– Девушка, – стал рассказывать Варгин, – явилась самым необычайным образом. Молодой Силин три дня просидел в заключении, кормили его хорошо, но никуда не выпускали! Еду подавали через окошечко, в дверь. Ныне утром вдруг эта дверь отворилась, пришла ваша девица и вывела Силина в сад с расчищенными дорожками и показала удобное место, где перелезть через забор. Он как перелез, так и кинулся бежать со всех ног до первого извозчика; нашел его, и тот привез его домой.
– Но каким образом, – спросил Герье, – вы узнали, что это была та самая девушка, которую мы видели вчера?
– А очень просто, – пояснил Варгин. – Пока мне Силины рассказывали об этом происшествии, я на попавшемся мне под руку клочке бумаги нарисовал ее профиль. Молодой Силин как увидел, так и узнал ее сейчас; стал спрашивать у меня, каким образом я мог нарисовать ее и знаком ли я с нею? Я ему сказал, что видел девушку один только раз, когда она вчера приходила гадать к Августе Карловне и когда с ней сделался припадок.
– А он не ошибся?
– В чем?
– Что это именно она спасла его.
– Говорит, что нет, что профиль, который я нарисовал, был очень на нее похож.
– И он не спросил ее, кто она такая?
– Да когда же ему было спрашивать? Он слово проронить боялся; к тому же они торопились. Но это мы все разузнаем. Во что бы то ни стало я найду этот дом, а там увидим!
– Самое лучшее, по-моему, – сказал Герье, – рассказать все Степану Гавриловичу и прямо и откровенно спросить его, что это значит.
– Нет, уж вы, пожалуйста, – испуганно остановил его Варгин, – господину Трофимову ничего не говорите и ничего у него не спрашивайте! Во-первых, он вам ничего не скажет, а во-вторых, если и скажет, то только больше запутает.
– Да нет же, – возразил Герье, – вы знаете, пока вы спали у него на софе, он мне очень подробно и откровенно объяснил виденные нами опыты.
– Ну, этого «опыта» с молодым Силиным он не объяснит откровенно, за это я вам ручаюсь! Тут нужно самим нам разузнать, а для этого необходимо прежде всего действовать втайне от самого Трофимова. Нет, вы дайте мне слово, что ни о чем расспрашивать его не будете.
И Варгин так пристал, что Герье дал ему слово.
– Теперь, – стал рассуждать Варгин, – надобно обдумать план действий. Прежде всего мы с молодым Силиным отыскиваем дом, разузнаем, кому он принадлежит и кто этот старик, решающийся среди бела дня засаживать людей в казематы. А вы будете отыскивать вашу девицу, которая, очевидно, там же, в этом доме.
И опять Герье вспомнились слова Степана Гавриловича о том, что он должен искать девушку, но об этом он ничего не сказал Варгину.
Они условились и решили, что начнут действовать с завтрашнего дня.
Им принесли обедать.
Хотя Августа Карловна кормила своих жильцов недурно, но, разумеется, их все-таки скромная трапеза не могла сравниться с угощением, которое было накануне у Степана Гавриловича.
Тем не менее и Варгин, и Герье стали есть с удовольствием, потому что поданные им кушанья были просты, но вкусны.
Они сидели еще за супом, когда в дверь высунулась голова служанки.
– Вас спрашивают! – заявила она, видимо, уже выработав манеру такого своеобразного доклада. До того дня докладывать ей не приходилось, потому что к ее господам никто не приходил.
– Кого? Меня спрашивают? – обернулся Герье.
Служанка кивнула головой.
– Да, вас!
– Кто?
– Лакей от госпожи Драйпеговой.
– Еще новая! – проговорил Варгин. – Только что за странная фамилия? Верно, она переврала что-нибудь.
Но это предположение не оправдалось, служанка не переврала фамилии и, действительно, госпожа Драйпегова прислала за доктором Герье ливрейного лакея и экипаж.
На этот раз ничего таинственного и необыкновенного в приглашении доктора не было.
Ему сказали, кто его зовет и куда ему надо ехать, и он, не докончив обеда, поехал, потому что лакей просил не медлить.