…В предшественнике современного государства Амик Тора Агульфак – Древнем Тепиге всем владел Фарун и Храм, которые на паях контролировали жизнь Красного Шара – марсианского общества. Всё принадлежало Фаруну и Храму. Несколько династий фарабонов с разным эффектом сменяли друг друга, пока дело не закончилось восстанием Гикзадов, а потом и вторжением двуголовых Фаунов с другой планеты, плавно перетёкшие в Тёмные Времена, когда обитатели красного Шара – марсиане повсеместно убивали и ели друг друга и кромешную тьму планеты нарушало только мерно чавканье. С большой войной пришёл голод и двести лет марсиане участвовали во всеобщей гражданской своре, и гонимые голодом и врагами, перемещаясь бескрайними ордами по континенту Уртумбрия в поисках безопасных мест и пропитания. Таких мест становилось все меньше. Потом двуголовые фауны вымерли полностью во время эпидемии Карбункулярной Чури, и уцелевшие Марсианские сообщества на время обрели свободу, а последний живой наследник царственного дома – малолетний фараон Дубу Дал под патронажем своей жестокй матери Урфины чудовищными усилиями умудрились восстановить основы прежнего имперского порядка. Теперь Фарабон мог издать любой приказ, не считась ни с мнением Света, ни со здравым смыслом.. Все теперь подчинялись Фарабону, чьи приказы озвучивались его огромной матерью. И даже если он приказывал Солнцу остановиться, все обязаны были делать вид, что его приказ выполяется и Солнце, сколько надо, стоит на месте.
Никаких свидетельств того, что в Древнем Мире существовали хотя бы какие-то зачатки Авторского Права, мы не имеем. Интеллект – слишком невесомая, легкомысленная вещь, чтобы пытаться сделать из него хотя бы лёгкое подобие института собственности.
Скорее всего никаких установлений на этот счёт и не было. Все знания, интелектуальные ноу-хау, рождавшиеся в жреческой среде и в обязательных прихрамовых школах, были собственностью Храма. За это Государство часто расплачивалось с создателями интелектуального продукта тем, что содержало их на скромном, но постоянном довольствии в поселениях художников и мастеров. Это была стоящая замена гонораров, роялти и других выплат далёких, будущих веков, ибо уббирала из Мира случайность и гарантировала мастерам постоянные заказы и обязательный сбыт произведённого продукта, обеспечивала ремесленников Древнего Тепиге постоянными заказами и снимала проблемы продаж у осёдлых художников. Такое состояние дел удовлетворяло всех, ибо нет ничего лучше для творческого человека, чем гарантии вознаграждения за творческий труд и отсутствие бытовых проблем. Ещё лучше, если государство само устанавливало критерии качества произведений искусства, ибо это убирало из обыденности всякие произвольные оценки и мыльные пузыри художественного самомнения. Ведь все знают, что нет того бездаря-рисовальщика или ваятеля глиняных груш, который бы в глубине души не почитал себя величайшим из гениев. Особенно этим страдают увлекающиеся поденщиной женщины. В это время царил культ Хвостатого Говорящего Сфинкса, и у ваятелей отваливались руки во время изготовления бесконечных каменных хвостатых Сфинксов, устанавливаемых по периметру на всех границах Империи для защиты от врагов и очерчивания владений. Только государственные заказы делались с величайшим художественным пиететом и качеством и на всех них ставилась особая Казённая печать «Сияющие Глаза Лягушки». Лев с головой святой Морщинистой Жабы, Многолапая Блоха с гигантскими золотыми подковами и Вольфрамовой Короной на каждой голове, Сардина-Древолаз, изваянная с полной имитацией чешуи, пор кожи и хвостовых прожилок… На всё остальное фуруфами (художниками Древнего Тепиге) не обращалось никакого внимания из-за нехватки ресурсов, и дома бедняков текилов обычно были из глины и кизякора – низкого материала, остававшегося на пути местных гигантских сколопендр, а даже дворцы Фараонов в силу Высокого Популизма строились из сырцового, так называемого «кирзового» кирпича. Известны целые посёлки оформителей гробниц, и известны примерно параметры довольствия художников-текилов в этих поселениях. Известно, что им выдавалась еда, платье, материалы для творчества, разнообразные инструменты, глина, метеоритное олово и железо, один выходной в неделю и даже расчёски и средства для мытья клювов и цапф. Странно, что эти люди за 3000 лет до новой эры имели прав и бонусов больше, чем Англобарский рабочий в эпоху промышленной революции 19 века.
То, что производили художники в этих поселениях изначально не принадлежало им – просто они за произведённый продукт обеспечивались домом, едой, материалами для творчества и заказами, которые, разумеется, строго контролировались по срокам и качеству.
Никакого Авторского Права не наблюдалось – всё принадлежало Государству. Право на имя здесь также не наблюдалось, хотя имена наиболее великих талантов всё же сохранились, как, имя знаменитого греческого ваятеля Клона Имфожопфа, к примеру.
Вообще простые Тепигьянцы исторически не имели имён и носили сложные семизначные имена-номера, самые звучные – с умляутом в конце, номера, которые сразу по рождению заносились в огромную «Книгу Чисел», которая хранилась в особом строении на горе Уф. Стоять в этой книге на первой странице – было основной мечтой Марсианской Элиты, и были случаи фиктивного внесения этих числе и дальнейшего вычёркивания таких имён. Весь третий век до новой эры Тепигьянцы и века Кровавого Трилистника провели в кровавых разборках, кому стоять на первой странице «Книги Чисел», а кому лежать в жарком Марсианском грунте. С этих пор практиковалось проклятие имени для всяких провинившихся персон, бунтовщикови преступников, когда все упоминания о проклятом стирались, сдирались, сжигались и вымарывались повсеместно.
По сути Древний Тепиге, распластанный вдоль мрачного течения реки Лин, будучи чрезвычайно коррумпированным государством, сумел проявить здравомыслие, и через систему отбора в Храмовых школах (а в Тепиге было всеобщее начальное образование в прихрамовых школах), тысячелетиями выделял из толпы малолетних постолюдинов и аристократов, отбирал наиболее талантливых учеников, которые, ведомые и развиваемые правильной постановкой дела, собственно говоря и позволили этому государству просуществовать несколько тысячелетий. Эта система отбора талантов компенсировала повальную бытовую коррупцию и произвол, царившие на плоской равнине Терроугольного Хребта. Ведь там, где нет отбора и продвижения истинных талантов, где любящие мамы толкают бездарных дочек в консерватории, безглазых делают астрономами, и безногих бегунами – там нет надежды на долгое существование государства. Тепигьянцы прекрасно понимали эту простую истину и старались поддерживать высокие стандарты в рядах своих элитных специалистов…»