Стражник, что стоял поближе, схватил меня за руку и сдавил – не больно, но ясно давая понять, что сопротивления он не потерпит.
А вот я бы с удовольствием перетерпел и без всяких стражников и караулок! Черт, как я им сейчас объясню кто я и откуда?! Надо либо срочно, вот прямо сейчас, выдумывать себе правдоподобную историю, либо… Да нет никакого «либо»! Только история, только алиби… Причем этот вариант предпочтительный только на первый взгляд – я ведь понятия не имею, что вокруг творится и меня любым вопросом можно вывести на чистую воду! Да блин, достаточно просто спросить, где мы находимся и всё – Штирлиц провалился!
– Э-э-э… – снова протянул я.
– Да что ты все «э» да «э»? – разозлился второй стражник. – Ушибленный, что ли?
– Бунар! Вот ты где! Нашелся наконец-то! – послышалось откуда-то со стороны.
Мы все дружно обернулись на голос.
К нашей дружной троице, улыбаясь и разведя руки так, словно увидел своего столетнего дедушку-миллиардера, спешил… совершенно незнакомый мне человек лет тридцати пяти. Он был просто и без изысков одет, разве что очень ярко – красные штаны и желтая рубашка. Козлиная бородка и зачесанные за уши сальные волосы тоже не добавляли ему шарма, скорее даже наоборот. Я бы на месте такого типа или пошел бы в сисадмины, или срочно занялся своим имиджем.
А этот как ни в чем не бывало, спешил к нам, продолжая выкрикивать непонятное «Бунар!»
– Знаешь его? – буркнул один из стражников, тот, что держал меня за руку.
– Э-э-э… – протянул я, соображая, что ему ответить.
А незнакомец между делом уже подошел к нам и что есть силы сжал меня в остро пахнущих луком объятьях:
– Бунар! Я уж думал, не найду тебя! Говорил же тебе – не отходи от меня далеко!
– М-м-м… – неопределенно ответил я, но луковый незнакомец уже повернулся к стражникам:
– Шериф, прошу простить, это мой племянник Бунар! Он служит егерем в очень отдаленном лесу и сейчас впервые приехал в гости! Он в первый раз в жизни видит большой город, вот и растерялся, когда оказался один!
– А как он оказался один? – нахмурился стражник, не отпуская моей руки.
– Да все я виноват, пустая голова, – луковый скорчил виноватую гримасу и постучал сам себя по голове. – Заболтался с Савой, ну знаете, лоточник с центральной аллеи… И не уследил за родственником! Он первый день всего у нас гостит, я никак не привыкну, что надо еще и за ним следить, кроме самого себя!
Луковый залился мелким лебезящим смехом.
Противненький тип, ничего не скажешь.
– Ну ясно. – буркнул стражник и наконец отпустил меня. – Мы нашли твоего племянника рядом с драгонитом, он что, номерной?
– Да ладно вам, разве так бывает, чтобы номерной так выглядел! – фальшиво захихикал луковый, схватил без спроса меня за руку и вздернул рукав камуфляжа выше запястья. – Видите же, нет ничего!
– Ну ладно. – нехотя согласился стражник. – Забирай своего племянника и… Переодень его, что ли. Выглядит, будто в навозной куче извалялся.
– Обязательно, шериф! – луковый чуть согнулся в полу-поклоне. – Спасибо, шериф! Идем, Бунар, мама дома пирожков напекла! Только тебя и ждут!
И он потащил меня прочь.
– Только не оглядывайся. – шепнул он мне между делом и давай петлять между домами.
После четвертого или пятого поворота он сам первый оглянулся и довольный наконец остановился:
– Ну все, избавились.
– Э-э-э… – снова протянул я. – Ну… Спасибо, наверное…
Насколько я знаю людей, а за двадцать пять лет я людей повидал немало, такие вот скользкие типы никогда не упустят своей выгоды и за подобное спасение он обязательно захочет с меня что-то поиметь. Вот только хрен ему в зубы, я о помощи не просил, так что больше простого «спасибо» он от меня не получит. Хотя вру, получит – в те самые зубы, если будет настаивать.
Главное, чтобы у него не было ножа или пистолета или кастета…
Я немного напрягся, отставляя назад одну ногу и готовясь бить и сразу бежать, едва руки лукового совершат хотя бы намек на опасный для меня маневр – за спину там полезет или под полу рубахи…
– Да брось. – легко махнул рукой луковый. – Я тоже не люблю этих стражников на самом деле, терплю только потому что выбора нет. А тут смотрю – стоит человек, не по-нашему одет, глаза в кучку, явно же приезжий… Да еще и то ли ограбили, то ли опоили – стоит, качается, мычит, двух слов связать не может.
– Я просто растерялся. – попытался оправдаться я.
– Да брось, говорю же. – луковый снова махнул рукой. – Любой бы растерялся на твоем месте, если бы вот так стража за жабры взяла. Сам откуда?
– Издалека. – снова почти не соврал я.
– Насколько? Тарант? Висла? Или вообще из-за моря? – сощурился луковый.
– Да, оттуда. – на сей раз соврал я.
– Больно хорошо по-нашему болтаешь для заморского. – хохотнул луковый. – Больше никому так не говори, не поверят ни в жизнь. Ладно, я в чужие жизни не лезу, раз ты здесь, значит есть зачем. От чего ты бежишь, не мое дело, чем смог, я тебе помог.
– С… Спасибо. – снова промямлил я, все никак не понимая, к чему он клонит.
– А что на самом деле случилось? – не замолкал луковый. – У тебя ни лошади ни тем более паровика, даже сумки нет, тебя ограбили?
– Э-э-э… Да. – снова соврал я. – У меня ничего нет.
– И родственников или знакомых рядом нет, никто не поможет?
Эх, родственники… Никого у меня нет. Нигде. Все уже либо в могиле, либо, как моя мать, исчезли сразу после моего рождения и я никогда их не видел.
– Никого. – хрипло подтвердил я.
– Ладно, не печалься. – луковый сочувственно положил руку мне на плечо. – Чем смогу, помогу. Пойдем для начала ко мне, я тебя хоть накормлю. А то когда ты ел вообще в последний раз?
Желудок в ответ на вопрос подсказал что ел я непростительно давно.
– Пойдем. – ухмыльнулся луковый. – Как раз время обеда, а от нас с женой не убудет с лишней порции.
Зря я все-таки о нем так думал. Отличный парень оказался, а что выглядит как отрицательный персонаж в рисовке Диснея, и что луком пахнет так, что, кажется, из одного только запаха можно луковый суп готовить, так это мелочи. Может, у них тут вообще это нормой считается? Может, у них тут принято луком завтракать?
Луковый повел меня какими-то переулками и минут через пять вывел на противоположный конец поселения – прямо под высоченную стену, что я видел раньше. Крайние дома и основание стены разделяло метров сорок свободного пространства, посыпанного мелким песком – ни дать ни взять контрольно-следовая полоса! Серьезно они тут подошли к вопросу безопасности – просто так в город явно не проникнуть!
– Это что? – спросил я, кивая на стену.
– Стена. – ухмыльнулся луковый.
– А за ней что? – не сдавался я.
– Город. – ухмылка стала еще шире.
– Как называется?
– Девоншир. – моментально поскучнел луковый. – Столица королевства.
– А мы сейчас где?
– А мы в нижнем Девоншире. Это пригород. Тут живут такие, как я – простые трудяги и фермеры, каменотесы.
– Не видел тут особо ни ферм, ни каменоломен.
– Ничего, еще увидишь. – хихикнул луковый.
– А как попасть в город?
– А через ворота. – луковый махнул рукой куда-то вдаль. Присмотревшись, я увидел вдалеке вереницу людей и телег, что входили в город. – Только если ты не понравишься стража, а ты точно не понравишься страже, они тебя мало того, что не пустят, так еще и в караулке промурыжат день-другой, пытаясь установить личность. Тебе же этого не надо?
Я помотал головой.
– Так я и думал. – кивнул луковый. – Если тебе надо в город, то что-нибудь придумаем. На край я тебя с товаром проведу, как грузчика.
– А что у тебя за товар?
– Всякие камни. – ответил луковый. – Мы, кстати, пришли.
Он толкнул маленькую незаметную дверь в темном переулке и исчез за ней.
– Тебя как зовут-то? – спросил я, не торопясь заходить в незнакомое помещение.
– Боджер! – раздалось изнутри. – Заходи давай!
Вместе с голосом лукового из двери потянуло наваристым бульоном, да так сильно, что желудок взял на себя управление моими ногами и заставил их войти.
Никаких врагов, поджидающих меня с ножами и дубинками, внутри, конечно, не было. Была простая, но чистая и ухоженная квартирка, состоящая кухни и одной комнаты – это все, что было видно от входа. Стены были гладко оштукатурены, деревянный потолок в двух местах подпирали деревянные же балки. В кухне на колченогой металлической печке, что старательно пережевывала огненными зубами черные куски угля, звенел крышкой огромный чугунок. Рядом с печкой стояла дородная мадам в заляпанном жирными пятнами фартуке и с выражением максимальной сосредоточенности на добром морщинистом лице дула в большую деревянную ложку с пробой варева. Добившись оптимальной температуры, она попробовала свое творение, довольно улыбнулась и только после этого отвлеклась на нас:
– Ирвин!
– Протри глаза, женщина, это я, Боджер! – обиженно ответил луковый. – Ирвину еще месяц до следующей побывки!
– Ох, прости, дорогой. – смутилась женщина. – Совсем слепая стала. Но ты как раз вовремя! Все готово! А кто это с тобой?
– Это наш новый… друг! – радостно ответил Боджер, спускаясь со ступенек и подходя к мадам. – Представляешь, выцарапал его прямо из лап королевских стражников, хотели его уже в караулку тащить! А он сам не местный, тут у него ни друзей, ни родственников, ни знакомых – ну кто бы ему еще помог, если бы не я!
– Ох уж эти стражники! – покачала головой мадам и бросила ложку в натуральную каменную раковину, над которой висел железный бачок с носиком наподобие тех, что вешают на дачах. – Лишь бы им захомутать кого-нибудь! Голодные небось? Садитесь за стол, сейчас есть будем.
Боджер плюхнулся на стул и призывно похлопал по соседнему.
– Вдвоем живете? – осведомился я, садясь на предложенное место – лицом ко входу, спиной к плите.
– В основном да, иногда на побывку прибывает старший сын Ирвин. – добродушно поведал Боджер. – Он у нас в армии служит, в увольнительные приходит и сидим на этих стульях, он рассказывает свои истории, а мы их слушаем. Больше нам втроем расположиться негде, небогато живем, как видишь.
Н-да, зря я заподозрил неладное, когда увидел три стула на двух обитателей – ларчик открывается гораздо проще, чем я думал.
Жена Боджера поставила на стол три глубокие глиняные миски с похлебкой, в которой плавала морковь, крупно нарезанный картофель и большие куски мяса. Пахло все это просто божественно, хотя, в моем состоянии, я бы, наверное, и холодную тушенку из стратегических запасов шестьдесят седьмого года с удовольствием бы умял. А когда на стол поставили благоухающий кругляш черного хлеба, будто только из печки, я вообще чуть не потерял контроль над собой. Очнулся только когда деревянная ложка доскребала последние остатки бульона, живот налился приятной тяжестью, а голова – сонливостью.
– Ну как, хватит? – участливо поинтересовалась мадам, когда я откинулся на спинку стула в попытках вдохнуть полной грудью.
– Уф… Еще как! Огромное спасибо вам… Никогда еще не ел такой вкуснятины! – признался я.
– Вот спасибо. – просияла жена Боджера и встала. – Боджер, дорогой, кажется, наш гость засыпает.
И она была чертовски права – мои глаза на самом деле слипались, будто я не похлебки навернул, а снотворного. Неужели я действительно так объелся, что… Черт, нельзя спать, надо что-то…
– Да пусть себе спит. – раздался откуда-то издалека голос Боджера. – Выспится. Ему теперь не скоро выпадет такой шанс!..
Голос затих и я отрубился.
А когда открыл глаза, ни Боджера, ни его жены, ни кухни, ни аромата еды – ничего не было. Пахло плесенью и застарелым потом, а в окружающей меня темноте рассмотреть что-то было решительно невозможно.
– Боджер? – нерешительно позвал я.
Где-то рядом что-то негромко звякнуло, но больше никакого ответа я не удостоился. Я ощупал пространство вокруг себя руками и понял, что сижу на деревянной шконке, подвешенной на цепях к холодной каменной стене. Никаких подушек или одеял, только голое дерево. Под ногами оказался такой же холодный и такой же каменный пол, а, когда я прошелся туда-сюда с вытянутыми руками, оказалось, что моя обитель всего-то три на три метра, а одну из стен замещает решетка с толстенными прутьями.
Тюрьма. Самая настоящая тюрьма, в которой нет даже окон.
Опоили, суки! Подсыпались что-то в еду, усыпили и вот я здесь! Ой дурак, какой же я кретин!.. Знаю же, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и сам в нее радостно влез!
Где-то неподалеку заскрипел замок и в открывшуюся дверь проник луч света. Со старинным керосиновым или может, даже масляным фонарем в руке, к прутьям моей клетки подошел Боджер. От него все так же воняло луком.
– Боджер!
– Да никакой я не Боджер, неужели ты еще не понял? – залился смехом луковый хрен. – Где ты видел, чтобы люди настоящим именем представлялись?
– Твою мать, где я?
– В клетке. Не видишь, что ли?
– Какого черта?! – от избытка чувств я ударил рукой по прутьям. – Что я тебе сделал?!
– Пока что ничего. Но сделаешь еще очень, очень много. – снова мерзко захихикал лже-Боджер.
– Давай говори, что тебе от меня надо! У меня же ничего нет, сам знаешь!
– О, у тебя есть то, что есть вообще у любого взрослого мужчины в твоем возрасте… Твои мышцы! И главное – ты из тех редких людей, у кого нет главного мешающего фактора – близких людей, которые будут тебя искать! Обожаю таких, как ты!
– То есть, тебе просто нужна рабская рабочая сила? – усмехнулся я. – И ты думаешь, я стану?
– О, еще как станешь! Сначала посидишь в этой камере недельку на кумар-траве, ослабнешь так, что едва сможешь двигаться, потом мы тебя переведем к остальным и начнем кормить нормально. Но только если будешь работать, а кто не работает, тот, как известно, не ест!
Лже-Боджер гнусно причмокнул:
– Еще ни разу система не давала сбоя, уж можешь мне поверить. И не таких ломали. Но всем будет лучше, если ты не будешь строить из себя героя и сразу примешь свою судьбу. Собственно, за этим я сюда и пришел – рассказать тебе о твоем будущем и предложить выбрать вариант попроще.
– Меня в нем не будут травить неизвестной дрянью? – с подозрением уточнил я.
– Ну уж нет, этот пункт плана остается неизменным. – ухмыльнулся луковый. – Иначе никто не поручится, что ты не бросишься бежать, едва тебя выпустят из клетки… Даже последние доходяги нет-нет, да и находят в себе какие-то скрытые силы на последний, решающий бросок, а уж такой, как ты… Просто чем дольше ты сопротивляешься и чем дольше задираешь нос, тем дольше просидишь тут. А в общем камере и теплее и еда есть, там даже почти можно жить. А при соблюдении… скажем так, некоторых условий можно даже иметь определенные привилегии.
– Стучать, что ли? – скосился я.
– Что стучать? – не понял лже-Боджер.
– Я имею в виду, собирать информацию о других заключенных и докладывать тебе обо всем, что выходит за рамки дозволенного, верно? – невинно перефразировал я.
– Не мне, нет, что ты. – лже-Боджер замахал свободной рукой. – Я всего лишь посредник, поставляю нужным людям нужных людей… Но общий смысл ты уловил правильно, у тебя есть будущее.
И он снова мерзко захихикал, как будто мой потенциал имеет в себе некую выгоду и для него тоже.
– В общем, у тебя есть неделя на размышление. – луковый шутливо откланялся. – Если надумаешь что-то интересное мне сказать… То мне не интересно. С тобой мы уже больше не увидимся, так что… Удачи!
Лже-Боджер вышел за дверь и моя камера, лишившись источника освещения, снова погрузилась в кромешную тьму. Я на ощупь добрался до шконки и сел на нее, переплел пальцы рук и принялся по одному хрустеть суставами, постепенно успокаиваясь.
Зря ты рассказал про свой план, дядя.
Очень зря. Уж я-то найду как воспользоваться информацией.