…Он не дожил до своего 49-летия всего несколько дней, но навсегда вошел в историю мировой литературы! Его популярность в русском обществе была такова, что даже спустя годы, Александр Сергеевич Пушкин в «Дубровском» устами помещицы Анны Савишны повествует: «…Вдруг въезжает ко мне человек лет 35-ти, смуглый, черноволосы, в усах, в бороде, сущий портрет Кульнева…»
…Удалой гусарский генерал-майор (12.12.1808) Яков Петрович Кульнев (24/25.07.1763/64, Люцин, Речь Посполита – 20.07.1812, д. Сивошино Полоцкого у. Витебской губ.) – фигура в русской армии начала XIX в. если не культовая, как это было с Алексеем Петровичем Ермоловым, то по крайне мере, знаковая!
Он родился в семье русского офицера Петра Васильевича Кульнева и Луизы Ивановны Кульневой (урожденной Гребинниц – немке из Прусской Померании) в небольшой белорусской деревеньке Сивошино. Его мать вышла замуж Кульнева-старшего в 1761 г. и вошла в историю, что состояла в переписке с самим Александром Васильевичем Суворовым, под чьим началом служил в свое время ее супруг. Его отец – скромный и бережливый участник Семилетней войны – с трудом содержал свою многодетную семью: шесть сыновей и одна дочь!
Будущий лихой гусар Яков Петрович вместе со своими братьями был определен учиться в Сухопутном Шляхетском корпусе.
…Между прочим, один из них – младший Иван – тоже стал генерал-майором, даже раньше своего более «звездного» брата Якова и в суровую годину Отечественной войны 1812 г. воевал там же, где его брат!..
В этом учебном заведении давали большой и глубокий по тем временам объем знаний, по крайней мере, во времена Ивана Ивановича Бецкого или как его звали кадеты и выпускники – «старика». Наш герой закончил корпус с большой серебряной медалью «за усердие и успехи в учебе». Особо «удались» ему французский с немецким языки и фортификация с артиллерией.
Выпустившись пехотным поручиком Черниговского полка, он попросился в кавалерию и был переведен в Петербургский драгунский полк. Блестящий вольтижер и неисправимый повеса, Яков Кульнев мгновенно стал своим в офицерской среде и среди солдат тоже, поскольку всегда относился к последним не как к быдлу, а как к «собратьям по оружию», с которыми он наравне рисковал жизнью.
Свое боевое крещение Кульнев получил на русско-турецкой войне в 1789 г. при осаде Бендер и был отмечен всесильным фаворитом Григорием Потемкиным.
Затем ему посчастливилось в составе Переяславского конно-егерского полка поучаствовать в усмирении поляков в 1794 г. под началом Александра Васильевича Суворова. «Русского Марса» он просто боготворил и, по словам хорошо знавшего его Дениса Давыдова, «всегда говаривал о нем со слезами восторга». За отличие при штурме предместья Варшавы – Праги по представлению Суворова он получает чин ротмистра.
В эпоху правления императора Павла I гусара Кульнева часто переводят из полка в полк. Ему все это настолько надоело, что в 42 года он даже подумывал об отставке, но тут начинается очередная война с Бонапартом и наш майор в составе Гродненского гусарского полка оказывается в Пруссии, причем в самом жарком месте – в авангарде, где во всем блеске показывает себя большим мастером аванградно-арьергардных кавалерийских стычек-«каруселей». Оказалось, что вынужденный 11-летний простой ни как не сказался на ратном мастерстве уже 44-летнего сухощавого, ширококостного и сутуловатого Якова Петровича! Будучи 190 сантиметров роста, он блестящего владел сабельной рубкой и с честью выходил из многих опаснейших передряг!
В апреле 1807 г., ставший подполковником Кульнев, награждается ор. Св. Владимира 4-й ст. за отличие под Гутштадтом. Затем следует лихое дело под Гейльсбергом и, наконец, ужасная рубка под Фридляндом, где лишь часть гродненцев во главе со своим отчаянным командиром смогла прорубиться на спасительный правый берег р. Алле. Но и это еще не все: именно Кульневу пришлось прикрывать в жестких арьергардных боях отход измотанной и потрепанной русской армии к Неману.
В Тильзите его награждают ор. Св. Анны 2-й ст., сразу скажем, самым низким из всех российских военных орденов той поры – «Аннушкой», к тому же, даваемым и гражданским лицам!
После той, в целом неудачной для русского оружия войны, Кульнев уже известен всей армии и среди «братьев по оружию» (людей всегда очень ревнивых до чужой воинской славы; так устроен «их мир»: сегодня ты – жив, а завтра – нет!) котируется очень высоко.
А затем начинается другая война – русско-шведская и наступает звездный час нашего героя!
Примечательно, но на той войне не только высоко взлетели «звезды» сразу нескольких выдающихся полководцев русской армии (Барклая-де-Толли, Багратиона, Раевского, Ник. А. Тучкова и Н. М. Каменского 2-го), но и… окончательно закатились карьеры таких «подмастерьев» ратного дела, как Федора Федоровича Буксгевдена и Богдана Федоровича фон Кнорринга, чьи «ратные успехи» давно остались в прошлом XVIII веке.
Правда, по началу наш герой потерпел неудачу под Сикаиоки и еле-еле унес ноги. Но затем полностью восстановил свою репутацию лихого рубаки в боях под Сальми, Якобштадтом, Пихалоки или Оровайсе. Более того, он совершает блистательный рейд по льду к Аландским островам. Этот марш-бросок ускорил капитуляцию шведов. В награду Якова Петровича производят в генерал-майоры, ему жалуют золотую саблю «за Храбрость!», очередную «Аннушку» – на этот раз 1-й ст. и ор. Св. Георгия, причем, сразу III-й ст., минуя низшую IV-ю!
На русско-турецкой войне 1806—1812 гг. Кульнев уже воюет под началом Каменского 2-го. Порой вздорный и гневливый не в меру Николай Михайлович терял чувство меру и начинал «вешать всех собак» на своих подчиненных, если у него что-то не ладилось на поле боя, как например, при штурме Рущука, когда под его стенами полегло не менее половины атакующих – 8 тысяч. Нечто подобное случилось у него и с Яковом Петровичем, который отказался идти в атаку на крутую гору, где 100-процентно положил бы всех своих гусар: им было бы не въехать наверх. Каменский дважды приказывал Кульневу взять высоту – тот дважды отказывался! Последовала угроза ареста и тогда Яков Петрович демонстративно снял с себя саблю и покинул поле боя. Каменский все же извинил своего подчиненного и даже представил его за Батинское сражение к наградной золотой сабле с алмазами и надписью «За храбрость!».
И все же, Кульнев не пожелал терпеть в дальнейшем хамского к себе отношения от вышестоящего начальника и покинул армию.
…Кстати сказать, личная жизнь у героического гусара Якова Петровича Кульнева так и не задалась: некая сердечная зазноба, мам-зель П. (истории осталась неизвестна ее полная фамилия) решила поставить вопрос ребром: либо я – либо армия!? Гусар выбрал… гусарово: он подобно многим его «братьям по оружию» был раз и навсегда обручен со Страшной ликом и Кровавой по натуре Девке по имени Война…
А затем Яков Петрович Кульнев открыл последнюю страницу своей военной биографии и, как оказалось, жизни тоже!
Начало Отечественной войны 1812 г. он встретил со своим Гродненским гусарским полком в составе 1-го пехотного корпуса Витгенштейна – еще одного лихого гусарского командира, но и не более того. Этим войскам выпала честь прикрывать Санкт-Петербург от корпусов наполеоновских маршалов Удино и Макдональда. И войск у них обоих было больше, чем у русских, да и как самостоятельные военачальники они все же стояли по выше Петра Христиановича. Но что-то там у них не заладилось и они оба были вынуждены отставить свои попытки угрожать Северной Пальмире. Немалая в том заслуга и арьергарда Якова Петровича Кульнева.
Бои под Вилькомиром, Черневым, Полоцком и Сивошиным стали последними в жизни Якова Петровича Кульнева…
…20 июля 1812 года в кровавом бою под Клястицами лихой гусарский генерал Яков Петрович Кульнев нелепо погиб. Он слез с коня и последним замыкал отходящую колонну. («Наш генерал Кульнев всегда первый в наступление, а отступает последним» – говорили о нем солдаты.) Прилетевшее ядро оторвало ему обе ноги выше колен. Такие ранения в ту пору были смертельны: герой многих войн и походов – настоящий гусар – умер на руках своих плакавших навзрыд гусар…
…Между прочим, долгое время считалось, что именно он открыл скорбный список 16-ти русских генералов погибших в Отечественную войну 1812 года. На самом деле им стал генерал-майор Модест Матвеевич Окулов (1768—1812) – бригадный командир Рыльского пехотного полка 23-пехотной дивизии 4-го пехотного корпуса 1-й Западной армии, убитый 13 июля в бою под Островно…
P.S. Порой, «герои не нуждаются в постскриптумах»…