Сегодня мы много говорим о том, что Запад всегда пытался уничтожить Россию, что такова было его цель на протяжении всех веков нашего столь близкого соседства. Но всё-таки это лукавство. Разумеется, мы всегда были в представлении европейцев варварами, однако уничтожать нас никто не спешил. Основные проблемы в наших взаимоотношениях начались после 1917 года, когда к власти пришли большевики. Мы сегодня убеждены в том, что причиной тому стало обретение нашим государством народного характера, что Европа отшатнулась от простых русских людей во всём своём неожиданном могуществе появившихся на арене истории. Мы убеждены, что именно падение прозападной династии Романовых и выбор нашей страной пути самобытного развития стали причиной конфликта с Западом. Мы полагаем, что Европа попыталась раздавить нас за нашу самобытность, за нежелание жить по западным лекалам, за проявленную волю и твёрдость. Мы обвиняем Запад в том, что он натравил на нас Гитлера и совсем не торопился помочь нам, наблюдая как мы истекаем кровью.
И всё же, как представляется, мы напрасно всё усложняем. Одной из главных бед сегодняшнего российского общества является то, что оно никак не может признать свою неправоту в прошлом веке, и наше упрямство доходит почти до комизма. Мы воздвигли целую идейную конструкцию, оправдывающую советский режим и выставляющую Запад ещё большим злом, только для того, чтобы не признавать: в двадцатом веке мы были не правы, а Запад прав. Наше противостояние после 1917 года было вызвано не пробуждением национального самосознания русского народа, а тем, что мы взяли на вооружение агрессивную бесчеловечную идеологию; нынешняя русофобия стран Восточной Европы вызвана не их амбициями, надменностью, отрицанием наших заслуг или продажностью элиты, а нашей попыткой навязать им преступный общественно-политический строй в недавнем прошлом. В двадцатом веке Европа почти инстинктивно почувствовала нашу неправоту, нашу антиисторичность, наше заблуждение, и нам понадобилось три четверти века, чтобы убедиться в правоте того, о чём нам говорили европейцы с самого начала: коммунизм – это зло. Несомненно, двуличность Запада в канун и в течение второй мировой войны не может не огорчать, но эту позицию тоже можно понять – не обязательно простить, но просто понять. Запад видел в нас зло и справедливо нас опасался. Да, он вертелся как мог, лицемерил, будучи не в силах столкнуться с нами напрямую, но боролся он всё-таки за правое дело, и история это убедительно показала.
Иногда в пример западных попыток нас уничтожить приводится и Крымская война, в ходе которой европейские державы выступили против России. Но вероятно, дело тогда было тоже не в патологической ненависти к русским, и война была вызвана озлобленностью европейцев против России как жандарма Европы. Деятельность главного нашего царя-консерватора по противодействию либеральным течениям в Европе обрекла Россию на противостояние с Западом и унизительное поражение в никому не нужной войне. В. В. Путина часто сравнивают с Николаем I, и он действительно повторяет его ошибки.
На протяжении всех последних веков дело было не в русской самобытности, а в самом русском государстве, претендовавшем на роль международного арбитра, на роль гегемона в европейской политике, но духовно несовершенного, и в силу этого неспособного верно судить о международных делах и направлять мир к лучшему, а значит и не имеющего права на это. Ныне, оглядываясь вокруг, нельзя не задаться вопросом: может быть, мы и теперь не правы? Может быть, мы опять свернули не туда, может быть опять в выбранном нами пути есть что-то очень недоброе, о чём нас предупреждает Европа? Может быть, мы снова сошли с той самой «столбовой дороги цивилизации», о которой писал наш будущий президент в 1999 году?15 Может быть, мы зря отказываемся от однажды уже выученных «уроков для России» и наступаем на те же грабли?
Признание нашей неправоты в двадцатом веке не унизит нас, ведь все и так знают, что мы ошибались. Да и призываю я не к коллективному покаянию во грехах, не к публичным просьбам простить нас, а к тому, чтобы мы в своих теоретических построениях и оценочных суждениях отталкивались не от безоговорочного оправдания, а от принятия ошибочности выбранного нами в прошлом веке пути. Только признание и без того всем очевидной исторической правды освободит наш разум и позволит продвинутся вперёд.
Конечно, отчасти в нашей неспособности примириться с собственной историей виноваты российские либералы, склонные целиком и полностью отрицать значение советского периода истории. Безусловно, они не правы. Признание наших заблуждений не обесценит пройденный русским народом исторический путь. Несмотря на то что мы ошиблись в выбранной нами стратегии, мы сделали огромное количество правильных вещей как в отношении внешнего мира, так и в обустройстве собственной страны. Никто у нас не отнимет и нашей Победы, завоёванной столь тяжким трудом: мы действительно остановили зло и нам действительно стоит гордится нашими дедами. А если мы сами не были абсолютным злом, то значит и результаты наших трудов нельзя полностью отрицать. Однако перед нами и повод ещё раз задуматься о том, стоит ли отрицать достижения западной цивилизации в ситуации, когда уже столь же очевидна их стратегическая ошибка в выбранном пути развития? Вероятно, даже двигаясь неверным курсом люди могут прийти к ценному результату?