыса, заслуживающего особого внимания, нет; и 3) Ногайгюсь. Черкесы называют Ногайкусха Бештад, что у Кавказских Минеральных Вод, близ города Пятигорска. Ногайкусха в переводе означает Ногайские горы, оттого что некогда жили и отчасти теперь живут вблизи ногайцы.
Абхазцы называют соседей своих – джигетов и даже убыхов – садзен, сохраняя им и их название. Черкесские же племена они отличают под общим наименованием азух. Интересно бы разъяснить этимологию этого слова с Azak и Azow, тем более что George Interiano, писатель 1551 года, говорит, что народ адыге жил тогда на азиатском берегу Азовского моря. Кабардинцы прибрежных абхазцев именуют аибга, а мингрельцев – тооль.
Во избежание всякого недоумения следует объяснить, что abasintzi и abadzas, о которых упоминает Ф. Фонтон (Р. 129), суть одни и те же; поэтому неосновательно было бы полагать какое-либо различие между названиями абаза, абазинцы и абхазцы (Tableau du Caucase. P. 4).
Они отделились от медовеевцев.
У Ф. Фонтона неправильно названа Dagamza, у Белля (Bell) – Tramerse.
Достойно замечания, что род владетелей Гурии, Гуриель, носит название Ворданидзе (Кавказ. 1817. № 26).
Эльборус у черкесов называется Кусха-Мафь и означает: «Приносящая счастье», «Счастливая гора».
Потомок этой фамилии Карабатыр жил между натухажцами; отец же его Сефер-бей после занятия крепости Анапа в 1828 году выехал в Турцию.
Le Waia de M. Bell.
Pototski J. Voyage dans les steppes d’ Astrakhan etc. Т. 2. P. 155.
Там же. P. 161; Note de Klaproth.
Pototsky J. Указ. соч. T. 2. P. 154; Dubois de Montpereux. Voyage autour du Caucase. Т. 1. P. 78 (Далее: Dubois).
На дороге, ведущей из земли натухажцев к шапсугам, есть долина, называемая и ныне Бакан.
Местная легенда указывает на эту равнину, как на поле битвы с татарами.
Татары овладели Крымом (Казарией) в 1237 году.
Dubois. Voyage autour du Caucase etc. T. 1. P. 53.
Pototski J. Voyage dans les sleppes etc. T. 2. P. 106, 146, 181.
Dubois. Voyage outour du Caucase ets. T. 4. P. 378.
Pototski J. Voyage dans les steppes etc. Т. 1. P. 321 et 328.
Pallas P. S. // Edition de Paris. 1811. Т. 2. P. 154.
Pototski J. Voyage dans les steppes etc. T. 2. P. 186.
Примечание. Говоря о наречиях адыгского племени и смежных с ним, нелишним будет, как полагаю, упомянуть и о прочих существующих на Кавказе.
Разными наречиями картвельского корня говорят грузины, имеретины, гурийцы, мингрельцы и сванеты. Лезгинским – в Лезгистане. Кистинским говорят собственно кистинцы и одноплеменники их – чеченцы, ингуши и карабулаки; осетинским – тагаурцы и дигорцы. Татарским говорят в мусульманских провинциях Закавказья, в прибрежных к Каспийскому морю ханствах, в Дагестане и по Тереку кумыки. Итак, кавказские народы, за исключением татарских племен, естественным образом разделяются на семь главных отдельных родов, не имеющих никакого сходства между собой и говорящих особыми языками, как то: 1) картвельский, 2) лезгинский, 3) кистинский, 4) осетинский, 5) черкесский, 6) абхазский и 7) убыхский.
«Общий взгляд на страны, занимаемые черкесами (адыге), абхазцами (азега) и другими смежными с ними горскими народами».
Одна отрасль фамилии Едиге, о которой здесь упоминается, существует между ногайцами, живущими на левом берегу Кубани; другая же находится в Крыму под именем Кекуат (почетные мурзы). Обе отрасли признают между собой родство.
В обзорах, которые посылались от начальника Черноморской береговой линии в штаб Отдельного Кавказского корпуса, видны действия агентов Шамиля и влияние их на события в стране.
Фанагория около XI века и Пантикапея в XV веке имели своих епископов. В ту же эпоху на другой оконечности берега процветала духовная метрополия оного – Пицунда.
XI и XII века были самой блестящей эпохой ее при царях абхазо-карталинских.
С этой фамилией состоят в родстве следующие: Екуас, Синепс, Горказ и Харуп, которые искони не употребляют в пищу ни говядину, ни птиц, ни яиц.
Буза приготовляется из проса и в нее после брожения подбавляют меду.
См.: Журнал МВД. 1847. Июнь.
Dubois. Voyage autour du Caucase. Т. 4. P. 447.
Гора этого имени (на картах: Собероаш) находится в земле шапсугов, в верховьях речки Убин, в одном из отрогов, отделяющихся от Главного Кавказского хребта. Она замечательна по своей высоте, резко отличаясь от прочих возвышенностей, и видна издалека.
Сведения эти относятся ко времени, предшествовавшему Восточной войне (1853–1855). В последнее время у натухажцев и у шапсугов суд происходил в особых мегкеме.
Все черкесские слова в рукописи автором написаны русскими буквами, поэтому можно ручаться за их верность.
Впрочем, жители одного селения на берегу Черного моря, называемого Тигапс, известны своими разбоями, но и у них не доходит до того, чтобы убивали одиноких странников.
Инициалы редактора «Вестника Европы» (1867).
По последним измерениям, абсолютная высота Эльбруса – 18 523 фута, Арарата – 16 916 футов, Казбека – 16 554 фута. Из атласа, при «Космосе» Гумбольдта приложенного, видно, что Эльбрус уступает высотой только некоторым горам Гималаев и Южной Америки, которые возвышаются над уровнем океана от 20 тысяч до 26 438 футов.
Профессор Щуровский. Геологические очерки Кавказа // Русский вестник. 1862. Март.
Поводом к исследованию языка удов послужило любопытное заявление в Географическом обществе члена его Яновского о родстве этого народца, вымирающего, которого остатки сохраняются в Закавказье, в двух деревнях (Варташене и Надже) между Шемахой и Нухой, среди тюркского населения, с финскими вотяками, которые именуют себя также удью (вотью). Академик Шифнер, воспользовавшись материалами, переданными ему от Географического общества, и сведениями, полученными им от компетентных лиц о языке удов, составил грамматику его и пришел к убеждению, что он находится в близком родстве с другими кавказскими языками, именно Нагорного Дагестана, но подвергся в течение времени сильному влиянию тюркского элемента. Об отношении же собственно удского языка или наречия к вотякскому г-н Шифнер не сделал особого заключения.
Так как и филология, и лингвистика имеют предметом языки, то многие принимают эти слова за синонимы. Филология употребляет языки как орудие для изучения сущности духовной жизни народа или сравнительно нескольких народов; она преимущественно действует там, где существует литература, а потому принадлежит к наукам историческим: может быть филология классическая, китайская, романская, славянская и т. д.; каждая из них объемлет больший или меньший круг исторической жизни одного или нескольких родственных между собой народов. Лингвистика, напротив, занимается языком, не обращая внимания на народ, которому он принадлежит; для нее может быть весьма интересен язык народа, у которого вовсе нет письменности. Лингвистику можно отнести к наукам естественным: она, как и эти науки, останавливается на наблюдениях современных. (Подробности – в главе моих исследований «Об основаниях классификации народов».)
Это описание должно храниться в бумагах покойного. – Ред.
Примечательно, во-первых, что род владетелей Гурии (Гуриель) назывался Варданидзе (Кавказ. 1847. № 26), и, во-вторых, что, по свидетельству кабардинца Шоры Ногмова, историографа адигского народа, слово варде значит «великий, сильный», откуда происходит уорд, или уорк, – дворянское звание у черкесов.
Генерал Р. А. Фадеев (в 9-м из кавказских его писем, напечатанных в «Московских ведомостях» за октябрь, ноябрь и декабрь 1864 года) показывает, что в 1864 году переселилось в турецкие владения 190 тыс. душ черкесов. Из официальных турецких известий (Wanderer. 1865. 15 февр.) видно, что по произведенной турецким правительством ревизии в начале 1865 года оказалось поселенных черкесов в Болгарии и на границе Сербии 70 тыс. семейств, или до 200 тыс. душ. К этому следует еще присовокупить хотя небольшое число переселившихся в Малую Азию и много погибших на пути черкесов. Далее, исчисляя переселившихся как в турецкие владения, так и на кубанские плоскости, а равно оставшихся мирных черкесов, генерал Фадеев определяет общее число для всех их 320 тыс. душ. Барон Торнау, бывший в плену у черкесов с 1836-го по 1838 год (Воспоминания кавказского офицера Т. // Русский вестник. 1864), определяет число всех черкесов вообще до 500 тыс. душ, в том числе одних шапсугов с натухайцами до 300 тыс., а убыхов только 6 тыс.; но, сопоставляя это с другими сведениями, мы видим, что первое число преувеличено, а второе слишком уменьшено. Ренегат Лапинский (Тафик-бей), живший у черкесов 3 года (Die Bergvolker des Kaukazus), утверждает, что общее число черкесов должно составлять до 900 тыс. душ. Но как он, отвергая вообще имя черкесов, смешивает их с абазами или абхазами, то, вычтя даже число населения сих последних, составляющее до 150 тыс. душ, из означенной суммы, приходится на долю населения черкесов 750 тыс. душ! Впрочем, черкесофил Лапинский смотрит в увеличительное стекло на все, что относится до закубанских горцев. Вышеприведенные разнообразные цифры подтверждают, как трудно достигнуть истинного определения населения такого народа, как черкесы.
Черкес всегда вооружен, как говорится, с головы до ног: за плечами – меткая винтовка, при бедре – острая шашка (по-черкесски: сашху – «большой нож»), за поясом – один или два длинных пистолета и широкий кинжал – всегдашние его спутники, с которыми он не разлучается.
Мы укажем на эти лица и на изданные ими сочинения, которыми пользовались. Первое место занимает барон Торнау, русский штаб-офицер, с лишком два года бывший в плену у черкесов (1836–1838) и описавший свои приключения в замечательном сочинении «Воспоминания кавказского офицера Т.» (Русский вестник. 1864). Затем следуют: Теофил Лапинский, поляк, известный под именем Тафик-бея, который прожил у черкесов три года и по этому случаю издал сочинение «Die Bergvölker des Kaukasus und ihr Freiheitskampf gegen die Russen» (1863); английский турист Белл, проживший три года у горцев и издавший о них сочинение под заглавием «Bell’s. Journal of a Residence in Circassia during the years 1837, 1838, 1839»; Фридрих Боденштедт, живший между черкесами несколько времени и издавший сочинение под названием: «Die Völker des Kaukasus» (1847; 2-е изд., доп. 1855). Кроме того, я пользовался кавказскими периодическими изданиями и сведениями о быте черкесов от лиц, которым по служебному их положению он сделался известен.
Красоту женщины, по вкусу черкесов, должны преимущественно составлять тонкий и гибкий стан с малым развитием грудей. Уверяют, что для достижения этого идеала красоты зашивают талию и грудь черкесских девушек с раннего возраста в кожу, которая остается на них до выхода их в замужество, и что в день свадьбы счастливый муж разрезает со всей осторожностью своим кинжалом этот щит красоты и невинности. Торнау опровергает этот слух, утверждая вместе с тем, что черкесские девушки действительно носят под рубахой так называемый пшакафтан (девичий кафтан) – род корсета из кожи, холста или бумажной материи со шнуровкой спереди и с двумя гибкими деревянными пластинками, который сжимает талию и груди.
Люлье Л. Я. О натухайцах, шапсугах и абадзехах // ЗКОИРГО. Тифлис, 1857. Кн. 4.
Четвертое письмо из Тифлиса генерала Фадеева // Московские ведомости. 1864. Ноябрь. № 7.
«Не было, – говорит Торнау в своих «Воспоминаниях…», – ни хитрости, ни вероломного обмана, считавшихся непозволенными для абрека, когда дело шло убить русского, а для казака – когда предвиделась возможность подкараулить абрека; ни казаки, ни абреки при встрече не просили и не давали пощады».
Когда Торнау самым вероломным образом был взят в плен, то гнусный владелец его Аслан-бек Тамбиев, кабардинский уздень чистой крови, прежде всего, спросил его: дворянин ли он по рождению или только по чину? Получив ответ, что он природный дворянин, Тамбиев объявил, что в таком случае нельзя заставлять его работать. Но тем не менее он приковал несчастного Торнау к стене и окружил его всеми возможными стеснениями. Это, по понятию истого черкеса, не нарушало преимуществ прирожденного дворянина.
Вот местные цены этому живому товару на наши деньги, по указанию Лапинского: обыкновенный мальчик стоил около 100 рублей серебром; отличающийся особой красотой – от 300 до 500 рублей; взрослый мужчина, годный для военной службы, – 200 рублей. На женщин не было постоянных цен, за них платилось по градусам их красоты: 5 тыс. рублей было, однако ж, максимум. В Константинополе товар этот стоил вдвое, втрое, а иногда в десять раз более против показанной цены.
Черкесы так же храбро сражались на коне, как и пешие, чем и отличались от других горцев. Удальство их в наездничестве и искусство в эквилибристических приемах (джигитовке) усвоены нашими казаками вполне.
Академик Шифнер в разборе сочинения барона Услара «Этнография Кавказа: абхазский и чеченский языки», представленного к соисканию Демидовской премии, упоминает мимоходом, что Услар занимался и языком убыхов, но, к сожалению, нам неизвестны результаты его трудов.
При приеме шапсугских депутатов генерал, командовавший Черноморской береговой линией (Раевский), старался объяснить им обязанности их по Адрианопольскому трактату. Видя же, что они не понимают его, и желая поставить дело ближе к их понятию, он сказал, что падишах отдал их русскому царю в беш-кеш (подарил их).
«А! Теперь понимаю, – отвечал один из депутатов и, указав на птичку, сидевшую на дереве, прибавил: – Генерал, я дарю тебе эту птичку, поди возьми ее». Сравнение шапсуга было вполне верно и оригинально. Это происшествие было лет десять спустя после Адрианопольского мира и явилось в печати, если не ошибаемся, в первый раз в «Воспоминаниях кавказского офицера Т.» (Русский вестник. 1864. Сент.).
Высадка Омер-паши с войском в Сухум-Кале в конце Восточной войны имела целью отвлечь наши победоносные войска от пределов Малой Азии и не могла иметь прямого влияния на общее восстание черкесов.
Старожилы кавказские утверждают, что этой системы держался в тридцатых годах и генерал Вельяминов, пользуясь ею по мере имевшихся у него ограниченных средств; с этой же целью он устраивал и дороги в горах.