Глава 4, в которой появляется Вертольт Лютый
Трудно было предположить, что после телятины, свинины, жареных кур и всей остальной вкуснятины в животе у славных рыцарей останется место для десерта. Но, оказывается, место осталось, в том числе и у Тренка с Теклой. Поэтому все с восторгом воскликнули «Ах!» и «О!», когда в конце трапезы старший повар вошёл в зал с огромным замком из марципана. Все могли отрезать от замка любые кусочки, и Тренк взял даже два – сначала башню, а потом подъёмный мост, и бросил крошки под стол Хрюнчику.
– Восхитительный марципан, рыцарь Ганс! – воскликнул сиятельный князь. – Поистине чудесный, бесподобный марципан!
Сразу стало заметно, что князь снова смягчился, и теперь всё в порядке – но, увы, ненадолго. Вскоре в зал торопливо вошёл слуга, но на этот раз не с десертом. Его глаза были выпучены от ужаса, а дыхание сбилось от быстрого бега.
– Рыцарь Ганс! – воскликнул слуга, хватая ртом воздух. – По подъёмному мосту в замок едет рыцарь Вертольт и, похоже, не с добрыми намерениями!
Вообще-то, Вертольт Лютый редко приезжал с добрыми намерениями, об этом можно догадаться по его прозвищу. Но с чем он явился на этот раз, не догадывался даже сиятельный князь.
Но они скоро это узнали. Не успел слуга сообщить свою весть, как дверь открылась и с оглушительным грохотом стукнулась о стену. В зал, гремя доспехами, вошёл рыцарь Вертольт в железном шлеме, кольчуге, латах и набедренниках – во всём, что надевает на себя рыцарь, отправляясь на бой.
Тут Хрюнчик громко завизжал от страха, а Тренк втянул голову в плечи – ему было ясно, что появление Вертольта Лютого не сулит ничего хорошего.
– Ваше сиятельство! – прорычал Вертольт и сорвал с головы шлем. – Ваше сиятельство, в вашем городе совершено ужасное преступление! Подлое, отвратительное преступление…
– Дорогой рыцарь Вертольт, разве вы не хотите сначала вежливо поздороваться с нами, как подобает благородному человеку? – холодно спросил сиятельный князь и неодобрительно посмотрел на Вертольта. Потому что, во‑первых, он давно уже был сердит на этого неприятного и бесцеремонного рыцаря, а во‑вторых, как раз подумывал, не взять ли третий кусочек марципанного замка и какая часть будет повкуснее. Поэтому князь и рассердился на внезапную помеху.
Но Вертольт даже не слушал его и сердито взмахнул руками, загремев наплечниками.
– Поздороваться, поздороваться, что за ерунда! – прорычал он. – На это просто нет времени! В вашем городе совершено подлейшее преступление, какое когда-либо видел мир, и вы должны поспешить туда и расследовать его! Горожане возмущены и…
Тут можно задать вопрос, почему это Вертольт Лютый внезапно проявил сочувствие к жителям города. Ты узнаешь об этом, но, к сожалению, лишь через некоторое время.
– Подлейшее преступление? – спросил сиятельный князь со вздохом, потому что уже понял: с третьим куском марципана придётся подождать. Невозможно наслаждаться десертом, если кто-то кричит прямо перед твоим носом. – Что за преступление?
– Ограблен городской собор! – с пафосом воскликнул Вертольт. – Похищено всё, что можно было унести: статуя Святой Девы, и потир, и золотая дарохранительница[2], и даже распятие с алтаря! Весь город возмущён, а в это время сиятельный князь…
Тут Вертольт замолчал, вероятно, не решившись закончить фразу. Но если бы он решился, то, могу поспорить, сказал бы «…а в это время сиятельный князь набивает брюхо у жирного рыцаря Ганса».
– Ограблен городской собор? – воскликнул князь и наверняка вскочил бы от волнения на ноги, если бы так плотно не поел. – Наш собор?
– Ограблен городской собор? – воскликнул и рыцарь Ганс, но, конечно же, тоже не вскочил, потому что ему мешал большой круглый живот. После этого ужасного известия он уже и думать забыл о страшном драконе. Остальные тоже забыли.
– Ограблен городской собор? – воскликнули Тренк с Теклой, да и все остальные, кто сидел за столом. В тёмные рыцарские времена ограбление церкви считалось худшим преступлением, какое можно было себе представить, и за него полагалась смертная казнь. Конечно, нам это кажется странным, если вспомнить, что никто и не возмущался, когда рыцарь порол кнутом своих крестьян.
– Надо немедленно скакать в город! – воскликнул Тренк, поднимаясь на ноги. – И выяснить, кто это сделал, и вернуть церковные сокровища на место!
Ну иного мы от Тренка и не ожидали, ведь если где-то случалась беда, он немедленно спешил на помощь. Но если бы Тренк взглянул на Вертольта и заметил коварную усмешку, появившуюся на его угрюмом лице, то, возможно, мальчик не стал бы так торопиться в город и, пожалуй, даже чуточку насторожился.
– Скакать в город? Да, разумеется, надо, – задумчиво согласился князь. – Но только не сегодня вечером и не в темноте. Мы отправимся завтра на рассвете и попросим Господа нашего, чтобы он помог нам найти преступников. – И князь тоже не заметил усмешку на лице Вертольта, которая теперь становилась всё шире и шире.
Причина, по которой сиятельный князь не хотел отправляться вечером в дорогу, заключалась не в ночной темноте, а в третьем кусочке марципана, который он всё-таки взял.
– Да, давайте поедем утром! – с большим облегчением сказал и рыцарь Ганс, и после этого они вернулись к праздничному ужину. Теперь в нём участвовал и Вертольт. Он отхватил от сладкого замка целую церковь, потому что был не только злым, но и жадным.
А Тренк подумал, что утром ему, вообще-то, надо ехать в Драконов лес и предупредить дракониху. Но теперь это, пожалуй, придётся отложить ещё на день… А после пира он отправился спать и крепко проспал до утра, даже не подозревая, что впереди его ждёт самое большое приключение в его жизни.