Радио смолкло. Тишины не было. Наоборот, наступило оживление. Конечно, все были подавлены навязанной фашистами войной, но отчаяния и страха на лицах людей не наблюдалось. Слова Молотова внушили оптимизм и силы. Они будут бороться, чтобы изгнать врага с родной земли, вернут мир и свободу своей стране, даже если ради этого придётся отдать свою жизнь! И конечно одержать над врагом победу во чтобы то ни стало! Будут бороться до последней капли крови, до последнего патрона, пока фашистские гады не поймут, что они бессильны против советского народа и его непобедимой отваги! А лозунгом будет: «Наше дело правое! Враг будет разбит. Победа будет за нами!»
Катя, с улыбкой обводя своих близких глазами, повторяла и повторяла:
– Враг будет разбит. Победа будет за нами!
Вроде бы после слов Молотова она должна бы чувствовать себя тяжелее… Но какая разница, что она должна, не должна? Чувствует то она себя легко. Как в облаках. Появлялись силы бороться. А это уже не мало.
Таня чувствовала то же самое, что и подруга. Она готова идти в бой. Готова даже к самому страшному. И не боится.
И обняла Катю за плечи. Им предстоят сложные времена. Горестные и погибельные. Впереди самое страшное. Но они выдержат. Справятся. Выстоят несмотря ни на что!
Только бравые мужчины стояли и хмурили брови. Вид у них был крайне озабоченный, если не сказать обречённый. Клавдия Михайловна совсем не улыбалась и находилась в задумчивом состоянии.
Катя обернулась вокруг себя, и сердце её больно кольнуло. Многие люди плакали, вытирая носы платком. Кто – то кряхтел, кто – то рыдал навзрыд. А кто – то, как наши девушки, настроился на борьбу – его взбодрили слова Молотова.
– Да уж, ситуация сложная, – прокряхтел Алексей, затягиваясь папиросой, которые всегда носил с собой.
– А в чём сложность, дядь Лёш? – Наивно спросила Катя, вглядываясь в мрачное лицо Стрельникова, – мы объединимся все вместе, как одна дружная семья и победим фашистов!
Он кивнул, продолжая хмурить брови, курить и напряжённо думать.
– Так то оно так, Катюша. Соберёмся и победим. Только вот, не до такой степени всё просто, как думаешь.
Скоро у них здесь будут немцы. Стрельников не сомневался – фашисты их непременно навестят. А вот когда, и в какое время – остаётся только гадать, что он и делает сейчас. Врага надо достойно встретить. «Это будет наша первая борьба, и очень серьёзный бой. От него будет серьёзно зависеть, как мы выдержим дальнейшие испытания. И выдержат ли вообще…» Много мыслей крутилось у него в голове. Впрочем как и у остальных мужчин тоже. Думали об одном и том же. Но в разной форме.
– Будем бороться и побеждать, дядя Лёша! – Вскричала Катя с новой силой и подпрыгнула. Сейчас она чувствовала себя намного лучше. Апатия и грусть сменились волей к победе и верой в лучшее. Несмотря ни на что! Ничего плохого в её голове не возникало. Наверное, это только пока.
Алексей снова взглянул на Катю, как показалось Тане, как на ненормальную. Она не ошиблась. И вопрос у Стрельникова к Кате, был соответствующий.
– Катюш, ты случайно не заболела? Самое страшное только начинается.
Таня не выдержала.
– Дядя Лёша, да понимаем мы всё! И что нас всех ждут страшные испытания, тоже понимаем, – не надо нас считать дурами! Мы просто верим в лучшее, сохраняем оптимизм… И очень хорошо, что у Катюшки, как и у меня хорошее настроение – так нам будет легче пережить войну, и горе, которого будет не мало. Так легче победить. Неужели это только нам понятно? Или мы сразу сдадимся фашистам в плен, чтобы облегчить им задачу?
– Конечно не сдадимся, Танюш. Об этом не может быть и речи,– улыбнулся Иван, приглаживая назад свои русые волосы. Наконец- то у Тани на душе посветлело. – Мы сохраним оптимизм и боевой настрой. Без них нам выжить, победить будет трудно,– но улыбка его вдруг погасла, как – будто её и не было у него на лице. И Таня перестала улыбаться, услышав его следующие слова: – Только веселится и радоваться – не время.