Заплатила за себя Кэтрин сама, хотя профессор предложил купить билет на обоих, аргументировав это недоуменным «я же мужчина». В целом, Кэтрин была бы совсем не против, но побоялась, что это будет неловко.
Ну в самом деле, почему профессор должен за нее платить? Они едва знакомы, и вообще – он ее преподаватель.
Сошлись на том, что они покупают билеты, а он ее подвозит домой.
Это выглядело тоже не слишком однозначно, но, хотя бы Кэтрин не будет чувствовать себя обязанной.
При этом она старалась держаться от него на соответствующем расстоянии, чтобы ни он, ни кто-либо другой не подумал лишнего. Хотя приблизиться к профессору почему-то хотелось. Возможно, все дело в его парфюме – тонком, едва уловимом. Кэтрин никогда такого не встречала. Но теперь узнала бы его из тысячи.
Какая ерунда. Что за мысли лезут ей в голову.
Карусель выглядела внушительно и устрашающе. Большая, похожая на железного спрута со светящимися щупальцами. На фоне вечернего неба, потемневшего, даже с первыми звездами, она вызывала трепет.
Внутри Кэтрин заворочался первородный страх.
– Может не пойдем, – неуверенно проговорила она, глядя, как быстро щупальца крутятся в воздухе, поднимаясь и опускаясь вместе с людьми в кабинках.
– Мисс Рэйнбоу, – усмехнулся профессор, задрав голову и с каким-то предвкушением глядя на карусель, – это всего лишь железяка. Что она может сделать?
– Ну… – протянула она. – Сломаться прямо в воздухе, например.
– И всё? – удивился препод так, будто это действительно такая мелочь, что даже внимания не заслуживает.
– А вам этого мало? – изумилась Кэтрин.
– Если бы я боялся всяких железяк, – многозначительно проговорил тот, – я бы в жизни не добился того… чего добился. Идемте.
Кэтрин показалось, что профессор хотел взять ее за руку и повести за собой, но будто в последний момент одернул себя и уже кивком предложил следовать за ним.
Пришлось согласиться. Не выставлять же себя трусихой перед профессором из столицы.
Когда карусель остановилась и выпустила пассажиров, они первыми стояли в очереди на вход.
– Билетики, пожалуйста, предъявляем билетики, – повторяла строгая женщина в форме у турникета.
Они протянули одновременно, женщина взяла и строгим взглядом впилась в корешки.
– У вас один билет на ребенка, – тоном, не терпящим возражения проговорила она и посмотрела на Кэтрин с разоблачением.
Серьезно? Она так перепугалась, засмущалась или что там с ней такое случилось, что купила детский билет? Ну блин. Серьезно что ли?
– Извините, я не заметила, – со стыдом проговорила Кэтрин. – Мы сейчас уйдем.
К ее изумлению, профессор уходить явно не собирался. Он улыбнулся широкой и загадочно контролерше, а та, к огромному изумлению Кэтрин, улыбнулась в ответ.
Да ладно! Эта грымза умеет улыбаться?
Ну, может и не грымза, все-таки делает свою работу. Но она такая строгая, что даже морщины по всему лбу. И вот сейчас она во все зубы улыбается профессору? Это как так?
– Послушайте, – проговорил препод так ласково и мягко, что у Кэтрин тоже колени стали ватными. – Вы же понимаете, мы не нарочно. Ну ошиблась она, ну что поделать. Такая очаровательная леди, как вы способна на великодушие и может пропустить нас разочек прокатиться на этой чудо-машине. Правда?
Звучало дико, безрассудно, глупо и… почему-то полностью подействовало на контролера. С полнейшим недоумением Кэтрин смотрела, как та, буквально млея от взгляда препода, открыла турникет и пропустила их внутрь. И даже когда ее помощник закреплял на них ремни безопасности в сидениях, продолжала таращиться.
– Это что сейчас было? – оторопело произнесла наконец она, когда помощник удалился.
Профессор Локдарк пожал плечами и поправил свою черную шляпу, натягивая покрепче на голову.
– Природное обаяние, – сказал он с улыбкой.
– Если бы я верила в гипноз, сказала бы, что вы ее загипнотизировали, – заметила Кэтрин. – Вас стоит бояться.
– Бросьте, мисс Рэйнбоу, – усмехнулся препод Локдарк. – Гипноз – это просто ключевые слова для конкретной личности. А бояться меня не надо. Ну, разве что самую малость.
При этом он снова усмехнулся, и по коже Кэтрин пробежали мурашки, почему – она не успела понять. То ли от страха, то ли от интереса.
– Малость? – все же уточнила она.
– Ну кто-то ведь у вас должен принимать экзамены, – пояснил профессор.
А в следующую секунду карусель двинулась, и Кэтрин моментально забыла о разговоре.
Это катание она запомнила на всю жизнь, потому что так громко не визжала никогда. Было весело, страшно, ветер бил в лицо, и ей все время хотелось схватиться за профессора. Только какой-то внутренний этикет удерживал.
Профессор же даже не держался. Его, похоже, эта круговерть только заводила – он хохотал и расставлял руки, как крылья. Удивительно, как его шляпа не слетела с головы.
– Да это же как на драконе, только по кругу! – кричал он воодушевленно.
На драконе или нет, но когда они вышли, Кэтрин качало и шатало, а съеденное мороженное требовало, чтобы его срочно запили газировкой.
– Я угощу, – сказал профессор.
Кэтрин снова смутилась.
– Даже не знаю, – сказала она.
– Успокойтесь, мисс Рэйнбоу. Считайте это жестом примирения. Это ведь я убедил вас забраться на эту карусель. А вам теперь дурно.
Пришлось смириться.
В киоске профессор купил две бутылки минералки, одну с улыбкой протянул Кэтрин. Смущаясь, она улыбнулась в ответ и приняла, но тут же улыбка с ее лица сползла, как варенье по стеклу.
На другой стороне аллеи стояла Нарцисса. Она смотрела на них, точнее, на нее так, будто Кэтрин самолично оскорбила ее, унизила или сделала что-то еще ужасное. Глаза бешенные, обычно пухлые губы вытянулись в нить, ноздри раздуваются – точно сейчас кинет бодаться. Если бы у нее, конечно, были рога.
Профессор Дарен Локдарк то ли заметил изменение на лице Кэтрин, то ли еще как -то понял, что что-то не так.
Оглянулся.
– Хм, – только и произнес он.
– Почему Нарцисса Шэймор смотрит на меня, как на врага народа? – сглотнув, спросила Кэтрин.
– А она умеет смотреть на вас как-то иначе?
– Что?!
Кэтрин будто выдернули из какого-то вакуума, в который засасывал бешеный взгляд Нарциссы. Она хмуро обернулась к профессору.
Что он себе позволяет? Думает, раз купил газировки, теперь хамить может? Или теперь профессура себя так везде ведет?
– В каком смысле? – решительно спросила она.
Препод пожал плечами.
– Как я понял, мисс Шеймор ко всем относится свысока. И смотрит на однокурсников как на драконье… эм… на мусор. Тогда к чему удивляться ее взгляду?
Кэтрин нахмурилась еще сильнее. Говорил профессор очень складно, но почему-то у нее осталось чувство, что здесь что-то нечисто.
– Знаете, мне пора домой, – сказала она. – Я и так слишком загулялась. А завтра лекции. Не хочется снова пропускать.
– Аргумент, – кивнул профессор, и глаза его как-то неоднозначно сверкнули. – Я вас отвезу.
– Нет, – покачав головой, ответила Кэтрин. – Думаю, все же не стоит.
– Уже поздно, – стал настаивать профессор.
– Ничего страшного, – проговорила Кэтрин. – Я часто бываю в этом районе. Доберусь сама. Не хочу, чтобы Нарцисса Шэймор считала… в общем, всего доброго, профессор Локдарк.
И развернувшись, она зашагала прочь из Лунапарка, буквально чувствуя на спине два взгляда – прожигающий Нарциссы Шеймор, и странно будоражащий профессора.