Любимые вопросы – кто виноват и что делать? Попробуем в этом разобраться, избегая конспирологических версий.
С поручения Президента России от 19.07.2018 № 1235 (рисунок 4), по сути, началось более-менее планомерное государственное внедрение информационного моделирования. Срок до 1 июля 2019 года, как мы уже сейчас понимаем, был не совсем реальным, но, с другой стороны, дай нам срок больше – и мы бы сейчас только начинали.
Рисунок 4. Поручение, положившее начало государственной цифровой стройке.
В 2019 году только смогли внести изменения в Градостроительный кодекс. А модернизировать строительную отрасль и повышать качество строительства можно бесконечно. Но в поручении было несколько и более конкретных требований Дмитрию Медведеву обеспечить:
• «переход к системе управления жизненным циклом объектов капитального строительства путем внедрения технологий информационного моделирования;
• принятие стандартов информационного моделирования, а также гармонизацию ранее принятых нормативно-технических документов с международным и российским законодательством;
• формирование библиотек типовой проектной документации для информационного моделирования;
• подготовку специалистов в сфере информационного моделирования в строительстве;
• стимулирование разработки и использования отечественного программного обеспечения для информационного моделирования».
А что до этого? В известном фильме И. В. Рогачева «BIM это плохо»[30] изложен определенный исторический (не со всеми моментами согласен) процесс «государственного BIM» в России, которому он начинает отсчет с 2014 года. Пусть так, хотя делить технологии на обычные и государственные, внедряемые снизу или поддерживаемые сверху, сложно. Тут мы опять возвращаемся к вопросу «Что такое BIM?», который мы рассматривали ранее. Если убрать из того BIM-маркетинг, оставив САПР, то, конечно, BIM/САПР существовал и до 2014 года, причем на государственном уровне, или, по крайней мере, государство учитывало, что кульманов уже практически не существует. Причем был и российский САПР, который легко занял место сбежавших западных вендоров, поверивших вдруг в свою незаменимость и жестко просчитавшихся.
Поручение Президента считаю максимально выверенным и очень перспективным документом, который обязательно будет еще долгие годы направляющим фактором для колеблющихся госструктур, внедряющих то BIM, то ИМ, то ТИМ, то ЦИМ.
Однако основной ошибкой было то, что авторам этого документа и изменений Градостроительного кодекса не предоставили возможность довести начатое ими правильное дело до конца. С самого начала было понятно, что мы строим нечто новое, когда вместо BIM появились «технологии» во множественном числе. Сторонникам OpenBIM не нравится такой множественный подход – они принципиально называют ТИМ в единственном числе.
Расскажу один случай. Как известно, ПП РФ № 614 рождался в муках (грубейшей ошибкой было сократить срок ПП РФ № 1431 и допустить полтора года безвременья), но наконец он вышел на финишную прямую, а там уже и в организованном «СиСофт Девелопмент», и в одном из подкастов в телеграм-канале НОТИМ было его обсуждение. Нужно отдать должное смелости ведущего разработчика Инги Александровны Яценко – она представляла спорный документ в прямом эфире. Задал и я свой вопрос, уточнив, что в тексте проекта постановления и пояснительной записки выражение «технологии информационного моделирования» встречается трижды, но один раз – в единственном числе: «прошу определиться». Инга Александровна кивнула и, с улыбкой на лице, записала мой вопрос, а уже в конечном документе все было правильно – множественное число.
Поясню такую «битву за численность». Подробнее можно почитать в статье журнала «Информационное моделирование» № 1 за 2025 год «Технология информационного моделирования: камень преткновения или этап развития?»[31], а если кратко – попробую сейчас изложить самостоятельно. От названия очень много зависит, например, дальнейшее понимание сути. Возьмем тот же BIM. Название удовлетворяло всех очень короткое время, а потом его начали расширять, расшифровывая букву «М» как моделирование, методологию, и так далее, видимо, пытаясь придать больше смыслов. Но кроме маркетинга в самом BIM уже больше ничего нет, и признать это – значит усомниться в достигнутом технологическом «превосходстве» запада, позволяющем на пустом (хотя пока еще не совсем пустом) месте зарабатывать огромные деньги. Итак, множественное число ТИМ предполагает самое главное, чего нет в названии BIM – градацию технологий. Это очень важно. Нам доступны теперь не только градации, но и четкие границы, а значит – взаимозаменяемость отдельных, более конкурентно успешных технологий. Выиграет от этого потребитель, да и производитель «бронзоветь» не будет, а это инструмент развития, которого BIM себя лишил. Читайте статью, про которую я написал выше, там подробнее.
Вспоминаю один разговор с представителем компании «Сименс» на одной из конференций. На его вопрос о будущем платформенных решений я ответил – его нет. Он очень удивился и улыбнулся. Наивные, они еще верят в свою исключительность, а ведь это легко предсказать: монополизм сам себя изживает в любом виде, и нужно вовремя перестраиваться, иначе – тупик.
Заговорив о монополизме, нельзя не отметить еще одну проблему OpenBIM, о которой мы подробнее говорили раньше – зацикленность на СОД и IFC. Взглянем на эти же факторы с другой стороны: они не дают нормально работать с данными, не выпуская саму информационную модель из «цепких рук» определенных разработок программных продуктов, захвативших весь мир. Поэтому возникает такая ненависть к определению информационной модели в Градостроительном кодексе, как к отдельной «живой» сущности – редактируемой, длительно хранимой и участвующей в обмене данными в более широком диапазоне возможностей, чем прокрустово ложе OpenBIM, которое распадается на данные и процессы. Сторонниками OpenBIM, чтобы не выступать с лозунгами луддитов, была вброшена тема о том, что информационная модель из Градкодекса – это сборник папочек и файлов типа PDF, и ее определение нужно обязательно разбавить некоей трехмерной ЦИМ. Для любителей трехмерной графики, которая, кстати, не везде и не всегда нужна, сообщу, что в определении Градостроительного кодекса есть все виды графики и главное, что они взаимосвязаны. Типичное манипулирование массами, которых под надуманными предлогами подталкивают на оказание давления на «регуляторов» разного уровня. Замена ИМ на ЦИМ – не просто лукавое непонимание действующего федерального закона (Градостроительный кодекс РФ № 190-ФЗ), а шаг назад от технологического суверенитета.
Для подтверждения еще напомню, что согласно Градкодексу в экспертизу принимается информационная модель, а не суррогат без определения в виде ЦИМ. Существует множество и других отклонений как от закона, так и от здравой логики, подробнее об этом можно почитать в статье «Цифровая информационная модель – что это теперь?»[32] в журнале «Информационное моделирование» № 2 за 2024 год.
Давайте немного резюмируем и попытаемся ответить на вопрос заголовка – почему допускается хаос в нормативах и нарушается Градостроительный кодекс? «Злой умысел западных шпионов и агентов влияния», конечно, есть (зачеркнуто), но он больше у нас в головах. Как тут не вспомнить профессора Преображенского: «разруха не в клозетах, а в головах». Значит – мы «тупые»? И нам опять нужно звать «Рюрика на царство»? Нет, времена изменились.
Так что же происходит и почему мы топчемся на месте? А происходит отсутствие единого центра, несущего ответственность за курс и имеющего непротиворечивых экспертов (неоднократно ошибающихся в элементарном). Росатом со своими «космосами», бесконечные центры «компетенций», ТК Росстандарта, штампующие разноплановые наработки, не связанные между собой, парад суверенитетов от региональных экспертиз и куча всего остального – все это не только не позволяет сделать нужное, но даже свалить на них вину в случае, если спросят за результат. За этой суетой, почувствовав свою силу, спокойно наблюдают отечественные производители тяжелого САПР, немного волнуясь – производители СОД (таких больше, и им сложно понять свою перспективу после Экзона и ИСУП, хотя она есть и очень хорошая) и с тревогой – производители красивых дашбордов для заполнения различных документов, понимая, что их не будет, когда наступит порядок. А порядок – это не строем ходить, а действовать по науке национально ориентированной, а ее-то как раз тоже нет. Ту, про которую все мы знаем, назвать национально ориентированной трудно, а вот МГСУ никак не удается уговорить.
Подводя итог этой главы, можно сделать вывод и два предложения.
Вывод: виновность в некачественной и хаотической «нормативке» лежит на всех.
Предложения:
• Остановиться и понять, что отечественные разработчики так называемого «тяжелого САПР» всегда передают клиенту методическую базу «как работать и что делать с купленным ПО». В зависимости от собственных задач и требований вышестоящих организаций и государственных систем, клиент сам или же с помощью производителя ПО, разрабатывает внутреннюю регламентационную базу, так называемую, «цифровую горизонталь». Она не нуждается в регламентациях со стороны государства, тем более на данном этапе развития! Поэтому все мусорные ГОСТы и СП там, где работают с настоящими технологиями информационного моделирования, как правило, не нужны.
• Государству необходимо выстраивать обобщенные требования «государственных информационных систем», давайте назовем это цифровой вертикалью с «цифровыми горизонталями» по направлениям, этапам и отраслям. Требования минимальные: когда, в каком объеме и виде предоставят те или иные сведения или ответят на запрос. Вот и все! Отстаньте от бизнеса, мы сами выправим ситуацию, а нормативный мусор нужно отменить, воспользовавшись ПП РФ № 614, где в п.2 сказано: «…Федеральным органам исполнительной власти в 6-месячный срок обеспечить приведение своих нормативных правовых актов в соответствие с настоящим постановлением…». Время уже пошло, до 1 марта 2025 года можно только отменить, и это будет правильно.