Я никак не могу рассмотреть, кто же там, в тени, спрятанной за ярким пламенем. Да что там! Тот, кто ко мне пришел, явно в маске, потому что я не могу разобрать даже голос, настолько он изменяется.
– У тебя будет пятнадцать минут, не больше, – говорит гость. – Но все пройдет как надо, только если ты сделаешь так, как я тебе скажу. Кивни, если поняла.
Мысли мечутся в голове, как белки. Доверять ли этому незнакомцу? Кто он? Как прошел, если Ксаррен сказал никого не пускать? Что он захочет за мое спасение?
– Кто вы? – все же озвучиваю я один из своих вопросов.
– У нас мало времени, так что будь внимательна, – произносит голос.
Даже не понять, женщина это или мужчина. Гость ждет, все так же оставаясь в тени. Пламя на факеле словно танцует, потрескивая и едва слышно шипя. Медленно киваю.
– Умница. Здесь одежда и обувь, – на пол плюхается сверток, подсвечиваемый факелом. – Я оставлю все замки открытыми. Для охраны ты будешь невидима в течение десяти минут. Ты должна выйти через восточное крыло и вход для прислуги во двор. Сегодня там охраны нет. На главной площади тебя будет ждать экипаж.
Незнакомец говорит медленно, делая дополнительные паузы и дожидаясь, чтобы я кивнула. Сердце бешено колотится, чуть ли не заглушая слова, но я старательно запоминаю все-все сказанное, хотя понятия не имею, как выполнить. Остается надеяться только на то, что проснувшаяся память Алтеи поможет.
Может, все же попытаться честно обо всем рассказать герцогу? Да, это будет звучать как бред, но… вдруг?
– Дракон в ярости. Он уже отдал приказ по пути напасть на твой экипаж, чтобы ты не добралась до столицы. Он уже все для себя решил, поэтому тебе лучше поторопиться, – вижу, как колышется за факелом тень. – Ему донесли, что ты хочешь убить ребенка.
Даже так? Я не могу понять, что из этого меня шокирует больше. То, что разговор про суд – всего лишь ложь, на самом деле он просто решил не марать руки. Или то, что меня, то есть Алтею, могли обвинить в том, что она хочет убить собственного сына. А Ксаррен поверил. И это при том, что, как мне подсказывает память, у него Дар видеть истину? Что за ерунда?
– Все, времени больше нет. И запомни: это последний шанс для тебя, постарайся его не упустить.
Мой собеседник открывает замок, вставляет факел в паз и, прежде чем я успеваю его рассмотреть, скрывается в темном проходе.
Что ж, как я понимаю, время пошло. Онемевшими от холода и нервного напряжения руками, я раскрываю лежащий на полу сверток. Простое шерстяное платье, непонятного в полумраке цвета, плотный плащ с меховой опушкой по краю капюшона, теплые чулки и сапожки. Понарошечные для сугробов, конечно, но это намного лучше, чем босиком.
Растрепавшиеся длинные волосы скручиваю жгутом и заматываю на затылке, связывая тем шнурком, который был на свертке. Так удобнее. Натягиваю все на себя так быстро, как могу.
Особенно много времени трачу на застежки на платье, но в итоге справляюсь и, молясь о том, чтобы дверца не скрипела, толкаю ее. Мне везет. Может, это белая полоса?
Факел с собой не беру: коридор прямой, без ответвлений, так что если просто идти вдоль стены, не потеряюсь. Да и время тратить на то, чтобы его вытащить-вставить, не хочу.
Темнота уже не кажется такой липкой и давящей, когда на мне есть хоть чуть одежды и не приходится дрожать от сковывающего холода. Проход преодолеваю быстро и, закусив губу, приникаю ухом к деревянной двери, пытаясь понять, есть ли кто за дверью.
– Все же он как-то жестоко, – говорит один из охранников. – Баба все ж…
– Ты встречал ее до этого? – резко отвечает второй, похоже, тот, что тащил меня за цепь. – Глаза ее видел? Не баба она – ведьма.
– Тише вы оба, – произносит третий голос. – Вас не лясы точить сюда поставили. И не жену господина обсуждать.
Двое первых цыкают, понижают голоса, но продолжают что-то говорить, только уже не разобрать, что. То есть их трое.
И как этот неизвестный думал, я выйду? Как привидение? Сквозь дверь?
С другой стороны, он сказал, что я буду невидима для охраны. Стоит ли попробовать? Что я теряю, правда?
А если…
Трижды ударяю со всей силы кулаком по двери. Разговоры замолкают. Я, кажется, даже слышу шорох металла, вынимаемого из ножен. Отступаю и прижимаюсь спиной к стене, стараясь даже не дышать.
Дверь открывается, разгоняя мрак прохода тусклым светом из коридора. Тень охранника вползает внутрь, когда он осматривается.
– Эй! Есть тут кто?
Ага, так я тебе и ответила.
Пользуясь моментом, делаю шаг в сторону, потом еще один, а потом окончательно выскальзываю наружу, убеждаясь, что меня никто не замечает. Лишь третий, в ярко-алом плаще, заметном даже при таком освещении, делает шаг ко мне, но я отшатываюсь и тороплюсь к лестнице, а потом вверх по ступенькам.
У меня не так много времени, но есть одно дело. И я готова ради этого рискнуть.
Отключаю разум, позволяя телу включать механическую память, потому что воспоминания, хоть и проснулись, я все равно плохо контролирую. А вот тело прекрасно справляется с задачей: я оказываюсь в детской быстрее, чем меня уводили оттуда.
Мне на руку играет то, что за окнами уже начинаются утренние сумерки, а небо из чернильно-синего постепенно становится серым.
Если те, кто пытается помочь мне сбежать, думают, что я оставлю сына, то они сильно ошибаются! Ни за что. Тем более этому дракону. Тем более под присмотром Ритты, которая порой даже не просыпалась, когда малыш плакал. Алтее приходилось ее будить.
В кресле рядом с колыбелькой спит женщина, а в ее руках ребенок, который вот-вот… Я едва успеваю подхватить Дэйрона и тут же прижимаю к себе. Малыш вздрагивает, начинает возиться, поэтому я отхожу на пару шагов назад, чуть покачивая, чтобы успокоить его. Ритта даже ухом не ведет. Вот… она шляпа!
Дверь в проходной, которую я прикрыла плотно за собой, хлопает, а меня словно ледяной водой окатывает от голоса, который я слышу:
– Ритта, я просил не закрывать эту дверь!
Ксаррен!