Я проснулась от воплей и стонов. Села в кровати. Что происходит? Прислушалась. Вскрики через равные временные отрезки, просто музыкальный ритм!
В фильмах никогда не понимала странных девушек, которые, услышав в доме страшные непонятные звуки, идут посмотреть, что же случилось? И нечего удивляться, что оказываются потом покусанными-порезанными-побитыми-похищенными и много других «по– »…
Однако сейчас я сама, не задумываясь, слезла с кровати, обулась, накинула одеяло на плечи и отправилась искать источник звука – а вдруг, кому-то плохо, кого-то надо спасать, а никто, кроме меня, не слышит и не спешит на помощь.
Была еще глубокая ночь, но в коридоре горели отдельные, специально не потушенные свечи в канделябрах. По возгласам я не могла понять, откуда слышны голоса (вроде бы, женские). Казалось, что крики и многократное эхо от них раздаются со всех сторон замка. Я решила пойти наугад, положившись на свою интуицию. Через несколько метров пути мне показалось, что вскрики стали отчетливей и громче. Я шла в верном направлении.
В конце коридора был поворот, за которым открывался круглый холл. По периметру располагались двустворчатые двери, а с одной стороны – окна в пол, их у нас еще называют французскими. Одна из дверей была приоткрыта, точнее – не плотно затворена, в щель была видна игра света – что-то вроде всполохов огня.
Я бесшумно подкралась (всюду ковры, а половицы не издают ни единого звука), прислушалась, наклонившись ближе к просвету. Из-за двери слышались шорохи, стоны, хлесткие удары и вскрики. Что-то мне это смутно напоминало…
Я не совладала с любопытством и осторожно надавила на створку двери. Та послушно, без скрипа открыла передо мной вид на комнату: всюду красные портьеры и драпировка, черные и золотые окаймления, необычная мебель. Напротив двери бархатные портьеры скрывали еще один ход. Я прокралась к нему и слегка отодвинула тяжелую ткань. Открывшаяся мне картина заставила меня замереть, глаза расширились. Надо было бы бежать оттуда без оглядки, но мои ноги словно приросли к полу. Сердце учащенно забилось.
Посередине комнаты стоял удлиненный стол, предназначенный явно не для обедов: к нему были прижаты (животами и грудью к столешнице) две обнаженных девушки. Красивые длинные их ноги были раздвинуты и привязаны к петлям в полу. Руки связаны и вытянуты вперед веревкой, концы которой продеты в крюки в стене и проведены обратно к столу. Между ними, на некотором расстоянии, спиной к выходу стоял обнаженный Этелхарт: на загорелом мускулистом теле играли всполохи каминного огня, и казалось, что это он сам охвачен пламенем. В его обеих руках – по плети, которыми он взмахивал и одновременно опускал на спины плененных: взмах-хлест-вскрик-стон…
Через минуту я поняла, что стоны наполнены не столько болью, сколько наслаждением. Дыхание начало прерываться. Стало жарко, и я потянула с плеч одеяло. Руки мои сами собой легли на грудь, пальцы до боли сжали соски сквозь тонкую ткань сорочки.
Откинув плети, дракон зарычал и с силой начал шлепать ладонями по ягодицам обеих девушек. Стоны их стали громче и развратнее. Тиран сжал их попки своими ручищами, впившись пальцами в нежную плоть. Его обе руки ворвались девушкам внутрь, и я увидела, как глубоко он вонзает ладони целиком в их лоно. Девушки зашлись в одновременных распутных стонах.
Я без конца облизывала моментально пересыхающие губы. Правая рука медленно гладила ногу, поднимая подол сорочки. И вот мои пальцы легко скользнули по бедру, по животу и спустились к нежному бутону клитора. Скрывающие его лепестки – уже влажные, и я едва успеваю сдержать вырывающийся стон. Моя рука, будто всегда знала, что нужно делать.
Деспот тем временем, сделав несколько последних, особо остервенелых рывков, окунул по три пальца обеих рук в стоящую на столе чашу и вторгся ими девушкам в анальные дырочки. Те вскрикнули и выгнулись, а дракон продолжил необузданную сладострастную пытку. Слышались стоны и всхлипы, крики и охи.
Я дышала через раз, сердце выпрыгивало из груди, пальцы ловко скользили по клитору. Это безумие, но мне хотелось, чтобы дракон не останавливался, чтобы продолжал порочные игры со своими жертвами. Я чувствовала, как внутри меня струился сок страсти, ручейки его щекотали стеночки лона, еще больше возбуждая и дурманя. В низу живота зарождалась огненная сфера. Я неосознанно подалась вперед, чтобы лучше видеть происходящее.
Истерзав ручищами дырочки беспомощных красавиц, Этелхарт снова схватил плети и всадил их рукоятки глубоко в лоно каждой. Все его движения сопровождались диким рыком, будто его одолела дьявольская отчаянная безумная похоть, от которой он сам бы рад был избавиться. Вот, остановившись в стороне от стола, он возвел кулаки вверх и издал зверский рев.
Эта картина довела меня до исступления: я поняла, что хочу этого сумасшедшего дракона так же сильно, как боюсь и ненавижу его. Даже сильнее, раз до сих пор стою здесь. Что же это значит? Что со мной происходит?
А потом мне показалось, что моё сознание помутилось: издав рык, Этелхарт начал… раздваиваться! Его четкий силуэт превратился в два туманных, расплывающихся. Две сущности приблизились к жертвам на столе. Всаживая одной рукой рукоятки плетей в лоно наложниц, они раздвинули их ягодицы и жестко вошли огромными членами в анальные дырочки. Мне кажется, даже я в этот момент вскрикнула. Другой рукой сущности схватили протянутые через крюки веревки, связывающие кисти девушек и медленно потянули на себя. Пленниц вытянуло за руки вперед, но привязанные ноги не давали свободы движению. В тела впивалось ребро стола.
По моим ногам текли ручьи – страсть выливалась соком. Я была шокирована своей реакцией на увиденное: мне не хотелось, чтобы девушек отпустили, мне хотелось, чтобы оргия продолжалась. Моя огненная сфера внизу живота одобрительно разрасталась, бесконтрольно, распущенно и похотливо искря.
А сущности до упора вколачивали в девушек свою плоть и рукояти. Сначала не слишком скоро, но потом всё быстрее и быстрее. С ускорением их движения оживились и мои пальцы. К становящимся всё громче и громче крикам пленниц добавился рык и уханье сущностей. Я уже не могла сдерживаться и тихонько поскуливала. И, наконец, замок наполнился громогласным отражением оргазма пятерых человек.
Тряхнув головами, еще не освободив девушек от своей плоти, сущности одновременно повернулись в мою сторону. На их мордах читалось господское высокомерие, глаза зло прищурились. Оттолкнувшись от наложниц, сущности демонстративно медленно направились ко мне, меня парализовало.
– Ай-ай, Анна-Мария, – прозвучал очень низкий, двойной рокот, – подглядывать не хорошо. – Сущности одновременно опустили взгляд на мою распутную руку, которая от неожиданности не успела опуститься и оставалась между ног. Раздался смешок.
– Наверно, Энн-Мари хочет к нам присоединиться, – сущности уже стояли рядом и, схватив меня за руки, рванули ткань сорочки в стороны.
Я вскрикнула и… проснулась. Я лежала в кровати, в своей комнате, вся мокрая. Рука, покоившаяся между раздвинувшихся ног, утопала во влаге желания. Сердце решило поставить рекорд по скорости ударов. Дыхание было тяжелым, плечи вздрагивали. Сорочка задралась, оголив даже грудь.
«О, боги, это сон? Такой яркий, такой реальный… но всё-таки – сон? Ну, конечно! Раздвоившийся Этелхарт разве может быть реальностью? Хотя в этом мире всё мало похоже на реальность…Уф… Надо умыться. Хорошо, хоть горничных здесь нет. А то, кто знает, как я кричала во сне».