Заплела волосы в свободную косу и устало выдохнула. Каждый раз я просыпаюсь и мечтаю, чтобы день скорее закончился.
После исчезновения Мии в тот злополучный вечер, моя жизнь превратилась в сущий ад. Наяда рвала и метала, рычала диким зверем, выпускала свои когти и клыки, мечтая расцарапать моё почти бездыханное тело, которое полукровки бросили в темницу за побег. Лучше бы меня убили на месте вместе с рыдающей Захрой! Я не видела её гибели, но уверена, что так и случилось.
Не знаю, сколько я провела в холодной сырой клетке, прежде чем ко мне явился сам лорд Варл в сопровождении двоих сыновей, которые напугали меня до онемения конечностей. Три здоровенных мужика возвышались надо мной как три скалы, слепленные из одних мускулов и мышц, а чёрные глаза пронзали до костей, заставляя дрожать от исходящего в мою сторону презрения и чувства превосходства. Я ощущала себя тогда насекомым, которое с лёгкостью сможет раздавить один из них, такой же я ощущаю себя и сейчас, но за два года я научилась с этим жить, научилась слушаться и принимать свое положение в этом замке и в этой семье. Радуют только мысли, что Мия смогла этого избежать, её строптивый характер осложнил бы жизнь нам обоим, а возможно и вовсе лишил давно бы жизни. Надеюсь, что моя любимая сестрица счастлива, а я… Я нормально, жива и ладно. Не знаю другой жизни, и вряд ли когда-то узнаю.
Внутри заколотило от страха, и это означало, что мне уже пора спускаться к столу. Поправила поясок на тунике, посмотрелась ещё раз в зеркало и покинула свою комнату, которая, конечно, значительно отличается от той коморки, в которой я жила до совершеннолетия.
Шла по коридору и ощущала, как стены сложенные из красного кирпича давят на меня со всех сторон. Несмотря на то, что на улице день, в замке всегда царит полумрак, который освещается множеством факелов. Всегда так душно, потому что окон нет, лишь на верхних этажах, куда мне запрещено входить, и в кухонной комнате, чтобы кухарки не угорели в дыму и духоте. Огромная массивная мебель, которой много лет, угнетает, вся эта средневековая роскошь не радует мою душу, я хочу просто свободы. Хочу ощутить голыми ступнями прохладную траву, покрытую росой, но в данном месте давно нет подобного, только голые серые камни, такие же бездушные, как и хозяева этого замка.
По лестнице спустилась быстро, стараясь не привлекать лишнего внимания к своей персоне. Тихонько прошмыгнула по гостиной и присела на большой резной стул рядом с Альварсом, младшим сыном лорда и моим мужем.
– Почему твоя женушка снова опоздала, брат? – недовольно усмехнулся Оде́н и с грохотом поставил кубок на стол.
Я опустив глаза, вжалась в спинку стула, желая раствориться в воздухе. Мой муж жесток и относится ко мне как к вещи, но его брат обращается со мной намного хуже. На церемонии по праву первенца он должен был на мне жениться, но он прилюдно отказался от меня, уступив моё тело и душу младшему брату, сказав, что не желает делить постель с таким никчёмным созданием как я, и уж тем более иметь от меня детей.
Альварс оказался менее брезгливым и с радостью принял столь щедрый подарок в виде меня. После обряда соединения оттащил свое «приобретение» в спальню, где пользовался мной долго и жестоко, так, как хотел и куда хотел, не обращая внимания на мои слезы, крики и больные стоны отчаяния.
После брачной ночи целительница колдовала надо мной пару дней, заявив, что мне несказанно повезло, и мой организм имеет склонность к регенерации, что обычным людям не под силу, а мне было все равно, я хотела умереть тогда.
– Брось, Оден. Ты ведь не умер с голоду, пока ждал прихода Ии. Ты вообще не считаешь нужным кого-либо ждать, даже меня с отцом, – отмахнулся мой муж и бросил обглоданную косточку на тарелку.
Я была совсем не против того, что меня не ждали, начинали трапезу до моего появления за столом и заканчивали, не спросив, сыта ли я. Была бы счастлива, если бы мне позволили питаться на кухне среди прислуги, потому что лишь там я ощущала себя человеком, а не вещью.
– Всё же я считаю, что тебе стоит научить эту девку манерам, – с рыком ответил Оден, и мою грудную клетку обдало жаром.
Я не видела, потому что против правил поднимать глаза и смотреть на Волков, но я чувствовала, с какой ненавистью смотрел на меня брат мужа.
– Хорошо. Сегодня проведу с ней воспитательную беседу, – довольно усмехнулся А́льварс и нагло смял рукой мою грудь, оставив на белоснежной тунике жирное пятно.
Несмотря на боль, я не издала ни звука, проглотив обиду и унижения в очередной раз. Гостиная заполнилась громким зловещим смехом всех присутствующих, а у меня слегка поплыло перед глазами.
Почему?
За что они со мной себя так ведут?
Я ведь выполняю все их приказы с того самого дня, когда мне дали возможность сделать выбор, сидя в клетке. Остаться в живых, принять свою судьбу и стать достойной древнего рода семьи А́кфондофф, либо же отправиться на растерзание низшим слоям оборотней, сидящим в темницах долгие столетия и совершенно забывших о своей людской части своей натуры. Выбор был очевиден, я склонила голову и смирилась со своей несчастной судьбой.
– Прошло два года, а эта так и не забеременела, – проскрипел самый старший из Акфондоффоф и поспешно запил вином начинающийся кашель.
– Ещё есть время, дед, – виновато стиснув зубы, ответил муж и бросил в мою сторону недовольный взгляд.
– Скорее всего, этот знахарь выдумал всё, чтобы сохранить свою бесполезную жизнь, и девка обычная, как многие её предшественницы, – вставил свое слово Варл.
Как обычно все беседовали, не обращая внимания на мое присутствие за столом. Ни кого не волновало то, что я из-за стыда не могла ни есть, ни пить, и если бы не кухарка, которая подкармливает меня, то я давно бы умерла.
– Поэтому, братец, вышвырни её из нашей семьи и отправь ко всем остальным наложницам в дальнюю часть замка, – протянул противным, слегка писклявым голосом племянник Варла, который из всех меньше всего походил на оборотня. Его тельце было слишком щуплым по сравнению со всеми остальными, а уж рядом с Оденом он вообще смотрелся, как подросток, а не взрослый мужчина.
– Ты положил глаз на мою самку? – удивлённо спросил Альварс, и за столом воцарилась гробовая тишина. Казалось, лишь быстрые гулкие удары моего сердца эхом разносятся по всей комнате.
– Ну, вообще-то она ничего такая. Я бы поиграл с ней пару раз, но не беспокойся, мне вполне хватает и своих шлюх.
В ушах зазвенело, сегодня все вели себя более омерзительно, чем обычно. Щеки загорелись огнем, а глаза защипали от подступивших слёз, которые очень хотели вырваться наружу, но я сдержала их, потому что дала слово, что буду покорной и приму любое их решение касаемо меня.
Честно надеялась на то, что как только стану женой одному из братьев, то отношение ко мне хоть слегка, но изменится. Иногда даже казалось, что муж проявлял некую нежность ко мне, относился в спальне не как с куском мяса, а как к женщине, пусть и никчемной, не достойной его.
Я смогла бы, наверное, полюбить Альварса, потому что он очень красивый мужчиной. Рельефная, твердая, словно скала грудь, узкие упругие бедра, широкие плечи и пугающие бездонные, почти чёрные глаза. Мне бы хотелось смотреть в них без страха, тонуть в них, зарываться пальцами в его густые, черные, словно смола волосы и целовать узкие напряжённые губы, вкус которых вероятно мне никогда не суждено попробовать. Я не достойна поцелуя, со мной не занимаются любовью, меня грубо и безжалостно берут, в основном сзади, крепко и больно держа за волосы, как истинные настоящие животные.
– Я отдам тебе её, если не забеременеет в ближайшее время, ну или когда надоест. Только имей в виду, что моя женушка любит, чтоб её драли от души, без всякой жалости и нежности, – сжимая мои волосы на затылке, гордо заявил муж, вероятно довольный тем, что его собственность приглянулась кому-то ещё.
Вздрогнула от подобного заявления и не смогла вовремя остановить дрожь в руках, которыми не удержала приборы. Те со звоном ударились о тарелку и упали на пол, забрызгав каплями рагу сидящего неподалёку дядюшку Вула. Он из всех нравится мне больше всего, потому что в основном всегда молчит, и я рада, что хотя бы он не бросает в мою сторону все эти омерзительные словечки.
Вул недовольно рыкнул, но ничего не сказав, просто вытер салфеткой испачканное лицо, на котором слегка проявилась шерсть. Знала, что всплеск негативных эмоций вызывает у всех чистокровных оборотней невероятно быструю трансформацию, что всегда крайне опасно для жизни, но эта семья очень хорошо умеет контролировать себя, иначе меня бы уже разорвали на куски огромные злобные Волки.
– Ах ты, криворукая дрянь! – ожидаемо вышел из себя лорд Варл и злобно зарычал.
– А я говорил, что ей не место за нашим столом, – спокойно вставил свое слово Оден. – Рад, что отдал её тебе, брат. Заметь, даже не попользовался.
– Пошла вон отсюда, – рявкнул муж, и я вскочила на ноги, желая как можно скорее скрыться за дверьми своей спальни.
Выносить жестокость и оскорбления Альварса всё равно лучше, чем терпеть их всех. Мне больно на душе, потому что я не заслужила такого отношения к себе, но, увы, ничего поделать не могла. Я одна в этом жестоком мире, в котором я днём и ночью молюсь Святому Богу, чтобы тот позволил мне забеременеть, хотя это тоже очень страшно и рискованно, потому что малыша у меня точно заберут, а что будет дальше со мной не ясно. Отправляться в заднюю часть замка к остальным томящимся в заточении девушкам не хочется, потому что с ними вытворяют невероятно ужасные вещи, во сто раз ужаснее, чем со мной. Я научилась радоваться малому, например тому, что в моей постели пока был один мужчина, пусть и невероятно жестокий.
– Я скоро приду и преподам тебе парочку уроков, милая, – шлепнув меня по заднице, засмеялся муж, и я, наконец, покинула этот проклятый обед, с ужасом ожидая ужина.
Альварс появился в спальне через полчаса, открыв дверь ногой. В его руках был полупустой графин вина, а в глазах невероятное желание меня унизить и доставить боль.
– Распусти волосы, скинь эту ничего не прикрывающую тряпку и вставай на четвереньки, – пьяным голосом приказал мужчина. – И побыстрее.
Я привыкла выполнять все приказы быстро и без лишних эмоций, поэтому уже через несколько секунд стояла в нужной позе, закусив зубами небольшую прядь своих волос. Так мне было легче переносить боль и унижение, и это мне разрешалось делать.
– Ты сегодня ещё раз доказала, что просто пустое место, просто ничтожество не достойное моего семени, – рыкнул Альварс и он снял с себя кожаный ремень с металлическими вставками. – Не буду тебя трахать сегодня, потому что для тебя это давно не наказание, ты привыкла к моему размеру и ритму, поэтому поступим по-другому.
Кровь в жилах вмиг охладела и замедлила свой бег. Когда мою ягодицу больно до звона в ушах обжег удар ремня, я взвизгнула от неожиданности и до крови прикусила губу, нечаянно выпустив волосы изо рта.
– Да, вот так. Мне нравится, когда ты визжишь. Так хотя бы понятно, что ты живая, а не просто бесполезная туша.
На этот раз мой любимый муж не скупился на оскорбительные выражения, и каждый его удар почти лишал меня сознания. Не понимала, что я сделала, чем так разгневала?! От боли тело ломило и щипало, из рассечённых ран сочилась кровь, я чувствовала её запах, ощущала вкус на своих губах.
– Не надо… – выдохнула и распласталась на полу, не в состоянии больше выдерживать наказание. Конечности дрожали, лёгкие горели огнём, и сознание медленно покидало меня, а я просила, чтобы это случилось быстрее.
– Несмотря на твою никчемность, ты всё же невероятно возбуждаешь меня, Ия. Ты невероятно красивая, а твой запах не похож ни на один другой, который мне приходилось когда-либо ощущать, – доносилось сквозь пелену затуманенного сознания, и сказанные Альварсом слова казались мне бредом. – Не волнуйся, я не отдам тебя своему хлюпенькому братцу, потому что ты моя, и только я могу делать с тобой всё, что захочу. Во всяком случае, пока ты мне не надоешь.
Муж поднял меня и отнес на кровать. Уложил на спину, от чего новый поток боли пронзил тело. Раны горели и саднили от соприкосновения с грубой тканью простыни, но мужчину это вряд ли волновало. Он раздвинул мне ноги и без всякой ласки и подготовки резко вошел на всю длину, выбивая из моих глаз искры уже привычной боли.
Я не привыкла к такому вторжению, никогда не привыкну, не хочу привыкать, но должна.
Мия, милая моя Мия, как я рада, что ты избежала подобной участи…