Издательство «Анри Фань», 1978
Лес
воркует в тёплом
нутре волчицы.
Хлеб дня печётся
из муки́ сновидений.
Впусти необъяснимость счастья:
так в одночасье бурной ночи
лимонная заря урочит
небеса.
Человек —
это тайна, рассказанная так быстро,
что мы не успеваем ухватить её суть.
Это текст,
в неощутимых лабиринтах которого
изначально затерялись
отблески света.
Que fais-tu à écrire ainsi?
Est-ce l’air que tu respires
qui te rend si léger?
La poésie a son chien d’arrêt
pour lever en pleine lumière
l’ombre giboyeuse.
Quand elle sort avec son chien d’arrêt
pour qui la proie obscure est odeur
(devient frémissement jusqu’à le rendre fou),
la poésie sait rappeler le chien d’arrêt
à son silence, de son aigu sifflet.
La poésie tient le poète à son collet.
Le rameur de l’aube
tous les matins revient
et tire avec lui le lourd filet de l’autre monde.
Le passeur de l’aube
sans qui le rêve ne franchit
le cercle magique de l’oubli
Le pêcheur du rêve
ramène au petit jour
les promesses frissonnantes de la nuit.
Почему ты так пишешь?
Воздух ли, которым ты дышишь,
придаёт тебе такую лёгкость?
У поэзии есть свои гончие,
они гонят на свет
богатые дичью тени.
Когда поэзия спускает свою гончую,
которая чует неясную добычу
(превращающуюся в сводящее с ума волнение),
она умеет и отозвать гончую,
утихомирить её по свистку.
Поэзия держит поэта на коротком поводке.
Каждое утро
возвращается лодочник,
тащит отяжелевшие сети иного мира.
Паромщик,
без которого сны
останутся в волшебном круге забытья.
Ловец снов,
что приносит на рассвете
трепещущие обещанья ночи.
Poème, lambeau,
fragment du flambeau inapprochable
et qui nous brûle…
Un tas de paille givrée luit au soleil
Une phrase traverse le ciel
On ne pense pas à compter les mots
On regarde passer les oiseaux
L’aile lasse l’air
Effort sensible de la pensée
II voulut se lever pour écrire
le poème qu’il gravait dans sa tête
le rêve qu’il tâchait de retenir
Tu es né couché, le nez en l’air toujours fourré
dans les soieries incomparablement lisses
et luisantes du ciel
Tu as grandi et en te levant ton regard
progressivement s’est couché sur la terre.
La force de ton вge est tendue а l’arc
de son horizon
La vieillesse te plie, te penche
comme pour écouter l’ultime confidence
Tu épouses enfin la sagesse courbe de la terre
Стихотворение – лоскут,
часть обжигающего факела,
к которому нельзя прикоснуться…
В солнечных лучах сверкает покрытая инеем солома,
небо пересекает фраза —
и мы забываем о словах,
мы наблюдаем за полётом птиц.
Крылья оставляют воздух позади —
это усилие рождает мысль.
Ему захотелось встать, чтобы записать
стихотворение, что он пытался запомнить, —
сон, который старался не забыть.
Ты родился спящим, лицом, повернутым к небу,
родился в удивительно тонких шелках,
струящихся, сверкающих, небесных.
Ты вырос, ты смотришь в небо