Парень стал ощущать свое тело медленно “ощупывая” сознанием каждый орган и конечность. Вроде все было на месте. Ничего сильно не болело. Слегка ныла голова в области лба, между глазами, затекла левая рука и нога. В целом повреждений никаких обнаружить не удалось, поэтому было решено постепенно открывать глаза. Сначала правый, потом левый.
Ничего. Полнейший мрак. Ну или Леший ослеп, что вряд-ли. Вынул руку из под себя, перекатился на спину и устремил глаза туда, где должен быть потолок. Почему потолок? Потому что сквозняка не было, это было закрытое помещение, или глухая ветка пещеры. А еще было довольно тепло и сухо, но вот странность, даже костра не было. Глаза к темноте все никак не привыкали, очертаний никаких тоже видно не было. Так Федор и заснул, пялясь вникуда лежа на спине, раскинув ноги и руки в стороны.
По спине потянуло холодом, а сквозь веки стал пробиваться оранжевый свет. Леший с трудом осознал себя все там же, но теперь справа от него занимался небольшой костерок, хозяина неизвестного жилища пока видно не было. В глубине помещения зашуршало и захрустело, Леший резко повернулся и увидел как к нему приближается приземистого вида старичок с охапкой хвороста для костра, в другой руке он держал болтающегося на веревке кролика и пару больших поленьев.
– Поди очухался малец? Дед Степан чуть сам не слег покась с поляны тебя дотащил до землянки своей. Ты чагось тут делаешь?
– Охотился я. Для лагеря на зиму мясо заготавливал.
– Ааааа. Так ты с этих, буржуйских.
– Каких?
От удивления брови Федора поползли вверх.
– Да не бери в голову. Так а чтож ты, малец, так далеко забрел от лагеря своего. Верст 12 поди еще топать.
– Сколько? Это же почти 13 километров, верно?
– Так, почти чертова дюжина. Неужто на ваших землях зайцы да лисы перевелись?
Но Леший не слышал. Он пытался понять, как он мог уйти от поляны так далеко, если с последнего места, где он себя помнил, до лагеря было от силы километра 4. Как так получилось, что его, бессознательного, как-то отбросило еще на почти 10 километров.
– Дедушка, а как вы меня нашли?
– Да ясно как, мед шел снимать и вижу, ты под кустом валяешься, рюкзак свой обнимаешь и лыбишься, аки блаженный.
Вопросов в голове стало еще больше. Некоторые, впрочем, были адресованы непонятному лексикону деда.
– Спасибо вам, дедушка, но мне идти надо. Можно мне воды, мой рюкзак и пойду уже.
– Да куда ж ты пойдешь, дурень, ночь на дворе. Нечисть вся гуляет, тебя домой точно не пустит. Да и факела лишнего нет у меня. Так что ты сиди, я тебя накормлю сейчас, да чаю со смородиною дам. Только не сладкий, уж звиняй, до меда я так и не дошел.
Федор почувствовал вину, но поделать ничего не мог, у него меда тоже не было. Но была пастила! Вот это он здорово придумал, что в последний момент прихватил мешочек со сладкими “улитками” из тертых ягод. Пастилу он и сам с восьми лет делать умеет, и делает, каждое лето, только ягоды пойдут.
– Ну хорошо, дедушка, только подайте мне пожалуйста рюкзак мой.
Своды сухой и теплой землянки огласил звонкий старческий смех.
– Да кто ж я по твоему, малец, богатырь? Там твой мешок осталси, завтра с рассветом встанем да и заберешь. Никто его не тронет на моей поляне. Хищников я свел давно, а лесным духам твое добро без надобности.
На том и решили. Старик приготовил тушеную крольчатину, заварил чаю со смородиной и весь вечер делился историями о своей жизни. Лешему понравилось слушать о жизни одинокого старика в лесу. Казалось он знает все его тайны и всех обитателей. Может приручить их или отвадить от своего жилища. Только вот интересно, как так вышло, что никто до сих пор из лагеря не встретил деда Степана на своем пути. То ли проворный и мудрый старик так ловко прячется, то ли наши разведчики не заходили в эту часть леса.
После вкусного ужина, ароматного чая и увлекательных историй парня окончательно разморило. И несмотря на то, что он и так провалялся без сознания черт знает сколько времени, сон сморил его быстро. Потрескивание очага убаюкивало, мех медвежьей шкуры мягко обволакивал. Было тепло, уютно и так спокойно, что не хотелось никуда уходить. Впервые, со дня потери мамы, Леший ощутил заботу и уют родного дома. Глаза закрылись и он провалился в сон.