На следующий день Кэтрин конечно же опоздала на лекцию, потому что проспала. Вчерашний автобус обязательно должен был застрять на светофоре, который сломался. А водитель оказался правильным и не стал нарушать.
Поэтому в аудиторию она ввалилась запыхавшаяся и взмокшая. Рыжие волосы запутались, облепили лицо. Она давно думала их отстричь, и так уже ниже лопаток. Но все не решалась.
К ее огромному облегчению препода все еще нет, студенты болтают и залипают в телефоны.
– Кэт! – донесся звонкий голос откуда-то с верхнего ряда.
Кэтрин подняла голову и увидела, как Либби ей старательно машет.
– Иду, – отозвалась Кэтрин машинально.
Вчера они так и не попрощались, и вряд ли Либби вообще знает, что приключилось в одной из комнат особняка ее предков.
– Еле успела, – выдохнула Кэтрин, садясь рядом с подругой на лавку и бросая рядом сумку. – Проспала.
Взгляд Либби стал хитрым и сальным.
– Ооо… – протянула она, – кто-то вчера хорошо повеселился?
Кэтрин поморщилась – отбивание от потных ладоней Стэна вряд ли можно назвать весельем.
– Не особо, – отозвалась она.
Либби закатила глаза и вцепилась ей в локоть.
– Да ну ладно, рассказывай давай! Я хочу все знать. Ты вчера в комнату со Стэном Броком ушла.
Кэтрин кое-как высвободила руку и достала из сумки бутылку с водой – от утренней гонки ужасно хотелось пить.
– Ушла, – согласилась она, сделав несколько глотков и вытерев губы.
Глаза Либби заблестели.
– Ну! И как? Говорят, у него… ну… двадцать сантиметров.
Почему-то эта информация показалась Кэтрин неприятной. Может с ней действительно что-то не так? Ведь обычно девчонок очень возбуждает известие об огромных размерах детородного органа парня.
Она покривилась.
– Не знаю.
– В смысле? – изумилась Либби.
– В прямом. Я ушла.
Глаза подруги округлились, сделав ее похожей на кота из мультика.
– Ты… серьезно? Ушла от Брока? – выдохнула она.
– Угу.
– Он же… футболист! Он же классный! – задыхаясь, проговорила подруга.
Попытки Либби пристроить к новому парню Кэтрин немного забавляли, но больше раздражали. Почему все думают, что ей обязательно нужен парень? Судя по всему, секс – это вообще не ее тема. Если удовольствия она не испытывает даже от поцелуев с мужчинами.
Может она не традиционной ориентации?
Она покосилась на Либби и на секунду представила себя с ней. И тут же передернулась – бррр… Нет. Это совсем за гранью.
Выходит ни девушки, ни парни ей не интересны. Тогда что? Самое время в монастырь?
– Слушай, Либби, если тебе нравится Стэн, сама с ними замути, – предложила Кэтрин.
Подруга только фыркнула.
– Я хотела. Но ему больше рыженькие нравятся.
– Жаль, – честно отозвалась Кэтрин. – Может…
Но закончить не успела. Дверь в аудиторию открылась и в нее вошел ректор Джойс, как всегда, в сером выглаженном костюме и лаковых туфлях. Тронутые сединой волосы аккуратно прилизаны вправо.
Несмотря на внешнее добродушие, ректор Джойс держал институт крепкой хваткой, и когда он вошел, галдеж моментально прекратился.
– Доброго утра, студенты! – поприветствовал всех ректор. – Надеюсь, головы у вас не болят. Слышал тесты сдали успешно.
По аудитории прокатились тихие смешки – ректор Джойс всегда в курсе вечеринок и тусовок. Но никогда не запрещал их. Главное правило – чтобы честь института Бризаль всегда была чистой. А это значит – никаких беспорядков.
– Не хочу долгих приветствий, – продолжил он, подойдя к столу, – вы в курсе, что мы ждем профессора психологии из столицы. Итак, представляю вам Дарена Локдарка. Он будет вести у вас заключительный курс психологии.
Ректор указал ладонью в сторону двери, аудитория затаила дыхание. Кэтрин с Либби тоже уставились.
По представлению Кэтрин, профессор психологии должен быть долговязым, мосластым и около семидесяти лет возрастом. Но тот, кто вошел в аудиторию, разрушил все ее представления о профессуре.
Высокий, широкоплечий, в черном приталенном пиджаке, по крою немного напоминающим камзол. Черные брюки, остроносые туфли. Шляпа с узкими полями, под которыми сверкают черные, как нефть, глаза.
Этими глазами он окинул всю аудиторию, на губах мелькнула загадочная улыбка, а Кэтрин со стыдом обнаружила, что даже у нее в груди что-то ёкнуло.
Либби вцепилась ей пальцами в колено под столом.
– Мамочки… да у меня в трусиках помокрело… Он же красавчик!
Спорить с Либби глупо – профессор Локдарк действительно красив, молод и вообще не понятно, как с такой внешностью его занесло в науку.
Ректор Джойс, тем временем, продолжал.
– Прошу проявить максимум внимания. Профессор будет читать лекции по гендерному взаимодействию и влиянию половой принадлежности на разные сферы жизни. Думаю, это как раз то, что всем вам сейчас интересно.
Снова послышались смешки – некоторые особо одаренные услышали слово «половой». Кэтрин хмыкнула. Ну да, конечно, что еще могут подумать такие, как Стэн? Вон он, как раз. Сидит на среднем уровне. Хорошо, что не заметил ее. А ведь она так не хотела пересекаться с ним после вчерашнего.
– Прошу, профессор Локдарк, – проговорил торжественно ректор. – Принимайте аудиторию. Надеюсь, наши студенты вас не разочаруют.
После чего окинул всех строгим взглядом и покинул зал.
А профессор под внимательным взглядом десятков пар глаз прошел к столу и оперся на его край бедром. Затем приподнял голову, выглянув из-под шляпы, и Кэтрин показалось, что все девушки в аудитории разом охнули.
Такого классного профессора у них еще не было.
Правда он ей показался в чем-то странным. Возможно потому, что наперекор этикету не снял шляпу. Или думает, если такой неотразимый, то и правилами можно пренебречь?
– Нарцисс, – прошептала Кэтрин Либби, глядя на профессора, который будто сканирует глазами всех, кто сидит в аудитории.
Сказала она это очень тихо, даже подруга, кажется, не услышала. Но профессор вдруг резко обратил взгляд на Кэтрин. Цепкий, какой-то гипнотический. И у нее по коже пробежали мурашки.
Похоже, веселье на ближайшее время обеспечено.