Леонард попытался пошевелиться, но когда понял, что у него это не получается, уставился на меня. Ярость в его глазах снова сменилась удивлением, а потом пришел страх. Оно и понятно: наверняка обнаружить себя полностью парализованным не только неприятно, но и страшно. Однако я, честное слово, не хотела доводить до этого! Если бы парень дал мне уйти или хотя бы не попытался вскакивать с намерением хорошенько «проучить» непокорную, которое я прочитала у него в мыслях… Да и потом, через десять минут паралич пройдет и юноша снова получит контроль над своим телом.
Выглядел Леонард теперь жалко, а смотреть на него было противно. Человечество столько лет совершенствовалось и улучшало свое существование не для того, чтобы на пике развития снова вернуться к первобытным методам выяснения отношений! Если мы чем-то и отличаемся от других животных – так это тем, что для нас противоестественно бить и тем более убивать! Но к сожалению, есть и кое-что другое, что отличает нас от подавляющего большинства иных представителей вида фауны. Это насилие.
Увы, насилие – это, за редчайшим исключением, человеческое изобретение, физическое ли, моральное ли. А парень оказался «поклонником» обеих его разновидностей. Для меня остается загадкой, как на самой развитой и миролюбивой планете до сих пор иногда встречаются насильники. Естественный отбор или генетическая ошибка? А еще я никак не могу понять, почему отдельные люди считают себя в праве кого-то «воспитывать», ломать под себя и лепить удобного себе человека. Человек не может и не должен быть удобным! А если ты понимаешь, что он тебе не подходит – поищи другого, но никого не ломай. Хотя, кажется, тут дело в том, что эти индивидуумы других людей вообще не воспринимают как равных себе. Значит, их проблема исключительно в голове. Как, впрочем, и у каждого, кто способен применить насилие к другому, человеку ли, животному, да даже насекомому!
Но не время сейчас рассуждать о таком противном и страшном предмете как насилие. Я посмотрела на Леонарда в упор и четко, чтобы до него дошло каждое слово, произнесла небольшую речь.
– Я вовсе не хотела опускаться до твоего уровня и действовать твоими же методами. Но кажется, ты воспринимаешь только один язык… Леонард, не хочу показать тебе, что на любую силу найдется еще большая сила, хотя об этом тоже надо помнить. Но мне бы хотелось, чтобы ты запомнил: нельзя применять насилие. И если ты еще хотя бы раз попробуешь хоть над кем-то издеваться морально или физически – об этом станет известно. Тогда к тебе применят самые жесткие меры, а ты знаешь, как на Нибиру наказывают насилие, тем более когда это не единичный случай. Не думай, что преступление удастся скрыть: моя сестра телепат и будет за тобой следить. Мы узнаем, если ты возьмешься за старое. Подумай о своем поведении и о том, как можешь измениться. А ко мне больше не подходи, иначе я все предам огласке. Прощай.
После этого я развернулась и отправилась домой. У парня оставалось еще пять минут паралича и, надеюсь, за это время он хорошенько подумает над моими словами. Конечно же я не надеялась на то, что моя речь кардинально изменит его. Для отказа от насилия нужно не один год находиться в терапии, да и прийти туда по доброй воле. А этот гаденыш меняться явно не собирался, и я не психолог, чтобы его обрабатывать. Поэтому задействовала свои телепатические навыки. Надеюсь, теперь Леонард действительно никого и пальцем не тронет, да и психологическое насилие тоже практиковать побоится.
Телепатия вообще очень интересная штука, как и уже упомянутая мной акупунктура. Последняя может как вылечить, так и убить. С телепатией дела обстоят примерно так же. Многие наивно считают, что она нужна только для связи с другими людьми и чтения их мыслей. Но нет! Это только наиболее очевидные ее, так сказать, опции.
На самом деле телепатия – штука опасная. Она может заставить человека думать не своими мыслями, плясать под чужую дудку. Опытный телепат даже с ума свести может. Тетя Саша, например, как-то раз вскользь обронила, что далеко не все случаи раздвоения личности и шизофрении изначально имеют клиническое происхождение. Порой это дело рук или, точнее, умственных усилий, очень способных телепатов.
Я же не собиралась конечно сводить Леонарда с ума. Но запрограммировала у него дикий страх перед оглаской, если парень еще хотя бы раз вздумает распускать руки или морально ломать людей. Нибирийцы действительно очень жестко обходятся с насильниками-рецидивистами. Если человек впервые совершил насилие, его отправляют на терапию и, как правило, впоследствии он все-таки исправляется, пусть и пришел к специалисту не по своему желанию. С теми, кто много и давно практикует насилие, поступают иначе. Их обеспечивают всем, что нужно для жизни, но оставляют в полном одиночестве, изолируют от общества. Преступники «варятся» в кругу себе подобных, тяжело работают и более не возвращаются в мир обычных людей.
Впрочем, я ошиблась, когда сказала, что это жестко. Преступник получает по заслугам. Ведь если не оградить от него людей, то сколько жизней он сломает? В конце концов, мучить или не мучить людей – это всегда выбор человека. И если он решил ради своих, совершенно непонятных нормальному обществу мотивов, мучить других, то изоляция – единственно верное и даже гуманное решение в его случае.
Еще я отнюдь не шутила, сообщая Леонарду, что узнаю, если он будет над кем-то издеваться. Я установила ему своеобразную «сигнализацию». В обычной жизни она ничем себя не выдаст, но если парень действительно вновь повернет на кривую дорожку, то я об этом сразу же узнаю. И миндальничать с ним не буду!
– Мара, привет! – вторгся в мои мысли знакомый голос.
Вздрогнув, я вынырнула из размышлений. А теперь меня кто зовет? Еще какой-нибудь плохой парень сестры? Но нет, это оказался наш сосед, Эрик, самый славный юноша на свете. Мы росли вместе, часто общались и я даже знаю, что парень тайно влюблен в сестру. Он сам мне в этом признавался. Я же недолго была влюблена в него, но после того, как узнала о его чувствах к Маре, быстро остыла. Она же и вовсе никогда на него особого внимания не обращала: слишком хороший, без червоточинки.
Вдруг я подумала: а было бы славно их свести. Но нет, я не имею права распоряжаться чужой личной жизнью. Мара, вернувшись в свое тело, быстро все расставит по местам, да еще и мне по голове настучит. Ну и Эрику я не хочу причинять боль. Глупая мысль, люди ведь не куклы, чтобы играть ими в «дочки-матери»! Поэтому я немного и нейтрально поболтала с соседом, а после пошла домой.
Родители сидели на кухне и я сразу направила туда свои стопы. Половину дня толком не ела ведь! Мара, насколько я знаю, не ужинает, да и организм ее вроде тоже был сыт. Но я понимала, что если сейчас что-то не закину в себя для успокоения мозга, то потом не засну. Так что быстро соорудила пару бутербродов. Папа и мама удивились, конечно, но виду не подали. Не будут же они ограничивать собственного ребенка в удовлетворении базовых потребностей. Однако я все равно решила внести ясность в происходящее.
– Проголодалась почему-то после концерта вот.
– Да, ты сегодня играла как-то иначе. – кивнула мама.
– Хуже?
– Мара, ну как ты можешь такое говорить? – удивился отец. – Ты же всю жизнь со свирелью в руках.
Я поняла: они мне ничего не скажут. Да и родители, не профессиональные музыканты, им не показалось, что я играю плохо. Просто и правда иначе. Удовлетворившись такими их мыслями, я немного поболтала с папой и мамой, а после направилась к себе. И действительно пришла в свою комнату, по привычке, но потом опомнилась и отправилась куда надо. Хорошо, что родительская спальня находится внизу и никто не видит, как я курсирую по этажу.
Первое, что я увидела, когда зажгла свет – недовольную морду Феникса. Он наверняка ждал свою хозяйку, а тут снова я! Кот посмотрел на меня с презрением и отвернулся.
– Уж извини. – развела я руками. – Пока что не до нового обмена телами.
Я подошла к одному из столов Мары и выдвинула верхний ящик. Животное тут же вскочило, прыгнуло на столешницу и зашипело на меня. Однако сестренке удалось воспитать сторожевого котика! Не зря он сейчас возмущается, ведь я собираюсь прочитать дневник его хозяйки, который заметила еще с утра.
– Не возмущайся. Все вокруг хотят, чтобы мы с сестрой стали ближе, вот я и делаю это всеми доступными способами!
Вообще, конечно, не следовало читать чужой личный дневник. Это плохо и неприлично, я уверена, что Мара, которая в принципе не практикует насилие, как и я, за такое меня бы точно стукнула. Однако сейчас, когда я сутки пробыла в ее теле, мне действительно захотелось побольше о ней узнать. Да и утром, когда я искала адреса репетиционной базы и спортзала, открыла дневник на очень интересном месте: там Мара рассуждала о музыке. Когда я поняла, что держу в руках, то сразу же отложила ее откровения. Но теперь мне стало интересно: вдруг сестра как-то написала, как становиться частью этой самой музыки? Мне завтра снова за нее концерт играть, так что такая информация пригодилась бы!
Вообще удивительно, что Мара, которая терпеть не может ежедневники и планеры, ведет вдруг дневник. Но полистав страницы, я поняла, что делает она это в своей неповторимой манере. Даты отсутствовали, описания дней жизни тоже не было, только какие-то мысли, замечания, иногда рисунки. Некоторые фразы обрывались на полуслове, будто сестра потеряла нить рассуждений. Но потом вдруг продолжались через несколько страниц. Сначала мне показалось, что это и вовсе какая-то невнятная каша из мыслей.
Но потом я поняла, что несмотря на беспорядок, дневник имеет определенный формат. Это не просто записки, а как бы разговор с сестрой. Сначала я подумала, что Мара, как творческая личность, просто выдумала себе собеседника, ей так легче. Но потом наткнулась на очередной странице на обращение «Видишь ли, Тами» и была поражена. Мы за неделю могли друг другу двух слов не сказать, а оказывается, она со мной целые беседы вела. Жаль, что без моего участия.
Читала я часа четыре точно и изумлялась тому, какие верные и глубокие мысли водятся в голове сестренки. А я-то всегда считала ее образцом легкомысленности! Рассуждениями Мары о музыке можно было зачитаться – они и сами звучали, словно какая-то симфония. Опомнилась я только тогда, когда перед глазами замелькали пустые страницы. Теперь сестра оказалась гораздо понятнее и ближе мне.
Я стала укладываться спать, а недовольный Феникс, немного поворчав, ушел в свой домик. Уже закрыла глаза, как вдруг меня осенило. Тетя Саша, о которой я сегодня столько раз вспоминала, может помочь нам с Марой вернуться на свои места! Думаю, уже пора это сделать и ни к чему мне завтра снова играть чужую роль.
Я сосредоточилась и постаралась достучаться до папиной сестры. Она прекрасный телепат и я не пробью ее защиту. Но тетя обязательно услышит мой зов. Так и вышло.
– Тами, дорогая, это ты?!
– Да, теть Саш.
– Держись, девочка. Я обязательно вытащу тебя! Вас обеих. Ты меня слышишь?