Только самурая мне сейчас не хватало! Не успев подумать, я автоматически ляпнул:
– Прочь с дороги!
И самурай исчез. Как будто и не было.
Вот это напугало меня по-настоящему. Неужели гуси полетели? Или просто привиделось? Не на самом деле же самурай… Одно дело сон, и совсем другое вот так…
Я некоторое время стоял, пытаясь унять разбушевавшееся сердце и прислушиваясь к звукам, ожидая обещанные отцом испытания, но больше ничего не происходило.
Постояв немного, я посеменил в свою комнату.
Почему посеменил? А потому что по-другому идти в этих сандалиях у меня не получалось.
Дошёл я до своей комнаты без происшествий. Переоделся в нормальную одежду.
Кстати, школьную форму, которую я оставил на кровати, тоже убрали. Ну и ладно. В гардеробе есть ещё. Я не стал забивать этим голову, она и так уже побаливала от голода.
Не раздумывая больше, я пошёл искать, где тут кухня.
В этот раз мне помогла сестрёнка. Зайчик-ниндзя выпрыгнул из-за поворота и доверительно сообщил:
– Кеншин-кун, мама сказала, чтобы ты срочно шёл в столовую, уже все собрались и только тебя нет.
– Ну тогда попрыгали, Нотари! – сказал и тоже изобразил зайчика-ниндзю. – Давай, кто первый!
Естественно, я пропустил сестрёнку вперёд! Во-первых, потому, что девочек нужно пропускать, а во-вторых, это была маленькая военная хитрость – Нотари, сама того не подозревая, показывала мне дорогу. Правда, пришлось прыгать вместе с ней – сестрёнка внимательно следила, чтобы я не отлынивал. Но я обещал поиграть с ней, а после купания в бассейне сил у меня прибавилось. Так что, а почему нет?
Таким образом мы с Нотари – сначала она, потом я – припрыгали в столовую. Нотари допрыгала до своего стула и взобралась на него. А я, едва мы вошли в столовую, перешёл на шаг. И не потому что поймал строгий взгляд отца и сочувствующий – брата. Но как-то пятнадцатилетний парень, скачущий зайчиком… Это, конечно, весело, но странно. Хотя, мама улыбалась.
Мама… из присутствующих в столовой я не видел ещё только её.
Это оказалась очень миловидная и красивая женщина. И очень добрая, судя по глазам и улыбке. Однако, когда она заговорила, я почувствовал в её голосе мягкость и… сталь. Вот такое странное сочетание.
– Кеншин, это мило, что ты играешь с Нотари, но ты заставил всех ждать.
– Простите! – сказал я и поклонился.
Я уже усвоил, что лишний раз поклониться в этом мире совсем не лишний.
– Садись за стол, – сказала мама и принялась разливать по тарелкам суп.
На столе уже стояли мисочки и тарелочки с рисом, кусочками сыра, овощами, зеленью, рыбой, и ещё чем-то, чему названия я не знал.
Всё было здорово, красиво, вкусно пахло. Но из приборов были только палочки. А я ими пользоваться не умел.
Но выход был найден! Нотари с радостью поучила братца-зайчика пользоваться палочками и очень веселилась, когда у меня не получалось. И все остальные восприняли это как игру.
Играя с сестрёнкой, я однако успевал оценить вкус еды. Моя японская мама готовила превосходно! Даже рис, который я раньше не любил, оказался не комковатой кашей, а рассыпчатым и очень вкусным. Особенно с кусочками рыбы и маринованными овощами.
Как бы то ни было, я наконец-то наелся.
Сразу все тревоги отошли в сторону. Захотелось завалиться спать. Но отец не дал мне такой возможности.
– Кеншин, ты помнишь про тренировку? – спросил он, и я увидел, как у Тоширо вздёрнулись и бессильно опустились плечи.
– Да, отец, конечно! – бодренько отрапортовал я, хотя на самом деле с большим удовольствием пошёл бы в свою комнату и подавил кроватку часок или два.
– Уроки выучил? – спросила мама.
Врать я не рискнул.
– У тебя полчаса, – сказал отец и налил себе зелёного чаю.
Пришлось отправляться в свою комнату, доставать учебники и смотреть, что там настоящий Кеншин изучал, и что я смогу сделать.
В своей школе я учился хорошо. Одноклассники частенько списывали у меня, а Грач так и вовсе требовал, чтобы я за него домашку делал… Но тут, когда я открыл учебники, то просто офигел – одни иероглифы!
Я полистал учебники и закрыл их. А смысл? Всё равно ничего не понимаю.
Вместо этого пошёл к турнику. Тренировки с отцом – это тренировки с отцом, а физо покачать лишним не будет. К тому же это хороший способ не уснуть, пока подойдёт время. Ну не признаваться же родителям в том, что я стал неграмотным.
Подтягивания, отжимания, пресс… Полчаса пролетели незаметно. Пора было собираться на тренировку.
В этот раз я переоделся в кейкоги быстро. И складки сложить на штанах получилось как надо. Не с первого раза и не так ловко, как у отца, но получилось! И до тренировочной площадки я дошёл сам. Несмотря на то, что фонарей на улице было не так много. А площадка и вовсе была не освещена.
Отец уже ждал меня.
– А как в темноте тренироваться? – спросил я. – Не видно же ничего!
– Смотреть нужно не глазами, – ответил отец и встал в стойку.
Я последовал его примеру.
Эта тренировка в корне отличалась от предыдущей. Отец больше не гонял меня по площадке. Он заставлял почувствовать, распознать даже не саму атаку, а намерение противника. Свет бы мне тут ничем не помог, так что темнота была даже на руку – я ни на что не отвлекался.
– Вся чи в мире взаимосвязана, – говорил отец. – Изменение в течении чи одного человека отзывается во всех. Человек испугался, чи утекла в ноги. Окружающие почувствовали пустоту.
– Когда душа от страха уходит в пятки… – нашёл я русский аналог.
– Да, подтвердил отец. Очень точное определение – чи уходит в пятки, пятки отталкиваются от земли и человек бежит быстрее.
– А когда человек воодушевлён… – начал я.
– Чи поднимается к сердцу и заполняет пространство вокруг человека…
– И человек кажется великим! – подхватил я мысль отца.
– Не кажется, – поправил меня отец. – Становится!
– А как сделать, чтобы чи поднялось к сердцу? – спросил я.
– Твой противник должен быть великим. Силу даёт противник! – ответил отец и добавил: – На сегодня всё. Иди помойся, чистое тело лучше отдыхает. И ложись спать. Завтра в шесть утра приходи на тренировку. Не опаздывай! У нас будет мало времени. Иди.
Я направился в душ. Но сделав несколько шагов, остановился.
Умиротворение царило вокруг. Умиротворение и тишина. Журчала вода в ручье. Ветер шелестел листвой. Позади шуршал песок – отец продолжал тренировку.
Понятно, почему он лучший мечник – столько тренироваться!
Следующая мысль была: а я? Чего хочу я? Вот тут, в этом новом для меня мире?
Вряд ли я когда-то вернусь домой. Видимо, тут мне и жить дальше.
«Если выживешь!» – тут же подкинуло подсознание.
«Если выживу…» – согласился я и глубоко задумался.
Насколько надёжен этот дар? Вдруг в ответственный момент оружия не появится?
Но отец, почему-то не тренировал меня на предмет вызова оружия. Обе тренировки свелись к тому, что нужно уйти с острия атаки. В первый раз через боль, а второй раз через понимание течения внутренней энергии чи.
Понятно, что две тренировки – это катастрофически мало. За два раза я не стану крутым воином. Да никаким воином не стану!
И тут же пришла мысль: а зачем мне быть воином? Просто чтобы защититься?
С другой стороны, это не мало – защититься… Защитить себя.
Собственно, я до сих пор только это и делал. И в том мире, когда сбегал от банды Грача, и в этом. Когда я попал в этот мир, первым делом пришлось защищать свою жизнь.
Так чего я хочу?
Мой японский отец ради чести рода отправит меня завтра в школу без телохранителей. А сегодня тренировал меня. Честь рода – это то, что он хочет оставить своим детям.
Мой российский отец был другом учёных, поддерживал их, несмотря на то, что правительство наплевало на науку. Без науки, любил повторять отец, не может быть счастливого будущего. Значит, поддерживая друзей, он защищал будущее.
А я? Ради чего живу я? Ради чего завтра мне подставлять свою голову под удар? Ради чего тренироваться?
Впереди раздались шаги и сдержанный смех. А потом – шёпот. Интересно, кто это? Это ведь не на улице, а в поместье, значит, кто-то свои…
А если свои, то не надо беспокоить их.
Я вздохнул и поспешил в душ, стараясь обойти стороной шепчущихся. Люди были счастливы, мне не хотелось им мешать. Но почему-то стало очень грустно.
Уснул я едва голова коснулась подушки. Что-то, может, и снилось, но я ничего не запомнил. Если что и было, то будильник прогнал.
Я полежал несколько минут, соображая где я, что меня ждёт и чего я хочу.
Хочу жить. И не просто жить, а чтобы больше не приходилось сбегать ни от Грача, ни от подобных ему. Хочу жить спокойно, уверенно, достойно. Дружить с учёными, беречь честь клана, защищать будущее. Да мало ли?..
Полюбовавшись колышущимися от лёгкого ветерка шторами, я поднялся и пошёл в туалет умываться. У меня было минут пятнадцать для занятий на тренажёре. Маловато, конечно, нужно было бы встать на полчасика раньше, но я вчера решил выспаться – слишком насыщенный был день.
Отец ждал меня. Но вопреки моим ожиданиям, предложил сесть на деревянный помост и помедитировать.
– Ты должен призвать духа, который одарил тебя и узнать его имя, – сказал отец.
– И как я узнаю? – растерялся я.
– Призови!
Легко сказать, призови. На деле же получилось чёрт-те что.
Я сел, скрестил пальцы, как мне показал отец, подышал, как он велел, и произнёс:
– Дух, который одарил меня, призываю тебя! Явись!
Подсознание само добавило: «Встань передо мной, как лист перед травой!»
Я фыркнул. И отец одёрнул меня:
– Серьёзнее, Кеншин! Помни, это может спасти тебе жизнь!
Я постарался стать серьёзным, но развидить Конька-горбунка с мечами в копытах не смог.
«Ну что ж, Конёк-горбунок, будем тренироваться» – сказал я, пытаясь удержать в сознании это ушастое, горбатое, нелепое создание. И он упорно пытался удержать в копытах катаны, и даже пробовал махать ими.
Наконец отец с тяжёлым вздохом отпустил меня.
– Иди завтракай, и водитель отвезёт тебя в школу. Будь внимателен. Вечером потренируемся ещё.
«Если доживу до вечера» – подумал я.
Но копытистый конёк поднял мне настроение, и я с улыбкой поблагодарил отца.
После завтрака мама вручила мне бэнто, чтобы я пообедал в школе, и я поехал.
Уже в машине до меня дошло, что я так и не сделал домашку. Впервые за свою сознательную жизнь я не сделал домашнее задание!
Кроме того, я не знаю, какой класс мой, и кто мои одноклассники. Кроме Акиро и Оки никого из одноклассников не знаю.
Дойдёт ли очередь до испытаний моего дара, неизвестно. А вот испытания школой я могу и не пережить.
Джип подъехал к автостоянке. Я поблагодарил водителя и вышел.
В это же время к школе подъезжали машины с другими учениками.
Я направился к воротам, и тут перед моим носом с визгом затормозил серебристый кабриолет. Я едва успел отпрыгнуть.
За рулём сидел Хидеки. Он был без водителя – сам управлял автомобилем.
Блин! Я про него забыл!
Хидеки одним движением выпрыгнул из машины, опёрся на неё, скрестил на груди руки и нагло посмотрел на меня.
– Что, малыш Кеншин, зассал? – спросил он с ехидной ухмылкой.
– Хорошая машина, – сказал я, демонстративно рассматривая автомобиль моего врага. – Но без тормозов. Так же, как и её хозяин. – И глянув в упор на Хидеки, добавил: – Такие долго не живут.
– Что сказал? – взбеленился Хидеки.
– Так у тебя ещё и слух плохой? – делано удивился я.
Хидеки кинулся на меня, и я автоматически ушёл с острия атаки. Всё-таки смысл в тренировках с отцом был!
Но не успел я порадоваться, как был сбит с ног.
В следующим момент Хидеки сидел на мне сверху и мутузил меня.
– Ты, мерзкий ублюдок! – шипел мой враг. – Из-за тебя мне запретили носить меч!
– Поменьше бы махал им! – выплюнул я в рожу врага.
– Ты влез куда не просили! – в голосе Хидеки послышалась обида.
И это придало мне силы.
Тело само вспомнило драки с Грачом. Я, перехватив руки Хидеки, вывернулся. И завернул его кисть на болевой. Не то, чтобы я хорошо умел его делать, но тут получилось. А это главное!
– Ты больше не будешь обижать Акиро! Ты меня понял? – прорычал я.
Хидеки дёргался в болевом, но освободиться не мог. Как же он меня ненавидел! И пофиг!
– Понял?! – повторил я вопрос и сильнее нажал кисть.
Что такое сломанная кисть для мечника? Каким бы гениальным он ни был?
Правильно! Конец карьеры.
Естественно, Хидеки заверещал:
– Да понял я, понял!
– Вот и ладушки! – сказал я и отпустил своего врага.
И тут увидел, что бенто, который приготовила мама раскрылся и еда вывалилась на землю.
В следующий момент кулак впечатался в челюсть Хидеки. Не потому что я остался без обеда. А потому, что эта милая женщина позаботилась обо мне, как о своём сыне, а этот ублюдок испортил её труд.
Не обращая внимания на Хидеки, я поднял испорченный контейнер, собрал кое-как рассыпавшуюся еду и выбросил всё в мусорку.
Блин! Ещё бы врезал этому подонку, но он, увидев, что натворил, тут же сбежал…
Я вздохнул и отправился в школу. Нужно было перед уроком зайти в туалет и привести себя после драки в порядок – сами собой вспомнились слова отца: член клана Такэда должен выглядеть достойно.
Когда я дошёл до крыльца, позади раздался приятный девичий голосок:
– Кеншин-кун!
Я обернулся и увидел Оки.
– О! Оки, привет! – обрадовался я тому, что теперь не придётся искать свой класс.
Но девушка почему-то покраснела.
От неловкости нас спас Акиро. Он подбежал к нам и сходу спросил:
– А вы знаете, что в нашем классе новенький?
– А ты откуда знаешь? – спросил я.
– Сауюри Кодзима сказала, она из клана разведчиков. Правда, Сауюри?
Акиро оглянулся.
Позади него стояла невысокая девушка с короткой стрижкой и с восторгом смотрела на меня.
– Сауюри? – повторил Акиро, и тут Сауюри затараторила:
– Да! Его зовут Такео Ооцука. Он из клана силачей. Кеншин-кун, а правда, что ты дрался с Хидеки?
– Правда! – ответил я и улыбнулся Сауюри.
И она тоже вспыхнула алым. Ну что такое с этим девчонками?
Новенького я увидел сразу, едва мы с Акиро, после того, как я привёл себя в порядок, завернули в коридор, где располагался наш класс. Высокий крепкий блондин с белым шарфом и в жёлтых ботинках стоял, непринуждённо опершись на подоконник.
– А он напрашивается… – прокомментировал Акиро, кивнув в сторону новенького.
Я сразу понял, что Акиро имеет ввиду шарф и ботинки. У всех обувь была чёрная, и шарфов ни у кого в школе я не видел.
Я пожал плечами – проблемы новенького меня не касались. Хочется человеку самоубиться в первый же день в школе, мешать не стану.
Слова Акиро оказались пророческими. Не успели мы подойти к классу, как к новенькому подвалил Хидеки со своей бандой.
Злой как чёрт Хидеки спешил реабилитироваться после драки со мной. Такое ощущение, что тормоза окончательно отказали…
Презрительно смерив новенького взглядом, Хидеки заявил:
– Ты занял моё место!
Новенький не спеша сдвинулся чуть в сторону.
– Это тоже моё место! Плати! – нагло оскалился Хидеки.
Новенький молча сдвинулся ещё. И я почувствовал исходящую от него угрозу. Стало понятно, что в третий раз он не уступит.
Но Хидеки, ослеплённый ненавистью и безнаказанностью, видимо, ничего не почувствовал. А может, ему было пофиг. Но это стало его ошибкой. Когда он открыл рот, чтобы снова потребовать плату, новенький без лишних разговоров двинул Хидеки под дых. Тот согнулся, ловя ртом воздух. Прихвостни кинулись к своему боссу, причитая, мол, как же так?!
Презрение переполнило меня. Ну и товарищей подобрал себе Хидеки. Выслуживаться – вот и всё, что они могли.
Я с интересом посмотрел на новенького и показал ему большой палец.
Он улыбнулся и пожал плечами, мол, я тут не причём, оно само.
Прозвенел звонок на урок. И мы поспешили в класс.
Учитель представил новенького. Его действительно звали Такео Ооцука. Как и сказала Сауюри.
Такео сел за соседний стол. Я был не против. В конце концов враг моего врага мой друг.
Учитель Цубаса-сэнсэй сказал открыть учебники. Я открыл, посмотрел на иероглифы и вздохнул.
Мой вздох не остался незамеченным. Цубаса-сэнсэй пригласил меня к доске. Пришлось сказать, что я плохо себя чувствую.
– Реакция после открытия дара? – понимающе сказал учитель, а мне от его понимания стало тошно.
К доске пошел Акиро.
Я рассеянно слушал его. И тут меня осенило: я же не учил японский! Ни сейчас, ни раньше. Как же я понимаю и говорю? И если я понимаю язык, то почему не понимаю иероглифы?
Снова открыл учебник, и вдруг увидел, что могу прочесть! На глазах иероглифы становились понятными. Это было охренеть, как круто. Я едва не подпрыгнул на месте. Захотелось срочно поделиться открытием.
Я повернулся к Такео.
Он, как будто почувствовал, с улыбкой посмотрел на меня.
И тут я вспомнил слова отца, что меня будут испытывать.
Следом пришла мысль: а кто такой этот Такео Ооцука на самом деле? Не по мою ли он душу?